Польша взял выделенную ему одежду. Сначала надел на себя удачно подошедшее нижнее бельё, а потом остальное. В этот раз Ватикан дал ему свободную белую футболку и чёрные шорты. Польша умылся и посмотрел на себя в зеркало. Кивнув своим мыслям, он покинул ванную комнату и отправился на кухню, где хозяйничал ватиканец. В воздухе витал запах еды. Вдохнув его полной грудью, поляк облизнулся, предвкушая, как будет есть.
— Ещё не готово, — сказал Ватикан. — Подожди немного, хорошо? — спросил он и мельком глянул на Польшу.
— Да, — ответил парень и сел за стол, осматривая кухню. Она была небольшая, но уютная. Посередине — обеденный стол, а справа от входа расположены у стены шкафчики, печка, плита, холодильник и раковина. Вся рабочая зона, проще говоря. По центру стола стояла миска с фруктами, один из которых хотел взять Польша, но передумал, чтобы не перебить аппетит. Над головой висела простенькая, но красивая люстра. — А мне тут нравится, — сказал поляк. Вати улыбнулся.
— Это хорошо. Тебе ведь жить тут отныне.
— Да. — Пол кивнул. — Но это ведь не навсегда. Я уверен, что есть место, куда я должен вернуться. Вот вспомнить бы его ещё, — с грустью произнёс он и опустил взгляд на стол.
— Кто знает, как получится. — Вати пожал плечами. — Может, тебе придётся задержаться тут на год, прежде чем в твоей голове что-то да прояснится. А может, и на два…
— Ты хочешь сказать, что я могу никогда ничего не вспомнить и мне придётся жить новой жизнью? — подрагивающим голосом спросил крылатый. — А будет в этой жизни смысл? — К его глазам медленно начали подступать слёзы, но он глубоко вдохнул и сдержался. Резкий наплыв отрицательных эмоций спал. Ватикан остановился и стал смотреть на него. — Ты мне поможешь? — тихо спросил Польша. — Если не вспомнить, то хотя бы вернуться, когда я узнаю, где должен быть. — Он с надеждой посмотрел на Вати. Тот, переняв на себя печаль поляка, грустно улыбнулся.
— Конечно. — Он подошёл к сидящему Польше, наклонился и обнял его, успокаивающе погладив по спине. — Обещаю, — прошептал священник и прикрыл глаза.
— Спасибо, — тихо поблагодарил крылатый и обнял в ответ.
— Ну, — через несколько секунд начал Ватикан, — не будем о плохом думать. — Он отстранился. — Рагу скоро будет готово.
— Хорошо. — Поля выдавил из себя улыбку. Не думать о худшем исходе у него не получалось. Что если он действительно ничего не сможет вспомнить? А если его кто-то ждёт? Кто-то очень о нём волнуется. Например, тётя, которая его растила. Он помнит детство. Помнит, как любил просыпаться по утрам и чувствовать запах кексов, которые его тётушка испекла на завтрак. Ах, как он любил эти дни. Дни, когда тётя его баловала подобным. Беззаботная жизнь в большом тётушкином доме с ней самой была чудесной. А как вкусно она готовила. Никто больше так не умел. А может, Польша всё ещё живёт с ней? Но как он оказался здесь? Или он из этой деревни? Хотя вряд ли. Это место ни разу не показалось ему знакомым. Польша всегда любил всё изучать, так что и церковь ту вряд ли бы обошёл стороной.
Похоже, Польша ушёл в себя на достаточно долгое время, пытаясь перебрать всё оставшееся в памяти. Ватикан уже и готовить закончил. Он поставил на стол две тарелки с рагу и положил столовые приборы. Вати позвал поляка, и тот, вздрогнув, поднял голову, посмотрев на ватиканца.
— Кушать пора, — оповестил священник. — Всё в порядке?
— А, да… Да, всё хорошо. Просто задумался. — Польша взял в руку ложку и начал неторопливо есть.
— Всё будет хорошо, — сказал Вати. — Не забивай голову негативными мыслями. Иначе только хуже станет. Ты меня понял? — Пол кивнул. — Хорошо.
Остальная часть приёма пищи прошла в тишине. В голове крылатого всё равно всплывали обрывки из прошлого, но он старался не думать о плохом. Он просто с теплотой на душе думал о тех счастливых днях. И он сделает всё, чтобы таких дней стало больше. Он обязательно вернёт себе свою жизнь.
