Взросление меняет людей: Восход Тощего

Моно облокачивается головой о железную стену. Неприятный холодок от твердой поверхности тут же бежит по затылку, на что мальчик старался не обращать внимания. Он прикрывает глаза и испускает слабый вздох. Дети не смогли добраться к Роджеру. Заплутали в лабиринте из темных коридоров, словно слепые котята. Теперь лишь мрак и неизвестность окружали их, сдавливали в своих стальных тисках. Ребята всеми силами старались не унывать и предпринимали попытки найти путь обратно к дедушке, который наверняка уже места себе не находит, но пока что все эти старания были тщетны. Григгс и Шекли совсем недавно отправились на разведку, поскольку они были единственными, кто из всей группы так часто попадал в подобные передряги. Остальным же ничего не оставалось, кроме как ждать. Моно осторожно поворачивает голову и смотрит на Шестую, что тихо сопела, жавшись к его плечу. Тельце девочки изредко подрагивало от морозного воздуха, на что парнишка мог лишь жалостно смотреть и слабо приобнимать ее, в бесплодных попытках хоть как-то согреть. Другие дети тоже оказались во власти дремы, крепко прижимаясь друг к другу у соседней стены. Бодрствовал лишь один Беглец, словно охраняя спящих ребят, к которым, кажется, он уже давно начал проникаться симпатией. Он, как и Моно, облокотившись о холодную поверхность стены, томно ожидал возвращения двух мальчишек, попутно затачивая одно из своих самодельных копий какой-то железкой, найденной в сумке. Мальчик в рубашке отрывает взгляд от Беглеца и вновь прикрывает глаза, медленно погружаясь в свои собственные мысли. Может, в компании друзей он и чувствовал себя в безопасности, но какое-то легкое чувство тревоги слабым ветерком по-прежнему гуляло в его душе. Иногда в его раздумиях мелькали воспоминания из того злополучного сна, иногда что-то совсем другое. Едва различимый черный силуэт на несколько мгновений вырисовывался в его мозгу, а затем бесследно исчезал, словно он и не появлялся вовсе. Но этого было достаточно, чтобы необъяснимое беспокойство не покидало парнишку на протяжении долгого времени. — Эй… — внезапно вырывает его из раздумий хриплый мальчишеский голос. Моно от неожиданности вздрагивает, а затем открывает глаза и удивленно смотрит на стоявшего рядом Беглеца. — Я сяду, ты не против? — спрашивает он, указывая на пустое место рядом c Моно. Тот несколько секунд в растерянности мешкает, но все же кивает, после чего мальчик в синем осторожно присаживается. — Спасибо. Ты это… сам как? В последнее время весь какой-то… странный. — Кошмары. — как-то отстраненно говорит Моно. Беглец ничего не стал отвечать, лишь слабо кивнув головой. Моно же опустил свой пустой взгляд куда-то вниз, испытав очередной приступ необъяснимой тревоги. — У тебя… у тебя классные друзья. — неожиданно произносит парнишка в синем, явно желая сменить тему, чтобы хоть как-то избавиться от беспокойства, которое, похоже, тревожило и его. Вот только у него это беспокойство вызывало их положение, а не странные видения в голове. — Особенно та рыжая девчонка, — вдруг он издает тихий смешок. — Походу, наш Григгси в нее втюрился. — Да… — паренек в рубашке все же ненадолго отвлекся от своих мыслей и также невольно улыбнулся, украдкой взглянув на Рыжую, которой Карл отдал свою простыню, и та, завернувшись в него, как в одеяло, мирно посапывала рядом с двумя спящими мальчишками. — И похоже, что не только он. Ребята тихо смеются над этим. — Тебе тоже повезло с друзьями. — вдруг продолжает Моно. — Да, самые дружные ребята, которых я когда-либо знал. — все с прежней слабой улыбкой согласился Беглец. А затем он неожиданно призадумался, будто что-то вспомнив. — Так, говоришь, кошмары мучают? В ответ послышалось тоскливое «угу». — Тогда на вот, — Беглец протягивает ему какую-то маленькую вещицу, которую достал из кармана брюк. — Должно помочь. Вещицей оказывается серебряная подвеска на цепочке, исполненная в виде крохотного корабельного якоря. — Что это? — озадачился Моно, взяв подарок. — Амулет, удачу приносит. Мне он больше без надобности, а тебе, может, еще пригодится. — объяснял парнишка. — А еще говорят, что когда-то он волшебным был. — Волшебным? — тихо изумился мальчик в рубашке — Да, — Беглец осторожно пододвигается к нему, а затем, боязливо оглядевшись, почти шепотом продолжил, словно не желая быть кем-то услышанным: — Ты когда-нибудь слыхал о Северном