Flashback
Pov Зереф Я проснулся очень рано, даже для себя и своего напрочь сбитого режима. На электронных часах красовалось 4:57 утра. Спать уже абсолютно не хотелось, так что я встал и начал думать, чем же себя занять в столь ранний час. Было два варианта: разбудить Нацу или родителей, чтобы вывести их на какую-то активность. Просто посидеть в интернете для меня было слишком простым развлечением, и я хотел просто поболтать с кем-то. Выбирая между меньшим и большим злом, я направился к брату, который скорее всего спал как убитый. Значит, можно было почитать его личный дневник, который он точно где-то прятал. Оставалось его только найти и на ближайший час я знал чем себя занять. Как ни странно, но Нацу совсем не спал. А, на мое огромное удивление, сидел на кровати и что-то читал. Я решил не скрываться, и довольно шумно закрыл за собой дверь. Брат повернулся ко мне и выглядел он удивленным и как никогда уставшим. Я без слов сел рядом и посмотрел на книгу в его руках. - Что за бред? - Давай потише, я же рядом сижу. На обложке ничего не было, а вот внутри неожиданное - Нацу не читал, а писал туда. И писал он ноты. Когда это он их выучил? И неужели нельзя было написать их туда утром? Брат снова сосредоточился и, постукивая пальцами по колену, записал пару новых нот и всякие цифры рядом. Я лишь наблюдал, чувствуя некое свое участие в этом процессе, хотя понятия не имел как в этом наборе кружков и палочек можно было увидеть осмысленную мелодию. Нацу играл давно, ещё со школы, когда впервые побывал на настоящем концерте. Я до сих пор помню как тогда он вернулся весь мокрый от пота, со взъерошенными волосами и невероятно счастливым лицом. Как сейчас помню, он ещё пару недель не мог угомониться и упрашивал отца купить ему гитару. Я тогда не воспринимал это его увлечение всерьез, ибо у Нацу был очень ветреный характер, он не мог усидеть за одним делом больше часа, а уж заниматься таким кропотливым делом как музыка - этого я даже представить себе не мог. Но Нацу сидел. Часами мог перебирать струны - сначала неумело, потом все более и более осмысленно. Я даже подумать не мог, что это занятие его так затянет. Он даже отказывался ходить на какие-либо уроки или занятия, предпочитая самому познавать азы музыкальной науки. И вот сейчас Нацу сидит рядом и сам пишет какие-то ноты в свою тетрадку. - А что это у тебя? Я указал на сложную системку из 4 нот, верхушки которых складывались в одну. - Ноты, дурак, - брат посмеялся и объяснил, - просто их много, чё всем крышку рисовать. Я почему-то сразу подумал, что на самом деле это означает что-то другое, но спорить не стал. - И когда это ты выучил их? Нацу закатил глаза. - Надо было, вот и выучил. Ты чего пришел-то? На вопрос он мне не ответил, но я задумался. А действительно, зачем пришел? Не говорить же ему, что в тайне хотел прочитать его дневник. - Не спалось. - Какое совпадение. А мне вот в три ночи стукнуло в голову написать песню, и вот я сижу. - Так сейчас уже 5. Нацу удивлённо захлопал глазами и посмотрел в сторону часов на столе. - Блять, скоро вставать. Он встал, размял спину и вышел из комнаты. Это был идеальный шанс найти дневник. Вскоре я услышал шум воды, - Нацу пошел в душ, - и приступил к поискам. Невзрачная тетрадка лежала среди таких же тетрадей в одном из ящиков стола. Да уж, я свои тайны прячу куда хитрее, но что взять с того, у кого и тайн то особо нет, кроме этого самого дневника. В нем, кстати, я не прочитал ничего необычного, только мысли брата по поводу своей учебы. Но на последних страницах было нечего интересное. Нацу рассуждал о своем будущем, ориентации, что было необычным, и мне. Пропуская все остальное я сразу начал читать заметки, где упоминалось мое имя. "Зереф думает, что я ничего не понимаю. Естественно, он видит во мне только непутёвого ребенка, который абсолютно всему доверяет и никогда ничто не поставит под сомнение. Но я уже давно не такой. Я видел как он общается со странными ребятами где-то в глухих районах города, я видел как он, после затяжного "отдыха" в своей комнате, выходит оттуда с совершенно другим настроением. И тогда же меняются его глаза. Он меня не видит, не ощущает. И это немного страшно. От Зерефа в такие моменты пахнет чем-то странным, а лёгкая дрожь в руках совсем не дает мне покоя. ... Сегодня я написал тест на высший балл. Вот только радости никакой. В кровати у Зерефа я нашел странный пакетик с какой-то травой, и все стало понятно. Может это не так серьезно, но я же переживаю. И никому ведь не скажешь, даже этому