***
Новый день давно вступил в силу. Тусклый солнечный свет совсем не дарил желанного тепла и не согревал. Он пробивался между серыми облаками и рождал блики в снежном покрывале, которое укрывало бескрайние владения Рудольфуса Лестрейнджа, совершенно запущенные и лишенные всякого контроля. Темный Лорд стоял на большом балконе, расположенным над парадным входом в родовой замок Лестрейнджей. Балкон прилегал к бальному залу на втором этаже. В свое время он любил во время приемов выходить на него и наслаждаться ночной прохладой и одиночеством. Но те времена давно прошли. В Лестрейндж-холле больше не устаивали приемов, он пострадал от штурма в восемьдесят первом году, был разграблен ордами грязнокровок и предателей крови. Темный Лорд, думая об этом, ощущал сожаление, впрочем, у него не было времени, чтобы копаться в себе и в воспоминаниях. Привезли пострадавших в ходе ядерного удара. К сожалению, расстояние между укрытиями было приличное, спасатели отправились на помощь еще ночью, а вернулись к полудню следующего дня. Разумеется, с раненными и пострадавшими, которых спешно размещали в полевом госпитале, где раньше располагались комнаты прислуги. Волдеморт все же вышел посмотреть на жертв, но приблизиться к ним не решился. Свою жизнь он ценил намного больше интереса. Руквуд сказал, что пострадавшие тоже опасны, излучение, которые они поглотили, губительно для окружающих. Милорд смотрел на толпу людей, которая кружилась вокруг госпиталя и видел среди них детей. Суматоха стояла страшная, Поттер ничего не мог нормально организовать, как бы не пытался. Пока он метался, пытаясь помочь раненным, в лагере зрела смута, посеянная рукой Темного Лорда. Поттер, стремясь спасти людей, не ведал, что скоро помощь понадобиться ему. Глядя на глупых детей, Волдеморт хмурился. Им не место там, но всем плевать. Почему он должен заботиться о будущем малолетних идиотов, которые наверняка жалкие сквибы? — Как же это ужасно, — раздался за спиной темного волшебника напуганный женских голос, полный сожаления и тоски. Волдеморт мгновенно напрягся, ненавидя, когда к нему подходили со спины. Даже самые близкие те, кому он мог доверять, не имели на это права. Темный Лорд родился и вырос в приюте, а сироты часто нападали со спины, и привычка держать спину в укрытии осталась с Волдемортом навсегда. Он сам использовал прием удара в спину, поскольку так эффективнее. Как бы он не пытался, годы в приюте мужчина забыть просто не мог. Они его часть. К счастью, в мыслях Лили Поттер не было желания напасть. Даже если бы и было, то она бы точно не преуспела в этом. Волдеморт обернулся и посмотрел на дочь Поттера, которая так и вилась вокруг него, подаваясь чувствам, которые совершенно неожиданно разгорались в ее душе. — Магглы чудовищны, — промолвил Темный Лорд, глядя на Лили Поттер, которая со смущением на него смотрела. Ее щеки тронул стыдливый румянец, но ему в сущности было все равно. — Отец говорит, что не все они такие, — продолжила гнуть свою линию мисс Поттер. Волдеморт подавил желание закатить глаза в раздражении. «Отец говорит…» «папа думает»… Это начинало раздражать. Казалось, что у мисс Поттер нет своего мнения и она пытается прикрыться авторитетным мнением отца. Его словами. Вот только для Волдеморта Гарри Поттер — не пример для подражания, а обезьяна с гранатой. Почему-то на ум пришло именно это сравнение. Когда-то так любил говорить Антонин Долохов. Вообще Долохов имел множество интересных выражений в арсенале и беседовать с ним было весьма познавательно. Жаль, что его больше нет. Люди вроде Антонина, закаленные и во льде, и в пламени, необходимы сейчас. — Мне все равно, какие они, — процедил Темный Лорд высокомерно. Обстановка не располагала к милым беседам, а окружающие продолжали действовать на нервы. Лили Поттер нашла в себе силы промолчать, поняв, что она мешается. Она некоторое время потопталась рядом с Темным Лордом после чего удалилась. Разумеется, ни Волдеморт, ни сама Лили Потер не увидели, как из госпиталя вышел сам Гарри Поттер и увидел их вместе. — Гарри, все в порядке? — обеспокоенно спросил