Порок сердца

Глава 54 Неужели это у тебя в крови – предавать тех, кого любишь? Неужели это у тебя в крови – предавать тех, кого любишь? Тех, кого любишь, тех, кого любишь, тех, кого любишь. Papa Roach, Blood© Альберт жил в доме Кофмана уже три дня, и всё это время Тео старался не пересекаться с ним. А поскольку доктор проводил большую часть времени рядом с Биллом, Тео пришлось свести контакт на нет и с ним. Тео, вообще, старался не выходить в эти дни из своей комнаты, скучая, маясь, чего-то боясь и пытаясь найти себе дело. Услышав, как открывается дверь, Тео вздрогнул и обернулся на неё. Увидев на пороге своей комнаты Альберта, парень быстро схватил тёмную футболку и надел на себя, желая скрыть своё тело, спрятать его от глаз доктора. - Зачем ты пришёл? – не слишком дружелюбно спросил Тео, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. - Ты всё время бегаешь от меня, а я хочу поговорить, - ответил доктор, закрывая за собой дверь и подходя к кровати, на которой сидел парень. - А нам есть, о чём говорить? – поинтересовался Тео, оборачиваясь на доктора. – Не думаю. - Может быть, ты так и не думаешь, но нам есть, что обсудить, - непривычно серьёзно произнёс доктор и подошёл ближе к постели. Он спросил: - Я сяду? - Нет. Штагельберт едва слышно хмыкнул и, проигнорировав отказ парня, сел. Тео вскинул голову и одарил доктора недобрым взглядом. Он весь напрягся, ощетинился, демонстрируя то, что ему неприятно общество Альберта. - Я всё равно не уйду, Тео, пока мы не поговорим, - произнёс доктор. – Можешь сколько угодно демонстрировать свой характер и неприязнь, мне всё равно. - Тогда, уйду я, - пожал плечами Тео и встал. Но не успел он сделать и шага, как Альберт тоже подскочил и схватил его за руку, удерживая от ухода-побега. – Ты что делаешь? – прошипел Тео. Он дёрнул рукой, но доктор держал сильно. – Руку мою отпусти! - Не кричи, - спокойно сказал Альберт. - А что? – тем же шипящим голосом, полным ненависти, процедил Тео. – Боишься, что Билл услышит и поймёт, какой ты друг? Что, опять яйца голове покоя не дают?! - Успокойся. Я пришёл с тобой поговорить, а не ссориться. И это, Тео, для твоего же блага. - Для моего блага? – усмехнулся парень. – Ну-ну, - он хотел скрестить руки на груди, но доктор продолжал крепко сжимать его запястье. – Помню я, как ты заботишься обо мне. - Забочусь я, в первую очередь, о Билле. Потому и пришёл, - не обращая внимания на язвительность и яд слов Тео, ответил Штагельберт. - Руку мою отпусти! – снова потребовал Тео, гневно сверкая огромными синими глазами. – Предупреждаю, я закричу. Мне уже не семнадцать и терпеть я не стану! И посмотрим, кого выберет Билл. Тео удивлено распахнул глаза и схватился рукой за щёку, потому что, в ответ на его слова, Альберт влепил ему неслабую пощёчину. Доктор по-прежнему выглядел серьёзно, даже слишком: взгляд его был тяжёлым, брови нахмурены. - Ты что себе позволяешь? – тише прежнего из-за шока спросил Тео, огромными глазами смотря на доктора. – Ты… - А теперь послушай меня, Тео, - перебил его Штагельберт. – Уходи, пока не поздно. - Что? – усмехнулся Тео. Он покачал головой. – С чего бы мне уходить? Что за странная забота? - Забота о друге, - становясь чернее тучи, ответил Альберт. - Я тебе не друг, - хмыкнул Тео. - А я и не о тебе говорю, - ответил доктор и скривился. Тео несколько удивился, он впервые видел его таким. – Я