***
— Мисс Хокинс, называйте всех представителей символического интеракционизма и концепции, развитые данными персоналиями, — вижу слишком довольное лицо преподавателя, когда он начинает спрашивать подготовительные вопросы. Но я слишком хорошо знаю материал, чтобы сразу падать в грязь лицом. Несмотря на то, что шансов на его положительную реакцию у меня столько же, сколько шансов у представителей данного социологического направления воскреснуть в данную секунду. Так исторически сложилось: меня он мягко говоря «недолюбливает». Конечно же не из-за того, что я единственный оставшийся бюджетник на курсе, вовсе нет. Из-за моих «печальных знаний». — Джордж Мид, основной работой которого является «Разум, самость и общество». Как представитель Чикагской социологической школы, Мид предавал большое значение духовной активности личности... — Сразу неверно. Кто поможет? — ничего нового, но как обычно, обидно. — Джордж Герберт Мид, — Софи встаёт со своего стула, подавая писклявый голосок, — Имя названо неправильно. — Вот именно. Мисс Хокинс, если ваш ответ не отличается точностью, лучше вообще ничего не говорить... — Профессор Пэттерн, Вы действительно считаете, что второе имя учёного, - это показатель знаний? — не могу скрыть истерические нотки в голосе, слишком сильно задевает, что даже с полной подготовкой и грамотно поставленной речью, нет ни единого шанса обойти принцип субъективности. — Показателем являются текущие оценки, посещаемость и ответы на семинарах. У вас кроме ответов нет НИ-ЧЕ-ГО, — весь поток вздрагивает, когда мужчина начинает кричать на последнем слове, это его очередная «фишка», — А огрызаться будете в деканате, попрошу очистить помещение. До завтрашнего экзамена. — Я поняла. До свидания. Стиснув зубы, выхожу из аудитории под хихиканье девчонок с последнего ряда. Так приятно, когда тебя ставят на место перед теми, кто умеет пользоваться википедией гораздо профессиональнее тебя. Ловлю на себе взгляды однокурсников, которым плевать на подобные выбросы от преподавателя, это норма. Посещением мне на самом деле не отличиться, в прошлом году мой отец решил открыть свою жизнь новым «прекрасным» чувствам, с мачехой у меня отношения начались не просто натянутыми, она меня не переносит, но грусти по этому поводу у меня не наблюдалось, я не сто долларов, чтобы меня все обожали. Вскоре те деньги, которые были предназначены на моё обучение, пошли на обеспечение Элизы и её сына, который каждый год начинает со смены учебного заведения. Не всем нравится, когда на лекции приходят под действием наркотических средств, удивительное дело. Продолжая краткий экскурс в историю моей жизни, вскоре я нашла работу, стала «помощником» психолога в реабилитационном центре. Не то, чтобы очень легко, но жить можно. Однако совмещать с постоянным посещением лекций нереально. — Тебя опять выгнали? — со спины незаметно подходит единственный человек, который общается со мной здесь на равных. Возможно из-за того, что нам есть на чем сходиться. Или из-за того, что нам обеим не подходит это учебное заведение, — Я могу поговорить с твоим преподавателем, он ко мне вполне лояльно относится. — Не стоит, — в коридоре сейчас относительно пусто, все на занятиях. Но Мия обычно приходит заранее, чтобы... без понятия. Бывают же люди, которые перевыполняют план на год за один день, эта девочка очень подходит под такое описание, — Только попадёшь под раздачу. — Просто он ведёт твой профиль, поэтому гораздо серьёзнее подходит к обучению. Мне он практически автоматом поставил зачёт. — Возможно. Просто я не в состоянии ему что-то доказать. Он уже давно поставил на мне крест, остаётся только плыть по течению. — Ты справишься, обещаю. Не вздумай ставить на себе этот крест сама! — Спасибо за поддержку, конечно, — быстро её обнимаю, получив в лицо сотню прядей каштановых волос, от чего быстро морщусь, — Но тебе уже пора идти. Со мной ничего не произойдёт, а вот первокурсников за опоздания... — Точно. До скорого! Удачи на завтрашнем экзамене. Уверена, ты ещё всех удивишь. — Беги отсюда, Грэй, — подталкиваю её к нужной ей аудитории после нашей небольшой прогулки по коридору. Эта девчонка постоянно теряется, хотелось бы мне, чтобы это было главной проблемой в моем обучении. Больше меня не держит в университете ничего, с единственной пары меня выгнали, значит, не остаётся ничего, кроме как отправиться на работу. Мне всегда найдётся, чем заняться с мисс Чанг: разобрать все истории болезней, подготовить выписки... У этой железной леди всегда есть тысяча и одна задача для меня. Я выхожу из ворот, прикидывая возможные варианты, как мне добраться до нужного мне места в это время суток. Метро или такси, а можно позвонить... Открывшаяся картина не оставляет много времени, чтобы обдумать все. Несмотря на отсутствие характера, на это у меня сил хватит. Бегу к ребёнку, который совсем не вовремя вышел на проезжую часть, вокруг проходят люди, но словно не хотят обращать внимание на мальчика, который с огромным портфелем шагает прямо рядом с проезжающими мимо машинами настолько уверенно, что у меня невольно сжимается сердце. Подбегаю к нему, быстро преодолев расстояние, и быстро отталкиваю маленького адреналинщика от скоростной машины. Мне кажется, что всё в порядке перед тем, как трогаю собственную голову, которая, только сейчас замечаю, кровоточит. Небольшой шум растёт с каждой секундой в голове, страх усиливается, когда я замечаю на асфальте рядом с местом, куда я приземлилась, кровь.***
