Пожалуйста, будь со мной. До боли, отдающей в ребра, до последнего сбитого дыхания. Прошепчи мое имя так сладко, как только можешь.
***
Юнги, вчера пришел Юнги. Чимин просыпается от сбитого к чертям дыхания, в холодном поту, сердце вот вот вырвется из грудной клетки, прощаясь со своим хозяином и пиши пропало. Чимин в принципе почти никогда не видит сны, но сегодня, сегодня в его сне был Юнги. Касался, ласкал, дразнил. Шептал такие грязные, но такие личные слова, брал его казалось без остатка, Чимин извивался как змея, получая все больше такого недостижимого удовольствия. Экстаз длился недолго и в конце концов Чимин очутился в реальности, в которой Мин Юнги мирно спал у него под боком. Чимину, девственнику, на секундочку такие сны казались тем, что его никогда не настигнет, но вот настигло. Пытаясь привести дыхание в порядок, а сердце запихнуть обратно в грудную клетку, Чимин успокаивается, обещает себе забыть это как страшный сон. Размышлять на эту тему все равно нет времени, он аккуратно, чтобы не разбудить Мина, встает из кровати и направляется в ванну. Закончив с приевшийся за столько лет утренней рутиной, он готовит завтрак и в этот раз не только себе. Чимин никогда не думал, что будет вот так спокойно заботиться о ком то помимо себя и своего кота. Кстати о коте, его тоже было бы неплохо накормить. Время летит до ужаса долго, Чимин рассчитывал, что Юнги проснется и они позавтракав пойдут на учебу, забыв об этой ночи, но так же его до жути интересовало, что довело Юнги до такого состояния, ведь тот никогда не показывал так много эмоций, как это было вчера. Чимин обещал себе не думать. Не думать об этом дурацком сне о Юнги, об этой поездке, но он не мог, мысли крутились, забивали голову. Он мог бы ещё очень долго думать, переваривая эти события, но из раздумий его вытянул Юнги, зашедший на кухню. И кажется теперь Чимин никогда не выбросит этот образ из головы. Юнги выглядел так по родному, щурил глаза от света, кофта слегка спадала с плеча, Чимин смотрел не отрываясь, хотел отложить это в памяти, под кожу вживить, да так, чтобы только для него, чтобы никто другой не знал о таком Юнги. — Чимин, ты сверлишь меня взглядом уже добрые пять минут, что случилось? Юнги выглядел сонным и ничего не понимающим, а Чимин внезапно заробев, отвел взгляд, его поймали. — Все хорошо. Неуверенно, даже слегка смущенно ответил Чимин. Я просто задумался, садись есть, я приготовил завтрак. Переводит тему. Юнги выглядит ещё более обескураженным, аккуратно садиться рядом, принимаясь за еду. — Спасибо. Вот такое простое спасибо Чимину, большего и не надо, главное, что бы оценил. — Кстати, я так и не поинтересовался, что вчера случилось, ты перепугал меня до смерти. Чимин и правда переживает, все было слишком внезапно. — Все в порядке, правда. Прозвучало напряженно, Юнги не может рассказать, что произошло точно не сейчас. Он уверен, что Чимин испугается, прогонит, разочаруется в нем. А ведь они только вышли на нормальный контакт. — Юнги, ты за дурака меня держишь? Ты буквально вчера пришел к моему подъезду с видом побитого котенка и говоришь мне, что все окей? Чимин злится, видно даже невооруженным глазом. Он ненавидит ложь во всех ее проявлениях. Даже если эта ложь звучит из уст Юнги. — Чимин, мне просто было плохо, твой запах меня успокаивает. Как думаешь, почему же я пришел именно к тебе? Тоже злится, не на Чимина, на себя. — Хорошо, я поверю в это, Юнги. Но знай, я ненавижу ложь, даже если она во благо. Злость отступает, приходит простое смирение. Чимин не хочет скандала, если Юнги захочет, он расскажет. — Ты точно настоящая бестия, Чимин. Легкий смешок, видно, хочет разбавить атмосферу. Чимин не знает, что на этот ответить, новое прозвище уже приелось и воспринимается как обыденность. — Спасибо? Улыбка на лице Юнги становится все ярче, обнажая десна. — Юнги, мы кажется немного, ну вот совсем чуть-чуть, опаздываем на пару. Чимин забылся, не следил за временем, вот и докатились. Вот что делает злой Мин Юнги с бедным Чимином. — Давай останемся дома? Мне все ещё паршиво, не хочу видеть людей, особенно из нашего университета. Юнги опустошает тарелку, благодарит Чимина и ждет ответа. — Вообще-то ты