говорю о Билле и о твоём поведении с ним. И… об его отношении к тебе. - Его отношение ко мне, как ты выразился, не твоё дело, - фыркнул Тео. – Нам хорошо вместе. Или… - он ухмыльнулся. – Или ты ревнуешь? Что, опять не против подмять меня под себя? Что, Альберт, правда глаза режет? Я помню, как ты смотрел на меня: что тогда, шесть лет назад, что сейчас. - Знаешь, у меня были проститутки, но шлюхи – никогда. А ты слишком похож на последних. - А, мы перешли на «любезности»? Окей… - кивнул Тео. – И чего же ты, Альберт, тогда держишь меня и чего-то от меня требуешь? И, вообще, по какому праву ты меня называешь шлюхой? Что ты обо мне знаешь?! - Мне совершенно не нужно о тебе ничего знать, - угрюмо ответил доктор. – У тебя всё на лице написано о том, кто ты и каков ты. И, если Билл не понимает этого, то я всё прекрасно вижу. - А, так ты боишься, что Билл чем-нибудь заразиться от меня? Доктор, ничего не скажешь, - фыркнул Тео. – Но, дорогой мой Штагельберт, я совершенно здоров и Билл меня ни в чём не подозревает, потому что подозревать меня не в чем. В моей жизни была только одна ошибка, - Тео начал срываться на крик, - и эта ошибка – ты! Но, к сожалению, меня тогда никто не спрашивал! - Уходи от него, - серьёзно, даже слишком, сказал Альберт. - Ты хочешь, чтобы мы с Биллом расстались? - Я этого требую. - И по какому это праву ты этого требуешь? - По такому праву, что я его друг, я знаю его большую часть жизни, и я никому не позволю сделать ему больно. А ты, маленькая дрянь, собираешься это сделать. Или я не прав, скажешь? - Что ты несёшь?! – вспылил Тео, качественно играя свою роль. – Ты умом тронулся?! - Нет, Тео, это ты умом тронулся. Может быть, в этом и есть наша вина, но я не позволю тебе мстить. - Кто тебе сказал, что я собираюсь мстить? За что? - За то, что Билл с тобой сделал. Думаешь, я такой идиот, что поверю в твою искренность, сучёнок? - Ещё одно оскорбление и я зову Билла, - спокойно пригрозился Тео. - Зови, - кивнул Альберт. – Но тогда и я ему кое-что расскажу. А, точнее, расскажу всё. - И что же ты расскажешь? - Я открою ему глаза. Да, честно, мне не хочется этого делать, потому что правда причинит Биллу боль, а он и так хлебнул её с лихвой. Но лучше так, чем ты погубишь его. Последняя фраза резанула по ушам Тео, отозвалась эхом в голове и отразилась на его лице, в глазах, на мгновение показывая правду, истину, которую парень усилено скрывал. Ведь он, в самом деле, собирался погубить Билла… Взяв себя в руки, надеясь, что Альберт не увидел этой тени на его лице, парень сказал: - Ты несёшь бред, Альберт. Я люблю Билла и не собираюсь делать ему больно. И уходить тоже не собираюсь. Я люблю его, понимаешь? Люблю… - И как же тебя угораздило полюбить того, кто насиловал тебя, избивал, всячески измывался, а потом бросил умирать в лесу? Неправдоподобно звучит, тебе так не кажется? - А я не обязан тебе ничего доказывать, - ответил Тео и снова попытался высвободить руку. – Это наше дело. - Нет, Тео, это и моё дело, потому что Билл – мой лучший друг, практически брат. И у него никого, кроме меня нет. «Отлично, - подумал Тео. – Хоть плакать никто не будет», - он едва удержался от того, чтобы не ухмыльнуться. - И какие тебе нужны доказательства моей искренности? – вздохнул Тео. - Никакие. Таким, как ты, верить нельзя. - Каким «таким»? - Больным, обиженным, двинувшимся умом… Продолжать? - Всё, ты