1000 и 1 аушка по музычеевым

Паша с самого утра был на кураже. Увидев вчера корявое, написанное от руки объявление о поиске музыканта в новую группу, все мысли примагнитились к нему. «Гитаристы — не беспокоить!!! Мы бля новаторы а не гаражбэнд очередной» особенно позабавило. Ни названия группы, ни жанра на прилепленой на кусок скотча записке указано не было, неизвестность ещё больше интриговала. Да, скорее всего его ждёт какой-то андеграундный треш-проект, который и полугода не продержится. Но попробовать-то стоит. Может, даже полезные знакомства заведёт. В любом случае, это чертовски интересно. — Только, если откажут, не расстраивайся! Впереди ещё море возможностей будет, — успокаивала Анечка. — Аккордеон, конечно, не самый популярный инструмент, но и я не хуй с горы. Главное, на уверенных щах сидеть, типа ты дохуя в искусстве шаришь. — Ага, «новаторы» оценят, — скептически хмыкнула она. Очевидно, подруга не сильно верила в успех данной затеи, но в качестве группы поддержки всё равно напросилась. Паша не был против: хоть иногда её болтовня порядком надоедала, всяко было спокойнее, чем одному. — Тут прослушивание? — опередила его девушка, заглянув в приоткрытую дверь актового зала. — Девкам сразу нет! — отрезал вход парень возрастом чуть старше Паши, с забитыми руками и какой-то… пидорковатый, что ли. — Это ещё почему?! — Анечка тут же забыла, что вообще-то на прослушивание пришла не она. — Не пойми неправильно, я вообще этот… фем… ну… этот блять… альтруист, короче, за равноправие. Но женщина моя ревновать будет жутко, понимаешь? — Кхм-кхм, ну ко мне-то не будет? — подал голос Паша. — Хм… Это мы посмотрим, — окинув его оценивающим взглядом пробормотал, судя по всему, основатель загадочной группы, — Ты — входи. Ты — нет. — Что, даже посмотреть нельзя? — обиженно возмутилась девушка. — Нельзя, пацанов своей красотой сбивать будешь, — сказал он, закрыв дверь. — А ты умеешь подлизывать. Паша, — протянул свободную руку аккордеонист. — Юра, — короткое рукопожатие. — Не, без пизды, реально красивую отхватил. — С пиздой, слава богу, но не моя. — Чего так? — Кончайте хернёй страдать! — подал голос кучерявый парниша с другого конца зала. — Кик, да успеешь ты на свою маршрутку, блять, не ворчи! Присаживайся, Пашок. Чё это у тебя, кстати? Баян? — Аккордеон. — А разница? — Октав меньше… — Душный ты, Пашок, — прервал его Юра. — Ну ничё, может и сработаемся. Паша не то чтобы начал закипать, но некоторое раздражение явно появилось. На первом ряду скучала ещё пара студентов, кто с флейтой, кто с синтезатором, кто с треугольником. Такая себе солянка, конечно. Паша присел с ними, наконец освободившись от тяжести инструмента. На сцене сидел недовольный Кик. Видимо, кроме него и Юры в их группе пока никого. — Паш? — раздался знакомый голос сзади. — Максим? — удивлённо обернулся Паша. — Тоже судьбу испытать пришёл? — Типа того. Максим был его однокурсником, но виделись они не очень часто. Удивительно, что его с балалайкой не развернули на входе: не гитара, конечно, но всё же. — Во-первых, спасибо, что пришли! — вышел Юра в центр сцены, — Во-вторых, обозначим на берегу: готовой концепции и песен у нас нет. Но! Чем лучше вы владеете своим инструментом и чем вы открытее к экспериментам, тем больше шанс того, что нам с вами по пути, ребята, — удивительно, как много пафоса можно выдать в обоссаном актовом зале провинциальной театралки, — Понимаете, мы хотим создавать что-то реально новое для русской музыкальной индустрии, что-то