---
Субботин с Даниловым появляются возле стойки дежурного практически к самому начало рабочего дня, списывая своё пятнадцати минутное опоздание лишь на временнýю погрешность, не требующую ни внимания, ни тем более санкций. Да и откуда они могут взяться, если Рогозиной на глаза оперативники не попались, а в поддержке в случае чего от коллег уверены на все сто? Лёня как раз успевает отложить ручку, поставив размашистую подпись напротив собственной фамилии, когда по спине ему прилетает чем-то сильным, заставляя усомниться, что это просто напряжённая рука. — Ах ты зараза! — доносится следом голосом Соколовой, и старший лейтенант получает следующий удар, вот только на этот раз по плечу. Вопреки инстинкту самосохранения Лёня не пытается сразу сбежать, а разворачивается к майору лицом. — Напился! Устроил погром! — перечисляет Юля, каждый раз вместо точки рассекая рукой воздух и оставляя хоть и не особо сильные, но весьма ощутимые удары. — Испортил людям вечер! А я ещё и стерва! Тебе не стыдно?! — А тебе не стыдно за какого-то левого мужика замуж выскакивать?! — перехватывая занесённую в воздухе ладонь возлюбленной, выворачивает Субботин. — Это мне должно быть стыдно? — закипает Юлия, отчаянно пытаясь вытянуть ладошку из руки старлея. — Да если бы ты пошустрее соображал, мне бы эту свадьбу не нужно было придумывать! Соколова собирает все свои силы и всё же вырывает руку из крепкого плена Субботина, заглядывает в его глаза, не отводимые в сторону, и по ошарашенному взгляду без труда догадывается, что это не у неё вдруг прибавилось сил, а он от неожиданности её заявления ослабил пальцы. — В смысле ты придумала свадьбу? Юля… — зовёт женщину Леонид, намереваясь уже в следующий миг накрыть её плечи ладонями и не позволить сбежать, но майор успевает среагировать быстрее. — Юля! Соколова, стой! — кричит ей в след старлей и незамедлительно срывается с места, оставляя Степана в гордом одиночестве. — Слушай, она его не убьёт? — спрашивает Рита, оказавшись возле замершего возле стойки дежурного Данилова словно из неоткуда. — Да нет, — продолжая вглядываться в уже опустевший коридор, отзывается Степан. — Разве что покалечит немного. Но потом сама же ему эти раны и залечит. Не сомневайся, — улыбается капитан, оплетая талию любимой напарницы. — Рит… — зовёт Степан и замолкает, не то дожидаясь, когда Власова поднимет на него глаза, не то поточнее формулируя свои мысли. — Я знаю, о чём ты хотела вчера поговорить. Точнее о ком, — расплываясь в счастливой улыбке, уточняет капитан. Он тонет в её заблестевших, совершенно радостных глазах и на резонное: «Откуда?», отвечает незамедлительно: — Лёнька снёс с полки книги, и из одной из них выпала справка из женской консультации. Я и так счастливый был, а теперь в два раза счастливее стал. — Нет, ФЭС за десять лет всё-таки изменилась, — произносит Тукаев, ненароком вынуждая капитанов разорвать поцелуй. Они всё же остаются в объятиях друг друга и переводят взгляды на замершего у стойки дежурного судмедэксперта, молча прося объяснений. — Будучи здесь стажёром, я ни одного поцелуя в этих стенах не видел. А сейчас уже второй за пару минут. Я ребятам мешать не рискнул, но может вы мне объясните, почему Соколова от Субботина убегала, а тот кричал, что она за свои слова ответит? А то мне достался только финальный аккорд — то, как Лёня её всё же догнал, затащил в допросную… И я бы не сказал, что Юля была против этого поцелуя, — сообщает Артём, улыбаясь словно мартовский кот, и себе на радость получает приглашение зайти в буфет и там уже всё обсудить.Часть 3
11 марта 2021 г. в 15:00
По кухне ФЭС разносятся ароматы свежезаваренного кофе, о чём-то едва слышно рассказывает диктор новостной передачи, но Власова не обращает на него никакого внимания. Словно это такой же рядовой гул, как и тот, что доносится из-за стекла и с которым она даже при желании не может ничего сделать. Женщина крутит в руках чашку со знакомой надписью и, кажется, в рассматривании тёмной глади напитка находит куда больше пользы, чем в его пробование на вкус.