мне надоел, - раздражённо ответил Тео. – Билл...! Он не успел закончить обращение-зов, потому что Альберт зажал ему рукой рот, зажимая так крепко, что стало больно. Тео замычал и попытался ворочать головой, освободиться, но Штагельберт был намного сильнее его. Через несколько секунд доктору надоели «судороги» Тео, и он одним резким движением прижал парня спиной к шкафу, делая это так сильно, что блондин ударился об его дверцу затылком. Тео снова замычал, попытался укусить обидчика, но Альберт, вовремя заметив попытки парня, прижал его сильнее и передавил парню горло: не сильно, не душа, но предупреждая. - Слушай меня, малыш, - серьёзно, смотря Тео в глаза, произнёс Штагельберт. – Я прекрасно понимаю, что ты пришёл сюда, чтобы отомстить. И даже не пытайся отнекиваться. Не поверю. У тебя, может быть, есть причины для этого. Но Билл – мой друг. И я буду защищать его до последнего. И не важно, какой ценой… «Он убьёт меня?», - испугано подумал Тео. Его глаза в ужасе округлились. Он с новой силой начал вырываться, но его дрыганья были просто смешны, потому что Альберт всегда был крепким и спортивным. Тео снов замычал, только, в этот раз, его мычание звучало жалобно, испугано. Он снова попытался укусить доктора. - Последний раз предлагаю – уйди добровольно, оставь Билла и свою идею о мести, - произнёс Альберт. Тео затих, судорожно сглотнул и прикрыл глаза, в которых начали блестеть слёзы. Он тронул доктора за руку, которой он закрывал ему рот, прося убрать ладонь, дать ему возможность сказать. Штагельберт послушался и убрал ладонь. - Но… почему? – запинаясь, произнёс Тео. Он громко шмыгнул носом, который потёк из-за сдерживаемых слёз. – Почему я должен уходить? Я же люблю его? - Ты не можешь любить. Только не ты и только не его. Не нужно ломать комедию, Тео. Уходи по-хорошему, либо я иду и говорю с Биллом, объясняю ему всё. И он убивает тебя. Да, Тео, к сожалению, я вижу, что он проникся к тебе всем сердцем, но, поверь мне, он не простит тебя. Мой друг влюблён, но он не идиот и не сопливый романтик. Так что, если тебе дорога твоя жизнь, уходи. - Но… Но мне некуда идти… не к кому… - всхлипнул Тео. – Я не хочу уходить… Я… Я люблю его… - Закрой рот, от твоей лжи уже тошнит. - Я не лгу, - сглотнув комок слёз, ответил Тео. - Лжёшь. И Билл поймёт это. Так что, если ты не хочешь и дальше жить, то я говорю с Биллом и всё ему объясняю. Либо, Тео, ты уходишь и больше никогда не появляешься в жизни Билла, и у тебя всё будет хорошо. Если тебе, как ты сказал, некуда идти, я могу дать тебе денег на квартиру. Только не здесь. Возвращайся в Гамбург, насколько я помню, у тебя там дядя? Или он уже умер? - Он жив, - ответил Тео и как-то сник, потому что, на самом деле, он ничего не знал о своём единственном родственнике, потому что не разговаривал с ним уже несколько лет. Он потупил взгляд и обратился к Альберту: - Хорошо, Альберт, я уйду, но позволь мне хотя бы попрощаться с Биллом. Позволь объяснить ему причину своего ухода… - Ты идиот? Ты, в самом деле, собираешься рассказывать ему про этот наш разговор? Что ж, тебе же хуже… - Нет, я не об этом, - помотал головой Тео. – Я придумаю что-нибудь, совру… Я просто не хочу уходить так, ничего не сказав, не увидев его в последний раз… - Гениальный актер, - усмехнулся Штагельберт. - Наверное, ты никогда не любил… - Лживая шлюшка… - чётко, практически по слогам