***
Темно. Пахнет сыростью и чем-то ещё… Чем-то что сейчас получалось охарактеризовать только как запах смерти… Что это за место? Она не была здесь раньше. Как она здесь очутилась? Она не помнит. Голова раскалывается при любой попытке вспомнить. Вспомнить почему она здесь? И где Паула? При попытке подняться её желудок сжимается в спазме, но она давно ничего не ела, поэтому к её горлу просто подступает непонятный комок, который перекрывает ей дыхание и она закашливается. Дело дрянь. Последнее что она помнит это как они сели в машину, ключи от которой она нашла в убежище, а дальше… темнота. Она продолжает лежать на холодном бетонном полу в попытках восстановить картину событий, но в воспоминаниях огромное черное пятно. Почему-то в её голове эхом отдаётся голос Серхио. Она не может разобрать слов, но совершенно точно может понять что это его голос, даже сквозь гул, который стоит у неё в голове. Ребёнок… Что с ним? Она тянется рукой к животу и чувствует что-то липкое и только сейчас понимает, что пахнет кровью. Но она не чувствует боли. Почему? Её чем-то обкололи? Что с её животом? Что с малышом? Из глаз Ракель катятся слёзы. Она подтягивает к себе ноги и сжимается в комок. Закрывает глаза и видит яркую вспышку… — Ракель, Ракель, Ракель, ты не сможешь сбежать, тебе некуда бежать, ты никому не нужна! — слышит голос Серхио и следом его смех. Она бредит? Снова и снова ощущает удары тяжелым сапогом. Но боль какая-то странная… Как будто тело и вовсе ей не принадлежит. Её совершенно точно чем-то накачали. Она инстинктивно старается закрыть живот от ударов, подставляя под них руки и ноги. Синяки и переломы заживут. Она должна позаботиться о ребёнке. Она не знает что это за кровь на животе и получая очередные удары молится, чтобы с малышом всё было в порядке…4. El olor de la muerte
26 декабря 2022 г. в 22:37
Примечания:
Глава 4. Запах смерти
Следующим утром всё стало только хуже. Состояние Паулы ухудшалось, а вместе с ним и состояние Ракель. Мигрень стала её верной спутницей и теперь не отпускала даже после принятия обезболивающего. Она чувствовала себя максимально ослабленной, но выйти из этого состояния у неё не получалось просто потому что она не могла спать. Каждый раз когда она закрывала глаза, то видела его взгляд и слышала своё имя из его уст. Для неё это было пыткой. Она разрывалась между ненавистью к нему и безграничной любовью. Это убивало её изнутри, оставляя за собой только горькое послевкусие и даже воспоминания о вкусе его поцелуя не могли избавить её от горечи во рту. Время от времени из-за этого к мигреням прибавлялась тошнота, которая изводила ещё сильнее. Ракель понимала, что должна собраться и не дать себе расклеиться, но физически сделать этого не могла.
Встав с дивана она первым делом размяла затекшую, от нахождения в неудобной позе, шею и в который раз за прошедшие пару часов подошла к спящей дочери. Опустившись на колени перед кроватью она нежно прикоснулась губами к её лобику, осторожно, убирая мешающие пряди её волос. Паула поморщилась во сне, но не проснулась. Последнее её пробуждение было пару часов назад. Ракель уговорила её ещё раз принять жаропонижающее, потому что температура возвращалась снова. Голос Паулы охрип и она могла с трудом говорить. Это не сулило ничего хорошего и Ракель молилась, чтобы это была самая обычная простуда.
Найдя в себе силы Мурильо поднялась на ноги и направилась в соседнее помещение, которое было их временной кухней. В комнате стояло несколько металлических стеллажей, одна потрепанная жизнью тумба, отдалённо напоминающая кухонную; на протиположной стене на подвесной полке разместилась микроволновка, чуть левее раковина, возле которой лежало две ложки и один нож, а в самом углу стоял небольшой холодильник, в котором можно было разместить совершенно немного продуктов. Из всей этой картины Ракель могла сделать очевидный вывод, что все время ограбления это место являлось его единственым домом, если это так можно назвать.
Откинув очередные воспоминания о нём в сторону, Ракель забрала со стеллажа коробку овсяных хлопьев, которые успела купить в свою первую вылазку, с микроволновки забрала пластиковый контейнер и достала бутылку молока из холодильника. Было необходимо накормить Паулу, и как бы не хотелось самой Ракель — она тоже должна была поесть, иначе ей будет только хуже. Отправив миску с молоком и хлопьями в микроволновку она ещё раз открыла холодильник, чтобы взять оттуда энергетик, несколько баночек которого она предусмотрительно купила. Да, у неё и так со сном проблемы и она со своими мешками под глазами и воспаленными зрачками по меньшей мере похожа на восставшую из мертвых, но сейчас ей были нужны хоть какие-то силы, чтобы преодолеть этот день, который не сулил ничего хорошего.
Микроволновка издала противный звук от которого Ракель подскочила и снова схватилась за пистолет. Лишь спустя несколько секунд она смогла выдохнуть. В голове были тысячи мыслей. Но один вопрос не давал ей покоя. Если Альберто их найдёт она и правда сможет выстрелить в него?