чего… Дальше Паша уже не слушал, лишь посмеивался про себя, наблюдая как кучерявый закатывает глаза. Энтузиазма у него было явно поменьше Юриного. — Так а вы на чём играете? — прервал его флейтист. — Александр Анисимов — басс, ваш покорный слуга — вокал и скрипка. — И всё? — Ебать, а ты думал мы музыкантов по приколу ищем, от нехуй делать? — дружелюбие резко сменилось раздражением от глупого вопроса, позже так же резко вернулось, — Так вот, с удовольствием послушаем, на что вы способны. — Юр, заебал из себя продюсера корчить. Простите его, пожалуйста, — устало потёр переносицу Кик. — С хуя ли ты за меня прощения просишь, блять?! «Ну и насралище», — подумал Паша. Он точно хочет здесь быть. — Так что, играть можем что угодно? — спросил Максим. — Вообще без ограничений, — ответил басист, — Если что-то своё забабахаете, так вообще песня. У Паши собственных наработок не было, но иногда действительно подмывало излить душу на ноты (а потом излить душу в сортир, ведь желание это просыпалось исключительно в состоянии алкогольного опьянения). Жаль, что руки не дошли. — Отлично! — воскликнул Максим, пробираясь через сиденья и волоча за собой инструмент. Похоже, он тоже серьёзно настроен. Азарт в Пашиной жопе пробуждался с каждой секундой всё сильнее. Правда, пока он перебирал, что бы такого сыграть, чтобы все охуели, остальным понадобилось явно меньше времени на раздумья, и в итоге Паша оказался последним в очереди. Что ж, надо обеспечить ребятам достойный финал. Импровизация! Сконцентрировав в одних лишь пальцах всю свою бисексуальную душонку, на свет появилось… что-то. Неотёсанное, немного сбивчивое, пока ещё грубое, но, кажется, довольно качающее. — И долго ты это писал? — доёбчиво поднял бровь Юра. — Да вот, только что. Ребята немного поменялись в лице. — Да ты что, правда? — с недоверием прищурился он, доставая скрипку из чехла, — А ну-ка, повтори. Да-да, как скажешь красивый забитый старшекурсничек. Вышло, кажется ещё хуже, чем было изначально, но Юру это совершенно не смутило, только наоборот раззадорив. — Не ну… Практика всё решит, точняк! — Я тоже импровизировать умею! — воскликнул Максим. Остальным музыкантам стало ясно, что в дальнейшей битве они не участвуют, но посмотреть, чем кончится этот театр абсурда было интересно. — Так покажи! Максим некоторое время подбирал аккорды и в конце концов выдал довольно живенькую мелодию, по качеству явно превосходящую Пашину, то ли из-за Максимкиной уверенности в себе и таланта, то ли потому что аккордеон был инструментом явно посложнее. — Кикир, чё думаешь? — задумчиво спросил Юра. — Да мне оба нравятся. Ты у нас главный, ты и решай. — Значит так! Вопрос простой: кто готов отсосать у меня хуй? Все опешили. Кик так вообще слюной подавился. Соперники нервно переглянулись. Паша знал, что Макс — гей. И что, если бы реально пришлось, он бы и на минет был готов. Вот только его собственная рука потянулась сама, на автомате. — Паша! — недовольно протянула Анечка, подсматривающая в дверной проём. Он тут же дёрнулся, стыдливо оглядываясь по сторонам.

***

— Блять, я ж… Я ж пошутил… — рвано выдохнул Юра, боясь посмотреть вниз. — Мне остановиться? — Ни в коем случае. Паша продолжил влажные поцелуи в районе эрегированного полового члена своего нового товарища, помогая себе рукой. В подсобке было невыносимо душно и тесно для них двоих. Но Паша — мужик слова. Сказал — сделал. В конце концов, красивому парню и за просто так отсосать не грех, а тут ещё и группа намечается.