***
Январь 2034 года. Норд-Райдинг. Лестрейндж-холл.
В Магическую Британию пришла зима. Необычайно суровая зима. Когда в ноябре-месяце выпал первый снег, люди думали, что он скоро сойдет, и природа подарит им еще немного теплых дней. Однако снег не сошел, морозы усиливались, дули холодные, промозглые ветра, пробирающие до самых костей. Волшебники все так же спасались от магглов в укрытиях, спрятанных в лесах. Темный Лорд продолжал укрывать особняки и пункты локации магов защитными чарами. Однако работа продвигалась очень медленно. Во-первых, нельзя было аппарировать, чтобы быстро перемещаться по стране. Магглы могли засечь всплески магии и наведаться в гости. Приходилось тратить много времени на дорогу, что тоже сопровождалось риском. Во-вторых, магические резервы не бесконечны даже у Темного Лорда. После каждого ритуала нужно было время на восстановление, что в среднем занимало две недели. В-третьих, были и другие не менее важные дела. Как оказалось, волшебники Лестрейндж-холла как следует не запаслись провизией, и теперь люди голодали. Конечно, снаряжались группы для вылазки в маггловский мир, но это было сопряжено с огромным риском. Волшебников могли засечь и схватить. На этот случай каждому из «летунов», как неофициально называли людей, отправляющихся в маггловский мир для определенных целей, давался кристаллик яда, дарующий быструю и безболезненную смерть. Магглы ставили такие бесчеловечные опыты, что не каждый их выносил. Схваченных волшебников пытали, желая выведать информацию о золотых резервах волшебного мира. Кончено, почему еще разгорелась война? Магглы твердили, что волшебники опасны и жестоки, что по их вине на Востоке развязалась война, что из-за них страдает экология. Но все это были лишь красивые слова. Ложь, скормленная толпе, чтобы прикрыть сию истину. Магглов интересовали драгоценные металлы и камни. Помимо этого, магия — сила, если ее подчинить, то в руках у простецов будет очередное смертоносное оружие, которое они с радостью применят к себе подобным. Кроме опытов и пыток магглы научились отнимать у волшебников магию, но пока не могли ее подчинить, поэтому попавшие в плен люди предпочитали умереть быстро и безболезненно, а не долго и мучительно. Темный Лорд в перерывах между разъездами по стране изучал историю, читал газеты, пытаясь вникнуть в суть и понять, как волшебники дошли до такой жалкой жизни. Конечно, он послушал краткий курс истории от Поттера и сэра Лестрейнджа, но Темный Лорд никогда не полагался на окружающих. Вот и теперь он предпочел сам разобраться во всей этой каше, заваренной победителями в войне. И с каждым днем желание задушить во сне Поттера и его дружков становилось все сильнее и сильнее. Но непреложный обет сдерживал его. Волдеморту оставалось лишь малодушно надеяться, что Поттер, который никак не мог усидеть в замке, сам сунется в какой-нибудь городок и умрет смертью храбрых. Но Поттер не спешил радовать давнего врага. В этот холодный зимний вечер, когда на поверхности завывала очередная вьюга, укрывая слоем снега бескрайние владения Рудольфуса Лестрейнджа, лорд Волдеморт находился в зале для собраний, если, конечно, так можно называть подземный зал, образованный после разрушения стен в катакомбах. Зал был не таким уж большим и мог вместить в себя человек десять-пятнадцать. Серые стены были завешаны выцветшими тканями, кое-где висели картины. Видно, волшебники пытались создать видимость уюта, но попытки раз за разом терпели крах. Всюду была разруха, хаос. И, что хуже всего, множество людей. Темный Лорд хоть и был сильным лидером, обладал харизмой и способностями к управлению, не любил большие скопления людей. В толпе ему было не уютно. (Особенно теперь, когда большинство смотрит на него настороженно и с ненавистью). Темный Лорд мог держать себя на людях, показывать им то, что они хотят видеть, но ему нужно было личное пространство. Нужны были минуты, которые он может провести наедине с собой, чтобы подумать, просчитать ходы, вспомнить прошлое. В Лестрейндж-холле таких возможностей не существовало. В замке скрывалось девяносто восемь человек. Все они населяли подземелья, поскольку замок не был приспособлен для проживания. Таким образом, Волдеморту всегда казалось, что за ним следят. Он не мог спокойно ни вздохнуть, ни выдохнуть. Помимо этого, мужчина не мог отделаться от мысли, что его запрели в клетке. Стены давили. Темный Лорд взял привычку выходить на прогулку рано утром, пока все спят. Он приводил мысли в порядок, размышлял над дальнейшими планами и раз за разом приходил к фамильному склепу Лестрейнджей. Его словно тянуло туда неведомой силой. Волдеморт злился от этого, но ничего не мог с собой поделать. Р Рудольфус Ленстрейндж, который единственный знал его достаточно, лишь с