Невилл, увидев, как его друг смертельно побледнел, глядя на Волдеморта. К счастью, Лили ушла, а давний враг продолжал за ними наблюдать, не желая снизойти до простой физической помощи. Его цепные псы тоже держались в стороне. Самое неприятное — предъявить им нечего. Малькольм Руквуд занят изготовлением лекарств и исследованиями. Да и амулетами защитными он их обеспечил. Укрываются волшебники во владениях Лестрейнджей. Гарри Поттер прекрасно знал, что такое родовая магия и не питал иллюзий, что сможет противостоять ей в случае, если гостеприимство Рудольфуса Лестрейнджа иссякнет. Если он начнет в чем-то его обвинять, то проклятый старик вышвырнет их прочь из своего имения. — Да, — немного растерянно кивнул Гарри Поттер, ощущая мучительную тошноту и слабость. Невилл похлопал его по плечу так, что Поттер пошатнулся, и вернулся в госпиталь. Гарри последовал за ним. Работы еще много, а рук не хватает.***
К вечеру ветер, гуляющий среди жителей Лестрейндж-холла, перешел в настоящую бурю. Рудольфус и его племянник поработали отменно, разжигая пламя ненависти в сердцах напуганных людей. Они пускали слухи одни страшнее других, и люди уверовали, что они на прицеле у магглов. Все были напуганы, все боялись до безумия. В памяти многих жили воспоминания о разрушенном Хогвартсе, о сотни убитых, и вот теперь новый удар. На этот раз ядерный. От радиации спасения нет. Враг невидим и оттого еще более опасен. Темный Лорд сидел в своей комнате за столом, копался в книгах, думая о том, как ему быть. Заклинание создания крестражей он помнил, как свое имя. Он собирался его применить, но сперва нужно свергнуть Поттера. Волдеморт так же думал, что ему делать с этой войной. Волшебников очень мало, магглов же великое множество. У них техника, оружие, влияние и богатство. У волшебников только магия, и та на исходе. Темный Лорд понимал, что не сможет отвоевать весь мир. Даже на Британию его сил не хватит. Но если отделить ту же Ирландию защитными чарами, или какое-нибудь графство, чтобы ни один простец не обнаружил этот клочок земли… Но какое заклинание использовать? То, что он использовал для защиты укрытий? Едва ли оно поможет. Эти чары требовали подпитки и жертв, обновления. Ненадежно. Очень. Простецы рано или поздно их найдут. Волдеморт вспомнил о защите Хогвартса, которая тоже не устояла против силы магглов. Но ее накладывали основатели, столько веков прошло прежде, чем школу нашли. «Может, Салазар Слизерин где-нибудь оставил записи о чарах, защищающих Хогвартс. Это бы облегчило задачу», — думал Волдеморт с напряжением. Магглов много. Волшебников нужно увести в безопасное место. Оградить от простецов, как и всех волшебных существ. А дальше уже думать, что делать с паразитами, орудующими на планете. Хорошо бы стереть им память и из-за кулис стравить с друг другом, но ненадежно, опять же. Вовремя маггловских конфликтов всегда страдали волшебники. Да и эти идиоты могут снова применить ядерное оружие, на этот раз против друг друга. У радиации опять-таки нет ни друзей, ни врагов. Она губительна для всех и не будет спрашивать прежде, чем убьет. Тогда можно использовать проклятье мора или черной смерти… Подумав об этом, Темный Лорд ощутил, как душу охватывает облегчение. Да, он знал подходящее проклятье, которое должно было сработать. Повелитель обладал обширным познаниями в магии, которые собирал во времена своих путешествий по свету. Многое он применял на практике, еще больше ждало своего часа в глубинах его памяти. Проклятье черной смерти подходило идеально. Оно за несколько месяцев могло охватить всю планету, и никакая сила его б не остановила. Самое главное, волшебников проклятье не должно было затронуть. Только магглов. Их вакцины тоже не должны были им помочь. Магию не искоренить технологиями, хотя, как знать, как знать. — Повелитель, — в комнату Тёмного Лорда вошёл Сильвий Лестрейндж, облачённый в неизменные чёрные одежды, как и его дядя. Волдеморт поднял на него внимательный взор багряных глаз, нехотя отрывая его от книги. — Смута созрела. Люди собрались в холле. Поттер не в силах унять гнев толпы. Выслушав