***
Пока я ждала Дашу, перед глазами, словно наяву всплыли воспоминания. Снялся блок и я с головой погрузилась в них. Родители снова едут в Питер по рабочим делам и тащат нас с Гришей с собой. Мы так расстроились, что нас не оставили одних в Тюмени. Нам же по 11-12 лет, совсем взрослые. Пока родные были на работе, нам разрешали гулять недалеко от отеля. Площадка скучная и детская. Поэтому мы в тайне ходили в кафешку с различной выпечкой. Там всегда были свежие брускеты и ароматное какао с зефирками. Больше всего нам нравилось садиться за столик в самом дальнем углу помещения. На светлом бархатном диване я и Гриша рядом. Из окон открывался не самый удачный вид на проезжую часть. На улице люди толпами спешат куда-то: на работу, домой, к друзьям или близким. Но внутри царит спокойствие, молодая девушка лет двадцати, пьет свой любимый кофе и заедает ещё горячим овсяным печеньем. Бариста флиртует с длинноногой красоткой. С нашего укромного местечка удобно наблюдать за людьми и кривлять их. Читая по губам говорили несуразный бред и звонко смеялись. Спорили на желание, предсказывая заказы. Я всегда проигрывала и расстраивалась. Родители до сих пор не догадываются, чем мы занимались в Питере. — Давай переедем в Питер? — делая глоток горячего какао спросил внезапно Гриша. Детские глазки сияли в золотой час, невероятно чистыми бриллиантами. — Мы же ещё маленькие, мама точно не разрешит. — расстроенно ответила я и отвела взгляд на свой напиток. — Ева, сейчас мы маленькие. — полон энтузиазма и энергии парень, продолжи. — Я говорю о ближайшем будущем, закончим школу и сразу рванем в Питер, будем жить вместе и гулять до самого утра, и родители будут нам не указ. — Малыш Гриша мечтал и представить не мог, как все может обернуться. Мы поклялись на пальчиках, что переедем в Питер и оба сдержали обещание… Видимо, земля воистину кругла, раз я возвращаюсь туда, где нету ничего, помимо воспоминаний. Входная дверь открылась и скрипом вывела меня из мыслей. Неосознанно я стёрла стекающую слезу со щеки. Даша зашла в зал и увидела меня сидящую на полу у панорамных окон. Там мне думается и дышится легче. На некоторое время забываешь о существовании всего мира, находя утешение в высоте. — Привет, я тебя внимательно слушаю. — девушка села напротив с натянутой улыбкой. Мой рассказ был долгим и подробным, я не упустила ничего, про близость с Глебом и ревность Гриши. Единственное, что я всё-таки не договорила, это постоянные мысли о Грише. Думаю с этим мне вначале нужно разобраться самой. — То есть, ты хочешь сказать, что Голубин вдруг стал милосердным, ну просто воплощением добра и любви? — всех это так удивляет, что это начинает злить. Я отказываюсь верить в это. — Когда ты слышишь, что люди говорят о тебе всякие гадости, трудно оставаться в здравом уме и помнить, кем ты действительно являешься. — встала на защиту блондина. — Ева, дело не в этом, гадости правдивы. Я не раз видела его в гневе. Единственный, кто всегда был в силах успокоить Голубина, это Гриша. Буда для него, как голос разума. И я могу тебе гарантировать, если они лишаться друг друга, все может ужасно закончиться, для них обоих. Про Гришу в гневе я и говорить не буду, ты сама, подруга, все прекрасно знаешь. Ты, та самая грань между двух пылающих огней. — Даша ни в чем меня не упрекает, не осуждает. Говорит факты, о которых я не задумывалась. Не собираюсь выбирать сторону, хотя самонадеянно считать, что у меня есть выбор. — Я запуталась. Но точно знаю, что блондин сводит меня с ума. Блять, никогда не думала, что скажу это, но я ощущаю этих гребаных бабочек в животе рядом с ним. Время идёт с другой скоростью, будто его стало катастрофически не хватать, когда Глеб целует или неосознанно прижимает к своему холодному телу во сне. Я дура. — я взглянула Даше в глаза, они стали заливаться слезами, которые так и не стекут вниз по щекам. Зеркала души выдают звонкое «он сломает тебя, причинит невыносимую боль!», но Даша молчит. В их отражении я видела себя летящую в пропасть с жалобным криком и мольбой о помощи. Она знает, чем все закончится, а это морально убивало её ещё больше. В голове девушки уже есть мысль, которую я боюсь и ни за что не скажу вслух. — Я всегда рядом, ты это знаешь. — только лишь это смогла ответить подруга. Как бы сильно меня не ранили парни, я знаю, что у меня есть Даша.***