тупоголовому идиоту. И про свои оценки я давно уже не говорю при семье. Наверное, Зереф тоже имеет право на тайну, хотя и тайна у него немного меня шокирует и совсем не является мелочью. ... Он снова закупается у тех ребят. Я видел, как какой-то накаченный блондин с ним подолгу болтает, а потом вручает небольшой пакетик. Снова трава. Я так не хочу, чтобы в один день вместо нее там оказалось что-то похуже... ... Мне снятся кошмары. Уже который раз, и все про одно и то же. Снятся притоны, которые я раньше видел в кино, и среди кучи полумертвых тел лежит до ужаса бледный Зереф, который трясется и зовёт меня. Я иду к нему, но когда подхожу совсем близко, он берет меня за руку и требует дать очередную дозу. Его руки обколоты и выглядят так, будто сейчас отвалятся. Глаза красные и постоянно смотрят не на меня, а куда-то вдаль. И снова я просыпаюсь в холодном поту и понимаю, что эти сны меня скоро доконают. ... Я уже не знаю что предпринять. Этот блондин, который продает моему брату траву, показался в моем универе. Я был в полном шоке от этого, так что совершенно не запомнил как его представили и вообще что он там рассказывал. Меня просто переполнила злость и я даже пропустил последнюю пару и решил проветриться. И лучше бы не ходил. В парке недалеко от дома я увидел Зерефа, который спокойно прогуливался и общался с кем-то по телефону. Сейчас он был такой же, как обычно, старался играть свою роль, не давая даже намека на то, что с ним что-то не в порядке. Но я то знаю, что это не так. Я шел за ним до какого-то кафе, где сразу же на глаза попался тот злополучный блондин. Я все понял и постарался скрыться, но блондин меня заметил, хотя виду не подал. Как же я был благодарен ему в этот момент, словами не передать. Но при этом же всей душой его ненавидел. ... Мне становится не по себе, когда Зереф заходит в мою комнату и начинает говорить со мной. Обычно это не вызывало у меня таких эмоций, но в последнее время я стал замечать, что чаще всего он заходит ко мне исключительно под кайфом. От него немного пахнет дымом, и он говорит громче обычного. Я как будто стал говорить с другим человеком, который просто отобрал у моего брата тело и воспоминания. И меня это в какой-то степени пугало. Я не знал что может сделать Зереф а таком состоянии. Нет, он мне не угрожает, ничего не делает, просто я не знаю чего ожидать, вот и все. И именно неизвестность меня пугает." Дальше записей пока не было, а я в ступоре сидел на краю кровати брата. Сознания хватило только на то, чтобы сложить тетрадь на место и пройти обратно в свою комнату. Черт, Нацу обо всем знал и не сказал? А я ещё заходу к нему в 5 утра и разговариваю про ноты, когда ему просто напросто страшно, когда я так делаю! Меня оправдывает только то, что я не знал об этом. Сегодня же брошу, это я себе твердо пообещал. Я бессильно упал на кровать и уставился в потолок. Заветный пакетик с небольшой дозой травы был под матрасом и если специально не искать, то найти его было довольно трудно. Как тогда Нацу его нашел? Это было не так важно, просто в моей голове постоянно боролись две навязчивые мысли. Первая состояла в том, что мне сейчас это всё приснилось, и Нацу ни о чем не знает, а вторая настояла на том, чтобы я тут же выкинул чертов пакет с дурью в окно. Лучшим вариантом конечно было смыть его в туалет, ибо во дворе его запросто могли найти. Но почему-то я с этим не спешил. За стенкой послышались шаги и хлопок двери. Дальше тишина и тихая игра. Брат начал разучивать свою же песню. Я это понял по постоянным паузам, как будто Нацу подглядывал в свои записи, сверяясь с ними. Мелодия звучала красиво, вплоть до первых пауз, когда ее ритм был грубо нарушен. Когда же она продолжалась, мне становилось как-то легче. Я даже забыл о прочтенном в дневнике, но быстро опомнился, когда услышал тихое пение Нацу. А я ведь даже не знал, что он поет. Обычно если он и музицировал, то только с гитарой, не давая даже намека на то, что занимается чем-то ещё.Еще так звездно, дремлют люди. Дыхание полно любви, Но проснувшись они забудут Их яркие, нежные сны. В их снах у ясного неба Облак огромный шатёр, В их грезах снова и снова, Открывается новый простор. Но утром проснувшись рано, Из панели выглянут серой И все пропадёт мгновенно, Что связано с надежной и верой*