Лестрейнджа, Темный Лорд понял, что пора вмешаться в конфликт, пока он не перерос в нечто большее. Ещё разнесут замок. Повелителю нужен был сильный ветер и сомнения в сердцах волшебников, он их получил. Теперь стоит воспользоваться ситуацией и потушить пламя, пока оно их не сожгло. У волшебников итак сильный враг, а если они станут грызться между собой, то никакая сила их не спасёт. Повелитель, встав из-за письменного стола, направился прочь из комнаты. Сильвий Лестрейндж уступил ему проход. На мгновение Милорд посмотрел ему в глаза, и понял, что мужчина готов идти до конца, как и его отец и дед когда-то. Волдеморт покинул комнату. Лестрейндж последовал за ним. Они прошли по длинным петляющим коридорам подземелья. Поднялись по винтовой лестнице и, наконец, остановились у двери. Повелитель прошептал пароль и массивная каменная дверь со скрипом отворилась. Темный Лорд прошел через образовавшийся проход и вышел из большого камина в помещении бывшей раньше библиотекой. Оказавшись на поверхности, Волдеморт почти сразу услышал ропот взволнованной толпы. Переглянувшись с Сильвием, мужчина понял, что они пришли вовремя пока люди не начали крушить все на своем пути. Повелитель вышел в коридор и увидел у перил второго этажа Рудольфуса Лестрейнджа. Мужчина не вмешивался в беспорядки, хотя на кону стояло наследие его предков. Мало ли, вдруг толпа начнет жечь и рушить. Лестрейндж стоял. Опираясь руками о каменные перила, и щурился. Он наблюдал за происходящим с маской равнодушия на лице. Видимо, оценивал всю картину в целом. — Я вижу, пламя бушует, — усмехнулся Темный Лорд, вставая рядом с Рудольфусом. Тот, поклонившись в знак почтения, кивнул, снова начиная наблюдать за людьми на первом этаже. Когда-то там был холл, перетекающей в бальный зал. Теперь это площадка для бунтующей толпы. Волдеморт, взглянув вниз, увидел десятки напуганных людей. Они кричали, махали руками, перекрикивал друг друга, как стадо диких животных. Поттер и его подпевалы стояли на лестнице и тщетно пытались перекричать толпу и успокоить их. «Мерлин, а заклятие усиление голоса, похоже, еще не изобрели», — подумал Темный Лорд, еще раз поразившись глупости Поттера. — Может, еще немного подождем? — предложил Сильвий Лестрейндж, вставший рядом с дядей. — Пока они не растерзают Поттера. Повелителю понравилось предложение Лестрейнджа, но это уже слишком. Он не может допустить кровопролитие. — Нельзя. Пострадают люди, если толпа почувствует запах крови, то не остановится, — мрачно изрек Темный Лорд. Лестрейнджи вынужденно усмирили свой пыл. — Пора выйти к людям, — сказал Волдеморт и начал медленно спускаться по ступеням. Когда-то он шел по этим ступеням, вниз, к своим верным подданным и членам их семей. В бальном зале раздавались звуки музыки, от блеска и роскоши все блестело, а от дорогих нарядов кружилась голова. Теперь же внизу была толпа глупых и слабых волшебников, напуганных, загнанных в угол. Кровь их грязна, не то что чистая кровь аристократов, веками охраняющих магию. Темный Лорд шел, расправив плечи, подняв подбородок. Полы его черной мантии стелились по ступеням. А следом ступали Лестрейнджи, готовые в случае чего прикрыть его спину. Остановившись на пару ступеней выше Гарри Поттера, Волдеморт окинул взором толпу. Удивительно, но крики умолкли. Мужчина усмехнулся. Да, люди всегда чувствуют силу, они всегда ощущают власть. Ему даже не нужно было прибегать к силе. Чтобы заставить их слушать и слышать. Гарри Поттер, повернув голову, столкнулся взором с Темным Лордом и поджал губы. — Я понимаю, что вы напуганы, — начал говорить Волдеморт. Его голос прозвучал в повиснувшей тишине особенно громко. Волдеморт мельком взглянул на Поттера, словно говоря «вот так надо влиять на людей». Люди начали снова переговариваться, но стоило Темному Лорду поднять руку, все умолкли, глядя на него со смесью страха и неверия. — Мне тоже страшно, — да, лучший путь убедить людей следовать за ними — это признаться в своих чувствах, заверить их, что их чувства — твои чувства. — Мы последние волшебники в Магической Британии, возможно, когда