Когда тарелки опустели, Ватикан убрал их в раковину и спросил у Польши, что тот будет пить.
— Чай, — быстро дал ответ крылатый. — Я бы хотел чай. — Тут он подумал, что это похоже больше на приказ, и скромно добавил: — Если можно.
— Конечно же. Сейчас сделаю. — К счастью, Ватикан успел до этого вскипятить чайник на случай, если они будут пить всё-таки чай, так что ждать снова не придётся. Он залил заварку в кружках кипятком и поставил их на стол. — Тебе с сахаром?
— Да. Две ложечки.
Ватикан достал из одного из шкафчиков сахарницу и взял чайную ложку из ящичка. Он вернулся к столу и добавил в чай поляка сахару столько, сколько тот и попросил. Быстренько размешав его напиток, он сел на своё место.
— Чем займёшься потом? — поинтересовался Ватикан, размешивая сахар и в своём чае.
— Я не знаю, — тихо ответил поляк. Он ещё и не думал о том, как ему проводить время здесь дальше.
— У меня в гостиной есть стеллаж с книгами. Можешь почитать их, — предложил Вати.
Польша охотно согласился на это. Вот и занятие нашлось для него. Он достаточно быстро выпил свой чай, несмотря на то, что тот был горячим, и встал из-за стола.
— Могу пойти сейчас? — спросил он. Священнослужитель улыбнулся и кивнул.
— Эта комната на первом этаже. Ты сразу найдёшь её. Просто сверни направо, как выйдешь отсюда, и напротив ванной будет гостиная, — объяснил Ватикан.
— Спасибо, — быстро поблагодарил крылатый и вышел из кухни. Он мигом нашёл нужную ему комнату. Как и сказал Ватикан, здесь у стены стоял длинный стеллаж, полный книг. У поляка глаза разбежались. Он подошёл ближе и стал читать названия, написанные на корешках. Трудно было выбрать, что прочесть первым.
Немного подумав, Польша решил взять ту книгу, которая называлась «Благие знамения». Он устроился в мягком кресле, которое стояло у окна и открыл первую страницу, погружаясь в произведение.
Тем временем, пока Польша был занят чтением, Ватикан помыл посуду и наконец-то переоделся, так как до этого всё ходил в своей форме. Затем он решил заняться стиркой. Не вручную, нет. Для этого у него в подвале стояла стиральная машинка, которая находилась там, чтобы сильно не шуметь в доме, ведь шум Ватикан не любил. Ему больше по душе была тишина и спокойствие.
Священник зашёл в ванную и забрал вещи из корзины для белья. Он мог бы взять с собой для удобства тазик, но одежды было немного, так что он смог всё унести в руках. Отперев дверь, ведущую в подвал, ключом, что он взял до этого, когда переодевался, Ватикан стал спускаться по лестнице вниз. Было темно, но это ему никак не мешало. Дойдя до конца, он нашёл выключатель на стене и нажал на него. Загорелась лампочка, осветившая всё здесь. Ничего особенного тут не находилось. Стиральная машинка и стол рядом с ней, на котором стоял тазик.
Вати подошёл к машинке и положил вещи внутрь, закрывая после дверцу. Он насыпал порошок в специальное отделение и запустил стирку.
Когда с этим пока было покончено, Ватикан покинул подвал и запер его снова. Больше никаких дел пока не было, так что он решил отлучиться на некоторое время из дома. Но перед этим следовало предупредить Польшу об уходе. Ватиканец заглянул в гостиную и увидел мирно сидящего в кресле и читающего парня, отчего на лице появилась улыбка.
— Польша, — позвал священник. Тот отвлёкся от книги и посмотрел на него. — Я ненадолго уйду. Хочу к кое-кому зайти в деревне. Не скучай тут без меня. Если проголодаешься, можешь брать на кухне всё, что захочешь.
— Хорошо. А ты надолго? — поинтересовался крылатый.
— Не думаю. Может быть, на час или около того. — Ватикан пожал плечами.
— Ладно.
— Не стесняйся брать, что тебе нужно, понял? — спросил ватиканец, зная, что Польша наверняка не решится без спросу что-либо сделать.
— Понял, — немного помедлив, ответил Пол.
