Грешное дело

Капитану тяжело, отчаянно пытаясь найти то, что поможет залечить его душу, он приходит в собор и исповедуется. В полутьме конфессионаля сестра Розария прощает его грехи. Когда он натыкается на хмурый взгляд Дилюка, то понимает, что слишком плохо молил Барбатоса о прощении, ведь легче не стало. Кейа чувствует себя в ловушке, зажатый между двумя телами. Он все ещё чувствует на губах привкус вина, когда судорожно проводит по ним языком. На груди находятся сразу две пары рук, в разы быстрее справляющиеся с его замысловатыми застежками на одежде. Розария медленно открывает грудь, кладя холодные ладони в перчатках поверх сосков, пока Дилюк горячо дышит ему в шею с ревностным рыком. Монахиня усмехается, чувствуя себя зрительницей в вип ложе, для которой одной начинается шоу. Она не ощущает себя третьей лишней, продолжая довольно участвовать в ласках, оглаживая мышцы живота. Альберих выгибается, падая на женское плечо, когда на шее сзади сжимаются зубы. Дилюк явно не рад перспективе делить с кем-то любовника, но без подачи Розарии они бы не дошли до постели. Она нежно гладит Кейю по затылку, прижимая к себе, свободной рукой помогая Рагнвиндру снять с него рубашку. Она не собирается отбирать себе чужого партнёра. В конце концов Мондштадт - город свободы, так почему бы не уделить внимание тому, кому не хватает ласки от своего мужчины, когда он так настойчиво просит. Алые глаза смотрят на неё, как на врага, но та лишь опускает руки снова к чужой груди, мягко сжимая соски. Кейа хрипит и стонет под тонкими руками, а Дилюк выцеловывает шею, стараясь сильнее отметить смуглую кожу. Пусть все видят, что он уже занят, и завидуют, пусть это видит сестра Розария. Альберих скулит и ерзает на месте, пытаясь улизнуть от настойчивых губ, но Розария крепко придерживает его. — Будь хорошим мальчиком, Кейа, — она секундно целует его губы, заглушая очередной всхлип, — слушайся старшего. Капитана бьёт дрожь, а Дилюк ухмыляется, глядя в глаза женщине. Он прерывается, снимая сюртук и жилет, давая партнёру передышку, а Розарии право ещё подразнить Кейю, даже если его не хочется отдавать в её руки. Она гладит лицо, тихо нашептывая успокаивающие слова, пока Дилюк освобождается от ремня, а после снова обнимает сзади. Розария медленно снимает свои перчатки, пока без её участия раздевают Кейю. От него, как и от неё, несёт алкоголем, от чего Рагнвиндр кривится в лице, но говорить это вслух не собирается. — Скажи, что ты хочешь, Кейа, — Дилюк дышит на ухо и сжимает в горячих руках его грудь, не мешая женщине продолжать раздеваться. На её фигуре не остаётся ничего кроме белья, тёмного на почти белоснежной коже, Розария делает паузу. Голубой глаз мечется от неё к лицу названого брата и стыдливо жмурится, теряясь в эмоциях. — Я... не знаю... правда, — его брюки спускаются по лодыжкам, а партнёры, переглядываясь, усмехаются друг другу. — Стоит ли нам тогда взять контроль? — спрашивает женщина, обнажая грудь от бюстгальтера. — Тебе нужно ответить, Кейа, — Дилюк не успокаивает его, а только подливает масло в огонь. Кейа потерян, не знает, что говорить, когда с обеих сторон на него заинтересованно смотрят, когда спереди к торсу жмется мягкая грудь, а о копчик трется затвердевший член. Обнажённые тела берут его в горячий возбуждающий плен, приходится тяжело дышать ртом. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — его лицо краснеет. В четыре ладони с ним обращаются, как с дорогим инструментом. Даже Дилюк, подражая женским движениям, становится ласковее. Шею целуют два рта, мягко спускаясь до ключиц и лопаток, женские ладони на пояснице, мужские на животе. Альберих в цепком капкане из рук слабо стонет, когда Дилюк глубоко выцеловывает его рот, вторгаясь языком между зубов. Это действует опьяняюще. Ногти Розарии ведут по его напряженному бицепсу, другие руки гладят внутреннюю сторону голых бёдер. Монахиня опускает голову и видит, как вздрагивает член, догадываясь, что сзади прижимается возбуждение Дилюка. Она кладёт руку на лицо капитана, поворачивая его к себе, прерывая прошлый поцелуй, и тянется к нему сама. Кейа, с трудом соображающий, слабо отвечает, раздвигая губы. Язык Розарии ничем не хуже Дилюка, а сейчас ему кажется уже все равно с кем целоваться. Кейа дёргается в объятиях, сперва девушка не может понять, в чем проблема, но быстро замечает, как за широкой спиной снимает брюки и белье Дилюк. Она обратно прикрывает глаза, лижет губы и осторожно снимает Кейе трусы. Прохладной ладонью гладит тёплый член, разрешая толкнуться несколько раз в свою руку. Дилюк вряд ли будет также великодушен. Тот раздвигает ягодицы, трёт ладонью напряжённый вход, от чего капитан сжимается и пытается отодвинуться ближе к Розарии. Она, прерывая поцелуй, тянется к куче их одежд и быстро выуживает из тканей нужную склянку. Девушка протягивает флакон смазки: — Подготовь его хорошенько, мастер Дилюк, — мутная жидкость в стекле слабо блестит на ладони, — не будь так груб и жаден. Дилюк чувствует злость. Если б действительно он был жадным, то не позволил бы даже смотреть в сторону любовника, но сестра Розария