пониманием в глазах смотрел на Повелителя и грустно ему улыбался. Он-то знал в чем дело. Повелитель тоскует по своей фаворитке, но не хочет этого признавать. Понимая, что мысли о погибшей любовнице ведут его к пропасти и делают слабым, Волдеморт всеми силами пытался заглушить раздражающее чувство в груди, которое грызло его день ото дня. Это чувство было похоже на болезненную ярость. «С Беллой было бы лучше. Она всегда помогала мне расслабиться и снять груз с плеч», — подумал Волдеморт, в очередной раз склоняясь над приличных размеров картой, расстеленной на большом столе, вокруг которого стояло около пятнадцати стульев. Все важные вопросы решались в этом зале для собраний, если это убогое помещение можно было так назвать. Волдеморт постепенно прощупывал почву у обитателей замка, искал подход к нужным людям и склонял их на свою сторону. Для того, чтобы заткнуть Поттера и его подпевал, которые мешались, как кость в горле, была создана видимость совместного управления. Все важные вопросы решались на советах за столом переговоров, но никто пока не понимал, что живут они по плану, созданном Темным Лордом. Волдеморт сделал пометку на карте. Недалеко от Лестрейндж-холла стояла часть маггловской армии. Рано или поздно придет день, когда они вступят в открытое противостояние. Значит, нужно найти слабые места в военных силах простецов и, использовав их, уничтожить армию. Однако просто напасть не выход. У магглов полно оружия, боеприпасов. Да и части окружены специальными вышками, которые блокируют магию. Подобные вышки окружали и крупные города. Магия, основная сила волшебников, которой можно сокрушить магглов, просто не подействует у этих вышек. Значит, их нужно как-то уничтожить. Но как? С помощью взрывчатки и техники? Значит, им нужны люди, которые разбираются во всем этом. «Может, использовать драконов?», — подумал Волдеморт, но тут же отмел эту идею. О драконах уже двадцать лет никто ничего не слышал. Если они остались, то только в Азии. А туда еще нужно добраться. Темный Лорд вернулся к своему месту во главе стола, сел на стул с высокой спинкой, который грозно возвышался над другими стульями, словно подчеркивая особенный статус хозяина. Мужчина зябко поежился, ощущая неприятный холод. В подземельях царила прохлада, а ночами холод был просто невыносим настолько, что Волдеморт по несколько раз просыпался ночью и накладывал согревающие чары. Вновь наложив чары на себя, мужчина откинулся на спинку стула и на мгновение смежил веки, думая, что зима — его самое нелюбимое время года. Так повелось еще с детства. В приюте зимой тоже было очень холодно, за окном завывал ветер, в коридорах и комнатах гуляли сквозняки. И с приходом зимы приходила и смерть. В это время года постоянно кто-то умирал. Чаще всего детей косил туберкулез или пневмония. Таким образом, зима всегда ассоциировалась у Темного Лорда со смертью. Он ее не любил. Из мрачных воспоминаний мужчину вырвал робкий стук в дверь. Он открыл глаза и повернул голову к двери. В зал вошла Лили Поттер с подносом в руках. На подносе стоял чайник, от которого шел пар, небольшая белая чашка и блюдце с кусочком пирога. — Здравствуйте, — смутившись от пронзительного взгляда Волдеморта, пролепетала девушка, и щеки ее тронул румянец. — Вас не было на ужине, поэтому я подумала… — она запнулась, вероятно, испытывая то ли страх, то ли смущение. Волдеморт, наклонив голову вправо, смерил девушку насмешливым взглядом. Губы его тронула ухмылка, все помыслы девчонки были как на ладони, хотя в голове, как обычно, царил полный кавардак. Мужчина откинулся на спинку стула. Поттер топталась у двери, не зная, имеет ли она право пройти вглубь комнаты. Она так вцепилась в поднос, что у нее пальцы побледнели. — Какая забота, — с сарказмом протянул Волдеморт, наблюдая за девушкой, как за подопытным кроликом. За прошедшие недели Поттер частенько попадалась ему на глаза. Конечно, была вероятность, что это были случайности, но сомнения, если они и были, улетучивались. Поттер явно испытывала к нему симпатию, что удивительно. Однако все не так уж и плохо. Лили Поттер — дочь своего отца, и она близка с ним, значит, знает его тайны и слабые места. Волдеморт хотел очаровать и соблазнить девушку. Все же он был привлекательным, умным мужчиной, который знал подход к женщинам. Он думал, что это будет трудно, но жертва сама стремилась в ловушку. Волдеморту оставалось лишь захлопнуть ее. — Что на ужин? — спросил мужчина, не зная, о чем говорить с Лили Поттер. Она была нужна ему в качестве информатора. Впрочем, если все получится, будет чем порадовать великого Гарри Поттера. Он заберет честь его дочери и этим унизит героя. Месть, конечно, маленькая, зато приятная. Рыжие никогда не нравились Темному Лорду, он предпочитал брюнеток, но