Время с близкой подругой пролетело незаметно и я уже мчу на студию к Егору. Погода вдохновляет. Сильный ливень бьёт по лобовому стеклу и создаёт приятный шум в салоне. Тучи все сильнее сгущаются и радуют темнотой над Питером. Не сложно понять, что скоро начнется буря, с яркими молниями и прерывистыми раскатами грома. — Привет. — слегка намокшая я, вызвала улыбку у Ракитина. Он ждал меня и по внешнему виду заметно, что Егор провел здесь достаточно времени, чтобы изрядно устать. — Привет, у нас есть три часа пятьдесят семь минут до релиза фары. Ещё три минуты на перекур и того… три часа сорок девять минут. — протаротопил парень и повел меня на балкон. Почему никто не соизволил предупредить, что релиз ночью, теперь я поняла менеджера Глеба. — Блять, а где этого белобрысого носит? — поджигая сигарету, я начала паниковать. Меня здесь приняли, как глоток свежего воздуха, но я всего лишь учусь и Ракитин рассчитывает на меня. Боюсь не оправдать его ожидания, хотя и всех вокруг тоже. — Ты знала, что милая, когда злишься? — послышалось сзади и мурашки побежали по всему телу. Будто разряд тока прошел сквозь меня. Вроде от ещё большего бешенства, а может и от кайфа. — Знала. Еб твою мать, Глеб, почему ты молчал о релизе? — это похоже на шутку, почему, это беспокоит только меня? — Успокойся, у нас все под контролем. Все практически готово, остались просто предварительные проверки. — ему хочется верить, но стоящий рядом Егор знает «просто предварительные проверки» только звучит легко, на деле же этот процесс может тянуться несколько часов, дней и даже месяцев. — Давайте, за дело голубки. — скомандовал Егор. Сделали вид, что не услышали и вернулись в студию. Трек за треком, мы слушали по несколько раз, выражая свои мысли, в случае разногласий что-то меняли и доводили до идеала. С профессиональной точки зрения Егор выжат. Я узнала, что с ночи он не выходил за пределы студии, иногда разбавляя темные стены на светлые балконные и сигаретный дым. Мы бились до последнего, пятнадцать треков, будто заново свели. Это однозначно стоит того. Стоит каждой потраченной минуты и конечно потраченных нервов на споры. В каждой строчке есть что-то особенное, частичка души. Он рассказывает свою историю и не каждый сможет ее понять. Но я вижу его рядом с собой и горжусь. Его талант невероятен, он заключается в способности передать сложные чувства в простых выражениях. На удивление Глеб прислушивался ко мне, доверял и я это видела. Я была уверена, что Голубин начнет приставать или непристойно шутить, но он смотрел на меня, как на профессионала и друга. Читалась симпатия, сложная в понимании. Он держался, чтобы не поцеловать, чтобы не прикоснуться, уважая меня. Но мне хотелось этого не меньше. Закончим с делами и я вся твоя. Время с бешеной скоростью пролетело и близилось к полночи. Одна клавиша и альбом будет на всех музыкальных площадках. Обратный отсчет уже начался и коленки трясутся, от волнения. Закрыв глаза я услышала громкий щелчок клавиатуры. Глеб облегчённо выдохнул и расплылся в кресле. Может внешне ни одна мышца на лице блондина не дрогнет, внутри целый калейдоскоп эмоций, кровь буквально закипает в венах. — Мы это сделали! — обнял меня Глеб и эмоционально, рефлекторно поцеловал. И я смогла наконец осознать, как же сильно потрясена. Егор прокрутился на кресле и из нижнего ящика достал полную бутылку бренди. — За любовь и меня! — с горла отпил Ракитин. Этот тост надолго останется в памяти. — Спасибо тебе, за помощь, за то, что ты появилась, как гром среди ясного неба в нашей студии. Без тебя, этот альбом стал бы самым провальным, в моей карьере. — слова Глеба, чистые, без капли желчи и той гнили о которой все твердят. Либо он мастерски надевает маску, либо я слепая. Плевать, ради него я готова ослепнуть. Нежный поцелуй и Егор начинает злиться, ведь о его вкладе никто, так и не сказал вслух. Кто здесь настоящий герой, так это он. Мы веселились, пили. На студию приехали Артем, Влад, депо, Даша, бушидо, 163,обла, Янг яни, федук и многие другие. Спустя час на альбоме уже пару миллионов прослушиваний. Поздравления слышались, казалось, каждую минуту. Но чего-то так не хватает. Кого-то родного, волосатого, высокого, навязчивого, с плохим чувством юмора. Как-то заметил, что его нет, что он страдает в четырех стенах? Нет, по крайней мере тоску по нему не проявляли.От лица автора.
