Коробка с карандашами

Сдаваться не хотелось. И все же пришлось. Видимо, с Риваем ему было настолько плохо, что Эрен побоялся возвращаться за коробкой с карандашами. Ривай был бы рад вернуть, но Эрен, похоже, попрощался с прошлым. И влюбленностью в Ривая. Видимо, прошла после провального разговора. Наверное, Ривай заслужил. Петра тоже ушла. Видимо, Ривай настолько паршивый человек, что от него бегут без оглядки. Проснулся он почему-то на полу в зале между столиком и креслом. Под распахнутой форточкой образовалась лужа. Штора раздувалась от сильного ветра, запуская внутрь хлопья снега. Ривай не чувствовал холода. Наоборот, было жарко, а тело ломило от неудобной позы после сна. Немного кружилась голова наверное, от долгого сна. И проснулся от копошения в дверном замке. Эрен? Молниеносно поднявшись, Ривай кинулся в прихожую. - Мам? Она зашла с двумя полными фирменными пакетами продуктового магазина. Стряхнула на половую тряпку снег с обуви, поставила покупки на пол у стены, сняла шапку, расстегнула пальто и посмотрела на Ривая. - Ты не рад меня видеть? Не сразу поняв вопрос, Ривай неопределенно качнул головой. Мама вздохнула, подошла к нему, взяла лицо в руки и провела большими пальцами под глазами. - Ты плохо спишь и ешь. Опять бессонница? И почему такой холодный? - Все нормально, ма. - Когда ты в последний раз ел? Ривай попытался вспомнить. Кажется, он заходил в быстропит за полчаса до закрытия и купил жареной картошки с мясом… Это было вчера? Нет, у Ханджи был за день до этого. Какой сегодня день? А число? - Идем есть. - Я не хочу. - Я хочу. Идем. Она отдала ему пальто, подхватила пакеты и ушла на кухню. Ривай долго смотрел на пальто, кожей чувствуя как скатываются трупы снежинок и не понимал, что нужно делать. Опомнился, когда на кухне включили воду и застучали посудой. Точно, повесить пальто на вешалку. Легко. Ривай зажмурился. Он немного подтормаживает, но не критично. С ним все хорошо. Не стоит волновать маму лишний раз. Он выключил свет в прихожей и пошел на кухню, сел на стул, подпер рукой щеку и засмотрелся на приготовление… завтрака? обеда? ужина? Один черт за окном темно. На готовку, да. Мама всегда ловко обращалась с кухонной посудой. Она была заклинательницей ножей, повелительницей кастрюль, заговорщицей сковородок. Она была богиней кухни. И она видела, как готовил Эрен. - Ты же сегодня не занят, милый? Ривай смотрел на средний огонь под сковородой, на котором жарились яйца с картошкой и зеленью. - Нет. Мама приехала к нему, чтобы покормить. Волновалась, хоть и не подавала вида. Вела себя так, словно ничего не случилось. Ривай и рад бы помочь ей в этом, но все в доме напоминало об Эрене. Казалось, Эрен везде оставил отпечаток себя, хоть у него и не было вещей. Даже злополучные подсолнухи насмехались и Ривай их ненавидел с каждой минутой все больше. - Я хотела в магазин зайти, думала, ты мне поможешь с покупками. - Ладно. - И пришла посмотреть как ты здесь. - Нормально. Она посмотрела на него тем самым Маминым Взглядом, от которого Ривай раньше усцыкался и трясся как нашкодивший щенок. Однако сейчас это не возымело воздействия. - Постираю твои вещи. - Ладно. - Приберусь. Помою кухню, ванную. Постригу тебя, а то ты совсем оброс. И накормлю как следует - ты похудел и осунулся. Ты точно в порядке? Ей не хотелось врать. И в глаза было невозможно посмотреть. Казалось, они прилипли к полу, к грязному пятну на линолеуме, которое вроде и раздражало, а вроде и не совсем бросалось в глаза. - Не знаю, мам… Она подошла, наклонилась и прижала к себе. Ривай никогда не плакал. Даже когда был бессилен перед отцом, пристающим к маме; когда Кенни отпинывал его как котенка; когда старшеклассники приковывали к батарее и раздевали; когда Эрен сбежал. Но почему-то сейчас, в объятиях мамы, слезы стояли в глазах от безысходности и никчемности. Он ненавидит парней, верно? Он должен радоваться, что Эрен не добрался до его члена или задницы. Так почему это не радует? Ведь хотя бы так Эрен был бы счастлив. Он же так хотел секса с Риваем, а он и этого не смог дать. Зачем он вообще нужен Эрену? ...