— Хорошо. Надеюсь, что это правда.
Ватикан быстро сходил в спальню, чтобы взять кошелёк. Раз уж пойдёт в деревню, то может и в магазин зайти. Также он оставил ключ от подвала в шкатулке, которая лежала в верхнем ящике комода. Этот ключик ему точно пока не пригодится, так что и с собой носить незачем.
Священник вышел из дома и пошёл по тропинке, что вывела его к церкви, от которой он свернул уже и к жилым домам. Шёл ватиканец неторопливо. Он наслаждался этой прогулкой и дышал свежим воздухом, попутно продумывая диалог с миссис Евой. Именно к ней он и направлялся пока.
За своими мыслями Ватикан не заметил, как уже пришёл на место. Он зашёл во двор и постучался в дверь, понадеявшись, что женщина дома. И судя по следующим звукам шагов, это было так. Ватикану открыли дверь и пропустили внутрь.
— Здравствуй, дорогой! — поздоровалась Ева.
— День добрый, — ответил священник.
— Чем же тебя сегодня занесло ко мне? — спросила женщина, жестом руки приглашая ватиканца пройти дальше, но тот отказался.
— Наконец-то вы привыкли обращаться ко мне на «ты», — подметил Ватикан.
— А вот ты ко мне всё так же на «вы». Мог бы и опустить формальности давно, раз говоришь мне так делать.
— Спасибо, миссис Ева, но нет. Я к вам продолжу обращаться так.
— Как знаешь. Ну так, ты что-то хотел, не правда ли? — вернулась к теме женщина.
— Ах, да. Я приютил у себя одного миловидного ангелочка, — сказал Ватикан и положил руки на сердце.
— То есть маленькое дитя? — уточнила миссис Ева.
— То есть парня с крыльями, — поправил священник. — Нашёл его недалеко от церкви. Лежал, бедненький, без сознания. Ещё и с вывихнутым крылом. Благо, в остальном отделался лишь парой синяков и ссадин.
— Так, и что же дальше? — поинтересовалась женщина. — Ни за что не поверю, что тебе нужна от меня помощь в лечении. Ты и сам прекрасный доктор.
— С крылом я давно разобрался. — Вати слабо махнул рукой. — Мне нужно придумать, чем занять его. Только книги целыми днями читать он не сможет. И не думаю, что он заинтересуется службой в церкви. Брать-то я его с собой буду, но вряд ли он сможет там только и делать, что сидеть на месте и наблюдать.
— Хорошо, я поняла тебя. — Ева задумалась, взявшись за свой подбородок. — А сколько ему лет?
Ватикан промолчал. Он похлопал глазами и перевёл взгляд на пол. Миссис Ева посмеялась.
— Это так похоже на тебя. Забыл про простую, но важную, мелочь.
— Ну выглядит он точно на лет семнадцать.
— Может, займёшь его рисованием? Это в любом возрасте интересно. Подожди, я принесу тебе всё, — сказала Ева, не дождавшись согласия на своё предложение, и быстренько убежала куда-то. Ватиканец сложил руки за спиной и стал ждать её возвращения, пока раздумывая, что можно было бы купить для Польши в магазине. Долго ждать миссис Еву не пришлось. Она вернулась, держа в руках толстый альбом, краски с кисточками и карандаши. — Держи, почти новые, — сказала она, вручая всё это священнику. — Карл почти не использовал их. А к альбому не притронулся. Рисовал чаще наброски в другом, а после вообще перестал это делать. — Она вздохнула. — А ведь так хорошо получалось. Но теперь его почему-то перестало многое интересовать.
— Жалко, конечно, — ответил на это Ватикан. — Спасибо вам большое. А можно пакетик? Боюсь, не унесу всё спокойно в руках, ведь планировал ещё в магазин зайти.
— Ох, да, сейчас. — Женщина снова отлучилась ненадолго, чтобы принести пакет. — Вот, клади. — Она раскрыла его, и Ватикан положил внутрь художественные принадлежности, после чего взял пакет в руки.
— Спасибо, — поблагодарил ватиканец. — Я вас потом познакомлю с ним, если хотите.
— Конечно, хочу! — радостно воскликнула Ева. — Я заинтересована.
— Хорошо. Я уверен, вы друг друга полюбите. Да и нет никого, кому вы бы не понравились.