нас не станет — в этом мире не останется магии. Люди снова подняли гул, соглашаясь с его словами. — Я знаю, что вы желаете свободы и мира, — продолжил Волдеморт речь. — Но магглы, как показали последние события, агрессивны и жестоки. Послышались одобрительные вскрики. Люди были солидарны с ним, что грело Повелителю душу. Поттер хотел уже возразить, но его слова утонули в гомоне. — Мы должны объединиться под единым началом, мы должны дать отпор, — говорил Темный Лорд, обводя толпу твердым и уверенным взглядом. Сила текла по его жилам, он всегда верил в то, во что говорил. И ему верили люди. — Да! Да! — Те, кто готов действовать под моим началом, я жду вас в зале для заседаний. Мы отомстим за всех, кто погиб и пострадал, — промолвил Темный Лорд. А потом, понимая, что людям нужно время обдумать его слова, удалился в подземелья в полной тишине. Лестрейнджи сразу же последовали за ним, готовые идти куда угодно и зачем угодно. Когда Повелитель вошел в зал для заседаний, уверенность в нем окончательно окрепла. Он знал, что делает. Он был уверен, что люди пойдут за ним. Магглы даже не подозревали, что вручили ему власть над людьми. В иных обстоятельна волшебники бы долго думали, становиться ли под его знамена. Сейчас же, после ядерного удара, они напуганы и в их сердцах зреет жажда мести. Темный Лорд прошел к своему стулу и сел, одернув края мантии. Рудольфус сел по правую руку от него, Сильвий — по левую. Волдеморт мельком подумал, что когда-то его Ближний Круг был больше и разнообразнее. Не то, что сейчас. — Что вы задумали? — ворвался в помещение Поттер, и Темный Лорд в раздражении скрипнул зубами. Кажется, его никто так и не научил манерам. Да и папаша Поттера не отличался знанием этикета и пренебрегал всеми правилами. В свое время Волдеморт наслушался слухов о шайке малолетних идиотов, орудующих в Хогварсте. Как они называли себя? Точно, мародерами. Фантазии у малолетних кретинов явно было много, а вот в значении этого слова они так и не разобрались, скорее всего. Поттер прошел вглубь помещения, игнорируя насмешливые и презрительные взгляды Лестрейнджей, которые буквально излучали самодовольство. Взглянув в глаза Избранного, Волдеморт увидел в них настороженное выражение и тень беспокойства. Еще бы ему не беспокоится, когда смута вот-вот накроет его с головой и утопит в несбыточных планах, если они, конечно же, были. Такие, как Поттер, сначала делают, а потом говорят, что таков план. — Что вы хотите сделать? — спросил Поттер. — То, что должен, — ответил Волдеморт. — То, что жаждут люди больше всего на свете. Я дам им возможность отомстить за все потери, которые они понесли в этой войне. — Но они желают мира, — сказал Гарри Поттер излишне самоуверенно. — И где же этот мир, о котором вы так громко говорите? — спросил Рудольфус Лестрейндж надменно и резко. Поттер вздрогнул и перевел напряженный взгляд на него. — Люди напуганы, страх живет в их сердцах. Этот страх рано или поздно обратиться в неистовую жажду мести. — Дядя прав, — согласился с сэром Лестрейнджем Сильвий. Кажется, он тоже неплохо разбирался в людях и умел играть на струнах человеческого сердца. — Никто не пойдет за вами, — сказал Поттер. — Почему же? — спросил Темный Лорд. Увидев, что Поттер собирается возразить и вступить в спор с новыми силами, он поднял руку, призывая его к тишине. Повелитель не выносил, когда его перебивали. Жаль, что у него нет возможности приложить идиота Круциатусом. Непреложный обет сдерживал его. — Большинство из волшебников не знают, кто я. Они родились после окончания нашего противостояния. — Они выступят за справедливость. Вы же желаете перейти к радикальным действиям, — не унимался Поттер. Волдеморт тяжело вздохнул и потер переносицу. Он уже давно потерял нить беседы. По сути Поттер только обвинял его во всех смертных грехах, как будто Темный Лорд не знал о них. Поттер кричал, обвинял, но взамен ничего не предлагал. Возникал разумный вопрос, почему он позволил вернуть его к жизни, когда не дает действовать? Может, для приятной компании? — Справедливый мир — разумный мир, — снова заговорил