Нацу быстро закончил, потом начал, скорее всего, собирать сумку. Да уж, талантливый дурак. Не знаю почему, но я отчего-то злился на него. Наверное за то, что он просто смотрел как я все глубже погружаюсь на социальное дно. Он часто видел как я нахожусь под кайфом и видел как я покупаю травку, но почему-то ничего не делал. Но почему? Он не хочет, чтобы я бросал? Или всё-таки хочет? Только я собрался с духом и вышел из комнаты, чтобы задать интересующий меня вопрос брату, как услышал хлопок входной двери. Сегодня Нацу рановато пошел на учебу, но уже все равно. Я не успел. Что же, спрошу, когда вернётся. End POV Зереф Нацу не сразу заметил, что Зереф брал его дневник, и даже начал работать над новой песней, прорабатывая текст. Все казалось ему не тем самым, ради чего он так упорно трудился, поэтому парень только переписывал текст снова и снова. Нацу был странно уверен, что старший брат уже спит, потому как из его комнаты не доносилось ни звука, да и когда он заходил, не выглядел особо бодрым. Так что парень тихо начал петь свои слова. В последнее время его окружало столько тайн, что можно было сойти с ума. И брат-наркоман, и университет, где с каждым днем учиться становилось все сложнее, и тем более собственная маска. Перед родителями, Зерефом, перед друзьями и вообще уже кажется перед самим собой Нацу представал глуповатым весельчаком, хотя наедине с собой не мог придумать причин веселиться. Хоть, глупо называть это маской, ведь младший Драгнил ее не выбирал. Он просто с детства привык, что к нему так относятся, не подозревая, что он уже вырос и в голове его сейчас совершенно другое. Только дома он мог позволить себе интересоваться теми вещами, которых от него не ожидали. Например, до сегодняшнего дня никто не знал, что Нацу выучил ноты, хотя выучил он их ещё давно. Так же парень интересовался рисованием, что не особо получалось, и самокопанием. Да таким, что в пору было идти к психологу. Иногда Драгнилу казалось, что его собственные мысли сведут его с ума своим бесконечным роем. Они постоянно кружились в его голове, сменяя друг друга и не останавливаясь ни на миг. А что было поделать? Вот именно, что ничего, ведь от мыслей не убежишь. Один на один Нацу старался не оставаться, хотя иногда и было необходимо почувствовать себя собой, а не весёлым придурком. Тогда парень мог часами сидеть и смотреть в одну точку, размышляя, например, об устройстве вселенной. Большинство и так посещают такие мысли, но не так часто, как Драгнила. Ему каждый раз казалось, что он разгадал эту жизнь и постиг какую-то великую мудрость, хотя и сам себе не верил в этом. Просто мысли, просто выводы. Как ни странно, но Нацу чувствовал себя хорошо, находясь в знакомой компании. Тогда он на какое-то время отвлекался от вечного шума в голове и просто наслаждался веселой компанией, которую за годы учебы успел себе собрать. Эти люди всегда на его стороне, они не бросят, да и развлечь сумеют. Однако Драгнил даже не думал кому-то рассказывать о своих навязчивых мыслях. Может боялся самому себе признаться, что у него есть какая-то проблема, а может втайне боялся, что друзья от него отвернутся. А может и все сразу. В общем, до признания далеко, а состояние все усугублялось. Нацу начали снится кошмары. И не просто сны, абстрактные и удивительные, в реальность которых ты не веришь сразу, как только проснулся, а реалистичные до ужаса. Во снах чаще всего были близкие Нацу люди, но в одном из кошмаров появился некий блондин. Он вел себя учтиво, вежливо, и очень старался расположить Нацу к себе. Это у него вышло, и парень поддался. Ему было хорошо в этом сне, от ощущения горячего дыхания на своей шее, от лёгких касаний, от общей приятной атмосферы. Блондин казался Драгнилу таким необыкновенным, завораживающим, прекрасным, что он не мог ничего с собой сделать. Он отдался блондину и ещё какое-то время все было хорошо. Пока сон резко не поменял свою окраску. Нацу стоял посередине широкой улицы и видел, как к нему на встречу идёт блондин. Его блондин. Драгнил пошел навстречу, но с каждым шагом отдалялся все больше. Закономерным решением стало стоять на месте и ждать, пока он не подойдёт сам, что Нацу и сделал. Он осматривает парня с головы до ног, видит в его руке пистолет а на лице широкую улыбку. И тогда страх сковывает Драгнила, тот не может даже пошевелиться и только смотрит на блондина. Тот медленно подходит, что-то шепчет, но из-за паники Нацу не может услышать что именно. Один выстрел, другой. И ещё 16 таких же оглушающих попаданий по телу, которое все продолжало стоять в ступоре. Драгнил ничего не почувствовал, кроме душевной боли и досады, и хотел было подойти к обидчику, но тот растворился в воздухе, а на его месте стоял уже другой человек. Он тоже был с пистолетом, но двигался задом наперед. Реверснутый парень стрелял, но пули выходили из тела Нацу, затем начал идти назад. Если у блондина в это время была улыбка, не сулящая ничего хорошего, то у второго была в глазах доброта и даже какая-то нежность.