он теперь мужчина в цвете лет с соответствующими потребностями. — К сожалению, рагу не осталось, — промолвила Поттер. — Но я принесла вам пирог с яблоками, — рассказала Лили, решившись пройти к столу. Она поставила поднос на поверхность стола и замялась, не зная, что ей делать. Видно, с одной стороны, она хотела побыть подольше рядом с объектом интереса, а с другой — боялась его мрачного очарования и совершенных поступков. Волдеморт, решив укрепить позиции, встал со стула и, обойдя его, приблизился к девушке. Та замерла перед ним, как кролик перед удавом, но не сдвинулась с места. Мужчина вопросительно приподнял бровь, видя, что девушка и не думает склонить голову, а наоборот упрямо приподнимает подбородок. Она пыталась быть храброй и бесстрашной в его глазах, а была всего лишь маленькой девочкой. В иных обстоятельствах Темного Лорда разозлила бы подобная дерзость, но сейчас он так устал, что было плевать. Пусть храбриться, пока может. Все равно это ненадолго. Мужчина прошелся взглядом по напряженной фигуре девушки, подмечая приятные изгибы юного тела, скрытого одеждами. Лили Поттер нельзя было назвать высокой и худощавой. У нее были рыжие волосы и светло-карие глаза. На бледном лице даже в свете свечей была заметна россыпь веснушек. Мисс Поттер была привлекательна по-своему, но такие ему никогда не нравились. Простушка. Не заметна порода, не видно стати и благородства. Волдеморт мельком вспомнил мать девушки, Джинни Уизли, которую когда-то очаровывал с помощью своего же дневника. Бедная, наивная девочка думала, что обрела друга, а стала пешкой в руках темного волшебника. Тот план был хорош, у него почти все получилось, но Поттер ему помешал. Впрочем, не о чем жалеть. Осколок души в дневнике принадлежал шестнадцатилетнему подростку, у которого ветер в голове и кипит кровь. Не Том Марволло Реддл достиг величия и власти, а Темный Лорд Волдеморт. Чтобы добиться высот, милорд убил в себе Тома Редлла. Итак, Лили Поттер была больше похожа на мать. Оставалось надеяться, что она так же глупа, как мамаша. — Благодарю, — отозвался Волдеморт, поняв, что слишком долго рассматривает девушку. Та еще больше покраснела, с головой выдавая себя. — Вам налить чаю? — спросила Поттер, переведя взгляд на карту. — Да, пожалуй, — усмехнулся Волдеморт, тоже делая вид, что изучает карту. Лили тем временем быстро наполнила чашку черным чаем и уже хотела положить в нее сахар, как Темный Лорд неожиданно дотронулся до ее руки. — Не нужно. Я пью чай без сахара, — произнес он с расстановкой, глядя сверху вниз на девушку. Рука Лили замерла над подносом, она перевела взгляд от мужчины на свою руку, к которой он невесомо прикоснулся. — Как скажете, — покорно ответила девушка, убрав руку от сахарницы. Кожа на месте невесомого прикосновения, кажется, горела огнем. Хотя руки у Волдеморта были холодными, как у мертвеца. Когда чай был готов, Волдеморт взял кружку и отпил из нее, чувствуя, как тепло распространяется от пищевода к желудку. Он гадал, убежит ли Поттер теперь, после того, как подала ему чай. Но Лили не спешила уходить. Она стояла у стола и сосредоточенно смотрела на карту. — А что означает этот знак? — спросила девушка, указав на карту. — Это обозначение бугров, — спокойно ответил Волдеморт, увидев соответствующий знак. Лили кивнула, проведя рукой по карте и остановившись на следующем знаке. — А это? — с живейшим интересом поинтересовалась она. — Проходимое болото, — ответил Волдеморт со все тем же скучающе-равнодушным выражением на лице. Только его темно-карие глаза казались задумчивыми. Мужчина отпил чай и отставил чашку на поднос, продолжая наблюдать за собеседницей, как за подопытным кроликом. — Я всегда мечтала научиться читать карты, — тихо произнесла мисс Поттер, глядя на карту. — Просила отца помочь с этим, но он был вечно занят. Джеймс всегда отмахивался от меня, — с грустью проговорила девушка. — Называл меня маленькой и приставучей, — в голосе мисс Поттер отчетливо прозвучали жалостливые нотки. Волдеморт опешил. Зачем она рассказывает все это ему? Неужели, хочет отыскать жилетку для соплей и слез. Мужчина поджал губы, думая, как бы ему сопроводить собеседницу. С одной стороны, если он хочет получше привязать девчонку, то должен сыграть на струнах человеческого сердца, проявить сочувствие. Но с другой стороны жалость, которую Лили хочет вызвать, раздражала. Темный Лорд ненавидел жалость. Жалость заслуживают только слабые и бесхарактерные люди. Даже презрение лучше жалости. — Вероятно, так и было, — ответил мужчина, усмехнувшись. Лили робко улыбнулась ему. Волдеморт подумал, что, если бы он выглядел так, как после первого возрождения, она бы вопила от ужаса и боялась даже смотреть на него. К счастью или к сожалению, новое его тело было привлекательным