двадцать второе июля, 22:34
— Она не выходила? Тихий голос Финна выводит Мию из непрекращающегося потока мыслей. Она медленно поворачивает голову и вздыхает. — Тебя я и искала. Где был? — Вел не выходила? — уточнил с напором кудрявый. Японка закатила глаза и зашипела: — О, нет, Финн, сначала ты не ответишь на мой вопрос! Где тебя носило эти два дня? Почему я прихожу к Вел и меня буквально выгоняют из комнаты?! Чем я это заслужила? Она бы не ела ничего, но я, как верная подруга, и, Бог мой, правильно говорил Нейт, как ваша мамочка, приносила ей поесть! — Извини. Был занят. — Чем? — Имеет значение? — скрещивает руки на груди, поглядывает на закрытую дверь в конце коридора. — Конечно! Я чуть с ума не сошла! Тебе пора понять: мы работаем все вместе. Каждый должен знать, чем занят другой. Мы друзья! Самые близкие друг другу люди в данный момент! Меня конкретно выбешивает тот факт, что каждый обязан докладывать тебе о своих занятиях, но ты почему-то не хочешь делиться ничем! — Мия резко вздыхает. — Это неправильно, Финн. Ты, конечно, лидер. И мы все знаем, почему. Ты умён, всегда думаешь о команде и всё такое, но тебе пора открыться. Будь честен. — Я был на Некро-авеню. Девушка отходит на шаг, удивлённая таким быстрым ответом. — Что ты делал в этом районе? Совсем из ума выжил? — Искал друзей Блэкфолд. Кто-то назначил круглую сумму за Вел. И если правительству она нужна для опытов, то подонок Билл явно хочет её использовать как свою собачку. — Билл? — Да, Кровавый Билл. Хотя он не заслуживает такого прозвища — все убийства, якобы его, совершали его последователи. Так что… — Плевать на его прозвища. Ты нашёл что-нибудь? — Мия мнётся пару мгновений, потом уточняет, — Кого-нибудь?.. — Пришлось постараться. Слишком хорошо прячутся. Но ты же знаешь меня, — говорит это без гордости, как факт, — я отыскал одного из старых дружков Билла, его зовут Эдди. И какой же он неразговорчивый!***
двадцать первое июля, 1:53
Чёрные ботинки ступают по лужам. Дождь, который шёл весь вечер, изрядно потрепал Вулфарду нервы. Пришлось переждать в каком-то кабаке на окраине, где пару девушек так и норовили залезть ему в штаны. Поправив кожаную куртку, Финн перешёл дорогу на красный (машины в таком районе не ездили) и свернул в переулок. Парень, сидевший там, встрепенулся, завидя силуэт. Быстро поднялся и собирался бежать, когда вокруг него появилось три Финна. Пять. Семь. — И куда же ты собрался, Эдди? Сладкий, приторный голос бьёт по ушам. — Я больше не буду курить травку… — Эдди оглядывался, ошеломлённо глядя на лица идентичных людей. Мотал головой, не веря в происходящее. — У меня глюки… чёртов Деймон, так и знал, что не стоило у него брать!.. — Ну-ну, всё происходит в действительности, Эдди, — бьёт по лицу, чтобы подтвердить сказанное. Парень молчит. Лишь ощупывает лицо. Заметив кровь на пальцах, отшатывается. Финн рассеивает иллюзию и присаживается перед шатеном. Кудрявые волосы спадают Эдди на лицо, и Финн видит в нём себя. В пятнадцать он был таким же потерянным, но быстро взял себя в руки. Пару раз покурив, осознал, что ему не нужно это всё. Воспоминания слишком сильны. Они одолевают в самый неподходящий момент и мешают трезво оценивать ситуацию. Вулфард качает