storm

— Вот признайся честно, ты идиот или да? Сонхва с беспокойством осматривает сидящего на постели человека, стараясь, чтобы раздражение, которое кипит внутри, не полилось через край и не превратилось в очередной скандал, которых и так в последнее время было слишком много. Быть омегой в их мире — уже не сахар. Но когда твой альфа оказывается младше тебя почти на девять лет… у Сонхва очень много вопросов к мирозданию, а конкретно — к его отвратительному чувству юмора. То есть ему (мирозданию) мало того, что когда-то Паку (в оооооочень далёкой, как он надеется, перспективе) придётся родить и воспитать ребёнка, так кроме этого ему предстоит возиться ещё с одним, надеясь, что вот с этого нелепого подростка возможно-таки вырастет что-то путное? Не смешно. Вот ни разу. Чем он заслужил всё это? Вот, например, сегодня. Пришлось срываться с работы, уже по дороге отписываясь на работу, что "отлучился ненадолго", лететь через полгорода, кляня на все лады каждый встречный светофор, и битых двадцать минут объяснять девушке на регистрации, что нет, чёрт возьми, он не отец и не старший брат, а, прости господи, истинная пара этому малолетнему вандалу, сидящему где-то на территории больницы. Может ли Пак позволить себе сейчас малость высказать несколько претензий? Он вполне уверен, что в праве это сделать. Чувствовал ли Хонджун себя виноватым? Едва ли. Но даже где-то нашёл в себе совесть сделать вид, что это действительно так. — В целом Сеуле не нашлось достойных заброшенных зданий или каких-то мостов, чтобы вы со своими друзьями могли поупражняться в своих каракулях? Младшего явно задели эти слова, и взгляд из-под бровей стал тяжелее, но Хонджун упорно продолжал молчать, хотя в любой другой ситуации не позволил бы никому называть свои граффити «каракулями». Понимая, что от Кима он явно ни извинений, ни раскаянья не дождётся, Сонхва устало прислонился к подоконнику и потёр переносицу. — Скажешь потом спасибо Минги, что он согласился помочь мне и дело не стали поднимать, — сказал он уже тише. — Зачем ты звонил ему?! — карие глаза зло сверкнули, и подросток, до этого угрюмо молчавший, будто в один момент преобразился. От былой тихости и молчаливого смирения не осталось и следа. — Мне его помощь не нужна, пускай отзовёт своих шавок и … — Вы влезли на частную территорию и нанесли вред чужому имуществу, — Сонхва также не смог больше играть в спокойствие, и, оттолкнувшись от подоконника, двинулся к парню, чеканя слова с каждым шагом. — Знаешь, какой штраф может затребовать его владелец? Или ты можешь себе позволить оплатить хоть часть этой суммы?! — с каждой фразой голос мужчины становился громче. — Да чёрт с ним, с этим штрафом! Знаешь, что меня бесит больше всего? Твоя безответственность! Какого вы возомнили себя чёртовыми ямакаси и решили убегать от охранников по крышам?! Совсем беды с башкой?! Поздравляю, сегодня ты эту самую башку чуть себе не разбил! Последние слова Сонхва почти кричал, подойдя к альфе совсем близко, краем сознания отмечая, что ссадин оказывается куда больше, чем ему показалось на первый взгляд — неужели этому ребёнку вправду так трудно заботиться о себе и не попадать из одной передряги в другую? Или он решил свою пару сделать седым ещё до тридцати? — Отлично! — вопреки ожиданиям Пака, Хонджун тоже перешёл на крик. — Может мне и вправду стоило сдохнуть сегодня?! Тебе ведь на хрен не сдался такой малолетка как я, правильно?! Может тогда ты бы сошёлся со своим обожаемым Соном и не трепал нервы со мной! Сказав эти слова, альфа немного прихрамывая, быстро покинул палату, в дверях задевая плечом собравшегося в неё входить мужчину в белом халате. — Молодой человек, вам ещё нельзя бегать, — начал было врач, но его явно никто не собирался слушать. Тогда он решил обратиться к застывшему посреди комнаты омеге. — А вы… — Пак Сонхва — пара этого… молодого человека, — с тяжёлым вздохом проговорил тот, присаживаясь на место, где до этого сидел Ким. — Вы можете мне написать все необходимые рекомендации? Я присмотрю за тем, чтобы он их как следует придерживался. Врач возможно и удивился, но виду не подал и стал с профессиональной вежливостью объяснять требуемое. Спустя полчаса Сонхва уже выходил из здания больницы, держа в руках листок с рекомендациями. Как омега и ожидал, Хонджун не стал дожидаться его у машины, хотя наверняка заметил её — торопясь, Сонхва припарковался абы как, и на лобовом стекле уже желтела бумажка со штрафом. Мужчина не глядя вытащил её из-под «дворников» и, разблокировав дверцу, бросил со вторым листом на место рядом с