внешне. Он уже и забыл, какого быть красивым. Можно использовать такой козырь. Ведь некоторым для чувств достаточно привлекательной оболочки. — Вероятно, да, — согласилась Лили, не понимая, что отнимает у него драгоценные минуты свободного времени. — Джеймс до сих пор называет меня прилипалой. Темный Лорд подавил раздраженный вздох. Семейка Поттеров его немало раздражала. Гарри Поттер смотрел на него так, словно ожидает, что он, по меньшей мере, запустит конец света. Джеймс Поттер откровенно побаивался, но пытался казаться храбрым. Лили Поттер с чего-то решила, что он станет ее психологом. Мерлин, ну и дурдом. — Только Альбус меня понимал и принимал такой, какая я есть, — удрученно вздохнула Лили. Волдеморт невольно прислушался к ее словам, услышав столь ненавистное имя. Он был немало удивлен, узнав, как звали второго сына героя. Альбус-Северус. Кажется, Поттер ненавидел второго сына, почему еще он дал ему такое имечко? Первое имя принадлежало хоть и великому человеку, но слухи о нем и Гриндевальде ходили любопытные. Второй вообще был вечно страдающим предателем. Да, Северус Снейп считался героем. Но с таким же успехом Волдеморт может назвать Хвоста так же. У каждого были свои мотивы. Северус Снейп пошел на предательство из-за любви к мерзкой грязнокровке, пустил под откос свое будущее. Хвост же согласился шпионить из-за страха перед смертью. Да, Хвост боялся своей смерти. Но больше он боялся гибели матери. Если подумать, то Хвоста тоже можно понять. Хвост вызывал у Пожирателей лишь презрение, потому что никто никогда не поймет и не примет предателей, какими бы не были мотивы. Северус Снейп — не герой, а всего лишь предатель. Такой же, как ненавистный и презираемый всеми Питер Петтигрю. Та же Нарцисса Малфой, о которой писали в газетах после его падения, как о храброй и добродетельной женщине, такая же предательница и лицемерка. — Как погиб твой брат? — спросил Волдеморт, желая отогнать дурные размышления. Жаль, что Снейп умер так быстро. Если б он знал о его предательстве, то максимально продлил бы его муки. — Он спасал людей из горящего Хогвартса. В ту ночь магглы сбросили бомбы на школу, — дрожащим голосом произнесла Лили Поттер. — Одна из стен обрушилась, и его завалило. Нам удалось вытащить его живым, но травмы оказались несовместимы с жизнью. — Прими мои соболезнования, — негромко произнес Волдеморт, понимая, что должен еще сильнее привязать девчонку к себе. Он вытащил из кармана брюк белый платок и протянул его девушке. Та приняла его, посмотрев слезящимися глазами в лицо мужчины. Темный Лорд всеми силами пытался изобразить сочувствие. — Ты хочешь отомстить? — спросил он. — Отец говорит, что месть — удел слабых и жестоких людей, — ответила Лили, шмыгая носом, отчего Волдеморт лишь хмыкнул. Кто о чем, а Поттер все цепляется за мораль и пытается читать проповеди. Он своим желанием поступать правильно загнал магический мир в ловушку, из которой почти нет выхода. — Твой отец слишком цепляется за порядочность и честь, — усмехнулся Волдеморт. — К сожалению, эти истины давно устарели. Если бы твоему отцу хватило моральных сил вырезать и перетравить всех виноватых после первых звоночков, мы бы сейчас не прятались в подземельях. — Но это жестоко, — упрямо возразила Лили, выпучив карие глаза на мужчину. Тот лишь усмехнулся, думая о том, что даже от Дамблдора за семь лет обучения в школе не слышал столько проповедей, как от Поттера и его родни за последние пару месяцев. — Справедливо, — резко заметил Волдеморт. — Скажи магглам о жестокости, когда они подожгут костер, на котором ты будешь гореть… Лили Поттер хотела что-то сказать, но не успела, поскольку из коридора послышался топот ног, а в следующий миг дверь в зал распахнулась и с силой ударились о стену. Волдеморт обернулся и увидел запыхавшегося Сильвия и Рудольфуса. Оба Лестрейнджа казались очень бледными и не на шутку встревоженными. Темный Лорд впервые видел такой ужас на их лицах. — Что произошло? — властно спросил Волдеморт, в миг взяв себя в руки и поднявшись над всеми смертными на пьедестал власти и могущества. — Пришел Патрунус из одного из укрытий в Уэльсе, — начал говорить Рудольфус. — Патрунусы нельзя использовать для связи. Это мощная магия, энергия, которую могут засечь магглы, — взволнованно сказал Волдеморт, опасаясь, что магглы могут наведаться в гости. Конечно, он знал, что купол силен, но не хотел проверять его мощь на практике. — Боюсь, у обитателей укрытия не было выбора, — мрачно изрек Рудольфус. — Это сигнал бедствия и мольбы о помощи. Магглы применили ядерное оружие. Лили Поттер громко ахнула и осела на пол от потрясения. Волдеморт вздрогнул и во все глаза уставился на старого Пожирателя Смерти. Он изучил доклад Сильвия Лестрейнджа и знал, что это