головой. Бледные пальцы хрустят. — Поболтаем, Эдс? — ухмыляется. От таких ухмылок по спине проходят мурашки, пересчитывая позвонки. — Кто ты? — Это не важно. Мне нужны ответы, а ты мне их с радостью предоставишь, так ведь? Молчание. — Я не повторяю дважды. Эдди не понимает, что ему делать. Трава оказалась слишком сильная? У него галлюцинации? Он умирает? Отрезвляющий удар в живот заставляет его выблевать весь ужин. — Помогаю тебе очистить организм, — усмехнувшись, прошептал Финн. — Как ощущения? Жестокость. В такие моменты Вулфард зверел. С самого раннего детства он понял, что жестокость — ключ к желаемому. Вырастая, он лишь подтверждал свои догадки. — Первый вопрос. Билл ещё жив, так ведь? Эдди молчит, стирая рукавом старой куртки слюну с уголков губ. — Эдкинес, ты же понимаешь, что тебе будет только хуже? Не молчи, сладкий, — потрепав макушку, шепчет Финн. — Кровавый Билл жив. — Умница, — Вулфард пару раз ходит туда-сюда, обдумывая своё положение. — Следующий вопрос. Знаешь Руми Блэкфорд? — Да. — А Велари Маклауд знаешь? — Понаслышке. Билл назначил за неё круглую сумму. Но я не охотился за ней, клянусь! — Верю. Где сейчас Билл? Эдди воровато оглядывается, словно главарь где-то рядом, просто прячется. Финн холодно воротит плечом, заглядывая в ореховые глаза парня. Зелёный чуть проглядывает в районе радужки, и Вулфард так некстати вспоминает о ней. — Не знаю, — честно признается. — Он никому не говорит о своём местоположении. Если Биллу кто-то нужен, он найдёт способ связаться с ним. — Ты его видел? — Нет. Ни разу. Он будто привидение. Фантом.***
— То есть, ничего полезного ты не узнал? — Ты сомневаешься во мне? — изящно выгибает брови, отчего Мия складывает руки на груди и закатывает глаза, продолжая внимательно слушать.***
— Эдди, сладкий, — Финн берёт парня за подбородок и аккуратно поворачивает его в сторону. — Расскажи мне что-нибудь ценное, иначе я убью тебя. — Ч-что? Но… — О, Бога ради, только не начинай все эти сопли. — Что ты хочешь знать? Глаза его начинают бегать по лицу парня напротив, стараясь запомнить хоть какие-то детали, но у страха глаза действительно велики, поэтому позже Эдди не вспомнит ничего, кроме пронзительных карих глаз. — Всё. — Биллу около тридцати. Он высокого роста, если верить рассказам. Даже при своих приближённых носит маску. Руми отправил за Маклауд, чтобы та стала его новой игрушкой. Ему нравится коллекционировать Избранных. Они его развлекают. Я… я больше ничего не знаю. — Наглая ложь, Эдди, — Финн мягко берёт его за руку. Раздаётся хруст. Вопль парня режет Вулфарду уши. — Второй палец ломать будет не так приятно, но я садист, не волнуйся. — Чёрт! Чёрт! Я…я… Я вспомнил! Пожалуйста, больше так не делайте! А… чёрт, сейчас… Мне… мне… рассказывали!.. у Билла есть шрам! На левой руке! Обратной стороне ладони! Продолговатый и глубокий. Всё! — Думаю, есть что-то ещё. Когда Вулфард ловит другую руку, Эдди шипит и отшатывается. Начинает дёргаться. — У него пшенично-платиновые волосы. Зачесаны наверх. И… и… На правой руке у него татуировка на запястье, как браслет! Это правда всё! Дождь усиливается. Финн убирает мокрые кудри с лица и улыбается. — Умница, Эдкинс. Можешь идти. Парень убегает. Держится за сломанный