Над пропастью во лжи...

Сон совсем не шёл, поэтому Феликс просто лежал на кровати, исследуя взглядом комнату. Когда он повернул голову, чтобы посмотреть на часы, его взгляд упал на книгу, несколько дней назад случайно обнаруженную на журнальном столике. Фелу не оставалось ничего, кроме как начать читать её. Страницы бежали одна за другой. И когда у него совсем не осталось сил, а буквы начали расплываться перед глазами, он отложил книгу и смог уснуть беспокойным сном. Феликс бежал во сне, перед ним мелькали страшные картины, которые, ему кажется, он предчувствовал давно, словно заранее предвидя невидимые предвестники несчастья по тоскующему лицу неизвестной доселе девушки, по её грустным улыбкам, его словно ударило невидимой волной. В этот момент последовало резкое пробуждение, и пульс Фела просто зашкаливал, словно за плечами было несколько стометровок. Сердце потихоньку успокаивалось, но тревога в душе не утихала. Распахнувшаяся в спальню дверь заставила парня вздрогнуть. — Адриан? — горло сдавило. Яркое солнце ударило в глаза, заставив Феликса зажмуриться. Лицо погладил тёплый ветерок, и он в очередной раз устало вздохнул. Кузен стоял на пороге его комнаты и смотрел на распахнутое окно, в которое нескончаемым потоком вливался свежий воздух и птичий щебет. — Ты уже не спишь? Чудесно! — тараторит Агрест, ни мало не смущаясь, его не привлекает пустой взгляд Фела, он спокойно относится к тому, что его игнорируют. — Ближе к делу, — Феликс машинально потирает переносицу указательным пальцем в момент задумчивости, отчаянно зевая. — Друзья предложили порепетировать сегодня, может, ты присоединишься? — Адриан продолжал щенячьими глазами гипнотизировать его, пока, наконец, результат не был достигнут. — Разве у меня есть выбор? — почувствовав, как начинается страшная мигрень, Фел схватился за голову и посмотрел на брата обречённым взглядом человека, осознающего свою участь. — Конечно же, нет, — Агрест с коварной улыбкой готовится преподнести брату очередную каверзу… — Выходим через час, — он быстрым шагом покинул комнату. Феликс оделся в обтягивающую майку, в штаны цвета хаки, старательно уложил волосы, нацепил на нос модные очки в черепаховой оправе, а тонкий, горьковатый запах дорогого одеколона хорошо подчёркивал его нутро. Он спустился в столовую, где его уже ждал накрытый стол. Особенно порадовали гостя ореховое печенье, и пирожные с начинкой из цветочных лепестков. Адриан, стоящий у окна, разговаривающий с кем-то по телефону, разразился смехом, который, как морская волна, докатился до Фела и вывел его из оцепенения. Спустя минуту Натали поставила перед ним дымящийся кофе. Он увлекся поглощением еды, а в следующий момент чуть было не подскочил от очередной накатившей волны резкой головной боли и, вскрикнув, с силой сжал виски. — Феликс, что случилось?! — над ухом прозвучал взволнованный женский голос. Веки Фела будто налитые свинцом, с трудом приоткрыть получается, как и взгляд сфокусировать едва удаётся: чьё-то лицо, как на волнах из стороны в сторону раскачивается, плавно так, гипнотизирует. И тошнота к его горлу подкатывает, так резко, что ему с трудом удаётся подавить порыв; ему хочется схватиться за горло, которое жутко саднит, и сдавить, что есть силы. — Феликс, очнись! — молвит тот же женский голос, и туманный взгляд Фела, наконец, фокусируется, обнаруживая большие голубые глаза чересчур близко расположенные к переносице, которые смотрят с беспокойством. Кажется, даже с искренним. И будто звон в его голове раздаётся. Так внезапно, что хочется громко завыть! Кусает нижнюю губу, сдавливает виски ладонями и зажмуривается до белых пятен перед глазами. — Сильная мигрень, — доносится до его сознания женский голос. — Скоро пройдёт. Я принесу лекар… — И замолкает резко: то ли потому что видит, что Феликсу сейчас не до неё, то ли переключила внимание на что-то более важное. — Что случилось?! — Агрест забеспокоился и засуетился. — Расслабься, Адриан, — женский смешок кажется легкомысленным, и Фел всё же берёт контроль над адской головной болью и украдкой осматривается. Парень и женщина внешне преобразились, спорили горячо и страстно, доказывая убедительно и бескомпромиссно. На Агресте надета повседневная одежда спортивного покроя — джинсы, красная ветровка с белой буквой «G». Санкёр же выглядела куда интереснее: подвёрнутые рукава рубашки открывали тонкие бледные руки, брюки мужского кроя скрывали фигуру, оставляя намёк на округлые бёдра и длинные ноги. Натали бросила в чашку чая одну таблетку успокоительного средства и вернулась к Феликсу. Он встал ей навстречу. — Я хочу сказать… Она остановила его красноречивым жестом. — Сначала выпейте чаю, а потом поговорим. Молодой человек снова уселся на диван, взял предложенную секретарём чашечку и сделал изрядный глоток. — Горячий… — произнёс он. — А Вы не торопитесь… — сказала она, обворожительно улыбаясь, — У нас есть время… А потом расскажете мне обо всём, что считаете нужным. Её уверенность и тепло напитка оказали свое действие — Фел начал понемногу расслабляться. Вскоре он поставил пустую чашку на гладкую поверхность журнального столика и откинулся назад. Спустя минуту Натали и Адриан осторожно расспрашивают его о самочувствии, о перепадах настроения и о странностях в поведении. Потом наспех закончив завтрак, Феликс в последний раз с надеждой осмотрел зал и поспешил удалиться от этого исчадия ада.