произнёс доктор. - А… - Нет, Тео, хватит слов. Ты уходишь сейчас же. Немедленно. Как раз, Билл сейчас поехал на рабочую встречу и его не будет дома часа два. Ты успеешь собраться и уехать. Тео закрыл глаза и по его щекам покатились две слезы. Он судорожно вздохнул и как-то сник, плечи опустились. Он принял своё поражение. Видя состояние парня, Альберт довольно кивнул и отпустил его, отошёл на шаг. - Надеюсь, ты меня услышал, - произнёс доктор. Тео сдавленно кивнул, продолжая смотреть в пол. – Собирайся. Не буду тебе мешать. - Ты плохой человек, Альберт, - произнёс Тео, когда доктор открыл дверь. – Ты рушишь наше счастье и причиняешь нам обоим боль. - Может быть я и плохой человек, но только в том, что рушу твои планы, - отозвался Альберт, даже не оборачиваясь. – Но, уж извини, мне плевать на тебя, малыш, а вот Билл – мой друг. Потому я никому не дам его в обиду. Так что, убирайся отсюда, Тео, пока я даю тебе этот шанс. Иначе быть тебе девятнадцатой жертвой Змея. Тео стиснул зубы так, что заболели челюсти. Ему хотелось схватить пистолет, который покоился под подушкой, и всадить несколько пуль в тело доктора. Но парень сдерживался, потому что понимал, что это поставит крест и на нём, и на его плане. Сейчас был не тот случай, когда стоит применять силу, сейчас стоило проявить хитрость и изворотливость… - Хорошо, - тихо произнёс Тео. – Я уйду, только позволь мне собраться в одиночестве. Раз ты не позволяешь мне попрощаться с Биллом, то попрощаюсь хотя бы с домом. - Могу ещё Грифа тебе привести, - великодушно предложил доктор. - Я сам к нему спущусь. - Хорошо, собирайся и убирайся прочь. Надеюсь, я больше никогда в жизни тебя не увижу, - произнёс доктор и покинул комнату, запирая за собой дверь. Тео несколько минут стоял на месте, растеряно смотря на прямоугольник двери, в бессилии сжимая кулаки и не зная, что делать, как спастись в этой ситуации. «Надеюсь, я больше никогда в жизни тебя не увижу», - эхом прозвучали слова Альберта в голове Тео. Парень вздрогнул и несколько раз моргнул, словно приходя в сознание, выныривая из сна. – «Надейся, - подумал Тео, двигаясь с места и подходя к шкафу. – Только, Штагельберт, это будет не по твоей воле…». Выдохнув, Тео зажмурил глаза и резко, со всей силы дёрнул головой, ударяясь скулой об угол шкафа. Скулу обожгло болью, а перед глазами запрыгали искры и звёзды. Тихо, сквозь зубы, зашипев от боли, парень снова занял исходную позицию и вновь ударился той же половиной лица, только, в этот раз, не скулой, а щекой. Зубы заныли от удара и впились во внутреннюю поверхность щёк, раздирая её, рот наполнился вкусом крови. «Потерпи, Тео, - думал блондин, сглатывая кровавую слюну. – Потерпи…». Утерев нос, парень встал на колени и положил подбородок на тумбочку. Он прикусил губу и снова зажмурил глаза, задерживая дыхание. Собравшись с силами, Тео чуть оторвал подбородок от поверхности тумбы и резко опустил его. От удара зубы пробили тонкую кожу губ в нескольких местах, вонзаясь в алую плоть. Он заскулил от боли, но тут же взял себя в руки и зажал себе рот, боясь, что Альберт может услышать. Следующим шагов была одежда. Поддев ворот футболки ножницами, и сделав маленький разрез, Тео дёрнул майку, разрывая её на груди. Дальше парень несколько раз с силой ударился руками об тот же угол шкафа, наставляя себе синяков и кровоподтёков. «Осталось последнее… - подумал