— О, Рит! Доброе утро!
Соколова врывается в помещение, словно порыв свежего ветра, совершенно не походя на человека, отдежурившего ночь, почти что взлетает на стул, наливает себе чашку бодрящего кофе и поднимает на Маргариту взгляд своих в один миг зажёгшихся любопытством глаз.
— Слушай, я Данилова ещё не видела, — сообщает Юля, и Рита про себя моментально добавляет, что она и сама ещё не встречалась с ним сегодня. — Так что судить не могу, но уже не терпится. Как там у вас вчера прошло?
— Да никак, — бросает в ответ Маргарита, скрывать наличие откровенно неудавшегося вечера не собираясь и даже не предпринимая попыток утаить нотки явного расстройства, так и звенящие в голосе. — Субботин ему оказался важнее меня.
— Чего? — у Юли глаза затягивает серой пеленой непонимания, оставляя где-то позади недавние огоньки любопытства, появившегося наперёд восторга и ожидания непременно красивого рассказа. Она отставляет в сторону чашку, успев сделать всего один глоток — неожиданность от слов Власовой бодрит куда сильнее кофе, и не отводит от подруги глаз. — Подожди, Рит. Ты, наверное, что-то преувеличиваешь. Давай, рассказывай, что там у вас произошло.
— Сделала я, значит, мясо, — охотно начинает делиться событиями вчерашнего дня Маргарита. — И да, спасибо тебе за совет сделать его с грибами. Так действительно получилось ещё вкуснее, — между делом замечает капитан, припоминая их недавний разговор всё на той же кухне. — Так вот, приготовила я это французское мясо, купила бутылку вина, показавшуюся наиболее симпатичной из всех. И это при том, что прекрасно понимала, что не выпью и бокала. Стёпа приехал с букетом цветов, признался уже в сотый раз, что безумно соскучился, — продолжает Рита, не сумев сдержать улыбку. — И всё шло хорошо, пока у Данилова не зазвонил телефон. Вот ей богу, лучше бы ему позвонил носорог с просьбой вытащить бегемота из болота! Разрушений было бы меньше.
— Какой носорог? — хмурится Соколова, не понимая, куда клонит капитан.
— Ну-у. «Наш бегемот провалился в болото, и ни туда, ни сюда… И если вы не придёте — он утонет, утонет в болоте…», — Власова зачитывает наизусть несколько строчек детского произведения. — У Чуковского такое стихотворение есть. Помнишь? Про телефон. И вот лучше бы Стёпа поехал спасать этого книжного бегемота из болота, чем нашего Субботина из «обезьянника».
У Юлии мысли путаются одна с другой, во взгляде читается полное непонимание, а в голове появляется подозрение, что она всё же уснула к концу ночной смены, и всё это ей сейчас просто так живо и красочно снится. Она неотрывно смотрит на сидящую напротив подругу и, не смотря на собственные подозрения в нереальности происходящего разговора, абсолютно резонно уточнить решает:
— А что Субботин делал в «обезьяннике»?
— Уж явно не переписью обезьяньего населения занимался. Я не знаю подробностей, Юль, — пожимает плечами капитан. — Он твердил в пьяном бреду — аккурат между актами вандализма в моей квартире — про какую-то отвергшую его особу. Говорил, что он к ней со всем сердцем, с искренними чувствами… а она его предала и замуж выходит. Я толком ничего не поняла: ни что это за барышня, ни где он её взял, ни как давно знаком… даже как зовут не могу тебе сказать. Субботин эту даму называл исключительно стервой.
Пламя в глазах Юлии вспыхивает в одну секунду, такому быстрому воспламенению позавидует, наверное, любая самая крутая спичка. Она взвивается на ноги, едва не снеся со стола стоящую чуть в стороне чашку, и буквально не находит поблизости ничего подходящего, чтобы выместить свой гнев. На неожиданную бурю, зародившуюся внутри майора Власова даже отреагировать не успевает, лишь безмолвно поднимая на неё взгляд.