сейчас в моем доме, хочешь остаться ещё на одну ночь? Чимин против, ему и так надо обдумать все. И тот сон и самого Юнги. Он боится, что если позволит ему остаться, то случится что то и похуже обычного влажного сна. — Хочу, без тебя одиноко. Вот так выпалил, как на духу, а Чимину теперь жить с этим. Юнги умоляюще смотрит прямо в глаза, даже в самую душу. Чимин сдается. — Хорошо, но это только ради того, что бы ты поправился быстрее. Врет, сам хочет, что бы не уходил, не оставлял наедине со всеми мыслями. Противоречит сам себе. — Отлично. Юнги радостно потирает ладони друг о друга. Чем займемся? А на лице гаденькая улыбочка. Вот этого Мин Юнги Чимин узнает. — Может фильм? Самое безобидное занятие, по мнению Чимина. — Давай, но фильм выбираю я. Ухмыльнувшись, Юнги направился за Чимином в зал.***
Слегка приглушенный свет создавал волшебную атмосферу, Юнги и Чимин усевшись на диван, выбирали фильм. Юнги настаивал на том, что бы посмотреть комедию, Чимин в край отказывался деградировать таким образом. В итоге сошлись на фильме ужасов, Юнги выбрал самый страшный по его мнению, и включив, уселся впритык к Чимину. Тот сразу напрягся всеми мышцами своего тела, показывая, что боится, только чего не известно. Юнги, заметив напряжение парня, решил повеселиться, он слегка наклоняется к шее парня, шумно вдыхая его запах. У Чимина, кажется, только что сгорела последняя нервная клетка, по всему телу пробежался табун мурашек. Юнги понравилась такая реакция и он решил позабавиться чуть дольше планированного. Юнги приблизился вплотную, носом упираясь в шею парня, делая ещё один вдох. Тут Чимина уже начало потряхивать, дыхание участилось, а сердце кажется опять сбегает. Юнги аккуратно проводит носом по шее парня и аккуратно кладет голову тому на плечо, носом все так же зарываясь в пахучую железу. Чимин терпит, понимает, что для Юнги это важно, пытается не отвлекаться от фильма, но не выходит, теперь все его мысли о парне, который так грубо нарушал его личные границы, о том дурацком сне. Ну нет, Чимин и правда на грани, он слишком не привык к таким откровенным касаниям. Он переводит взгляд на Юнги, тот в свою очередь смотрит на него, пытает и злорадствует. Чимин боится таких отношений, он в принципе отношений боится, Что ж поделать, его семья никогда не была примером здоровых отношений, Чимин собственными глазами видел, как его родную мать насилует его родной отец, его в тот день тошнило желчью от увиденного. Вспоминать об этом больно, но он не специально всегда прокручивает ту ситуацию у себя в голове, боится, что и с ним так поступят, бросят, используют и оставят одного со своими чувствами. Из мыслей его вырывает внезапный крик Юнги, который был созвучен с криком из телевизора. Понятно, Юнги боится ужастиков. Мило прозвучало в его голове, от чего он дернулся. Юнги мертвой хваткой вцепился в Чимина, не планируя того отпускать до конца фильма: — Ты чего, серьезно? захотел смотреть ужастик, зная, что боишься их? Чимин с гаденькой ухмылочкой повернулся в сторону запуганного Юнги, тот всем своим видом пытался доказать, что это была всего лишь минутная слабость. — Я не боюсь, просто это было внезапно. Он смотрит на Чимина, а в душе колит, он в первый раз вот так сидит с человеком и не пытается строить из себя своего ненавистного отца. Того Юнги бы век не видел, потому что обида, его отец не должен был иметь детей. Он настраивал Джерёна против Юнги, а Юнги против Джерёна. Юнги любил своего брата больше жизни, даже отец не смог на это повлиять, но в день, когда Юнги вышел из себя и убил брата, он злился вовсе не на Джерёна, а на отца, что тот опять устраивает спектакль. И тряпичными куклами были они с братом. Отца не волновала не его семья, ни люди вокруг, он хотел только одного, власти и подчинения. Тиран он знатный, уж Юнги об этом знает. Он совсем забыл о фильме, который они с Чимином смотрели, а вернувшись в реальность, он замечает, как на его плече уже устроились и спят. Чимин такой невинный, нежный и такой опасный для Юнги. Он аккуратно проводит рукой по рыжей копне волос, надеясь не разбудить, нежно перебирая каждую прядку, вдыхая запах, который теперь из Юнги никуда, он с ним навсегда, до гроба.