Девушка где-то в пьяном угаре танцует, и завтра промежуток этого времени не останется в памяти Евы. Рядом Артем пытается контролировать взбалмошную красотку. Но стоит ему отвлечься на секунду, она пропадает с его поля зрения. Ему надо поскорее найти Голубина и отдать пьяное тело Евы в его власть. Звучит плохо, правда? Практически все окружающие могли бы вписаться за Еву, помочь ей. Но Артем остановился на совершенно трезвом Глебе. Парень и сам уже долго ищет свою «возлюбленную» но по интересному стечению обстоятельств, она постоянно терялась в толпе. — Юзаешь? — спросил Исаеву такой же пьяный Яни. Та в ответ кивнула и взъерошенные волосы упали на лицо. Наркотики были в жизни девушки и об этом она никому не рассказывала. Вернуться к тому, что было в Испании, она в трезвом состоянии, ни за что не согласилась бы. Но сейчас Ева об этом даже не вспомнила. Поэтому позволила взять себя за руку и увести. В длинном коридоре, напоминающем туннель, музыка стала приглушенной. Ева подсознательно знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Резкий запах мочи заставил её скривиться. Не самое уютное место, но лучше здесь для уединения не найти. Парень занюхнул дорожку белого порошка и запрокинув голову назад. Его голова начала ныть ещё больше, но вскоре долгожданная эйфория окутала его всего. Временное чувство радости и поток положительных эмоций, тело стало ватным. Этот обман, пройдет через пару часов и все вернется на свои места. Этот обман разума, девушка презирает, не считает рациональный, ведь все пройдет, а депрессия сменится жестокой ломкой только усугубив боль. Все вокруг, стало мутным, сложно сфокусироваться и разглядеть что-либо. Тогда он передал ей оставшиеся порошок, позволяя ей повторить за ним. Когда она поднесла белый порошок к носу, в туалет влетел разъяренный Глеб. Сложно передать словами, что он чувствовал. Осознание всей ситуации, пришло не сразу, он действует на инстинктах. — Блять, Исаева! — от страха девушка, отвлеклась на названного гостя. Она быстро оказалась в крепкой хватке блондина. Он держал её будто, ограждая от всего мира, пряча за своей спиной. Только и молился, чтобы она не успела попробовать. Страх и ненависть, воедино создали ядерное оружие, готовое растерзать, всех вокруг, уничтожить все живое. Янис качаясь ушел, чтобы не попасть под горячую руку блондина, и где-то глубоко в нем бушует чувство вины. Зачем же он вытянул в это бедную малышку? Она была рядом, пьяная и беззащитная, одному же скучно, хочется поделиться любовью и эйфорией. Это не оправдание, завтра он захочет поговорить об этом с Евой и попросить прощения. Но сейчас абсолютно поебать, как на ебанутого друга, так и на его пассию. Глеб грубо поднял её подбородок вверх, чтобы посмотреть в глаза. Ева сопротивлялась, но сила блондина не соизмерима с её, единственный выход сдаться. Сжал его так сильно, что у девушки непроизвольно покатились слезы.«Прыгни в омут моих глаз, в самую зелень, на глубину… И возможно на самом дне тебе удастся отыскать редкую жемчужину. Только обращайся с ней аккуратно — это моя душа.»