** С тех пор Драгнил часто пил снотворное, ибо после таблеток у него никогда не было снов. Хотя иногда после пробуждения из-за этого он чувствовал себя опустошено, но это все же было лучше, чем когда ты просыпаешься по середине ночи весь в холодном поту. Нацу обратил внимание на тетрадку, в которой уже больше полугода записывал все свои переживания. Надо же было кому-то высказываться о том, что творилось в этой розововолосой голове. И дневник внимательно слушал, вбирая в себя слова и буквы и оставаясь единственным наблюдателем состояния Драгнила. И этот наблюдатель сейчас лежал совсем не так, как его оставлял хозяин. Нацу на пару секунд замялся, подрагивающими руками взял тетрадь и прочёл последние записи. Черт, если Зереф это прочёл, то их ждёт серьезный разговор. Младший Драгнил не чувствовал себя виноватым, даже наоборот, хотел бы высказать брату все, что так долго копилось в его мыслях. Но при этом же ему было страшно. Что может выкинуть Зереф, особенно если будет под кайфом? А даже если и не будет, скорее всего он будет скрывать свою зависимость, оправдываться и казаться лучше, чем он есть на самом деле. Нацу вздохнул и решил отправиться на учебу пораньше. Если Зереф сейчас его застанет, то младший Драгнил просто не знал, что делать. Наскоро одевшись, Нацу вышел из дома. В последнее мгновение он услышал, как открывается дверь из комнаты брата, поэтому быстро захлопнул входную дверь и сел прямо перед ней. До учебы ещё добрых полтора часа, так что надо было как-то провести это время. Нацу просто сидел на холодном полу и пытался унять дрожь во всем теле. В нем одновременно боролись желание поговорить с братом, и желание убежать отсюда куда подальше. Парень все же выбрал второе и встал с пола. Он решительно направился встречать холодную погоду и по пути решил заскочить в кафе или магазин, чтобы провести там оставшееся до учебы время. По пути не произошло ничего необычного, кроме того, что Нацу был немного не в себе и совсем не замечал что происходит вокруг, и даже если бы по дороге он встретил знакомого, то просто не обратил бы на него внимание. В ближайшем кафе Драгнил взял какой-то коктейль, решив остаться голодным, и стал отгонять от себя мысли о предстоящем разговоре с братом. Они навязчиво лезли в голову и не давали подумать о чем-либо другом. А что мог сделать Нацу? Разобраться в себе? Нет, спасибо, это слишком тяжело и долго. Хотя и тяжёлого в этом ничего не было, парень считал это слишком долгим и требующим большого сосредоточения, чего он не мог себе позволить. Коктейль был вкусным, а погода намекала на дождь, что немного разбавило тусклые мысли Нацу, и он решился выйти на улицу и пройтись до универа пешком. Тот находился не так далеко, но парень шел как можно медленнее, наслаждаясь запахом приближающейся непогоды и вкусным напитком в руке. На этот раз он решил не придумывать у себя в голове сложные диалоги и просто отдаться судьбе. Будь что будет, в конце концов, этот разговор должен был случится рано или поздно, и от этого уже деться некуда. Нацу тяжело выдохнул, прогоняя остатки тревоги из мыслей и задумался о чем-то своем, на грани повседневности и фантасмагории.***
Зереф ждал дома возвращения брата. Он так и не смог перебороть себя и выкинуть злосчастный пакетик куда подальше, но боялся даже подходить к нему. Родители уехали по каким-то своим делам и обещали быть к восьми. Нацу возвращался в четыре, хотя если он стремился избежать разговора, в чем Зереф был уверен, то задержится как минимум на час, а может и на все два. Старший Драгнил ходил по гостиной из стороны в сторону и обдумывал что именно он собирается сказать брату. В голову упорно ничего не приходило, кроме обрывков каких-то фраз, кажется, взятых из кино. Зереф сел на диван и упёрся локтями в колени, положив голову на ладони. - Думай, думай, думай, думай. Пришла идея просто пообещать Нацу, что он бросит, что обязательно изменится, и чтобы брат ему помог в этом. Зная натуру младшего Драгнила, тот не оставит семью в беде и обязательно поможет своему брату выпутаться из всей этой наркомании. Сам Зереф не считал себя наркоманом, просто не могу раз в пару месяцев не покурить желанной травки. Он не нюхал, не кололся, ни принимал таблетки. Только травка. А разве от одной только безобидной травки бывает зависимость? Вот и