такое. Мерлин, спаси их всех. — Они совсем рехнулись? — предположил Темный Лорд. Ядерное оружие очень опасно — это оружие отчаянья, поскольку радиация не знает пощады и ей плевать на того, кому она причиняет вред. От нее страдают и свои, и чужие. — Видимо, магглы решили, что пользы от такого удара больше, чем вреда, — сказал Рудольфус Лестрейндж. — Укрытие в Ульсе, это не то укрытие, куда я должен был лететь завтра? — зачем-то уточнил Володеморт, но по взглядам Лестрейнджей понял, что то. Мерлин, а ведь они хотели полететь сегодня, но погода помешала. Если бы они вылетели в обед, то уже были бы там и наверняка бы погибли. Волдеморту стало дурно. Он явно ощутил холодное дыхание смерти за спиной и на мгновение ему почудилось, что костлявая рука коснулась его затылка. Живот скрутило словно перед рвотным позывом, но он не подал вида, что ему нехорошо. — Гарри Поттер уже собрал группу спасателей, — сказал Сильвий Лестрейндж, который, очевидно, позаботился о том, чтобы не оказаться в числе смертников, которые отправиться в эпицентр трагедии. Лили Поттер, услышав об отце, взвилась на ноги и выбежала прочь, очевидно, спешила к родителю. Волдеморт сделал шаг назад, бездумно глядя на Лестрейнджей, стоящих у входа в зал для собраний. Мужчина уперся поясницей в столешницу и в животе у него что-то болезненно заныло. Это был страх. Страх, от которого он бежал всю сознательную жизнь и который в конченом итоге победил его. Страх смерти. — Есть ли способ спастись от радиации? — спросил Волдеморт, прикидывая вероятность того, что магглы сбросят такие же бомбы на Лестрейндж-холл. Он до последнего надеялся, что они не применят это оружие. Уж слишком силен урон и велика опасность, но эти твари обделены здравым смыслом. — Руквуд создал амулеты, которые снизят дозу облучения, — отчитался Сильвий Лестрейндж, выглядящий нервным и встревоженным. Маска равнодушия и высокомерия дала трещину, показав страх. — Так же Малькольм долгое время работал на чарами, которые должны снизить радиоактивное загрязнение, но пока нет результатов, — рассказал Рудольфус, проходя в глубь помещения. Сильвий верным хвостиком последовал за ним. — Скамандеры разворачивают больничное крыло на поверхности. Накладывают чары на некоторые комнаты. В Уэльсе скрывалось около сотни волшебников, если есть выжившие, то они обретут пристанище в холле, мы ближе всех, — взволнованно проговорил Сильвий, который казался напуганным. Темный Лорд никогда не видел его таким эмоциональным, теперь же выражение крайнего ужаса властвовало на смугловатом лице, глаза блестели, а губы подрагивали. — Пострадавшие могут стать источниками радиации? — спросил Темный Лорд, намереваясь всеми силами оградить себя от угрозы. — Это маловероятно, — ответил Рудольфус Лестрейндж, впервые видя своего Повелителя таким напуганным и загнанным. Кто бы что не говорил, но Лестрейндж всегда в нем видел живого человека. — Но все же вероятность есть, — заключил Темный Лорд. — Пусть разворачивают госпиталь не в холле, а в прилегающих постройках на территории, чтобы изолировать всех больных, — велел он уверенно. Да, так будет правильно. Он скажет, что заботиться о людях, но никто не узнает, что волновался он в первую очередь о себе. На памяти Темного Лорда эта ночь была самой долгой и сложной. Его приказ передали целителям, и они, к счастью, согласились с ним. Видно, здравый смысл им был не чужд. Из Холла вылетела группа спасателей, в число которых вошло все ближайшее окружение Гарри Поттера, в том числе и его сын. Темный Лорд лишь малодушно порадовался, желая всем сердцем, чтобы они получили смертельную дозу радиации и умерли, но тут же отбросил эту мысль. Эти люди были полезны живыми, хотя и вставляли палки в колеса и всячески демонстрировали неповиновение. Тем временем среди волшебников, живущих в Холле, росло недовольство. Страх заставлял их трястись от ужаса и ждать самого худшего, словно боеголовки вот-вот посыплются им на головы. Волдеморт, признаться, тоже боялся этого. Но если других людей страх сковывал и ужасал, то его заставлял действовать. Он знал, как играть на человеческих чувствах. — Многие из обитателей замка видели лучевую болезнь? — спросил Темный Лорд, призвав в зал для собраний Малькольма Руквуда и обоих Лестрейнджей. Милорд сам немного читал об этом, но картина в голове еще не сложилась, и он хотел позже расспросить Руквуда поподробнее, чтобы знать, чего бояться и к чему готовиться. Четверо мужчин расположились в зале для собраний за большим вытянутым столом, и Волдеморт мельком подумал, что когда-то его Ближний Круг был больше и разнообразнее. — Нет, — покачал русоволосой головой Руквуд, снимая очки. Он казался уставшим и не на шутку встревоженным. — Надо, чтобы они узрели ее, — решительно сказал Волдеморт, сидя