***

Едва Анарка успела убрать паруса, двое любопытных пареньков взошли на корабль. Толстые, опрятно одетые торговцы, покачиваясь у борта на малых яликах, продавали свежую зелень, хлеб, сливки и овощи. Феликс любовался постройкой корабля и весёлым видом людей, попутно отказываясь от приглашения торговца прийти в его магазинчик, который тот называл лучшим в Париже. Другой продавец с щегольским поклоном отдавал визитки, по которым можно сыскать его лавку, и печатный лист с званием товаров и цен. Мелодичный свист и гитарный проигрыш рвёт нервы Фела в клочья. Иногда сквозь дикий рев электрогитар и судорожный стук барабанов прорывался хриплый мужской голос, который напевал что-то про любовь и котят. Феликсу кажется, он сходит с ума. Мозг горит огнем, кровь в висках пульсирует. Он такой уставший. Ему срочно нужно поспать. Брюнетка с иссиня-чёрными волосами, лихорадочно носившаяся по кораблю, случайно споткнулась на ровном месте и полетела вниз, пытаясь защитить лицо вытянутой вперёд рукой. Фел едва успел поймать девушку, уберегая от падения. Теперь она почти лежала на нём, подол розового платья задрался, обнажив острые коленки. При этом носом парень уткнулся прямиком в её макушку, ощутив легкий аромат выпечки. Маринетт замерла в его объятиях, а потом прерывисто выдохнула. Её сердце учащённо билось, и он вдруг сообразил, что держит её на руках куда дольше необходимого. «Молодец, Феликс! Так давно не касался красивых девушек, что вцепился в студентку мёртвой хваткой?». Дюпен-Чен посмотрела куда-то в сторону и завозилась. Фел опустил её на пол, чувствуя неловкость. — С-спасибо, — видя немного испуганное и смущённое лицо девушки, парень улыбнулся и провёл рукой по мягким чёрным волосам. — Меня зовут Феликс, а тебя? — он неловко поправляет очки, то и дело сползавшие ему на нос. — М-Маринетт, — жалобно и благодарно пискнула она в ответ. Ледяная боль пульсировала в мозгу Фела, накатывая и вновь отступая, заливая всё сознание. Хочется уйти. Сейчас же. Но парень пристально посмотрел в голубые глаза невольной собеседницы, и в его мозгу сразу скользнула мысль — перетерпит.