Мой милый ангел

Микаэль открыл глаза, и первым, что он увидел, был серый бетонный потолок. И, понятное дело, не какой-нибудь комнатки вроде спальни, и уж тем более, не его комнаты, а подвала. Слабый свет одной единственной лампы освещал всё помещение, как мог, всё равно оставляя углы тёмными. Мужчина осмотрелся и увидел стол недалеко от себя, на котором лежали хирургические инструменты. Он попытался подняться, однако у него не вышло. Полежав несколько секунд, Мика до конца проснулся и понял, что дела его плохи. Микаэль резко попытался ещё раз встать, но ничего не изменилось: он был прикован к кушетке, на которой лежал. Невозможно было двигать ни руками, ни ногами. Паника нарастала очень быстро. Он не понимал, где находится, почему он здесь и кто его привязал. Мужчина точно помнил, как шёл домой по тёмной улице, а вот что было дальше… До дома он явно не дошёл. — Эй! — вскрикнул он, чтобы дозваться хотя бы до одной живой души, поздно поняв, что может привлечь к себе внимание того, кто его похитил. И он теперь будет в курсе того, что Микаэль проснулся. Металлическая дверь со скрипом открылась, и в помещение кто-то зашёл. — Вижу, ты уже проснулся, — хищно произнёс вошедший и начал подходить ближе. Каждый его шаг был таким плавным, будто он не шёл, а плыл. — Пора бы, пожалуй, смазать эту дверь. Слишком громкий скрип, ты так не считаешь? — Он подошёл совсем близко и остановился около кушетки, смотря на Микаэля с неким презрением. Мужчина сощурился, смотря в блестящие во мраке глаза человека. — Ч-что? — спросил он, не веря тому, что видит. — Это вы? — Ну, а кто же ещё? — Человек посмеялся, прикрыв рот ладонью. — Рад встрече? — Что-то не очень… — пробормотал Микаэль, но потом исправился: — То есть, рад, конечно. Отпустите меня поскорее, пожалуйста, — попросил он, в который раз дёрнувшись. Как будто от этого что-то изменится, и оковы исчезнут. — Я тебя сюда принёс не для того, чтобы потом отпускать. — Этими словами он подтвердил свою причастность к происходящему. — Так это всё-таки вы? — Глаза мужчины округлились. Он до последнего надеялся на иное. Рассчитывал на то, что его сейчас спасут. Что удача всё ещё на его стороне, и, будучи, к великому счастью, обнаруженным здесь одним из людей, которым он доверял, Мика окажется вызволен отсюда. — Но з-зачем? — Надо было лучше смотреть по сторонам, когда домой шёл, — полностью проигнорировав заданный ему вопрос, сказал пришедший. — Как же жесткого ты ошибся. — Он фыркнул, повернулся и подошёл к столу с инструментами, беря в руки один из них. Микаэль похолодел, боясь представить, что сейчас будут делать со всем этим. — А для ч-чего вам это? — запнувшись, спросил Мика, не отрывая взгляда от острого предмета в руке человека, который уже вернулся обратно к нему. — Скоро узнаешь, — прошипел он, наклонившись чуть ниже. — Ну, или не совсем. — Хихикнув, он быстро закрыл рот своей сегодняшней жертвы одной рукой, а второй, в которой был хирургический нож, в один момент перерезал горло. Кровь брызнула из раны, пачкая всё вокруг, тело задёргалось, и было слышно отчаянное мычание, но продолжалось это всё недолго. Когда тело ослабло, человек положил тряпочку на перерезанное горло переставшего сопротивляться Микаэля. Белая ткань начала стремительно краснеть. Он размял руки, хрустнув пальцами и потянулся, зевнув. — Спать бы пора ложиться, а мне тут с тобой ещё возиться, — сказал он трупу, будто упрекая его в том, что он сегодня попался ему. — Ну хоть без лишних воплей обойдёмся. Так? — Микаэль ожидаемо промолчал, но человек ответил за него: — Так. Именно так. Ни одного хрипа не сойдёт с твоих уст. Что ж, не будем медлить. — Он подвинул стол с инструментами ближе к кушетке с телом и начал своё дело, при этом продолжая говорить. — Ты так и не ответил, стоит ли смазать дверь. Хотя я и без тебя знаю, что стоит. Потом этим обязательно займусь. Он расстегнул ремни, державшие руки, и снял верх одежды с тела, откинув куда-то в угол помещения. Взяв нож, человек стал аккуратно и достаточно ровно разрезать грудь Микаэля. Его целью было достать сердце. Когда он смог обнажить грудную клетку, взял другие инструменты и стал аккуратно убирать мешающие ему сейчас рёбра. Он старался слишком сильно не повреждать тело Микаэля, так что не стал, словно дикий зверь, раздирать его грудь и доставать то, что ему нужно. Хотя мог. Закончив, он убрал пока кости в сторону. И вот, перед ним было обнажённое сердце. Всё-таки не стерпев, мужчина бесцеремонно вырвал его из груди Микаэля. Одежда и руки сильнее запачкались алой кровью. Такой приятно горячей. — Пожалуй, это единственное хорошее, что в тебе есть, — сказал человек снова вслух, обращаясь к умершему. Он вертел в руках уже не бьющееся, но всё ещё тёплое сердце, осматривая его. Кровь лилась по его руке вниз и капала на пол. Мужчина переложил сердце в другую руку, а освободившуюся поднёс ко рту и слизал кровь. — Вкусно, — прокомментировал он. — Честно, думал, что у такого отвратительного человека, как ты, будет просто ужасная кровь на вкус. Хотя это не изменило бы её. Тут играет роль скорее отношение к человеку. Так, как же я к тебе отношусь и всегда относился? Нет, нет, нет. — Он помотал головой по сторонам. — Глупости какие. Кровь это кровь. Да, у каждого она разная, но я ведь уже понял, что в любом случае вкусная. Даже у таких извращенцев. — Мужчина упёр свободную руку в бок. — Да, пожалуй, тебя я не выношу. Ты мне противен и всегда был. Почти всегда. Но бывали в жизни и хорошие моменты, когда ты казался действительно хорошим человеком. Как жаль, что всё так обернулось. И с тобой, и со мной. Но по большей части с тобой. В том плане, что ты стал таким. А я не смог выдержать тебя, зная твою истинную натуру, которую ты всё время пытался скрывать. Не так умело, раз я всё знаю. Но никто другой не заметил. Наверное. Кто знает, что у других людей на уме. Возможно, они тоже видели и осуждали тебя в душе, но притворялись, потому что тоже скрывались. Потому что это не их проблемы. Потому что никому ни ты, ни твоя жизнь не нужны. Потому что никто не собирался ничего с этим делать. Это мерзко, но ты хотя бы никого не трогал, всё время оставаясь в стороне. Спасибо хотя бы за это. Закончив свою речь, он оставил сердце на столе в специальной металлической миске и принялся за оставшиеся дела. Мужчина хотел вылить некоторое количество крови из тела, а также зашить обратно грудь. И лучше бы ему поторопиться, пока не наступил рассвет. А рассвет — время, когда вся тьма и то, что скрывается в ней, отступает и прячется до следующей ночи.