все верно. + Это не было похоже на магазин бытовой техники. Вообще никак. Ни разу. Либо они заблудились, либо это какой-то супер охуенный рекламный ход непонятого маркетолога. Он стоял у центрального входа в музей искусств, который был подозрительно знаком. Что это за… - ...хуйня? - Я хотела, чтобы ты мне составил компанию. - И потому ты вытащила меня из дома и соврала про магазин? - А ты хоть знаешь, что здесь есть работа Эрена? Естественно. - Я перед ним голой задницей щеголял. Конечно, в курсе, что его работа здесь. - А ты ее видел? - Да. Она не поверила. И толкнула его в спину внутрь. Ривай послушно зашел, снял шапку и стряхнул снег. В гардеробе они разделись. Мама поправила ему волосы, зачем-то провела пальцем по бровям, отмечая горячий лоб, и подтолкнула к началу выставки. - А билеты у тебя… Мама достала из сумочки два пригласительных. Ривай нахмурился: и когда успела? Получив белые бумажные браслеты с номерками, они прошли к первым картинам. - Откуда они у тебя? - Нашла в твоем кармане. Точно. По большей части выставки Ривай ходил хвостиком за мамой. Она с восторгом рассматривала каждый холст, каждую картинку, читала все имена художников и краткие выдержки из стихов. Он все это видел и не раз. И смысл смотреть в 150 раз? Он словно оказался на выставке в технике суми-э, где все нарисовано тушью. С тем отличием, что на профессиональной выполненных картинах различать цвета не нужно - воображение дорисовывает их по памяти и запечатлевает цветным, а не черно-белым. Они ходили очень долго. Мама комментировала некоторые работы, над некоторыми смеялась, а какие-то рассматривала долго и в итоге не понимала, что в них особенного и закрывала тему емким "Это высокое искусство". И оно звучало еще хуже чем "Ох уж эти художники и их видение". Ривай присел на диван и откинулся на спинку. Ноги едва держали от усталости. Не прошло и пары минут, как вернулась мама и взяла его за руку, потянула за собой. - Пойдем, тебе надо это увидеть. Она подтолкнула его. Во второй руке она держала телефон. Фотографировала? Ей что-то настолько понравилось? Ривай поднялся и послушно пошел за ней. - Смотри! - В ее голосе ощущался такой восторг, что Ривай поднял голову из-за него. И все вокруг остановилось. Фигура обнаженного мужчины стояла вполоборота. Бритый затылок, неровно подстриженные волосы падали на глаза и закрывали их. Холодный взгляд, смотревший в душу словно желал в ней нагадить, а вовсе не наставить на путь истинный путем нудных разговоров. В позе ни капли соблазнительности, только сила и непоколебимая уверенность. А шрамы на бедрах, спине и руках добавляли скрытое желание всех разъебать, если кто-то сунется. Части шрамов не хватало, как и бесполезной метки на запястье. Догадаться кто изображен нетрудно. - Ты здесь очень красивый. И другой. - Да, другой. Неужели Эрен видел его именно таким? Ривай восхищенно всматривался в детали, черточки, нажим грифеля, налившийся объемом и текстурой. И не верил, что настолько красивый. Ну не настолько же, верно? Да он в разы совершеннее Давида, пусть обзавидуется и выкусит. - Эрен красиво рисует. - Очень. - Лучше тебя. - Намного. Жаль, что Ривай идеален только на холсте. Этот Ривай ни за что не упустил бы Эрена. И этот Ривай вернется к Эрену, в отличие от оригинала и живой мудацкой копии, которая не способна на нормальное общение. К Ханджи бесполезно обращаться - ничего не расскажет. А Эрен работу не заберет, оставив ее, чтобы лишний раз не пересекаться с Риваем. Он бы поступил так. Так, как поступают беглецы. А беглецы бросают все, срываются с места и начинают жизнь заново. И в этой жизни останутся лишь воспоминания о Ривае, но никак не Ривай. - Ты же ради нее пришла? - Да, Эрен говорил о выставке. Я хотела с ним сходить... - Прости. - Ничего. Мы его найдем, обещаю. Обещания, которые даются в знак успокоения, но не исполнения и забываются так же быстро. Вряд ли Эрен вообще захочет с ними видеться после всего. Давно не