палец остервенело, хромая на одну ногу. Финн наблюдает за ним ещё пару минут, а после разворачивается и уходит, оглядывая неблагополучный район. Знает, что в глубине домов сидят наблюдающие за ним приспешники Билла. Что ж, Финн готов получить привет от него. Более того, он очень желает встретиться с ним лично. Личные встречи всегда лучше переписок, так ведь? Так увлекательно видеть собеседника и эмоции на его лице! А потом сломать этому собеседнику пару костей за то, что позарился на чужое. Всем пора понять, что Велари Маклауд лишь его. И если Кровавый Билл этого ещё не уяснил… Что ж, Финн поможет ему. Вобьёт в голову, переломает все пальцы, пока он по слогам не повторит сказанное Вулфардом. И пусть только попробует тронуть её пальцем. Мгновенно его лишится.***
— Чем нам это поможет? — Избавимся от Билла и уедем в Мексику. — А почему мы не можем просто уехать в Мексику? — уточнила Мия. Финн терпеливо пояснил: — Нас будут преследовать. И насколько я понял, Кровавый, — тут он скривился, — Билл не остановится, пока не получит Вел. Как ты думаешь, куда пропала та знаменитая девчонка, которая могла устраивать ураганы? — Милли? — Ага. — Хочешь сказать, это Билл её..? — Я уверен, — заявил Финн и достал из холодильника газировку. Выпил её залпом и, не глядя, кинул в корзину. Банка со скрежетом упала на дно и издала характерный звук, пока Мия закатывала глаза. — Выпендрежник.***
двадцать третье июля, 23:20
— Вел? Финн аккуратно просовывает кудрявую макушку в проём двери. — Можно? Девушка молчит. Она сидит у окна и смотрит на ночной город. Вулфард воспринимает молчание как согласие, поэтому приоткрывает дверь и входит, не закрывая её. Воздух здесь слишком холодный. Сначала Избранный не понимает, в чём дело, а потом оглядывает внимательным взглядом всю комнату. — Ты совсем? Почему все окна открыты?! Финн быстро закрывает все три настежь раскрытых окна и зло смотрит на безэмоциональную девушку. Та лишь поводит плечами, словно парень — назойливая муха. — О, Вел, ты можешь молчать с кем угодно, но не со мной. Я заставлю тебя говорить, ты же знаешь. Кудрявый садится напротив неё и чертыхается — даже сквозь джинсы он понимает, что пол холодный. Встаёт и загораживает Маклауд вид. Панорамные окна — хорошо, но не в данной ситуации. Резко берёт девушку на руки и усаживает на диван. Она скатывается на пол. Финн ругается едва слышно. Не решается проворачивать махинацию вновь. Хочет сидеть на полу? Пусть. — Ты бледная и холодная. Как мертвец, — констатирует парень, а после оглядывается. Находит прыткими глазами плед и укрывает им Вел. Она никак не реагирует. — Скажи что-нибудь. Не молчи, Маклауд. — Что ты хочешь услышать? — Твой голос, — честно признаётся он. — Тебе не противно? — Что? — недоуменно смотрит на поникшую Велари. И она начинает говорить. Сначала голос у неё хриплый от долгого молчания, а потом выравнивается, приобретает свойственную лишь ей звонкость и редкую картавость, проскакивавшую в паре слов. — Не противно говорить со мной? Я тебе не противна? Я убила столько людей за раз. Я не могу видеть себя. Мне снятся кошмары. Каждый раз я смотрю на свои руки и они по локоть в крови, понимаешь? Это душит меня. Я хочу умереть. И Финн вдруг кидает взгляд