1000 и 1 аушка по музычеевым

— Зай, повтори. Какая-то там по счёту пина колада начинала надоедать. Симпатичный бармен, конечно, занял его внимание на некоторое время, но разговор особо не задался и Паша лишь скучающе поглядывал на часы. Где его, блять, носит?! — Бля, это ж ты! Паша Самбука! — незнакомый голос пытался перекрикнуть оглушительно громкий клубняк. — М? — он лениво повернул голову на звук. — Я на твоих стримах вырос практически! А ты в жизни ещё горячее… Оставишь номер, Пашенька? — Мальчик, тебе сколько лет? — Паша окинул незнакомца презрительным взглядом из-под своих жёлтых очков, — Не дорос ещё. Иди историю браузера почисти, а то мать увидит и бате всё расскажет. — Слышь, да ты… — Пашуль, идём, — Юра наконец-то вернулся, прервав неприятную беседу. Малолетний пацан поспешил ретироваться, увидев рядом со своей влажной фантазией её защитника в чёрных очках и кожанке. — Тебя где носило? Думал, щас со скуки сгнию, — рассматривал маникюр Паша, пока его партнёр оплачивал счёт. — Поёбывал малолетних проституток в туалете, а что? — Очень, блять, смешно. У нас вообще-то работа сегодня, а он со шлюхами развлекается, — он «обиженно» скрестил лапки, выкупая очевидную шутку, но всё равно пытаясь показать своё недовольство. И за что Паша его только любит? — Не волнуйся, я приберёг силы на главную, — Юриных глаз было не видно в темноте, но Паша мог поклясться, что ему подмигнули. — Очень на это надеюсь. Тяжело вздохнув, подвыпившая порнозвезда завалилась на заднее сиденье джипа. Сколько грязи пережили эти кресла, только подумать. Рвота, сперма, слюна, даже кровь (хотя про этот случай лучше не вспоминать). Повезло, что вдвоём они зарабатывали столько, что вполне могли себе позволить новую машину вместо чистки старой. Вебкамщик и «темщик» — пара мечты. Хотя и парой это назвать можно было с натяжкой, скорее «деловые партнёры». Юра получал процент (и огромное удовольствие) от Пашиных трансляций, не попадая при этом в кадр, а тот, в свою очередь, получал охрану и сожителя, способного выполнить практически все его хотелки. Высокими чувствами тут и не пахло. — За-ай, мне пробка натирает, — устало протянул Паша, втыкая в потолок салона. Времени на растягивание не было, пришлось ехать в клуб так. — Ещё десять минут, мы почти дома. Ты там в состояние приходи, слышь. — Угу. Последний коктейль был лишним… — Кто ж те виноват, что ты рот на замке и пяти минут не продержишь? — Ты, гнида, блять, заткнись. Дальнейшая молчаливая часть поездки под «секс, боль, мефедрон» выглядела довольно комично. — Приехали. Вытряхивайся. Чтобы перевести себя в вертикальное положение, понадобилось собрать все силы в кулак, но ради мемберов Паша был готов на всё и даже на чуть-чуть больше. — Я пока камеру настрою, а ты готовься. — Быстрее ехать не мог? Как я тебе за полчаса и лицо, и очко поправлю? — Ну уж постарайся, — угрюмо ответил Юра, не желая в который раз слушать эту шарманку про «это ты виноват, что в Москве в пятницу пробки». Сквозь трёхэтажный мат, подготовка шла полным ходом: душ, макияж, очки, чулки, фиолетовая оверсайз рубашка кокетливо приоткрывала засосы на груди, весь необходимый инструментарий был добротно обработан той-клинером. Глубокий вдох. Выдох. Поехали! — Приве-е-етик! Что нового, друзья? — его завышенный на тон голос заполнил всю неоново-фиолетовую комнату. — А я сегодня вас вспомина-а-ал, — глупо протянул он, посасывая дужку очков. Ровно час ночи — Пашино время. Верные мемберы ждут его каждые вторник, пятницу и воскресенье, с таким же предвкушением, как раньше ждали мультики на СТС. Их нельзя разочаровать! Да, именно поэтому он несколько часов подряд корчит из себя сладенькую анимешную девочку с огромным резиновым членом в жопе. И не сказать, что ему это не нравится. Ведь деньги так сладко пахнут. Смазкой со вкусом клубники. — Кого я вижу, знакомые ники! Ми-иша, — нежно прошептал Па-аша, — соскучился, зай? Если хорошо попрошу, пойдём в приват? Пожа-а-алуйста! — он скорчил самую блядски-умоляющую гримасу из всех, что умел, попутно с этим теребя пуговицы на рубашке, словно дразня. Юра же в это время сидел за камерой с довольным видом, натирая себя через штаны. Всё это зрелище было столько же отвратительным и жалким, сколько и возбуждающим. Вот только он, в отличие от этих задроченых ребят по ту сторону экрана, не платит ни копейки за возможность лицезреть это удивительное представление. Более того, даже может в нём поучаствовать. Хорошо устроился, хули. — М-м-м, Мишенька, люблю тебя! И я весь в твоём распоряжении! Чего бы тебе хотелось, сладкий? — Пашины ноги приветственно