Она такая жалкая, пьяная, потрёпанная. Кожаный пиджак съехал с плеча открывая острую ключицу. Зрачки неестественно расширены, но это не связано с наркотиками, к счастью она не успела. Это зрелище ещё больше разозлило парня. Лимит доброты исчерпан. Гнев и ни капли милосердия. — Идиотка! — небрежно оттолкнул подбородок девушки Глеб. Хотелось ударить её так сильно, чтобы мозг встал на своё законное место. Но боли хватило только на лёгкую пощечину. Лёгкой она была лишь для Глеба, Еву же поразила жгучая боль от скулы до подбородка. В зелёных глазах она, даже будучи пьяной увидела столько свирепой ярости, что все услышанное об идеализированном парне, вдруг стало правдой. Ева увидела в отражении хрусталиков, себя игрушкой, он сделает с ней все что захочет и никто этому не сможет помешать. Ева будто усилитель эмоций для Глеба. Она белоснежный ангел, с окровавленными крыльями, жалко травмировать их ещё больше, но Глеб воплощение дьявола, он обломает крылья полностью и без сожаления. Глубокий вдох, ещё и ещё. Прийти в себя после такой бури эмоций сложнее чем, представлял себе Голубин. Если она прямо сейчас что-то скажет или в чем-то упрекает, он не сможет сдержать себя ещё раз. Итак слишком много он подавил ради неё. Глеб задавал себе с первой их встречи всего один вопрос: «Почему я не могу поступить с ней также, как с остальными, что в ней особенного?» в недрах своего сознания, он нашел всего один ответ «просто не могу…». — Прости. — шепотом, со слезами сказала Ева. Глеб разочарован в ней и Ева это знает. Но ведь ничего уже не изменить и Ева не из тех, кто жалеет о своих поступках, хотя это ситуация, может все изменить. — Собирай свои вещи, поехали. — не обратив на её слова никакого внимания, парень вышел из туалета. Она, как собачка на поводке последовала за ним. Ева ни с кем не попрощавшись забрала свою сумку и вышла на улицу. Свежий воздух и тяжёлый запах мокрого асфальта, приятная сырость, отрезвили её немного. Она стала прокручивать произошедшее в голове, и винит себя ещё больше, до отвращения. Без единого слова села в машину к парню. Он повезет её туда, куда посчитает нужным. Эгоистично, но Еву все устраивает. Она верит, что если скажет хоть слово поперек его, она получит удар, в любую часть тела. Это не здорово ждать такое и как дальше могут продолжаться их отношения, если она дёргается от резких движений парня? Алкоголь даёт о себе знать и девушка уснула на пассажирском сиденье, склонив голову к окну.От лица Евы.
Я проснулась от беспощадной жажды и головной боли. Неужели я так сильно напилась вчера? Бутылка воды стояла на тумбочке и отпив половину, моя голова начала соображать. Я не дома. Большая кровать с темными простынями, тусклый свет и мрачный интерьер. Только зеркала разбавляют тоску, которую нагнетает дизайн. На мне вчерашний топ и трусы, одежда висит на вешалке с другими вещами. Оставаться в незнакомой кровати я не собираюсь. Мои воспоминания закончились на том, что я пила с Дашей текилу с горла. В глазах потемнело, когда я решила встать с постели. Плохая идея… Собрав все силы я спустилась на первый этаж. Там было до жути тихо. Где я? Может меня похитили и теперь я в рабстве? А может… Шум позади напугал ещё сильнее. Я развернулась и была готова к чему угодно, даже к такому. — Доброе утро, алкоголичка. — блондин в одном полотенце посмотрел на меня, улыбнулся и показал так любимые мной клыки. Капли стекали сниз по его торсу. А мокрые волосы привычно небрежно разбросаны в разные стороны. — Твою мать, боже, скажи честно, мы… — он начал громко смеяться, а после с серьезным лицом посмотрел на меня. — Нет, ты вчера еле ходила, думаешь я такой монстр, чтобы трахнуть пьяную девушку? — да… думаю. По крайней мере все это твердят. — Что вчера было и почему я здесь, а не дома. — Глеб заметно изменился в лице, и я поняла, что он знает достаточно, но что-то оставит в тайне. Вина и стыд, надеюсь я ошибаюсь. — Спросишь потом у Яниса. — любимые интриги. Но предполагаю во мне не хватит смелости, спросить что-то у Яни. — Нет, не хочу даже знать. — сев за барную стойку, я запустила руки в волосы и пыталась вспомнить хоть что-то своими силами. Ничего… может это и к лучшему. — Минет? — спросил Голубин и я подавилась водой. — Что? — с недоумением спросила я. Таких заявлений на ещё не отрезвевшую мою голову не хватало. — Омлет, будешь, я спрашиваю. — ответил Глеб, нахмурив брови, не поняв мою реакцию. Я кивнула головой соглашаясь. Пиздец, я больше не пью…