на её запястья. Пара шрамов на каждой руке. — Ты спятила?! Из ума выжила, Маклауд?! Оглядывается. Осколки тарелки, ну конечно! Встаёт с холодного пола и собирает осколки. Открывает окно и выбрасывает их туда. Тут же закрывает окно и присаживается обратно, беря в свои холодные ладони руки девушки. — Что ты делаешь? — тихо спрашивает она. Велари исхудала. Под её глазами залегли мешки, и теперь она как никогда похожа на него. Но так не должно быть! Велари — лучик солнца, такой необходимый глоток свежего воздуха, но Велари, сидящая перед ним, совсем не та, кого Финн знал. Некогда горячие руки похолодели. Теперь они оба с холодными руками, и от этого Финна воротит. Неправильно. Он аккуратно целует шрам на запястье. И второй. А потом на другой руке. Девушка испуганно отдёргивает руки. — Ты чего? — Никогда так больше не делай. Ты совсем не подумала о других? Что было бы с Мией, придя она утром и увидя твоё тело? А с Нейлом? С Азуми? С Эйденом? Чёрт возьми, со мной? Ты поступила эгоистично. Все проблемы можно решить. Но ты решила, что знаешь всё лучше всех, ничего нового. Ни с кем не посоветовалась. Малышка Велари решает свои проблемы сама, а? — Ты ничего не понимаешь! Я в жизни не убивала, а пару дней назад я убила человек двадцать! Как ты не понимаешь?! — замолкает. Что-то обдумывает, а потом бросает ядовитое, — Ах да, прости. Ты же убийца. Тебе не понять меня. — То есть, я ещё и виноват? Ну прости, что не пытаюсь оправдать тебя! Ты сделала всё, что могла. Ты спасла меня, и я благодарен за это. Но их жизни не вернёшь. — У них были семьи. Жёны, дети. Мне снилась семья Тревиса. Это тот мужчина, ударивший меня. Его жена, узнавшая о смерти по звонку, разбила кучу тарелок. Потом долго проплакала в гостиной, прижимая к груди старое фото мужа. А дети, девочка семи лет и парень-подросток, наш ровесник, закрылись в своих комнатах и не выходили несколько дней. Они скорбели, Финн. Я чудовище. — Чудовища — те полицейские. Они чуть не убили нас! — они на расстоянии пары сантиметров друг от друга, но парню кажется, что их разделяют километры. Недопонимание вызывает напряжение. — Поэтому я убила их. — Боже. Прекрати это. Ты вечно думаешь только о том, что убила их! Но они заслуживали смерти! И будь я на твоём месте, я бы сделал так, чтобы они мучались перед смертью! Но ты же у нас великодушна, так ведь? Убила их сразу. Умница, Вел, — язвит Финн, глядя прямо в глаза девушки. — Иди к чёрту. — Непременно. Я же убийца. Я попаду в ад. Будем гореть в одном котле, милая, — ухмыляется, довольный реакцией на свои слова. Велари поднимает аккуратные брови и приоткрывает рот, не зная, что сказать. Такая сумбурная и зацикленная, по-своему странная и удивительная. — Почему ты ничего не предпринял? Перед тем, как тебя окружил десяток полицейских, мог бы и воспользоваться силой. Начинает здраво рассуждать. Уже успех. — А что мне было делать? Они могли выстрелить в меня. Правительству плевать, умру ли я. Они знают, что я не поддамся дрессировке. Поэтому легче меня истребить. А ты ценный материал. Сильная. Не глупая. Податливая. Тебя можно подчинить, лишь сказав, что сделают что-то с твоей семьёй. Или тем парнем. Джейсон, да? — карие глаза хищно сверкают.Игра начинается.