водительским. Немного отъехав на положенную парковочную зону, он вновь заглушил мотор и прислонился лбом к прохладной обивке руля. — Нужно было себе что-то от головной боли захватить, — негромко пробормотал омега, пытаясь вспомнить, есть ли в аптечке хоть что-то, что может успокоить эту раскалённую наковальню в его голове. Но даже несмотря на то, что таблетки действительно нашлись, Пак понимал, что главную причину его уже считай хронических мигреней вряд ли в силах остановить хоть что-то. В чём заключается счастье для омеги? Если идти по самым шаблонным представлениям: любящий муж, здоровые дети и уютный дом (он же — семейное гнёздышко, если верить некоторым источникам). Но Сонхва, к счастью, жил не в средневековье, и его представление о собственном будущем шло куда дальше образа отчаянной домохозяйки. Сейчас у омег было больше шансов на реализацию себя как личности, и никто уже не косился, если ты собирался занять какую-то значимую должность или посвятить свою жизнь карьере. Нет, Пак не исключал, что в его жизни появится альфа и они будут строить семью и так дальше по списку. Главным условием, которое он мог бы предъявить своей паре было взаимное уважение и честность. Не так сложно, на самом деле. Равноценная пара, в которой один не будет себя ставить выше другого. Знал ли омега, что сам же будет нарушать это правило из раза в раз? Он бы над этим обязательно посмеялся, если бы это не было правдой. Сонхва честно, изо всех своих сил старается видеть в Хонджуне равного партнёра, с которым можно серьёзно поговорить и обсудить важные вещи. Но делать это не так просто, когда твоей паре едва исполнилось восемнадцать, а ты сам уже вовсю отбиваешься от вопросов по типу: «Хва, что тебе подарить на двадцатидевятилетие?». Если вам это всё кажется простым — Сонхва отдал бы неплохие деньги за идеи по решению его жизненных «везений». Взрывной характер, собственничество, нежелание сидеть на ровном месте без приключений, сумасшедшие идеи и отрицание хоть каких-то здравых доводов — вот из чего состоит Ким Хонджун по личным наблюдениям Сонхва. Он словно с рождения был призван творить хаос вокруг себя, отрицая покой и тишину как что-то заведомо ужасное и опасное для мира. Их первая встреча прекрасное тому доказательство. Пак чуть не сбил его, как вам такое? Лишь короткий тормозной путь новенькой шевроле и быстрая реакция омеги спасли Кима от того, что его истинный мог стать последним, что он увидел в своей не слишком продолжительной жизни — отличный был бы заголовок для какой-то третьесортной газетёнки (нет). Мальчишка вылетел из-за поворота неожиданно, явно не собираясь слезать со своего скейта даже несмотря на пешеходный переход и жёлтый, мать его, сигнал светофора. Скейт, кстати безвременно почил под колёсами едущего во встречном потоке внедорожника, а Сонхва от души наорал на «мелкого остолопа, который не смотрит по сторонам». Что он получил в ответ на почти сорокаминутную тираду об ответственности, законопослушании и безопасности? Совершенно очаровательную (чего греха таить) улыбку и явно неуместное в этой ситуации «ты в курсе, что я твоя пара?». Знакомство, достойное сопливого ситкома, не находите? Сонхва сравнил бы это скорее с театром абсурда, но тогда было не до изощрённых метафор. И брошенное им в тот момент «очень смешно» было скорее попыткой мозга на отсрочку. Но глупо отрицать очевидное. Сказал бы кто-то Сонхва о том, что он, взрослый мужчина будет, стоя на обочине, принюхиваться к субтильному подростку, которого едва не сбил час назад — Пак бы только рассмеялся и предложил посоветовать неплохого специалиста в области психиатрии. Но, увы, кажется сеансы понадобятся ему самому, и очень скоро с такими темпами. Хонджун пах странно. Не то горьким шоколадом, не то грозой. Непонятное сочетание, но удивительно приятное. Тёплое. Неуловимо успокаивающее. И в то же время — бодрящее и свежее. Вот так Сонхва и познакомился со своей парой. Не спрашивайте, как он смирился с их разницей в возрасте — омега до сих пор не уверен, что это действительно так. Но вовсе не это стало главной причиной их вечных стычек. Хорошо, когда в паре заведомо есть ведущий и ведомый. Но что будет, если сойдутся два сильных характера, ни один из которых не захочет уступать или признавать свою неправоту. На что будут похожи такие отношения? Противостояние? Войну? Близко, но нет. Пак бы сравнил это с чем-то более масштабным и хаотичным. Вроде того, что бывает, когда сталкиваются два урагана. Учёные, отвечая на этот вопрос, устраивают давно приевшиеся каламбуры о показательных «балетах», в которых кружат стихии до тех пор, пока не выяснится, какой из вихров мощнее. Вот только Сонхва не любит эти шутки, так как знает, что бывает с ураганами после того, как выясняется кто сильнее — они распадаются. Но терять Хонджуна не хотелось. Разница в возрасте. Юношеский максимализм и нелепые выходки. Да они за прошедший год даже не целовались толком, так как младший, несмотря на всю свою браваду и уверенность, сначала долго на это не решался, а после того, как Сонхва сам сделал первый шаг — сначала просто смотрел большими глазами, а потом, пролепетав что-то про обещание родителям вернуться пораньше — просто сбежал. И это с учётом того, что он сам напросился на ночёвку, и они как бы планировали провести единственный выходной Сонхва вместе. С четой Ким омега к тому времени уже был знаком и даже успел заключить с ними негласный договор о объединении совместных усилий для усмирения их сына и минимизацию его попыток найти приключения на свою… голову. Но всё это терялось на фоне остального. Сонхва не любит громкие слова, но готов признать (пускай пока только для себя), что полюбить этого парня было слишком просто. Всё дело в том, что они — истинные? Возможно. Но ведь всё сводится не только к этому. Сколько существует случаев, когда альфа и омега, предназначенные друг другу, просто не сходились характером и расставались. Плотское влечение и взаимно притягательные запахи — увы, это не всё, что необходимо для крепкого союза. Пара — это не человек, секс с которым приятнее всего. Связь должна существовать на другом уровне, её невозможно попробовать на вкус или «унюхать». И будь Сонхва проклят, если попробует сказать, что не чувствует этого к Хонджуну. Омега никогда не хотел, чтобы ураган внутри этого человека утих, никогда не жаждал покорить его. Он просто слишком беспокоится за свою пару. Сколько раз за прошедший год Хонджун, если не сам, то с компанией, умудрялся попадать в какие-то передряги? Пак уже сбился со счёта. Принять активное участие в драке непонятно за что? Всегда пожалуйста! Рассечённая бровь и сбитые костяшки ведь мелочи, правда? Как полиция упустила этот инцидент — вопрос открыт до сих пор. А альфа так и не признался Паку в причине той заварушки. Сбежать из школы для каких-то непонятных соревнований по уличным танцам? Легко! И не важно, что скоро выпускной класс и куча тестов! Образование ведь для слабаков! Налететь с кулаками на Минги, когда они просто обсуждали дела в кафе? Задайте что посложнее — слишком просто. С того дня, кстати, младший и начал точить зуб на Сона. И не помогали ни заверения в том, что они просто друзья детства, ни объяснения, что «нет, он меня не лапал, это называется тактильность!». Теперь вот идея нарисовать граффити на крыше частного сектора. — И чем он только думает? — задавал себе риторический вопрос Сонхва, уже заруливая на подземную стоянку у своего дома. Нужно будет позвонить родителям альфы и аккуратно выспросить, добрался ли тот домой — не стоит беспокоить их «упущенной» перспективой повестки в суд от владельцев изувеченной крыши. Лифт полз на нужный этаж словно с черепашьей скоростью, и Сонхва, используя все доступные ему навыки дипломатии, переписывался с матерью Хонджуна. Оказывается, тот дома ещё не появился и на звонки не отвечает. Сонхва заверил женщину, что всё в порядке и ей не стоит беспокоиться. Попав, наконец, в собственную квартиру, Хва тяжело вздохнул — запланированному ещё с обеденного перерыва, спокойному вечеру не суждено было случиться, и, скинув на диван в гостиной уже давно расслабленный галстук и клетчатый пиджак, Хва принялся поочерёдно набирать то Уёна, то Чонхо. Увы, но ни один из друзей альфы либо не знал, либо довольно хорошо притворялся, что не знает о том, куда тот потерялся. На удачу омега попробовал набрать номер и самого Кима, но тот естественно оказался отключенным. — Замечательно! И где тебя искать? — в пустой комнате вопрос прозвучал неожиданно громко. Размышляя о том, куда бы ещё позвонить и где вообще можно найти свою пропажу, мужчина мерял шагами гостиную, вертя в руках прохладный корпус телефона, пока не замер у широкого панорамного окна, из которого открывался пускай и не самый живописный, но довольно приятный вид. Но взгляд Сонхва был прикован вовсе не к уютному пейзажу, залитому закатными лучами города. Так вот какую крышу выбрал Хонджун для своего творчества. Квартира Пака находилась чуть ли не под самой крышей новой высотки, которая возвышалась над близстоящими зданиями, сверкая новенькими окнами и белым фасадом — Хва только полгода