Зереф думал, что все в порядке, и это даже не привычка, а скорее способ расслабиться. Но перед Нацу он не собирался рассказывать свою точку зрения. Конечно, брат ожидает от него именно этого - оправданий и пустых обещаний, но старший Драгнил уже понял, что эта тактика проигрышная. Брат не такой тупой, как о нем можно подумать, так что сразу распознает ложь и простую попытку забыть случившееся. И что теперь, просто сказать, что бросишь и попросить о помощи? Звучит как идея, вот только нуждающаяся в доработке. Зереф решил обдумать все ещё раз за завтраком и прошел на кухню. Вроде Нацу вчера что-то готовил, и парень надеялся, что что-то осталось. Младший Драгнил иногда удивлял даже тех, кто живёт с ним всю жизнь. То приготовит что-то, то поступит на бюджет в один из главных вузов страны. И вот выкинет что-то такое, а потом подерётся в этом же вузе, или сожжет приготовленную пищу. Как бы, из огня да в полымя, ничего нельзя было сказать об этом парне наверняка. Зереф всегда гордился и заступался за Нацу, пока в какой-то момент не понял, что тот уже вырос и вполне может сам разбить нос обидчику. И все равно старший брат всегда был опорой для младшего, и тот позволял себе вести себя иногда слишком вызывающе только потому, что знал, что Зереф всегда придет на помощь. А сейчас что? Даже у человека, которому доверяешь больше всего, появляется ужасная тайна, хотя ее ужасность была спорной. И Нацу просто напросто понял, что в этой жизни можно рассчитывать только на себя и никогда не следует доверять кому-либо на сто процентов. В некоторых вопросах даже себе. Зереф обдумывал все это и доедал вчерашний ужин - бесподобный в своей простоте пирог, хотя и по вкусу отличный. Парень почти его неощущал, сосредоточившись на своих мыслях, хотя пирог, на его мнение, заслуживал этого. Время уже показывало начало занятий Нацу, и старший Драгнил начал отсчитывать время до того, как брат должен был вернуться, накинув к обычному возвращению ещё час времени. На всякий случай, который скорее всего и произойдет. За размышлениями проходил час за часом, которые тянулись столь же мучительно долго, словно века, а может и целые тысячелетия. Зереф проверял часы каждую минуту и страстно желал, чтобы заветное время поскорее наступило, чтобы покончить с этим тягостным разговором раз и навсегда. Но с другой стороны он хотел ещё подумать над ним, обдумать все до мельчайшей детали, чтобы закончить разговор так, как хочет сам Зереф. Вот только нужные мысли, казавшиеся поначалу самыми подходящими, уже через пару минут становились тусклыми и теряли какой-либо смысл. Драгнил вздохнул и взял со стола в своей комнате бумагу и ручку, чтобы тезисно расписать для себя сценарий предстоящего разговора. Волнение переполняло его до такой степени, что руки дрожали, расписывая идеи и вопросы. Зереф думал долго, пока наконец не смял очередную бумажку и решил не париться. Все надоело. На душе была опустошенность, как будто муза, собрав чемоданы и напоследок плюнув прямо в душу, унеслась прочь, навсегда покинув парня. А он просто молча проводил ее взглядом и вышел на улицу. Необходима была прогулка, освежающая мысли и приводящая в чувства. Зереф решил перед серьезным разговором немного расположить Нацу к себе и отправился в ближайший магазин, купить его любимое пиво. Обычные темные банки и бутылки, заманчиво блестевшие на бесконечно длинных стеллажах, привлекали внимание не сразу. Только необычное название выделяло их из точно таких же банок. И ведь на вкус оно было такое же, и на запах, и на цвет. Зато дороже, непонятно из-за чего. Зереф взял пачку, состоящую из 6 банок фирменного темного пива "Slayer" и направился в сторону кассы. Как обычно, маркетологи хотели заставить купить что-то ещё, но парень был слишком погружен в свои мысли и вышел из магазина только с пивом. До прихода Нацу оставалось чуть больше часа, и на Зерефа накатила существенная паника. Он просто не знал куда себя деть и просто ходил из комнаты а комнату. Парень успел прибраться, погладить рубашку отца, у которого завтра намечалось важное совещание, а также, обдумав внутри себя все за и против, смыть манящий пакетик травки. Решение далось ему не так легко, как он ожидал, но после содеянного наступил момент радости. Зереф смог, поборол себя и впредь будет сильнее обстоятельств и не позволит больше каким-то веществам контролировать свои действия. Первая эйфория немного притупила волнение и Драгнил уже преживал не так сильно.***