— Ты сумасшедшая? Надо было сразу скорую вызывать, а не сюда ползти! — Здесь все те же препараты, а Вы можете уделить мне пару минут и проверить голову на МРТ. Сейчас быстро посмотрю обезболивающее. Устало подхожу к шкафчику, где обычно находились таблетки для особо буйных больных. Были на моей памяти несколько экземпляров, которые попадали сюда из-за того, что пытались сделать что-то с собой. — Лив, в твоём состоянии нельзя двигаться. Ты совсем... — Да-да-да, — нахожу нужную мне таблетку и проглатываю, запив стаканом воды, которую наливаю из куллера, — Я ненормальная, мне надо лечиться, я не думаю о себе. Скажите что-то, чего я не знаю. — Иди в двадцатый кабинет, не вздумай что-то принимать кроме этой таблетки без меня, — женщина подходит ко мне, касается достаточно свежей раны, от чего невольно вздрагиваю, — Из-за чего хотя-бы заработала первый в жизни шрам? — Какой-то пацан выбежал на дорогу, похоже родители не досмотрели. — Так ты у нас герой, — женщина ласково улыбается, от чего становится как-то легче. Именно она заменяет мне родителей. Иногда я прихожу на рабочее место не столько ради денег или «статуса». Мне просто нужна эта поддержка, которую я могу получить только в этой больнице. Забавно, что учусь я на психологическом, но сама себе эту помощь оказать как раз и не могу. От её слов я смущаюсь, быстро сползаю с кушетки и подхожу к двери, голова все ещё кружится. Я не герой. Любой здоровый человек поступил бы также. — Просто я даже от перспективы сдачи экзамена у Пэттерна готова бросаться под машины. Ничего геройского в этом нет, скорее отчаяние. Как оказалось, никаких сотрясений у меня нет. Просто царапина. Хотя это и хорошо, в душе все же злюсь, что идти в институт завтра мне все же придётся. И послушать, что значительную работу бихевиористов я «упустила из виду», или что я «слишком самоуверенна». Или что-то ещё, этот человек никогда не повторяется. Я возвращаюсь в общежитие ближе к девяти вечера, когда дороги уже свободны от возвращающейся домой «рабочей силы» города. Только фонари горят на улице, никаких фар. Была бы я героиней романов Стивена Кинга, я бы испугалась. Но после работы, все что хочется делать - слушать музыку, тихо напевать мотивы любимых песен и думать о том, в какой момент жизни я свернула нетуда. Когда я захожу в здание, меня окликивает детский голос, быстро разворачиваюсь, замечая где-то около старой скамейки, предназначенной для курящих студентов, того самого мальчика, который так не к стати выбежал на дорогу сегодня днем. — Оливия Хокингс? — Да, привет. — Хотел сказать спасибо, — ребёнок виновато опускает глаза, начиная мять свою куртку, слава Богу, не жёлтого цвета, — Я не хотел, чтобы так вышло, — когда первая слеза касается щёчки этого милого мальчика, тутже подбегаю к нему, чтобы успокоить. — Всё хорошо, но я не нашла тебя после столкновения. Ты убежал? — Да, простите. — Ничего, а где твои родители? — он машет куда-то в сторону, скорее всего пришёл он один, но, к сожалению, у меня нет времени отводить его домой. Но это нужно сделать, собираю последние силы в кулак, чтобы предложить свою помощь. — Я... просто хотел поблагодарить. Не знаю, как это вышло, но это... — Брось меня восхвалять, какой бы взрослый не помог? Но пообещай больше не выходить на дорогу самостоятельно. В следующий раз такой сумасшедшей может рядом не оказаться, — я ему подмигиваю, но лицо ребёнка остаётся непроницаемым. — Хорошо, я обещаю. Но ещё раз спасибо вам, — мальчик отходит от меня, не дав спросить номер телефона его родителей. Я правда хотела поговорить с ними, или хоть с кем-то из них. Пусть я превращаюсь в старую бабушку, но оставлять ребёнка рядом с таким трафиком нельзя. — Я всего лишь оттолкнула тебя, ничего такого! — кричу ему вслед с улыбкой, но его осмысленный взгляд, когда он поворачивается ко мне, заставляет прекратить улыбаться мгновенно. — Я не за это сказал спасибо. Остаётся только догадываться о том, что он имел ввиду, но размышлять над словами десятилетнего ребёнка, - все равно, что пытаться распутать рыбацкую сеть, которую свернули в один гигантский клубок. Это невозможно, несмотря на то, что для маленького человека все имеет смысл, понятный при более детальном изучении. Но лезть в эти дебри слишком поздно, остаётся только принять как данность, как подведение итогов дня, что меня выгнали с консультации по главному экзамену в году, что теперь над моей бровью огромный синяк... и что несмотря на то, что в моей жизни творится сплошной бардак, я до сих пор не потеряла человечность.