Рудольфус Лестрейндж, и Темный Лорд с тенью благодарности на него взглянул, отчего Пожиратель Смерти начал говорить более уверенно: — А в происходящем сейчас нет ничего разумного. Сплошное безумие. — Пора перейти к радикальным методам, — промолвил Темный Лорд, глядя твердо на Поттера. Хочет он или нет, но они все равно сделают по-своему. Им надоело ожидать удара в спину и бояться. — Кто-то должен взять на себя ответственность, если вы боитесь, я возьму ее на себя. Да, Волдеморт никогда не боялся ответственности, поскольку ответственность — цена величия. Поттеру же не хватало моральных сил и храбрости взять ее на себя. С его молчаливого согласия должны были умереть люди, и он просто боялся ответственности. — За вами никто не пойдет, — процедил подошедший Невилл Лонгботтом, тоже не отличающийся благоразумием. Темный Лорд поджал губы, подумав с сожалением, почему он не убил Лонгботтома в битве за Хогвартс. Одна Авада и одной проблемой меньше. Эх, знал бы он во что вырастит мальчишка. — Вы так уверены? — откинувшись на спинку стула, спросил насмешливо лорд Волдеморт, взглянув за спины Поттера и его дружка. В помещение, гордо именуемом залом для совещаний, вошли несколько человек, хмурых и мрачных, но в их глазах Темный Лорд узрел решимость. — Я не знаю, что вы хотите сделать, — заговорил Тэд Люпин, выступив вперед. — И не хочу знать. Я приму любое ваше решение и исполню вашу волю. Повисла звенящая тишина. Поттер смотрел на крестника, как на предателя, не веря своим ушам. Он тяжело и быстро задышал, и Темный Лорд с надеждой подумал, что мужчину хватит удар. Однако не повезло, увы, не повезло. — Как же так, Тэд? — спросил Невилл Лонгботтом. — Он, — мужчина презрительно кивнул в сторону Темного Лорда, который с триумфальной усмешкой за всем наблюдал, как зритель. — Виноват в смерти твоих родителей. — Мои родители были воинами, они сражались за то, во что верили. Никто не виноват в том, что они оказались слабее и были убиты. Слабые умирают, сильные выживают — таков закон военного времени, — вздохнув, сказал мистер Люпин, покачав головой, словно сам не верил в то, во что говорит. Было заметно, что подобные слова дались ему с трудом. — Неужели ты предашь память своих родителей? — спросил Гарри Поттер с сомнением. — Их убили Пожиратели Смерти. — А мать моей дочери убили магглы, — резко ответил Тэд Люпин, хмуря темные брови. — Я не могу сидеть и ждать, пока магглы сбросят ядерную бомбу на замок. Я не могу видеть, как моя дочь увядает в подземелье. — Мы тоже не хотим ждать! — толпа, пришедшая следом за Люпином и до этого хранившая молчание разразилась криками. — Смерть магглам! — Готов ли ты омыть руки в крови? — спросил тихо Гарри Поттер, глядя в глаза крестника. — Готов, — уверенно ответил Люпин, и в его карих глазах, действительно, отразилась безысходная, болезненная решимость. Ему, должно быть, сложно расставаться с былыми принципами, но он просто не видел иного выхода.***
Уже вечером второго дня Темный Лорд отправился к одному из небольших маггловских городов в сопровождении пятерых волшебников, готовых идти с ним до конца. Рудольфус Лестрейндж тоже вызвался его сопровождать, твердя о когда-то данных клятвах. По этому случаю он облачился в боевое одеяние пожирателей смерти: черную мантию и маску. Когда Лестрейндж вышел к людям в таких одеждах, те перестали перешептываться и с изумлением на него уставились. Рудольфусу же было плевать на их косые взгляды. Он шел, расправив плечи и подняв подбородок, в глазах его горело надменное выражение. Кажется, Пожиратель Смерти даже помолодел на несколько десятков лет. Темный Лорд, увидев верного соратника, ощутил горечь, и сожаление промелькнуло в его глазах. Лестрейндж состарился, казалось, он ни на что не годен, но пыла и верности в нем столько, что хватит на десятерых юнцов. Они, Темный Лорд, Сильвий Лестрейндж, Рудольфус Лестрейндж, Тэд Люпин, Скорпиус Малфой и Септимус Селвин, оседлали метлы и вылетели к одному из ближайших маггловских городов. Волдеморт хотел бы ударить по цели побольше, но крупные мегаполисы окружали специальные