— Смущаешь. — Женщина тихо посмеялась.
— Ну мне пора идти. Обещал ему долго не задерживаться. До свидания.
— До встречи, — улыбнувшись, ответила Ева.
Ватикан вышел из её дома, а после покинул двор. Он обернулся, чтобы помахать миссис Еве рукой на прощание. И только после этого та закрыла дверь.
— «Теперь в магазин и домой», — подумал Вати.
***
Ватиканец вернулся домой, как обещал. Он закрыл за собой дверь и поставил пакет на пол, пока разувался. Польша, услышав шум в прихожей, означающий приход Ватикана, вышел к нему. Увидев пакет, он спросил:
— А что это?
— Это тебе всё. — Вати взял пакет снова в руки. — Пойдём на кухню.
По этой фразе Польша понял, что там есть что-то съедобное. Он обрадовался и пошёл за ватиканцем. Тот поставил пакет на стол и стал доставать из него то, что купил. Это были глазированные сырки, йогурты, мороженое (сейчас был как раз летний сезон), немного конфет и персиковый сок.
— Ты же любишь такое? — спросил Ватикан, хотя по сияющим глазам поляка всё было и так понятно.
— Очень, — счастливо ответил крылатый. — Мне правда можно? — Он перевёл взгляд со сладостей на Ватикана.
— Конечно же. Всё для тебя. Я сам такое очень редко ем. Раз в несколько месяцев, может.
— Спасибо большое! — воскликнул Поля и взял сырок, начиная открывать его. — А ничего, что ты на меня так потратился?
— Не беспокойся. Всё в порядке. Кстати… — Он немного замялся и почесал затылок. — А сколько тебе лет? Я не подумал спросить раньше.
Поляк ненадолго задумался и выдал:
— Восемнадцать. Да, мне восемнадцать лет. — Он откусил кусочек от сырка и стал медленно жевать, наслаждаясь сладким вкусом.
— «Почти угадал», — отметил про себя священник. — А день рождения когда? — поинтересовался он.
— Пятого апреля.
— Уже прошёл, значит… Ну ничего. В следующем году-то тебя смогу поздравить. — Увидев то, как на него посмотрел Польша, Ватикан добавил: — Если ты останешься тут. Ну или я приеду к тебе на твой день рождения.
— Спасибо, — улыбнувшись, сказал крылатый.
— Не за что. Ну, а теперь ещё кое-что. — Он достал то, что осталось в пакете. — Любишь рисовать?
— Люблю. — Польша кивнул. — Это тоже мне? И я могу этим спокойно пользоваться? — неверяще спросил он.
— Можешь, — подтвердил священнослужитель. — И не волнуйся: это было бесплатно. Мне знакомая отдала. Её сын не рисует уже. Кстати, я вас с ней потом познакомлю. Ты не против?
— Не против. Спасибо ей большое!
— Потом сможешь поблагодарить миссис Еву лично, когда встретитесь. Она очень хочет тебя увидеть.
— Хорошо. — Поля доел сырок, и ватиканец взял у него из рук обёртку, чтобы выбросить. — А могу я прямо сейчас пойти и нарисовать что-то?
— Да. Почему нет? А пойти куда? — Ватикану стало интересно, в какое место уже наметил отправиться парень.
— К церкви. Оттуда на деревню вид неплохой. — Польша пожал плечами.
— Я пойду с тобой, хорошо? — Поляк угукнул. Он был совсем не против компании Ватикана. Даже надеялся на то, что тот пойдёт с ним.
***
Ватикан с Польшей разместились на ступенях церкви, коих было всего три. Поляк открыл первую страницу альбома, которая была пока идеально белой, но ненадолго. Он взял в руки карандаш и стал понемногу вырисовывать тот пейзаж, что видел перед собой. За этим наблюдал рядом сидящий Ватикан. Смотреть за тем, как Польша рисует, ему нравилось. Это умиротворяло. Священник положил голову на плечо крылатого, а через несколько минут прикрыл глаза, но старался не уснуть. Ему было так хорошо. Лёгкий ветер иногда дул в лицо, был слышен шелест листьев, щебетание птиц и чирканье карандашом по бумаге. Ватиканец полностью расслабился и блаженно вздохнул. Никогда он не мог подумать, что когда-то настанет такой день в его жизни, когда он будет вот так с кем-то сидеть и отдыхать, чувствуя на душе лёгкость. И никаких забот.