— Так я, значит, стерва?! — выпаливает Соколова, и руки её словно готовятся открутить Субботину голову. — Ну, я ему покажу! Пусть только попадётся на глаза — звёзды его старлейские быстро вырву!
— Что? — будто бы перехватывая эстафетную палочку, удивляется на этот раз уже Маргарита. Она не отводит глаза от подруги, на небольшом пяточке буфета расхаживающей взад-вперёд, и на мгновение даже теряется, что говорить. — То есть это ты, та ст… старшего лейтенанта подруга, которая за другого замуж собралась? Юля. Чего ты мне ничего не рассказала-то?
— Да никуда я не собралась, Рит, — рассекает рукой воздух майор. — Лёнька просто ходит всё вокруг да около. Вроде, и приглашает то в театр, то в кафе, то ещё куда, цветы дарит, шоколадки… Но дальше ни на шаг не сдвигается. Даже и не понятно порой, свидания это вообще или нет. Вот я и решила… расшевелить его, так сказать. Поместить в ситуацию, когда незамедлительно нужно сделать выбор, совершить следующий шаг. Иначе ничего будет не изменить.
— Да-а, — протягивает Власова, качая головой и вновь сжимая в ладонях чашку с кофе. — Отлично ты его расшевелила, ничего не скажешь. Он так расшевелился, что сначала устроил погром в кабинете какого-то капитана, а потом разгромил мне половину квартиры.
— Прости, — замирая наконец возле стола-стойки, переводит на подругу виноватый взгляд Соколова, и губы её сжимаются в тонкую полоску. — Я думала, он приедет ко мне со словами, что слишком долго решался, станет уговаривать отказаться от этой свадьбы, которой на самом деле нет. Будет названивать с признаниями… Кто ж знал, что он напьётся и будет звонить не мне, а Стёпе и не со словами любви, а с просьбами забрать его из отделения?
Маргарита в ответ лишь качает головой, делая глоток своего ароматного кофе. Ей до конца всё никак не верится, что её романтический ужин сорвался вчера из-за по сути плохо проработанной майором операции по подталкиванию Субботина к решительному шагу. А ещё — в то, что она о ней оказалась совершенно не оповещена. У Соколовой в который раз сработало в подсознании желание сделать всё самой, и это «всё» в итоге пошло не по плану.
— Постой, — спохватывается вдруг Власова, припоминая вчерашний рассказ Данилова и сопоставляя название района, в отделении которого «приютили» вчера старлея, с местом жительства майора. — А ведь Лёня вчера к тебе и поехал. Судя, по району, где Стёпа его забирал. С баллончиком краски… история правда умалчивает, написал где-нибудь чего или не успел. И с бутылкой горячительного. Но дома тебя не оказалось — ты на работе была, мы ведь с тобой в последний момент сменами поменялись.
— Точно, — хлопает себя по лбу Соколова и вновь опускаясь на стул возле стойки. — Вот дура! О мнимой свадьбе ему рассказала, а о ночной смене — нет. Он ведь знал, что по графику не моя была. Чёрт. Ещё и вам вечер испортила. Прости, Рит.
— Ладно, переживём, — говорит Маргарита, словно это не она ещё совсем недавно была готова открутить голову той стерве, что довела Субботина до пьянки в одиночку, лишила её долгожданного вечера наедине с любимым и даже устроила погром в её доме, хоть и косвенно. — Ты главное с Лёнькой объяснись. А то ведь сопьётся парень.
— Пусть только попробует, — фыркает в ответ майор. — Ты Стёпе так и не рассказала, получается? — уточняет она, возвращаясь к изначальной теме их разговора, и Рита отрицательно качает головой в ответ.
— Может, всё же стоило по телефону ему сообщить? Пока он в Нижнем был.
— И как ты себе это представляешь? «Алло, Стёп? Привет, дорогой. Как там у тебя дела? И да, кстати, ты через восемь месяцев папой станешь», — выдвигает версию Соколова, глядя на подругу в упор. — Рит, это даже для тебя было бы слишком.