Коробка с карандашами

За Кенни явился лично Ури. Удивительно. Ривай открыл дверь, и они долго изучали друг друга. — Ай-яй-яй, нехорошо открывать дверь незнакомым людям. Разве тебя мама не учила? — Учила. А еще учила, если мне угрожают, сразу отрезать яйца, чтоб не выпендривались. — Пропустишь? За спиной Ури стояли несколько мужчин неброской внешности. Мимо таких пройдешь на улице и не обратишь внимания. Они ждали команды. — Тапочки с собой взяли? — Бахилы. — Надевайте. И ты тоже. — Откуда знаешь про обувь? — Твой любовник слишком много и часто треплется, когда напьется. — Значит, ты свидетель, которого надо убрать, — между делом сказал Ури. Он нацепил бахилы на начищенные туфли, словно только что из дорогого бутика. — Я свидетель, которого если тронуть, он перебьет всю твою семью до седьмого колена включительно. — Забавно. Так не хочешь ко мне? Ривай распахнул дверь и пошел в зал. Кенни сидел связанный по рукам и ногам обычной бечевкой, оставшейся от тортов. Из ран перестала течь кровь, бровь запеклась, а в ненавистной бородке запуталось что-то белое. Смотреть противно. Кенни что-то замычал, когда вошел Ури. — Сцен не устраивайте, — предупредил Ривай. — Избавьте меня от своего общества навсегда. — Кенни, Кенни, Кенни. — Ури остановился напротив любовника и снял перчатки. Кенни прекратил мычать и преданно посмотрел. — Хороший мой, побили, да? — Ури протянул руку, и Кенни положил на нее голову и закрыл глаза. — В следующий раз, когда захочешь прийти к племяннику, подумай, что получишь потом от него и меня. Кенни не ответил. Он обмяк и не шевелился. — Что ты с ним сделал? — Ничего запрещенного. — Ури махнул, чтобы Кенни осторожно вынесли. — Ты не против, если мы заберем кресло? — Нет. Кенни подняли с креслом и вынесли. Осматриваясь, Ури надел перчатки. Он ничего не трогал, но создалось впечатление, что ему и не надо. Такие люди с одного взгляда оценивают все, на что посмотрят. Наверное, так же оценили Эрена. Вон как хотят вернуть. — Ты не ответил на вопрос. — Он мой соулмейт. Я дал ему вольную. — Ты его заставил. — Именно. Моя воля для него, как для одного из Аккерманов, слушать своего хозяина. Он ведь сам меня выбрал и обязан защищать. Так что я пользуюсь. Это помогает держать его в узде. — Плохо держишь. — Да, сплоховал. — Ури улыбнулся, но улыбка не тронула глаз. Слишком показательная и холодная. — А что насчет тебя? Что у вас с Атакующим? Ты же понимаешь, что я не хочу потерять такой ценный и редкий кадр. Да еще и с редким видом связи. Вас таких немного осталось. — Нет. — Подумай хорошенько. — Давно подумал. Ури подошел к картине, которую Ривай когда-то давно нарисовал и подарил маме. «Поле из одуванчиков». Одуванчики на ней были самых разнообразных цветов — Ривай дорвался до красок и рисовал все максимально ярко. Маме картина очень нравилась. — Какая интересная техника. — Ури задумчиво поскреб указательным пальцем по подбородку. — За сколько продашь? — Она не продается. — Нарисуешь копию? — Нет. — Если нужны краски и холст — я куплю. Ривай вздохнул. Полчаса он как на иголках. Расслабиться в присутствии этого человека было невозможно. Он заполнил собой всю квартиру, и Ривай, даже если бы развернулся спиной, все равно бы ощущал физически его ухмылку, взгляд темных глаз и каждое движение. Тяжело и изматывающе. — Я хочу все сделать законно. Соглашайся. — Мой мир — серый. — Интересная метафора. — Это не метафора. Я же говорил, от меня ушел соулмейт и все, что я различаю, это градацию от белого к черному. — Атакующий не твой соулмейт? — Нет. Сколько раз повторять? — Уверен? — Не ты ли говорил, что Атакующий одиночка? И раз одиночка, то почему клянется в любви хвостатому? — Все дело в метке и способах влияния через нее. Кто-то это умеет, — Ури показал ладонь в перчатке, — а кто-то нет. Значит, хвостатый использовал Эрена. А Эрен даже не подозревал. Неужели паразитический вид меток может такое проворачивать? Подчинять организм и лишать воли? Армин что-то вскользь упоминал о том, что профессор Моблит хочет вводить блокиратор людям с паразитическими метками. Надо расспросить попозже. — Что ж, приятно было с тобой пообщаться. — Ури протянул руку, но Ривай ее не пожал. — Очень жаль, что ты мне не доверяешь. — Вновь оглянулся на стену. — Так может, все же возьмешь безвременную заявку на картину? Она мне действительно понравилась. Обменяю ее на свободу Атакующего. Без обмана и прочего. — Ты можешь и получше купить. — Могу. Но на аукционе продают четко выверенные до каждой линии и пятнышка картины. Чуть ли не заверенные психологами. А в этой чистый эмоциональный восторг. Ривай не хотел связываться с Ури. Но его предложение было слишком соблазнительным. Невероятно. — Подумай. — Ури улыбнулся. — Провожать не надо. Я запомнил дорогу. Не заблужусь. Хлопнула дверь. Ривай остался один. Он обессиленно выдохнул и поднял голову. Что ж так много всего навалилось? Почему именно сейчас? И как Эрен умудрился в такое вляпаться и не заметить? Закрыв на замок входную дверь, Ривай заметил у зеркала, висевшего в прихожей, прицепленную белоснежную визитку Ури. И подпись от руки: «Позвони))». Никогда бы не подумал, что Ури рисует смайлики. — Пошел на хуй. Первый порыв выбросить Ривай сдержал. Второй тоже. На третий подумал головой и решил, что пусть останется на случай, если Эрен свалит и пропадет. На четвертый выбросил. Хер с ней, он запомнил телефон с первого раза, а визитка — лишнее доказательство сопричастности и улика. Блядь, надо было и блокиратор выкинуть.