на совсем стуле и постукивая пальцами по столешнице. Это, в некотором роде, успокаивало его. — Но зачем? — не понял Сильвий, переглянувшись с дядей. — Нет опасней силы, чем толпа. Нет никого сильнее, чем напуганная толпа. И еще: напуганные люди лучше подвергаются внушению, — сказал Темный Лорд. — Вы хотите отнять власть у Поттера? — догадался Рудольфус Лсетрейндж, который знал Волдеморта лучше, чем кто-либо. — Да, — кивнул Темный Лорд. — Но большая часть волшебников в замке -сторонники Поттера, они пойдут за ним и поддержат его, в то время как нужно, чтобы все люди подчинялись кому-то одному. Мне. — Они ни за что не пойдут на это, — мрачно сказал Сильвий Лестрейндж, его хмурое лицо казалось злым и раздраженным. Происходящее не могло не нервировать его. — Эти идиоты превыше всего ставят свободу и милосердие. — Когда свобода — это война и хаос, рабство предпочтительнее, — философский заметил Рудольфус Лестрейндж. Темный Лорд согласился с ним, он хотел сыграть на страхе и подорвать авторитет Поттера еще больше. Нужно, чтобы напуганная толпа выступила против национального героя, перестала верить ему, и тогда слово возьмет он, Волдеморт. Все люди так или иначе ценят превыше всего свою жизнь и жизни близких, а когда родным грозит опасность, они способны на многое. Даже на зверства. — Вы должны посеять смуту в сердцах людей. Говорите с ними, делитесь «секретами», можете обманывать и пугать, но результат должен быть один — обитатели Холла должны выступить против Поттера и его подпевал, — велел Волдеморт, прекрасно зная, что подчиненные справятся. Пока он мог доверять только им: двум Лестрейнджам и Руквуду. Остальные сторонились Волдеморта, но это временно. — Мы все сделаем в лучшем виде, Милорд. Они даже не поймут, откуда подул ветер, — с кривой усмешкой на губах заверил Повелителя Рудольфус Лестрейндж, и в его зеленых глазах вспыхнул хитрый и злой огонек. Темный Лорд кивнул словам слуги, прекрасно зная о хитрости и уме соратника. Рудольфус всегда действовал хитростью в отличие от Беллатрикс и Рабастана, которые предпочитали грубую силу. Пожиратели Смерти, Волдеморт так называл своих подчиненных, хотя только Рудольфус носил метку, удалились, чтобы выполнить задание. Решив узнать побольше о последствиях радиации, Темный Лорд велел Малькольму Руквуду задержаться. Терпеливо подождав, пока Лестрейнджи удалятся, Темный Лорд упёрся мрачным взглядом в ученого, в котором на первый взгляд не было ничего примечательного. Он обладал невысоким ростом, близким к среднему, светло-голубыми мутными глазами, русыми волосами невыразительного, мышиного цвета. Малькольму Руквуду было около тридцати пяти лет. Насколько помнил Волдеморт, леди Руквуд на момент битвы за Хогвартс носила под сердцем ребёнка. Видно Малькольм и есть тот самый ребёнок, который так и не увидел отца. Августус Руквуд за пособничество Темному Лорду был казнен путём поцелуя дементора, самой страшной смертью из всех возможных в этом мире, это даже не смерть во всех смыслах этого слова, а хуже чем смерть. Волдеморт видел, что бывает с обречёнными уйти в никуда таким способом. Воистину, страшное зрелище. Темный Лорд вдруг ощутил тоску, которую не ощущал очень давно. Отсутствие крестражей делало его слишком уязвимым, слишком чувствительным. И это не нравилось Волдеморту. Он не привык быть таковым, и считал любые проявления чувств слабостью и ошибкой. Но все же ему было жаль всех, чьих надежд он не смог оправдать. Тех, кого казнили бравые воины Ордена Феникса, тех, кто положил жизнь, чтобы спасти Магическую Британию от краха. «Чем больше власть, тем сильнее ответственность» — однажды услышал Темный Лорд, и он был согласен с этим. Чистокровные и не только выбрали его лидером, пошли за ним, и он всегда чувствовал, что несёт ответственность за будущее тех, кто в него поверил. И к какому будущему он их привёл? Тёмного Лорда погубил не Гарри Поттер, а страх. Страх перед смертью, страх, что будет жить на земле такой человек, способный погубить его. Страх привёл его к гибели, а страну к краху. Какого осознавать это? Отгоняя от себя дурные мысли, чтобы они напрасно не заполняли голову и не застилали взор, Темный Лорд спросил: — Каковы последствия от радиации? — да, он знал о них, но смутно. Те данные, что предоставил ему Сильвий, описывали само оружие, лучи, которые испускают изотопы. А вот влияние на организм живого существа описывалось поверхностно и неполно, но Волдеморт прекрасно понимал, что это влияние чудовищно. Ни одно проклятье не сможет подействовать подобным способом. — Зависит от дозы и продолжительности облучения, Мой Лорд, — с должным почтением произнёс Руквуд, вновь поправив очки, как когда-то в минуты волнения делал его отец. Все же дети похожи на родителей. Малькольм Руквуд внешне