вышки, блокирующие магию. Неизвестно, подействует ли проклятье внутри таких городов. Да был велик риск разоблачения. Темный Лорд летел впереди своей свиты, сожалея, что не может летать без метлы из-за риска разоблачения. Встречаться с магглами не хотелось, для них он идеальная мишень, сгусток энергии, имя которой магия. Действительно, Волдеморта переполняло волшебство, оно клубилось в груди и расходилось волнами по телу так, что чуть ли искры не сыпались. Пока он держал ее под контролем, намереваясь вложить ее в проклятье черной смерти. Проклятье действует, как маггловская чума, когда-то бушующая на земном шаре и выкашивающая целые города. Конечно, у них есть вакцина, но Темный Лорд надеялся, что болезнь, вызванную проклятьем, они не скоро смогут побороть и передохнут за считанные месяцы. Существенным плюсом проклятья являлось то, что оно быстро распространялось и не действовало на волшебников. Его, увы, раньше редко использовали, поскольку оно вытягивало слишком много сил. Мало у кого имелись необходимые резервы. Волдеморт не беспокоился, сможет ли он наложить достаточно сильное заклинание. Он был разъярен, он боялся за свою жизнь, значит у него хватит ярости сделать заклятие мощным, хотя он никогда его не применял. Когда шесть волшебников подлетели к маггловскому городу, окруженному лесом, царила непроглядная ночь. Только красная луна пятном горела на черном-черном небосводе. Спешившись с метлы, Волдеморт взглянул на луну и вспомнил слова Долохова. «Кровавая луна — предвестник великих потрясений. Она сулит войны и разрушения», — Волдеморт усмехнулся. Да, Долохов прав. Хорошую все-таки ночь он выбрал для мести. Почувствовав на себе внимательный взгляд, Темный Лорд обернулся и увидел встревоженные глаза Рудольфуса в прорезях маски. — Возьмите меня в круг, — велел Темный Лорд. — Окружите щитами, чтобы магглы не засекли нас, — скомандовал он уверенно, прекрасно зная, что его слова исполнят в точности. Когда щиты были наложены, Волдеморт, сжав рукоять палочку, сделал пас рукой, начиная читать заклинание и вкладывая в него всю свою силу, всю ненависть и злость. Он представлял, в каких мучениях начнут умирать магглы, и улыбка сама собой расцветала на него губах. Все ощутили, как температура упала еще ниже. Зима уже отступала, да и на волшебников наложены согревающие чары, но даже они не спасали их от мороза. Что-то темное и жуткое скользило по земле, сгущаясь под ногами Темного Лорда, но он не останавливался. Еще один пас рукой — и тьма поднялась в воздух, устремляясь высоко в небо. Собралась туча, жуткая и страшная, она увеличивалась в размерах, становилась тяжелее и ужасней. Волдеморт почувствовал, как дрожат его руки. Он посильнее сжал волшебную палочку, ощущая, как она нагревается, становится горячей, как металл, оставленный на солнце. Мужчина взмахнул волшебной палочкой, заканчивая с заклинанием, и через его тело прошла чудовищная по силе энергия, от которой колени задрожали и ноги начали подкашиваться, но Волдеморт устоял, понимая, что должен пропустить через себя всю эту энергию, чтобы она вырвалась и настигла врагов. Закончив с проклятьем, мужчина ощутил покалывание в висках и дрожь в теле. Слабость одолела его, он пошатнулся. В ту же секунду к нему подскочил Рудольфус Лестрейндж, стоящий ближе всех, за его спиной. Только ему Темный Лорд мог доверить охранять его со спины, потому что был уверен — Лестрейндж никогда не ударит в спину. Волдеморт не позволил Рудольфусу придержать себя под руку. Он устремил взгляд в черное небо, и мстительная улыбка расцвела на его губах. Туча, созданная лордом Волдемортом и несущая смерть, плыла в сторону города, чтобы обрушить великую мощь Темного Лорда на головы спящих магглов. Они даже не подозревали, кого пробудили своими действиями. Но таков закон войны. Действие рождает противодействие. Жестокость сулит лишь жестокость. Темный Лорд обвел взглядом сопровождающих, которые со страхом на него смотрели. Он не мог знать, что глаза его окрасились в кроваво-красный цвет, как и мерцающая в небе луна, предвещающая великие потрясения для всего человечества.