***
Когда стемнело, они вернулись обратно домой. Польша почти закончил свой рисунок, но придётся продолжить потом. Он это сделать всегда успеет, а сейчас уже поздно. Птицы постепенно стихли, стало слышно стрекотание сверчков. Скоро надо и спать ложиться.
После ужина Ватикан отвёл Польшу на второй этаж, куда тот зашёл в первый раз.
— Это спальная комната, — сказал он, кивнув головой в сторону первой двери, и зашёл в неё. Он положил художественные принадлежности на стол. — Так, сейчас тебе скажу, что в других комнатах. — Он вывел обратно в коридор зашедшего за ним следом поляка. — Это мой кабинет, — сказал Вати, показывая на дверь рядом. — Вообще, это была когда-то ещё одна спальня, но за ненадобностью она стала кабинетом. Ну, а та последняя дверь — кладовка. Вот и всё, в общем-то.
— А где мне спать? — спросил Польша.
— Со мной. В комнате для пациентов я тебя размещать не буду. Там ведь ничего и нет, можно сказать. А раз второй спальни нет, то тебе придётся спать со мной. Надеюсь, проблем никаких с этим не возникнет?
— Эм… — Услышав, что ему придётся жить в одной комнате с ватиканцем, что значит также делить с ним кровать, Польша стушевался. — Думаю, я привыкну, — тихо произнёс он, перебирая пальцами.
— Что ж, заходи. — Ватикан утянул его в комнату. Он достал из нижнего ящика комода пижаму для поляка и протянул ему. — Вот, будешь спать в этом.
— Спасибо. — Польша, всё такой же смущённый, принял одежду и подошёл к кровати, положив пижаму на неё. Он стал раздеваться и складывать всё в аккуратную стопку. Теперь осталось только надеть на себя одежду для сна. Он потянулся к ней, но остановился и испуганно вздрогнул, почувствовав прикосновение к своей спине. — Ватикан?
— Мне надо помазать твои ушибы ещё раз, — объяснил священник. — Всё-таки после душа на тебе не осталось крема.
Польша кивнул в знак понимания и стал ждать, когда тот закончит обрабатывать его спину. Крем был холодный, так что с какой-то стороны это было даже приятно. Ведь сейчас жаркое время года.
Убрав руку от спины поляка, Ватикан провёл по его здоровому крылу. Перья были такими мягкими. Священник не смог удержаться, чтобы не потрогать. Польша рвано выдохнул и дрогнул, так как не ожидал этого прикосновения.
— Я закончил, — оповестил Вати. — Можешь одеваться. — Он вернул крем на его законное место в аптечке.
Польша молча надел пижаму, не став ничего говорить насчёт прикосновения к крылу, и сел на край кровати, ожидая, что ему скажут дальше. Ватиканец переложил одежду поляка на подлокотник кресла, которое стояло в углу, у той же стены, где и кровать, и сам стал переодеваться.
— Если ещё не хочешь спать, можешь чем-нибудь заняться, — сказал он, подходя к выходу, — а я немного поработаю у себя в кабинете. — Ватикан вышел и закрыл дверь спальни.
— И… всё? — в пустоту спросил поляк. — Ладно, тогда ещё порисую, — продолжал он говорить вслух. Польша подошёл к столу и сел за него, подвигая к себе альбом. Страница, на которой он рисовал красками, уже успела высохнуть, так что он спокойно перелистнул её. Парень взял карандаш и стал думать, что изобразить. В голове снова всплыла картина дома родной тёти, и он решил запечатлеть его. Сначала он сделал набросок, а потом стал постепенно детализировать. Польша старался вспомнить абсолютно всё. Количество ступеней, форма крыши, сколько окон и вид двери. Но что-то всё равно было не так в получающемся рисунке. Только вот, что именно — он понять не мог. Посидев над альбомом ещё несколько минут, парень решил взять перерыв. Позже вернётся к изображению дома и со свежей головой доделает всё и исправит недочёты.
Он отодвинул альбом и убрал карандаш в сторону. Польша встал со стула и потянулся, зевнув. Он вернулся к кровати и лёг на неё, накрывшись тонким одеялом, которое пока что было приятно прохладным для тела. Он прикрыл глаза и незаметно для самого себя уснул.