походил на мать, но некоторые жесты делал в точности, как его отец, которого он никогда не знал. Как это объяснить? Неужели, связь поколений? Сильвий Лестрейндж перенял многие привычки покойного отца, а Басти умер, когда мальчик был мал, но Сильвий, должно быть, все ещё помнил родителя. — От пути поступления в организм и характера излучения. Самое сильное— альфа-излучение, оно сразу повреждает генетический аппарат клетки, наиболее опасно попадание частиц во внутрь, с воздухом или пищей, но от них можно укрыться. У альфа-лучей небольшая проникающая способность. Бета-лучи тоже сильны и смертоносны, их проникающая способность больше. Самые опасные — гамма-лучи, от них очень трудно защититься, поскольку они проникают даже через бетонные блоки. Голос Руквуда, тихий и спокойный, звучал в зале, и Волдеморт внимательно его слушал, подмечая манеру говорить последовательно и раскладывать информацию по полочкам, чтобы осталось как можно меньше вопросов. — Существуют две формы лучевой болезни — острая и хроническая. Острая возникает, когда доза излучения превысила максимальный порог. В первую очередь страдают быстро делящиеся клетки — это клетки костного мозга и слизистых оболочек. У больных начинается тошнота, многократная рвота, боли в животе, вздутие, диарея — это первичные проявления. Затем наступает стадия мнимого благополучия. Первичные симптомы исчезают. Больные вроде как выздоравливают, но это не так. Радиация продолжает поражать органы и ткани, действует на клеточном уровне. Дальше идёт третья и последняя стадия — разгар болезни. Поскольку гибнут клетки костного мозга, снижается иммунитет, организм становится уязвим, наблюдается анемия и нарушается свертываемость крови. Клетки перестают делиться и человек становится живым трупом…. Вены, артерии становятся слабыми, похожими на решето. Все это сопровождается страшной болью. Дослушав монолог Руквуда, Темный Лорд ощутил, как горлу подступает тошнота. Мерлин, как же отвратительно и ужасно. Проще наградить несчастных Авадами, чем заставить пройти через это. — Сколько живут при острой форме? — спросил Волдеморт, пытаясь унять дрожь. — Зависит от дозы облучения. От трех дней до трех недель, но в любом случае смерть неизбежна, и она становится избавлением от страданий, — вздохнул Руквуд, утерев со лба пот. Темный Лорд не мог понять, его ли так боится Руквуд или последствий радиации. — Если облучена кожа, то появляется ожог, рана от которого долго не может зажить. Волдеморт кивнул, ощутив, как предательски начинают дрожать руки от страха. Пришлось спрятать их от посторонних глаз, положить на колени. Сердце стучало в груди, разнося панику по телу. — А хроническая форма? — спросил Волдеморт, все еще считая, что смерть самое худшее, что есть на земле, особенно смерть от радиации. — Болезнь протекает медленнее, но так же страдает костный мозг, иммунная система, наблюдается слабость, апатия, выпадение волос, в конечном итоге все всё рвано завершается гибелью организма — от инфекционных болезней, от онкологии или анемии, — рассказал Руквуд. — Годы жизни зависят от срока облучения и силы, от исходного состояния организма. Кому-то может повезти, кому-то нет. Возможны генетические заболевания у потомков. — У нас есть необходимые лекарства? — спросил Темный Лорд, осознавая, что они оказались на краю бездны. — К сожалению, острая форма развивается слишком быстро, ни одно зелье не может сгладить последствия облучения и поражение систем органов, — рассказал Руквуд, отчего настроение Волдеморта стало хуже некуда. Ему казалось, что его засунули в какую-то игру, где финал уже давно известен и он плохой. Как бы они не поступили, их все равно ждет крах. — При острой форме мы сможем только применять обезболивающие зелья, и то недолго. Их обычно пьют, есть еще мази, но это не очень эффективно при поражении всего организма. Можно, конечно, использовать маггловские обезболивающие и шприцы, но у нас нет доступа к ним. — А лечить хроническую форму возможно? Мне говорили, что вы работаете над зельем, — сказал Темный Лорд, хватаясь за эту мысль, как безумный. Руквуд помрачнел. — С хронической формой все проще. Я разработал пару зелий для лечения этой болезни, но они не прошли испытаний, — в очередной раз сняв очки и потерев переносицу, сказал Малькольм. — Полагаю, вы получите подопытных в ближайшее время, — мрачно произнес Волдеморт, и Руквуд вынужден был кивнуть. — Ядерное оружие очень и очень опасно и радиация незаметный враг. Интересно, как магглы будут справляться с последствиями? Пострадали, должно быть, не только волшебники… — Вы правы, Мой Лорд, — поспешил кивнуть Малькольм Руквуд, вновь утирая пот со лба. В зале царила прохлада, но пот лился с него потоком. — Магглы не всегда действуют здравомысляще. Временами