Ночная встреча.

      Прошла огромная череда дней с тех пор, как разведотряд начал активное выполнение важной операции, от которой мог зависеть ход истории. Каждый день они то бесконечно скакали по степи, разбивая титанов вокруг, то слезая с лошадей, проводили их через болото, сами утопая в пучине, то разбивали лагерь ночью под светом одной лишь луны около очередной достигнутой и навечно разбитой титанами деревни. Больше всего от этой рутины страдал Леви. Не очень то он любил длинные вылазки по деревням, и на то было две веских причины. Во-первых, возвращался он весь в засохшей грязи и пыли, и потом долго отмывался под водой, а во-вторых, он не мог быть со Смитом. Так больно было видеть каждый день, как он заходит в свою палатку, закрывая за собой вход, отрывающий любую связь с капитаном.       Неужели, вот он сидит на своей кровати. Чистая рубашка, которая встречала капитана в его комнате сразу же, ранее приготовленная, пропитанная запахом мыла с ромашкой и крепким ароматом чая, с добавлением лепестков роз. Тёплая постель, по которой так тосковали ноющие кости, ночевавшие почти неделю на сырых кочках. Прозрачное окно, пропускающее внутрь свет любопытных звёзд. Всё не то, на душе также скребли кошки. Слишком долго он не заглядывал в его глаза. — Хах, ну ты и постарел, даже дня не можешь без объятий, — Левай упал спиной на кровать, завёл руки за себя и с наслаждением потянулся, каждым позвонком протягиваясь по мягкому одеялу.       Смит сидел в своей тихой и светлой комнате. После недели на неприятной вылазке, они потеряли кучу народу, думая об этом он хотел забыть всё. Чёрт! Всё это было зря... Он чувствовал присутствие душ его товарищей в своей комнате, в голове умоляя простить, что они были и будут в его мыслях и сердце, что он их не забудет, что их не забудет всё человечество. Но нельзя было падать духом, надо было идти вперёд и только туда, не оглядываясь в пучину прошлого, надо жить только настоящим, и ничем больше. Командор крутил у себя в голове эти слова, хотя прекрасно понимал, что мысли о прошлом не покинут его до самой его смерти. Эрвин встряхнул головой и заглянул в чашку, уже остывшего с течением времени, чая, которую всё это время держал в руке. Но аромат совсем не пропал и, как на зло, дурманил сознание, напоминая о своём возлюбленном. Улыбка сама полезла на лицо, озаряя его грубые черты своим теплом, вспоминая все моменты с любимым, на душе становилось невероятно тепло. Смит резко вскочил с кровати, каким-то образом не разлив на себя остывший чай, и быстро зашагал прям к комнате капитана. Для того, чтобы дойти до двери из тёмного дерева не понадобилось много времени, командор был в предчувствии встречи, нахмурив брови, но всё ещё улыбаясь, он постучал по тяжёлому дереву, хотя хотелось вломится в дверь, чтобы там не делал Леви, хотелось обнять, прижать к себе и ни за что не отпускать.