***
Польшу разбудили голоса. Если быть точнее, то два голоса, которые доносились с первого этажа. И оба были знакомы. И если первый точно принадлежал Ватикану, то кому второй и откуда поляк его знает, парень был без понятия. Он сел на кровати и посмотрел на свои ноги, пытаясь понять, что происходит. Сон отступил назад, и пришло осознание ситуации. Польша вспомнил, как Ватикан предупреждал о таких вот ночных гостях.
Польша понял, что пока что снова уснуть не сможет, потому решил спуститься вниз. Хотя бы ради того, чтобы утолить жажду стаканчиком воды. Он тихо вышел из комнаты и так же тихо пошёл по лестнице на первый этаж. На кухне горел свет. Он подошёл к проходу и выглянул из-за угла. За столом сидел какой-то мужчина спиной к двери, а Ватикан стоял, опираясь о столешницу. Последний заметил крылатого и улыбнулся.
— Польша, ты проснулся, — сказал он. — Прости, что разбудили.
Мужчина обернулся и посмотрел на поляка. Теперь Поля его узнал: это он сегодня приходил в церковь.
— Здравствуйте, — несмело поздоровался Польша.
— Привет. — Мужчина улыбнулся. — Польша, значится? — Поляк кивнул. — Рад знакомству.
Польша не ответил и немного сильнее скрылся за углом.
— Иди сюда, — позвал Вати и раскрыл руки, непонятно для чего: чтобы просто подозвать к себе или чтобы обнять.
Польша посмотрел на него, на мужчину и снова на Ватикана, после чего полностью вышел из-за угла и быстро подошёл к священнику, обойдя стороной гостя, дабы быть подальше от него. Чем-то он пугал крылатого. Возможно, просто тем, что Польша не был с ним знаком.
Ватикан обнял Польшу, когда тот оказался рядом. Значит, всё-таки объятия. Крылатый ответно обвил священнослужителя руками и уткнулся лбом в его плечо.
— Не бойся. Это Микаэль или просто Мика, — представил он мужчину. — Он пришёл поговорить. Ещё раз прости за то, что помешали спать.
— Ничего страшного, — еле слышно ответил Польша. — Я попить хочу.
— Конечно, сейчас. Что будешь: воду, молоко или сок? — Вати выпустил парня из объятий.
— Сок. — Польша мельком глянул на не отрывающего от него взгляда Микаэля, который при этом ещё улыбался.
Ватикан достал коробку персикового сока, налил полный стакан и протянул его Польше. Тот взял его и быстро опустошил, после облизнувшись.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Я, пожалуй, пойду дальше спать.
— Хорошо. Спокойной ночи. — Вати улыбнулся.
— Спокойной. — Поляк как можно скорее покинул кухню и вернулся в спальню. — «Неприятный мужчина», — сделал он вывод. По телу пробежали мурашки, и его передёрнуло. — «Брр». — Он снова лёг в кровать и укутался в одеяло, стараясь не думать о том Микаэле. Ватикан здесь, значит, бояться нечего.
Тем временем, на кухне Вати продолжил разговор с Микой.
— Что-то в сон меня клонит. Пойду я, наверное, — сказал мужчина и допил свой чай, который ему делал ватиканец.
— Да, время уже позднее. — Священнослужитель забрал у гостя кружку и поставил её в раковину.
Ватикан провёл мужчину до двери. Тот быстро обулся и вышел за порог.
— Будьте осторожнее, возвращаясь домой, — сказал Вати. — Вы же помните, что в этом месяце без вести пропала пара человек. Не хочу, чтобы такое с вами случилось.
— Не беспокойтесь за меня, — ответил Мика, махнув рукой. — Что такого может со мной приключиться? Тем более, я всегда осторожен.
— И то верно. — Ватикан улыбнулся. — Ну до свидания. И доброй ночи.
— Доброй ночи. — Микаэль начал уходить, но, сделав пару шагов, остановился и обернулся, заговорив снова до того, как Ватикан закрыл дверь: — А Польша славный мальчик… Сколько ему?
— Восемнадцать. А что?
— О как. Уже совсем взрослый. — Мужчина посмеялся. — Да ничего такого. Хорошенький парень. Мил очень.
— Не могу не согласиться, — ответил ватиканец. — А теперь спокойной ночи. Увидимся завтра в церкви.