Нацу вернулся, чего Зереф не ожидал, как обычно в 16. И по его виду было понятно, что он максимально не хотел сейчас находится рядом с братом. Но уже было поздно. К младшему Драгнилу сразу же подлетел Зереф, держа в руке баночку его любимого пива. Сейчас он точно был не под кайфом, и это немного вселяло надежду. Нацу молча смотрел на брата, боясь сказать хоть что-то, но благо тот начал первым. - Знаешь, я.. Я не знал, что ты так переживаешь из-за... Из-за этого. Парень в упор обходил слово "наркотики" или "наркомания", не желая себя причислять к этим понятиям. - Я и не переживаю из-за этого. Я переживаю за тебя. - Слушай, я правда хочу всё исправить, просто не знаю с чего начать. Знаешь, свой последний пакетик дури я смыл... - Поздравляю. - Нацу! Прошу, помоги мне. Я бросаю, слышишь? Нацу старался держаться холодно, ибо был готов к пустым, как ему казалось, обещаниям Зерефа, но что-то во взгляде брата сломило его, и выражение лица стало чуть мягче. Старший Драгнил сразу это заметил и тоже немного потеплел. - Только я беру с тебя клятву, что ты больше не употребляешь. И что не закупаешься у того громилы. И что... - Я согласен! Отчего-то Зереф начал плакать, осознавая, что и Нацу тяжело дался этот шаг. Пускай не будет ломки, не будет ничего такого, все равно это было важно для них. Младший Драгнил отпил немного пива и широко улыбнулся. - Как же тебя так угораздило? Зереф замялся, не зная что ответить. Он уже и сам забыл момент, когда решился впервые закурить блаженной травы. Но говорить о том, что курит он ее уже пару лет, не стал. - Да я и сам не знаю. Что-то сподвигло и я просто... - И каково это? Нацу стало в разы легче, хотя и разговора толком не произошло. Просто пара фраз, а как они поменяли ситуацию. Сейчас оба начинали чувствовать себя легче и постепенно разговорились. Зереф рассказывал о том, что трава придает ощущение, будто все в мире неважно, будто проблем не существует, а все что волнует тебя сейчас, это бесконечная, до некоторого времени, эйфория. И все бы хорошо, если бы не отходняк. Сушит горло, очень хочется есть, и, даже если ты поел и потом сразу покурил, голод настигает быстро. Нацу слушал и даже пытался понять брата, но это было сложно. Есть же и другие способы расслабиться, зачем выбрать сразу нелегальные и вредящие организму? Как будто это намного лучше. Сам Нацу в тяжёлые моменты отдавался музыке и иногда рисованию, выводя гротескные портреты и пейзажи, почти не используя цвет. Способов снять накопившийся стресс уйма, только выбери подходящий. От массажа до прогулки, от спорта до психолога. А травка притягивает только слабовольных, как считал Драгнил. Вот только Зереф не был слабовольным, даже наоборот. Что же сподвигло его к именно такому выходу из трудной ситуации? И почему же он продолжил употреблять даже спустя столько лет? - А почему именно травка? - Не надо меня считать за наркомана, ведь травка это не химия и тем более не какая-либо зараза. Она просто придает лёгкости и беззаботности, за что я ее и начал использовать. Я никогда не хотел употребить что-то тяжелее. Да и кроме небольших стрессов и иногда бессонницы, меня ничего так сильно не беспокоит, чтобы я начал упарываться по-жесткому. - А что должно произойти, чтобы начал? Зереф задумался. Исповедь травокура, ей богу. Но он был готов к подобным вопросам и даже не смутился, что так просто рассказывает о своем увлечении. - Например, если бы умер кто-то из моих близких. Или, например, если бы у меня обнаружили неизлечимую болезнь, но тогда я бы просто попробовал, чтобы было что пережить перед смертью. Ну или... - Хватит, я понял.***
Парни болтали сначала о травке, потом о стрессе, затем об учебе и чем-то ещё. Разговор стал в разы легче, и оба брата уже перестали волноваться. Пиво немного подталкивало их на откровенные вопросы, но не слишком, так что неуместного не было. Зереф попросил Нацу сыграть его новую песню. А тот, какое совпадение, дописал текст на парах, и был готов представить его публике, пускай и из одного человека. Главное, чтобы человек был благодарным слушателем. Нацу пел, перебирал струны и поглядывал на сосредоточенного брата. Тот завороженно слушал и даже притопывал ногой в ритм. Затем он очень громко аплодировал, отчего Нацу раскраснелся и начал играть на гитаре на заказ. Зереф заказывал какие-то старые песни, которые они оба в свое время заслушивали до дыр, и постепенно обстановка стала по-настоящему домашней и уютной. Младший Драгнил решил стать к брату поближе и удерживать его от пагубной привычки. Старший же поклялся на гитаре брата, что бросает все это дело и больше никогда