Ветре? Моно отрицательно покачал головой. — Вороний пастух — так его называют. Мне о нем Шекли рассказывал. Он же мне этот амулет когда-то и подарил. — вполголоса ведал он. — Шек рассказывал, что у каждого в его родной деревне было по такому амулету. Они защищали их от Ветра, который каждый год вместе со своей стаей ненасытных воронов проносился над полями и лесами, расправляясь со всеми, кого встретит. В такую ночь исчезали целые поселения. Вороны довольствовались телами их жителей, в то время как Ветер забирал себе самое ценное — их души. Моно внимательно слушал это, уставившись на серебряный якорь у себя в руке. В глазах понемногу мутнело. Казалось, что чем дольше он смотрит на него, тем отчетливее видел тот темный силуэт у себя в голове. Силуэт, который сопровождало отдаленное, эхом звучащее воронье карканье, которое гулко отдавалось где-то в дальних уголках сознания мальчика. Ребенок долго не мог понять, было ли это видение или всего лишь очередное пустое наваждение, вызванное стрессом от постоянных кошмаров. — И знаешь, что произошло дальше? — продолжал Беглец. — Однажды все эти амулеты растеряли свою силу. И тогда в следующую же ночь на деревню напал Северный Ветер. Он забрал всех ее жителей, утопив деревню в пламени и людских криках… и только Шекли вместе со своей маленькой сестренкой сумели выбраться живыми. И на этом столь небольшая, но при этом весьма жуткая история подошла к концу, оставив Моно обдумывать услышанное. — У Шекли… У Шекли есть сестра? — тихо спрашивает он, вспоминая того вечно спокойного и рассудительного парнишку в коричневом плаще, что был словно противовесом для болтливого и неугомонного Григгса. — Я думал… они с Григгсом братья. — Нет, они просто лучшие друзья, — усмехнувшись, объяснил Беглец. — Но, думаю, отношения у них и впрямь как у настоящих братьев. — Так… у него действительно есть сестра? — после недолгих раздумий вновь негромко интересуется Моно, не понимая, почему Шекли сейчас здесь, а не со своей маленькой сестренкой, что наверняка должна о нем очень сильно волноваться. Парнишка в синем заметно помрачнел и каким-то тяжелым взглядом покосился на него. А затем холодно отрезал: — Была когда-то. Этого было вполне достаточно, чтобы Моно все понял. Он больше не стал задавать лишних вопросов, продолжая с некой тоской глядеть на странную серебристую подвеску, от которой так и веяло необъяснимым ощущением пустоты. — Моно… — вдруг вновь заговорил Беглец, но в этот раз уже как-то более неуверенно. — Не упоминай об этой теме при Шекли. Пожалуйста. Тот кивнул. — Хорошо… спасибо. Наконец Моно отводит взгляд от амулета и осторожно прячет его в карман. И стоило ему прервать зрительный контакт с этой вещицей, как все те пугающие образы в его голове тут же исчезли, будто это и вправду было всего лишь глупое наваждение. — Тебе спасибо. — произнес он, с облегчением взглянув на Беглеца. — Не за что. — с улыбкой ответил тот, вставая с металлического пола и намереваясь вернуться обратно на свое старое место. Моно хотел было проводить его взглядом, как тут же его самого настигает одна мысль, заставившая легонько вскочить, чтобы ненароком не разбудить Шестую, и остановить мальчика в синем. — Стой, — с легкой неуверенностью в голосе говорит он, смотря в вопрошающие глаза повернувшегося к нему парнишки. — Беглец, ты ведь… простишь Шестую… п-пожалуйста?.. Тот как-то странно смотрит на Моно, проводя пальцами по шрамам на своей шее, которые ему когда-то оставила девочка в дождевике. — Пожалуйста… — с искренней надеждой повторяет мальчик. — Она ведь очень хорошая… она не хотела, п-правда. Я ведь… могу за ней приглядывать, ты только скажи! Беглец переводит взгляд на спящую Шестую, что тщетно пыталась нащупать во сне теплое плечо Моно, после чего вновь поднимает глаза обратно к парнишке, что всем своим жалостным видом молил его простить девчонку. Беглец долгое время о чем-то размышляет, после чего едва слышимо усмехается и произносит: — Уверен, что именно за ней нужно приглядывать? — после чего разворачивается и, перед тем как уйти, тихо добавляет: — Я… я подумаю. С этими словами он вернулся на свое прежнее место, оставив Моно наедине со своей подругой, что, вновь нащупав его греющее плечо, умиротворенно засопела. Но ее сладкий сон продолжался совсем недолго, ведь вскоре явились Григгс и Шекли, обрадовавшие всех новостью о том, что нашли путь к дедушке.