назад закончил ремонт. И так как этаж был почти последним — панорама выглядела внушительной, и можно спокойно видеть крыши нескольких зданий. Вот только теперь на одном из них можно было разглядеть, как несколько маленьких человеческих фигурок шустро возятся с какими-то хитрыми приспособлениями. Мужчина не мог сказать, что именно это было, слишком далеко, но зато отчётливо видел, пускай уже и не такую яркую, но всё ещё пока читаемую надпись. «SH, I LOVE YOU» — Ну хоть имя не полностью написать додумался, — улыбнулся Сонхва, чувствуя, как внутри разливается тепло. Это чувство не ново для него. Испытывать к Хонджуну нежность, волноваться за него, любить его. Это не сложно. Куда тяжелее объяснить, что, нет, Сонхва не нуждается ни в каких подвигах и ему не нужно что-то доказывать. Он бы принял его любым, вне зависимости от возраста или внешности. Сонхва не требует звёзд с неба или дорогих подарков. Однако Хонджун раз за разом пытается что-то доказать. Вот только иногда кажется, что вовсе не Сонхва, а себе. Отчаянно старается быть достойным, настолько увлёкшись этой гонкой с самим собой, что не слышит как до него пытаются докричаться. Сонхва не против его увлечений танцами или рисованием — лишь бы берёг себя и не заставлял в очередной раз выжимать педаль в пол и думать о том, что придётся увидеть в этот раз. Страшно вспоминать тот вечер, когда ему позвонил отец Хонджуна и сказал, что тот пришёл домой весь в ссадинах и синяках. «Просил не говорить тебе, но Сонхва, — голос мужчины был серьёзный и обеспокоенный, — Может хоть тебя он послушает. Я знаю… что с Хонджуном тяжело, но такой уж характер. Просто постарайся понять…» Сонхва приехал в дом Кимов на следующее же утро, активно игнорируя попытки младшего отговорить его от этой затеи. Запёкшаяся кровь и тёмные пятна синяков смотрелись на некогда молочной коже словно что-то совершенно неуместное — Сонхва отдал бы в тот момент многое, чтобы уметь стереть их одним прикосновением, но лишь молча обрабатывал рану за раной, вопреки всепоглощающему желанию сгрести это упрямое создание в объятия и, игнорируя наверняка напускное недовольство, сидеть так до скончания веков. Возможно так удастся уберечь его от очередного поспешного решения. Позже Сонхва всё же узнал о причине драки, умудрившись однажды наткнуться на одного из её зачинщиков. «Оу, так это тебя Ким трахает? — хохотнул неприятный тип, когда Хва, что бывало довольно часто, ждал Хонджуна после занятий. — Видел я вас вместе — забавное зрелище! А тебе не совестно малолеток совращать?» Омега само собой не стал вестись на провокацию или как-то отвечать. Не на территории школы же, ну в самом деле. Позже он нашёл этого индивидуума и пригласил побеседовать. На благородство того Пак мало рассчитывал и на всякий случай попросил Минги подождать его в машине: мало ли что в головах современной молодёжи. Тот, конечно же, согласился по старой дружбе. Парнишка ожидаемо появился с парой подпевал, которые удивительно синхронно хихикали, когда тот спросил, не решил ли Сонхва, что одного Хонджуна ему мало, и он не прочь попробовать ещё кого-то. Убегали эти двое, кстати, так же синхронно, стоило Паку немного «разъяснить» правила приличия этому излишне самонадеянному молодому человеку, не сильно, но ощутимо, чтобы тот больше не беспокоил ни самого Хва, ни его альфу. Гордится ли Сонхва этим поступком? Вовсе нет. Стало ли легче? Определённо. Но как стоит поступить сейчас? Насколько сильно он задел Хонджуна своими словами? Да, пускай они были сказаны необдуманно и на нервах, но разве Сонхва не должен быть тем, кто думает над своими словами, прежде чем произнести их? Разве он не должен быть умнее? Вот только когда он рядом с Хонджуном, следовать годами выверенному алгоритму действий не так-то просто. Возможно, их связь — это вовсе не борьба двух ураганов. И Ким Хонджун как раз и есть тот шторм, что неожиданно ворвался в размеренную и спокойную, словно водная гладь, жизнь Сонхва, сметая, казалось бы, такие прочные устои и правила. Но эта энергия… Этот хаос. Этот человек. Как сильно Хва нуждался в нём всё это время? Так долго ждал, что теперь не может простить никому, пускай и самому Хонджуну, хоть малейшее пренебрежение к самому ценному, что есть у него. Важный. Необходимый. Любимый. От мыслей отвлекает звонок в дверь, и омега, в последний раз взглянув на то, как люди на крыше уже почти свели когда-то ярко-алые буквы, пошёл открывать. — Извини… Вот единственное слово, которое успевает сказать Хонджун, прежде чем его заключают в объятия и затаскивают внутрь квартиры.