Она прекрасно помнила что не смогла выстрелить в Серхио, но… Это же Альберто, это не Серхио. Серхио, которого она любит больше своей жизни и не переставала любить не на секунду… Да, возможно, прямо сейчас она хочет его убить… Но вряд ли она сможет воплотить это желание в жизнь… Как бы она его ненавидела, она все так же была готова броситься за него под пули как и в тот день когда произнесла одну из последних фраз сказанных ему: «Я с тобой!» и она до сих пор эхом отдавалась в её голове, но она не была уверена помнил ли он эту фразу. Помнил ли он тот поцелуй… Помнил ли он вообще о ней? Ведь у него теперь миллиард евро… Зачем ему она? — обуза…
Снова откидывая непрошенные мысли, Ракель достала готовую кашу из микроволновки и прихватив ложку, направилась обратно в главную комнату. Поставив тарелку на тумбочку, рядом с лекарства, Ракель присела на кровать, чтобы разбудить дочь.
— Паула, малыш, тебе нужно покушать, — прошептала Ракель.
— Я не хочу, — прохныкала Паула, потирая кулачками свои глаза.
— Я знаю, но нужно, хотя бы две ложечки, хорошо?
Паула нехотя кивнула и Ракель помогла ей удобнее устроиться в кровати. К счастью Ракель Паула съела практически половину того что было в тарелке и когда она отказалась доедать, то Мурильо не стала настаивать, она была рада тому, что Паула съела даже больше чем Ракель предполагала.
— А теперь ложись, отдыхай. Пока у тебя нет температуры, ты можешь спокойно спать.
Ракель забрала у Паулы остатки каши и поцеловав дочь в макушку ушла обратно на кухню. Она отставила кашу на тумбочку и забрала оттуда же баночку с остатками энергетика, который вопреки своим свойствам не давал нужного ощущения бодрости. Видимо организм Ракель был измотан настолько, что спасти её мог только крепкий сон, который за последние дни стал для неё непозволительной роскошью.
Спокойный сон её покинул еще после того как он помогла сбежать Серхио, но тогда она и правда могла спасаться успокоительным перед сном, сейчас же она не могла позволить себе не успокоительное, не снотворное, потому что она не знает когда в следующий раз им придётся бежать.
Отставив пустую баночку Ракель всё же попыталась немного поесть, но первая же ложка овсянки оказавшись в желудке начала проситься назад. Мурильо стоило нечеловеческих усилий проглотить комок вставший в горле, который затруднил дыхание.
— Да что же это?! — в отчаянии прошептала в пустоту.
Она не ела нормально ровно с того дня как они сбежали сюда. И Ракель понимала, что это ненормально и её организм не железный. В конце концов все её запасы иссякнут и она просто не сможет защитить Паулу, когда это потребуется.
— Давай, Ракель, ты должна поесть, — настраивала саму себя, но следующая ложка каши, которую она через силу смогла положить в рот оказалась выплюнутой в раковину, потому что как только Ракель пыталась её проглотить, то тут же встречалась с рвотными позывами.
И возможно она так бы и продолжила списывать свою тошноту на усталость и стресс, если бы не одно но… Во всей этой суете она не заметила, что у неё задержка… Пазл в голове начал складывать, а Ракель только и могла ужаснуться. Она была уверенна в том, что принимала противозачаточные таблетки… Или?.. Да, она забыла, во всей суете этого ограбления она совершенно забыла о предохранении.
Из глаз Ракель покатились слёзы и она медленно осела на пол, прижимаясь спиной к тумбе. Правая рука невольно легла на живот. Она носила под сердцем ребёнка. Ребёнка Серхио… И вероятно она была бы рада в той ситуации, если бы он её не бросил… Но сейчас она одна и этот малыш будет расти без отца… Мурильо подтянула ноги к груди и обхватив их руками, уткнулась носом в колени и зарыдала с новой силой.
Она была не железной. Она сломалась. Что ей сейчас делать? Она взаперти. Она даже не знает сможет ли выбраться из этой ситуации и не оказаться за решёткой.
Ракель понимала, что срок беременности сейчас не превышал и семи недель, и где-то на задворках её сознания промелькнула мысль о том, чтобы сходить в аптеку и решить это одной таблеткой. Но в ужасе эта мысль была откинута. Она хочет этого ребёнка. Это будет самый прекрасный малыш или малышка в мире. Ведь это ребёнок Серхио… Ребёнок о котором сам Серхио вероятно никогда не узнает… Ведь он никогда не вернётся за ней. Он не станет рисковать всем, чтобы помочь ей. Ракель была уверена в том, что он уже нашёл для себя новое увлечение, ведь вероятно она тоже была для него не больше чем мимолётным увлечением…
Поглубже вздохнув она предприняла попытку встать, но почувствовала как под рукой что-то звякнуло. Опустив взгляд она увидела, что одна из плиток, что лежали на полу была подвижной. Вытащить её не получалось как она не старалась. Она лежала слишком плотно к другим плиткам, поэтому подцепить её не было возможным. Встав на ноги Ракель забрала с раковины нож и вернулась к этой плитке. Опустившись на колени она всё же подцепила её ножом и смогла приподнять, а затем ухватить рукой и убрать полностью.
Под ней она обнаружила ключи от автомобиля и небольшой сверток бумаги. Она обнаружила тайник профессора с запасным планом отхода? Вероятно. Но почему он не был обнаружен полицией? Плохо искали? Или просто искали далеко не это? Ракель хоть и была отстранена от дела, но она знала, что для полиции было самым важным найти хоть одну зацепку о том, где может быть Профессор. На клочке бумаги она обнаружила адрес парковки и номер парковочного места. Но для чего он оставил такую детальную информацию? Ведь в любой момент этот тайник могли обнаружить, тем более он был на достаточно видном месте. Этот вопрос так и остался без ответа, но теперь у Ракель был транспорт для передвижения, который, она была уверена, был абсолютно чист и не зафиксирован ни в одной базе.