в жизни не притронется к наркотикам. Так проходили часы, спешили минуты, улетучивая висевшую в квартире напряжённую атмосферу. Стало намного легче дышать, а вечер проходил отлично. Нацу решил приготовить ужин, а Зереф неумело пытался играть что-то на гитаре. Младший Драгнил только посмеивался с него и подправлял особо корявые моменты игры. Внезапно воздух разрезает звонок. - Это мама. - Ставь на громкую. Нацу поднял трубку и был готов спрашивать где подевались родители, ведь уже почти 10 вечера, но чужой голос в телефоне опередил его. - Нацу Драгнил? - Да? - Вас беспокоят из больницы "***", мы хотим принести вам глубочайшие соболезнования и сообщить, что ваши родители погибли в автокатастрофе, и спасти их не удалось. Дальше братья не слушали. Каждого будто током шарахнуло. Нацу надеялся, что сейчас врач скажет, что это шутка, или что он ошибся номером. Зереф же просто не мог поверить. Хотелось поехать в больницу и разорвать этого врача на части за такие слова. Однако он почему-то в глубине души знал, что это все правда. После секунды ступора на глаза Нацу навернулись слезы и он обессиленно упал на пол. Зереф подошёл к нему и взял за плечи. Оба молчали, зная, что если они нарушат эту тишину, прерываемую только всхлипами, то это станет точкой, обозначит то, что это действительно случилось. И не один не хотел, чтобы так оно и было. Нацу сбросил звонок и заплакал ещё сильнее, хотя было уже некуда. Зереф также дал волю эмоциям и не знал куда себя деть. Нужно было что-то с этим сделать, вот только на ум ничего не приходило. Старший Драгнил спешно покинул квартиру, оставив младшего наедине с горем. И если бы сейчас он остался, возможно, все было бы иначе. Нацу направился в ванную, чтобы умыться и обдумать все более трезво, что было очень сложно. Слова врача преследовали парня, и о чем-то другом сейчас он мыслить просто не мог. Холодная вода брызнула в лицо, смывая слезы, но не помогла успокоится. Совсем не помогла. Драгнил сидел на диване, смотрел в окно, даже успел прогуляться и обдумать случившееся до конца. Он точно будет не в себе ещё некоторое время, но парень прекрасно понимал, что нужно занять себя проблемами насущными. Нацу забеспокоился о брате, которого не было уже пару часов. Самое страшное, что могло произойти, это, конечно, смерть. Драгнил не мог об этом не думать, но всячески препятствовал дальнейшим размышлениям об этом. Зерефа все не было, и Нацу боялся, что тот мог снова употребить от горя. Конечно, ему самому тоже было тяжело, но кроме апатии и желания лечь спать, других пристрастий он у себя не наблюдал. Не было желания напиться, забыться или как-то ещё пропустить эти мгновения осознания пустоты. Нацу чувствовал, что это необходимо пережить, в какой-то степени настрадаться моментом, и потом будет легче. Так что он просто думал, боялся, переживал, и упивался своими эмоциями, чтобы поскорее все прошло. Слезы все ещё текли, но уже просто по инерции, друг за другом, словно хоровод. Раздался щелчок замка. Нацу сразу вскочил с места и пошел встречать брата, только его передёрнуло сразу же, как только из коридора донеслось хриплое: - Мам, пап, я дома! Ааа, точно, вас же нет. Ну ничего, бывает. Нацу замер. Неужели сбылись все его опасения, и Зереф под кайфом? Вдруг он напился? Это хоть немного, но лучше, однако все же глубоко внутри, парень сам себе не верил. Он знал, что брат что-то принял, и просто не знал как действовать. Он же обещал, что бросит... - Чего лицо такое кислое? Умер кто-то? Нацу промолчал. Впервые он почувствовал такой страх, когда близкий человек говорит такие ужасные вещи, шутит, подкалывает и просто напросто выглядит неадекватно. Драгнил отошёл к стене, боясь сказать что-то не то, чтобы не вывести Зерефа, но тому кажется было плевать. Старший Драгнил выглядел страшно: растрепанные волосы и покрасневшие глаза и нос. Его руки дрожали и выражение лица сменялось с радостного на задумчивое, как будто он сам себе в голове рассказывал анекдоты. Он заметил, что брат ничего не говорит, и спросил: - Да, я наркоман, и что? Теперь боишься меня? А знаешь, я сюда пришел именно к тебе, чтобы предложить уехать. Нахуй из этого города. А может и дальше. Меня это бесит, - он вскрикнул и пнул стену. Для Нацу это было неожиданно, ведь его брат никогда не вел себя особо агрессивно, и такая смена настроения была ему совсем не свойственна. Зереф отдышался и снова выглянул на брата, - бесит, что ты считаешь меня таким ужасным. Я же вижу, ты думаешь я отвратителен. Ты думаешь, что ты в тысячу раз лучше