— Это не имеет значения. — Нет, Вел, расскажи. Вы же встречались? — подсаживается поближе. За спиной девушки — диван. Некуда деваться. Западня. Ей не выбраться. Балл в пользу хищника. — Каким он был? Нежным? — заправляет прядку за ухо. Касается пары золотых колец на ушах. Сколько проколов, пролетает мысль в голове. Раньше он этого не замечал, ведь Вел редко ходила с собранными волосами. — Грубым? — цепляет подбородок бледными длинными пальцами, опускается по шее. — Прекрати, — выдыхает Вел, прикрывая глаза. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой, — она открывает глаза. Вглядывается в его карие, склоняет голову вбок. Он продолжает говорить тягучим, мягким голосом. — Ну же, поделись со мной. Он лучше меня? — Я… — Говори правду, Вел. Я пойму, что ты врёшь. — Нет. Не лучше. Ты лучше, — выдыхает дрожащим шёпотом. Дверь позади хлопает. Не контролирует свою силу. Забывается, млея от прикосновений, обжигающих кожу сквозь ткань одежды. — Какая ты нервная, — смеётся Финн, водя рукой по бедру. — Расскажи мне что-нибудь. Сколько вы были вместе? — Почему это тебя так и-интересует? — Маклауд опускает взгляд на бледную руку с выступающими венами и сглатывает. Финн ухмыляется. — А что? Тебе есть, что скрывать? — У каждого есть свои секреты. — Так сколько вы были вместе? — Пару месяцев. Вроде. — Не можешь ясно мыслить? Тебе что-то мешает? — нарочито водит ладонью по талии, животу. Когда девушка откидывает голову назад, хрипло смеётся. — Нет… Ничего… Но я не понимаю… не улавливаю… смысла… твоих вопросов… — Просто хочу узнать о тебе побольше. Ты-то зря времени не теряла с самого начала, да? — пальцем проходится от плеча до запястья. — Смотрела сны с моими воспоминаниями, даже не спрашивая разрешения. Чертовка. — Я… — Не оправдывайся, Маклауд, — бледные пальцы гладят щёку. Девушка жмурится, немного выгибаясь. Тянется к руке. Финн резко встаёт. — Мне пора. — Что? — Велари удивлённо раскрывает глаза. Смотрит на него снизу верх. — Время позднее, — парня забавляет вся ситуация. Тяжёлое дыхание Вел мешает ему сосредоточиться. Он задерживает взгляд на искусанных губах. Улыбается, видя растерянность девушки. Она мнётся пару секунд, но решается сказать. Не важно, что она скажет. Не имеет значения, как девчонка будет оправдываться. Финн уже заведомо знает, что победил. И она тоже. Осознаёт, что проиграла. Вновь поддалась его чарам. Не смогла устоять Демону с карими глазами и неземными обаянием и харизмой. — Но… — Спокойной ночи, — наклоняется прямо к лицу девушки и гладит по макушке. Тогда Вел резко подтягивается к нему и целует. Обхватывает холодные щёки ладонями и целует. Руки Финна опускаются на талию и он поднимает девушку на ноги, выпрямляясь. На секунду отстраняются друг от друга. Смотрят в глаза. Финн сдаётся первым. Садит её на диван и нависает над Вел. Брюнетка оттягивает кудри на макушке, сбивая дыхание Вулфарду. Он выругивается прямо в губы девушки. — Тебе не нравится? — слышит ехидство в голосе. Прежняя Вел возвращается. — Вот бы это делал кто-то другой, — нарочито шепчет Финн. Девушка цокает. — Чтоб ты знал, — она проходится подушечками пальцев по шее, и Вулфард выгибается, — представляю вместо тебя Джея. — Стерва, — он закатывает глаза и поглаживает талию. — Училась у лучших, — пожимает плечами и улыбается сквозь очередной поцелуй. Мысли Финна успокаивают Вел. Они такие громкие, но в них лишь спокойствие и данный момент. Маклауд хихикает, когда кудри щекотят ей щёки. — Что-то не так? — выдыхает Финн ей в шею, мимолётом целуя девушку в плечо. — Всё так, — шепчет едва слышно, глядя на парня. Такой расслабленный и беззащитный. Целует его вновь и вновь, утопая в настоящем. Нет никакого прошлого и будущего. Есть только сейчас и здесь. Есть только бледные руки, поглаживающие спину. Есть карие глаза, заглядывающие прямо в истерзанную душу. Есть только кудри, щекочущие шею. Есть только он. Есть только она. Только её нежные руки, ладони, вернувшие прежнюю теплоту, от которой он таял. Есть только её уставшие, покрасневшие карие глаза с зелёными крапинками, так нагло видевшие всё его нутро и подноготную. Есть только её хриплый от долгого молчания голос. Есть только её подрагивающие ресницы. Припухшие губы. Румянец на бледном лице. Есть только они. Переплетённые пальцы, поломанные судьбы и покрытые шрамами сердца, которые излечат друг друга. Не сегодня. Но обязательно излечат.