Тео, вздыхая и снимая штаны. – Крепись, Тео, ты справишься». Раздевшись до пояса, парень насторожено обернулся на дверь, боясь, что Альберт может войти или же Билл вдруг не вовремя вернётся. Решив перестраховаться, он запер дверь и вернулся к кровати, сел, собираясь с духом. Более или менее решившись, Тео начал оглядываться по сторонам, ища что-нибудь, что могло сгодиться для его сумасшедшего плана. Был бы он сейчас в спальне Билла, он бы с лёгкостью нашёл необходимое «нечто», но сейчас пробираться в комнату Кофмана было рискованно, потому Тео судорожно соображал, что может подойти по форме и размеру. Обшарив все ящики, блондин нашёл пустую бутылку из-под виски, который он, втихаря от Билла, вылакал одним вечером, а потом закинул пустую тару в ящик стола и совершенно забыл о ней. «Даже не верится, что я, в самом деле, решусь на это, - думал парень, рассматривая длинное горлышко бутылки. – Хотя, на что не пойдёшь ради «любви»». Вздохнув, собравшись с духом, Тео вернулся к кровати и лёг на бок, затем, перевернулся на живот, пачкая наволочку подушки кровью из разодранной губы. «Сейчас, - думал Тео, облизывая губы. Он лёг ровно и раскинул ноги, завёл руку с бутылкой за спину. – Нужно только решиться… В конце концов, это всего лишь бутылка…». Вдохнув и задержав дыхание, Тео зажмурился и приставил горлышко бутылки к своему анусу. Досчитав про себя до трёх, парень надавил на дно бутылки, продавливая мышцы сфинктера и вводя в себя несколько сантиметров гладкого стекла. «Чёрт, больно-то как…», - думал парень, жмурясь, кривясь от этих ощущений. Несмотря на то, что горлышко было не слишком толстым, но оно было прямым, слишком твёрдым и раздражало чувствительные стенки кишечника. Снова задержав дыхание, собравшись и напрягшись, Тео отвёл руку чуть назад, а, затем, резко и сильно надавил на горлышко, вгоняя его полностью в свой задний проход. Если бы он не успел упасть лицом в подушку и вцепиться в наволочку зубами, его крик бы услышал весь дом. Из глаз брызнули слёзы, а сзади начало неприятно жечь. Кажется, ему удалось нанести себе повреждения с первого раза. Впрочем, к этому Тео и стремился сейчас… Немного переждав, чтобы боль хотя бы чуть-чуть утихла и перестала так отчаянно пульсировать в заднем проходе, парень снова извлёк из себя стеклянное горлышко и вновь вогнал его внутрь. Он повторял это движение раз за разом, причиняя себе боль, разрывая судорожно сжимающееся мышечное кольцо. «Господи, как же больно, сука…», - мысленно прошипел Тео и зажмурился. Он извлёк из себя бутылку и сел, едва сдержав крик. Бегло осмотрев горлышко бутылки, которое теперь украшали неяркие кровавые разводы, парень встал и закинул тару подальше под кровать, чтобы потом, в спокойной обстановке, избавиться от улики. Хромая, парень прошёлся по комнате, оценивая своё состояние и отмечая, что несколько перестарался. «Но, ничего, - подумал Тео, поднимая штаны с трусами и снова одеваясь. – В конце концов, я же только что пережил изнасилование. Так что, мне и должно быть херово. Очень херово», - он усмехнулся и снова поморщился от боли. Вернувшись к кровати, блондин скомкал покрывало, делая кровать похожей на место преступления, и лёг, сворачиваясь клубочком и отворачиваясь к стене. Он лежал, пытаясь полностью вжиться в роль, дрожа, тихо всхлипывая. Спектакль уже тянул на Оскар, оставалось только дождаться главного зрителя…