***

Мужчина смотрел на всё ещё открытую грудь Микаэля, думая о том, что он мог бы достать и остальные органы, раз они тому больше не нужны. Взглянув на сосуд с уже вылитой из тела кровью, а также на сердце, человек решил, что всё же не будет ничего для себя менять. По крайней мере, пока что. Кивнув этой мысли, он взял специальную изогнутую иглу и нитки и приступил к сшиванию. Работал он очень аккуратно, делая красивые стежки и соединяя две стороны кожи обратно. Вернуть всё, как было, конечно, не выйдет, но зато это будет закрываться одеждой. — Никто и не заметит, — произнёс мужчина, уже почти закончив со всей работой. — Будешь, как прежде, ходить по деревне. Только бессердечный. — Человек посмеялся. — В прямом смысле слова. Ах, да, — он сделал финальное крепление и убрал оставшуюся нитку с иголкой на стол, — не то, чтобы ты был совершенно плохим при жизни. Ты был добрый и… Кажется, я мало что хорошего в тебе видел. Ладно, не столь важно. Нельзя ведь так сразу взять и вспомнить всё. Тем более, чужие качества. — Он прошёл в угол помещения, куда отбрасывал рубаху Микаэля. Нашлась она быстро, ведь здесь и вещей-то не было, чтобы среди них теряться. Мужчина наклонился и поднял вещицу, после вернувшись обратно к телу. — Знаешь, а сейчас ты стал меньше меня раздражать. Прекрасно. — Он стал надевать рубаху обратно на труп. — Так будет лучше, думаю. Нет. Знаю. Человек расстегнул ремни и на ногах Мики. Затем он посадил тело и отошёл на пару шагов назад, смотря на него сдалека. — А горло придётся чем-то прикрывать… — задумчиво произнёс он. — Ну это уже не моя проблема. — Мужчина махнул рукой. — А теперь время вернуть тебя домой. — Он взял тело и перекинул через плечо. — Тебе удобно? Хотя тебе это уже не важно. — Человек усмехнулся. — Скоро будешь дома, не волнуйся. — Он пошёл к выводу из помещения. Когда мужчина открыл дверь, она неприятно заскрипела. — И всё-таки я её смажу. Но не сейчас.