раздвинулись, а пальцы потянулись к члену, прикрытому рубашкой. — Да, конечно, зай, что угодно для тебя! Но только если ты покажешь, что действительно меня хочешь. Откуда мне знать, что ты не ходил к другим мальчикам, пока тебя не было? — его игривая улыбочка пробуждала желание то ли въебать с размаху, то ли просто на неё кончить. Юра предпочёл бы второе. Прямо сейчас. Как повезло, что судьба к нему благосклонна, и через минуту Паша удивлённо проверил телефон. — Ничего себе… Интересно, зай, есть у меня один неплохой вариант на примете, подожди всего десять минуточек! А я пока найду, чем тебя развлечь, хорошо? «войди в кадр через 20 минут и молча выеби меня так жёстко как только можешь» — гласило сообщение в телеграме. Юра вопросительно посмотрел на парня. Раньше он максимум помогал подрочить, принести нужную игрушку/прочий необходимый мемберу атрибут или самотыком в Паше поелозить. А сейчас-то что началось? «он двести косарей скинул, ебло» «понял» Пока Паша мастерски удерживал Мишеньку в привате, медленно раздеваясь в ходе диалога и становясь в самые вызывающие позы, Юра взрывался от нетерпения. Конечно, он мог наплевать на всё, просто встать и трахнуть его прямо сейчас, но каждая минута приватной трансляции оплачивалась намного дороже обычной, а значит это просто невыгодно. — О, я слышу стук в дверь! Сейчас вернусь, зай! — с этими словами Паша вышел из комнаты, делая вид, что встречает Юру с порога. — Привет, родной! Принёс? Мгм, проходи. Усевшись поудобнее на кровати, он без лишних прелюдий полез к нему в трусы. — Один мой очень хороший друг хотел проверить, как глубоко я могу взять, и я позвал тебя, сладкий! Надеюсь, ты не против? — Паша мило поднял глазки, надрачивая чужой член. Юрина рука опустилась на его голову. — Это значит «да»? Он улыбнулся и выдавил немного смазки, дабы лёгкий предварительный минет прошёл приятнее для обоих. Несмотря на то, что всё только началось и Паша ещё даже не начал играться с головкой, Юра уже сдерживался, чтобы не кончить в его горячий рот. Всё играло против него: и длительное ожидание, и Пашина развязность на камере, его выгнутая поясница, причмокивания, чулки эти блядские… Таким образом райское наслаждение превратилось в немыслимое наказание. Зато сто тысяч плюс проценты были уже почти в кармане. Вспомнив просьбу о «так жёстко как только можешь», Юра крепко сжал Пашины волосы и насадил глубже, стиснув зубы от напряжения. Хоть в этом себя можно было не сдерживать. И всё-таки заботливо вытер большим пальцем выступающие слёзы. Привык ведь к этому засранцу вебкамному, какими-никакими дружескими чувствами проникся. — Надеюсь, ты приберёг силы на десерт, зай! — весело продолжил Паша, будто не его сейчас драли по самые гланды. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он с превеликим удовольствием потирался ягодицами о каменный стояк. Конечно, это далеко не первый его анал, но с Юрой раньше ничего подобного не было, потому завлекало Пашу ещё сильнее. — Я буду мечтать о том, что это ты, Мишенька, — послышался его блаженный вздох, а после и всхлип от резкого шлепка. Юра решил времени зря не терять, сжимая бёдра до синяков, вцепившись и вжавшись в них так, будто от этого зависела его жизнь. Хотел жёстко – будет жёстко. Только потом пусть не жалуется, что сидеть больно. После череды размашистых шлепков, Паша почувствовал холодок новой порции смазки. Похотливо облизываясь и стреляя глазками в камеру, он прогнулся пониже, положив голову на сложенные руки. Юра вошёл довольно плавно, но всё же быстро, чем вызвал волну мурашек по спине своего любимого друга. Привычное, такое уютное чувство наполненности вновь вернулось, принеся с собой практически экстаз. Как же сладко он устроился в этой жизни, просто восторг. Ритмичные резкие толчки не заставили себя долго ждать. Паша даже не успевал подмахивать бёдрами в такт, безвольно принимая любые Юрины выкиды. Тянуть за волосы, царапать, шлёпать, душить – этой ночью за Мишины деньги ему можно было всё, чего втайне давно хотелось. А Паша и рад был стараться: только громче стонал, хныкал и умолял не останавливаться. Жаль только, что кусать было нельзя, Юра, несмотря на дичайшее возбуждение, помнил о своей анонимности. — Кончи в меня, Миш, я... я очень хочу, чтобы ты заполнил меня... полностью, Миш, до самых краёв, я хочу... хочу тебя чувствовать... Пошёл нахуй, Миш. Кончил в эту шикарную тугую задницу Юра. Выйдя из Паши, он будто в миг подобрел: отчего-то захотелось заботливо зацеловать все царапины и гематомы, прижаться и забыть нахуй обо всём. Такой ты, конечно, романтик хуев.