обнимает его, прижимая к голому телу, потому что это нравится Кейе, этого хочет Кейа, а желаниям любимого он привык следовать. Капитан тяжело дышит, пока гладят его волосы, удерживая в объятиях. Под ладонями Рагнвиндра он прогибает поясницу, тихо хныкнув в женское плечо. Альбериха заставляют встать на колени, пока Дилюк разогревает на пальцах масло, прежде чем погрузить их внутрь. Он никогда не умел быть нежным и терпеливым, поэтому Кейа стискивает зубы. Розария сжимает его бока коленями, целует его грудь, лижет соски и крутит их подушечками пальцев, заставляя сильнее подставляться. Кейа не знает, к кому его тянет сильнее, поэтому постоянно двигается то в одну сторону, то в другую. Монахиня целует нежно, любяще, гладит и шепчет слова успокоения, вытирая слезы, пока Дилюк грубо сжимает бедро, проталкивая пальцы полностью, растягивая больше, чем Кейа способен молча стерпеть. Он скулит, пряча лицо на груди Розарии, она же поднимает его за подбородок к себе, мягко проходясь губами по щекам, лбу, следя, как в алых глазах напротив вспыхивает ревность. Будто ему мало, что Кейа так покорно подставляется его рукам, принимая все четыре пальца. — Какой послушный мальчик, — Розария оставляет поцелуй на щеке. Разморенный капитан медленно моргает покрасневшим веком, смотря на неё, и вновь повышает голос в стоне, когда чувствует давление на простату. Она, улыбаясь, проводит по изогнутой пояснице прямо перед глазами Дилюка, опускает руки ниже, раздвигая упругие ягодицы. Кейа отзывается удовлетворенным стоном, тычась девушке в ключицы ртом. Она отпускает его и слабо хлопает по заду, подбадривающим жестом. Силы Рагнвиндра хватает, чтоб развернуть его на спину, Розария укладывает его голову на своей груди, пока снизу мужчина разводит его ноги и кладёт к себе на плечи, быстро входя в растянутый анус. Стон заглушает прикосновение женских губ. Чувствуя во рту язык, Кейа закрывает глаза и поводит бёдрами, прося дать ему больше. Дилюк входит в него до конца, давая время свыкнуться, все же он не садист. Движения начинаются медленные, к удивлению плавные. Альберих тяжело дышит, посматривая вниз, его гладят по талии, груди, шее, голове. Розария поднимает его лицо, улыбаясь, два пальца лежат на подбородке. Голубой мокрый глаз растерянно смотрит на неё, а Дилюк усиливает толчки, заставляя снова обратить внимание на себя. Кейа сводит колени на его пояснице, жмурясь, и громко стонет. Розария усмехается тому, как Дилюк вбивается в дрожащее перед ним тело, как обеспокоенно крутит головой Кейа, пока её прохладные руки дарят ему секунды успокоения. — Как грешно, — она опускает руку по своему животу, не только же мужчинам получать свое удовольствие. Её влажное нутро смыкается вокруг пальцев, когда она трёт возбужденную кожу. Дилюк даже не смотрит в её сторону, трахать капитана приятнее, видя красное лицо перед собой без привычной манерной ухмылки. Кейа, смущенный вниманием, пытается прикрыть лицо ладонью, но два человека хватают обе его руки, удерживая их прижатыми к постели. Дилюк сплетает с ним пальцы, второй рукой держа за пояс, заставляя самого толкаться раскрытыми бёдрами к нему навстречу. Кейа его слушается, двигается сильнее, издавая такие громкие стоны, что монахине хочется зажать его рот. Растрепаный Рагнвиндр рычит сквозь сжатые зубы, как огромное животное, нависая сверху. Кейа подаётся ему навстречу, пытаясь прижаться как можно ближе и впустить как можно глубже. — Пожалуйста... Дилюк... — он вскидывает бедра, сбивая чужой ритм. — Проси ещё... — хрипло отвечает ему Дилюк, хватая за подбородок и разворачивая к себе. Тот хнычет под хмурым взглядом, выпрашивая и вымаливая до тех пор, пока мужчина не затыкает его поцелуем, резко вбиваясь в покорное податливое тело. Розария бесшумно дышит, глядя в жалостливое лицо Кейи, её пальцы между бёдер двигаются быстрее и ничья помощь не нужна, чтоб достичь удовольствия. — Прелестный мальчик, — шепчет та, чувствуя чужую дрожь, как свою собственную. Альберих трясётся, пока последними сильными рывками Дилюк притягивает к себе и кончает следом за ним. Живот и бедра перепачканы в сперме, в оргазме Кейа дрожит и закатывает глаза, с огромным трудом стараясь заново начать дышать. Дилюк покидает его тело, но далеко не отстраняется, только смотря в уставшее лицо. — Ты молодец, — Розария кладёт холодную ладонь на его горящие щеки, приятный крио резонанс доставляет огромное облегчение. С Дилюком она пересекается взглядом и кивает с короткой ухмылкой, он помогает отодвинуться Кейе на подушки, освобождая девушку от веса его тела. Розария произносит слова благодарности, одеваясь и намереваясь уйти в ночь, чтоб оставить мужчин снова наедине, но ей предлагают занять любую из комнат винокурни, если так не хочется ютиться втроём на одной постели. Согласие она даёт, когда уже подходит к дверям спальни, скрываясь в полутьме. Кейа дремлет под боком, а Дилюк гладит его по плечам, копируя все прошлые движения монахини. До этого Альберих переживает, что Розария окажется обделена вниманием, но теперь понимает, что по-настоящему всё любовное дело было устроено только для него.