ярость и ненависть застилают им взор. Они считают, что цель оправдывает средства. — Они ответят за это, — ощущая злость, заверил собеседника Темный Лорд. Его спокойный и холодный голос резал не хуже меча, и Руквуд поежился, заметив, как в карих глазах зажглись алые искорки. — Я разработал амулеты для защиты от радиации, но не знаю работают ли они. И сейчас в разработке чары для устранения радиоактивных загрязнений, — дрожащим голосом сказал Малькольм. — Хорошо, работаете дальше, я рассчитываю на ваш ум, — проникновенно глядя в глаза Руквуда, произнес Волдеморт. Тот кивнул, ощутив необъяснимый трепет и страх. — Приступайте к своим обязанностям, — велел Темный Лорд. Руквуд откланялся и, как только он ушел, Темный Лорд взвился с места и заходил по залу для собраний, чувствуя, как страх оплетает его со всех сторон. Чем больше времени проходило после его чудесного воскрешения, тем сильнее он боялся смерти и ненавидел всё и всех вокруг за это. Мерлин, до чего довели их мир! Хогвартс в руинах, Министерство исчезло, бесценные знания потеряны и, что самое главное, волшебная кровь, которую так превозносил Волдеморт, проливается в больших количествах. Скоро, совсем скоро, магия покинет этот мир. Исчезнет раз и навсегда и останется в лучшем случае в легендах. А если магглы научатся ее подчинять? В таком случае Землю ждет хаос и разруха, бездна ада покажется жалким костерком на этом фоне. Мерлин, вот почему тридцать пять лет назад он не одержал победу, почему проиграл мальчишке? Самое отвратительное, Поттер и его подпевалы, кажется, не осознавали свою вину в происходящем. Да за такое предательство по отношению к магическому миру их всех следует убить самым жестоким образом! Понимая, что страх лишает его рассудка, а его руки позорно дрожат, Волдеморт вновь ощутил ярость, холодную и разрушающую. Ему нужно прийти в себя, чтобы в подходящий момент направить ветер, который сеют сейчас Лестрейнджи среди напуганных волшебников, в нужную сторону. Темный Лорд решительно покинул зал для собраний, поспешил в столовую, где имелся умывальник с холодной водой. К счастью, в столовой было пусто, и никто не мог стать свидетелем его слабости. Мужчина даже не стал нагревать воду, а умылся холодной, надеясь хоть так остудить панические мысли. «Мне нужен крестраж. Много крестражей на всякий случай», — подумал он, и решил обязательно заняться этим делом позже. Волдеморт пригладил черные, растрепавшиеся волосы, посмотрел в зеркало и понял, что на его лице властвует множество эмоций. Нет, так дело не пойдет. — Сэр, — неожиданно раздался в тишине, нарушаемой порывистым дыханием Темного Лорда, детский голос. Мужчина порывисто обернулся и увидел девочку восьми-десяти лет. Она, облаченная в ночную сорочку до колен, стояла и ежилась от холода. Видно, ребенок остался по какой-то причине без присмотра. В девочке Волдеморт с сомнением узнал дочь Тэда Люпина — Андромеду. — Почему ты не в постели? — строго спросил Волдеморт. — Я хочу пить, — произнесла маленькая Меда, проходя вглубь столовой. Темный Лорд по какой-то причине взял граненный стакан с деревянной полки и взмахом палочки наполнил его водой. — Держи, — сказал он, протягивая стакан Андромеды. — Спасибо, — сказала девочка и, утолив жажду, поставила стакан на стол. — Вы не знаете, когда вернется папа? — спросила она, глядя голубыми глазами на волшебника. — Увы, нет, — покачал головой Волдеморт, рассматривая девчонку. Да, кровь Блэков крепка и сильна, раз спустя столько поколений и смешения крови с кровью оборотней и магглов в Андромеде Люпин властвуют черты благороднейшего и древнейшего семейства. Иссиня-черные кудри, которые теперь торчали во все стороны после сна, светлые глаза, черты лица… — Жалко, — вздохнула девочка и, пожелав спокойной ночи Темному Лорду, убежала в свою комнату, которую делила с отцом или еще с кем-то из родственников. Волдеморт, глядя ей в след, подумал, что, если кровь Блэков так сильна, значит, связь между поколениями все еще присутствует. Можно как-то использовать это для личных целей. Мужчина решил не фокусироваться на этой мысли, помня, что сейчас у него итак слишком много проблем. Во-первых, подорвать доверие к Поттеру и его подпевалам, взять власть в свои руки и убедить волшебников действовать по его плану. Пожалуй, нужно будет ответить магглам на их нападение. Действие всегда рождает противодействие, а у Волдеморта уже появились кое-какие мысли о мести. Не все маггловские населенные пункты защищены, к тому же можно распространить кое-что по воздуху, по воде. Магглы скоро ответят за содеянное, главное, чтобы Поттер и его цепные псы, способные только тявкать, молчали. Темный Лорд понимал, что этот мир ему не спасти. Но попробовать отбить Магическую Британию стоит. Но всему свое время.