только потому, что я пару раз покурил травки, а ты так и остался святошей! Но нет, дорогуша, я просто познаю новые состояния сознания, расслабляюсь, отдыхаю, отрекаюсь в такие моменты от материального и тебе просто не понять этого состояния эйфории. Я бы не бросил, просто сделал бы вид, что все хорошо, но на самом деле мне слишком это нравится. А ты только и делаешь, что смотришь на меня вот такими глазами и делаешь видимость заботы. Тебе просто хочется поглумиться надо мной, заставить чувствовать себя виноватым и следовать твоим указаниям. Как будто ты блядский мудрец, который знает как жить эту жизнь. Нихуища ты не знаешь, пидо... Закончить монолог Зерефу не дала подступающая к горлу рвота. Он упал и начал захлёбываться, а Нацу просто стоял в ступоре, не зная что делать. Рефлексы сделали все за него. Парень приподнял брата, положив его голову на колено, начал вытирать рвоту рукавом и плакать. Было безумно больно все это выслушивать, а потом ещё и спасать жизнь этому придурку, но семья есть семья, какая бы она не была. Слезы все ещё капали на бледнеющее лицо Зерефа, который отрубился и обмяк в руках Нацу. Драгнил уложил брата на диван, пока тот во сне от чего-то яростно отбивался, и сел рядом. Если алкоголь высвобождает твои скрытые чувства и мысли, то что с восприятием делают наркотики? Неужели Зереф и правда сейчас сказал то, что думает? У Нацу просто не укладывалось все это в голове. Новость о смерти родителей, брат-наркоман, который сейчас ужасно обидел его, что ещё должно сегодня произойти? Драгнил снял испачканную кофту, отложив ее на стирку и осмотрел спящего брата. Зереф размеренно дышал, иногда что-то мыча, и постоянно тянулся к сгибу руки. Нацу одолело любопытство, и он приподнял рукав, о чем сразу же пожалел. На руке старшего брата красовалась красочная синеватая гематома, под которой показывались вены и артерии. Зереф кололся? Но почему? Неужели от внезапной новости ему стало так плохо, что он решился на такое? Нацу осел на пол и закрыл лицо руками. Вот бы сейчас снова открыть глаза и проснуться от страшного сна, который очень сильно давил на психику и просто угнетал и морально, и физически.***
Зереф очнулся в ужасном состоянии. Он не помнил ничего из вчерашнего вечера, только известие о... о смерти родителей. Драгнил старший почувствовал подступающую тошноту и быстрее побежал в ванную комнату. Очистив желудок, он бросился к крану и начал жадно пить. Во рту ужасно пересохло, а все тело ломило. Зереф хотел было лечь обратно и сообразить что делать дальше, но наткнулся на записку, оставленную братом. Нацу писал: "Ты вчера вел себя неадекватно. Если сейчас ты раскаиваешься за вчерашнее и чувствуешь себя хоть немного виноватым, то ты должен уйти. Мне страшно находится с тобой в одном доме, тем более в доме, где мы с тобой росли и переживали все хорошее и плохое, что только случалось. Сейчас тебе тут не место. Завтрак на столе." Даже выгоняя его из дома, младший брат позаботился о Зерефе. Действительно, завтрак был на столе, а на диване, парень не заметил этого раньше, лежала стопка чистой одежды и раскрытый чемодан. Драгнил и правда чувствовал себя виноватым, по кусочкам вспоминая вчерашний разговор. Он и сам не знал что его подтолкнуло на такие слова, на инъекцию, на агрессию. Нацу ведь хотел как лучше, и Зереф это понимал. Но уже было поздно. Как бы ему сейчас не хотелось извиниться, но что-то внутри говорило, что стоит действительно уехать. Может быть Нацу еще передумает и сам позовет брата обратно, хотя в это верилось слабо. Зереф вздохнул и начал собираться. Он позавтракал, собрал все нужные вещи, которые даже не заполнили чемодан, и, последний раз оглядев родную квартиру, вышел. Парень уже и сам не знал куда ему отправится, столько было мест, столько новых возможностей. Но больше всего хотелось покурить. Последний пакетик Зереф выбросил ещё вчера, о чем сейчас очень жалел. Он сейчас не думал о том, что это плохо, вредно, отвратительно с его стороны и вообще показывает его как последнюю сволочь. Но что Драгнил мог поделать? Может что-то и мог, но ноги уже сами шагали к знакомому светловолосому дилеру, который вчера так любезно предложил бесплатную пробу мета, на что Зереф сдуру, или же просто от горя, согласился. И теперь точка на руке жгла и зудела, намекая на то, что пора бы ещё вколоть что-нибудь. Драгнил старший вздохнул и, проклиная себя последними словами, отправился в свое путешествие по подпольному миру, миру барыг, наркоманов, проституток и притонов, где скоро станет совсем как родной.