хочет. И вряд ли хотел. Нужно было идти сразу же домой после телефонного разговора, а не слушать излияния девахи. Весь ее вид кричал о бездушности и сучности. Нет, нужно было послушать. И ради чего? Потертых видео с Эреном? Нет, нет, он не жалеет и не будет жалеть, что сделал то, что сделал. Это необходимо. Чтобы больше ни одна тварь из компании хвостатого даже не приближалась к Эрену и не шантажировала его… Только бы Эрен не вернулся к ним. - Милый. Мама тронула за руку, сжатую в кулак с такой силой, что остались следы ногтей. - Сфотографировал? Ривай моргнул. - Картину Эрена сфотографировал на память? Ривай посмотрел на полотно и лучшую версию себя. - А я сфотографировала. - Потом перекинешь мне. - Вот еще. Сам фотографируй. Мы ведь еще здесь. Он потянулся за телефоном, включил, сфотографировал несколько раз, увеличил, чтобы не было размыто, и выключил телефон. Не успел положить обратно в карман - телефон зазвонил. Кенни. Чтоб его. - Какого хуя надо? - Мамашу позови. Не могу ей дозвониться. - И отлично. - Мать позови. Я знаю, что она рядом - на квартире нет. - Ты что там опять делаешь? - А она не говорила? Ривай посмотрел на маму. Она вытянула руки с телефоном и пыталась четко сфотографировать лицо Ривая на холсте. Обернулась: - Это Кенни? - Он хочет с тобой поговорить. Она подошла и взяла телефон, на котором Ривай включил громкую связь. Он не позволит ему разговаривать просто так. Любая угроза, намек или оскорбление - и он за себя не отвечает. - Как наш уговор? - В силе, - мама погладила Ривая по руке, насильно заставляя расслабиться. - Сегодня как обычно? - И бесполезного сынульку захвати. Или сама все сделаешь? Мама бросила быстрый непонятный взгляд на Ривая, который нихрена не понимал. Какого хрена? Что за секреты у мамы с Кенни? С какого момента они ведут себя так подозрительно? - Приведу. - Он должен мне шоу, помнишь? - А это, Кенни, уж сам постарайся устроить. Я обещала только привести его. И ты помнишь, о чем мы договорились? Или мне подключить к нашей сделке Ури? - Не угрожай мне, женщина. - Угрозы? От меня? Моему старшему брату? - Мама рассмеялась. И от смеха у Ривая по коже побежали мурашки, а инстинкт самосохранения как в детстве вопил бежать и прятаться, наплевав на все. Мама в гневе была страшнее апокалипсиса и всех бедствий человеческих. - Кенни, я на такое не способна. - Ты как росянка - привлекаешь запахом, чтоб безжалостно убить. - Ты же не мой соулмейт, который чувствует мой прекрасный аромат… ЧТО. БЛЯДЬ. НАХУЙ. ПРОИСХОДИТ. Какого хуя он слушает, как Кенни с мамой обмениваются странными любезностями, больше смахивающими на изощренные обзывательства и подпольные словеснеы перепалки? С каких пор? Точно, с тех самых, как она перестала брать трубку по второму звонку. В этом причина? Не может быть. - Давай, до скорого, сестричка. - Пока, братец. Они закончили разговор, а Ривай пялился на маму не желая верить в появлявшиеся догадки. - Мам… Ты же не танцуешь у него в клубах? - голос сбился, но Ривай взял себя в руки. - Или… - Танцую? Нет, с чего ты взял? У него красотки и помоложе меня найдутся. Я уже давно бросила этим заниматься. - А чем ты тогда у него в клубе занимаешься? Она хитро улыбнулась, подмигнула, прикрыв телефоном нижнюю часть лица, и сказала: - Секрет. Ладно. Хорошо. Она не хочет говорить. У нее есть какая-то договоренность с Кенни, которую тот соблюдает. Она пропадает вечерами - только ли вечерами? - и не отвечает на звонки. И - а это самая важная часть - ей нравится. Мама выглядела очень живой и вдохновленной. - Тебе нравится? То, что делаешь с Кенни? - Очень. Это самое главное. Если ей нравится, значит, все в порядке. - И, милый, не переживай, со мной все хорошо. Я делаю это для тебя. - Она вложила телефон ему в карман, а второй рукой поправила непослушную и вечно крутившуюся прядь волос. - Я в порядке. - Точно? Ты горячий. - Не всегда же мне мерзнуть. Что он имел в виду под шоу? - Шоу. Он имел в виду ровно то, что говорил. Пойдем домой, нам нужно переодеться и кое-что захватить.