Рассказала ли ты ему, что во тьме показал тебе я?

      «Видения становились все четче и появлялись чаще. Дарклинг представал передо мной почти каждый день, как правило, в своих покоях или между рядов библиотеки, а иногда даже в командном пункте во время собраний или когда я возвращалась на закате из Большого дворца. — Почему ты не оставишь меня в покое? — прошептала я однажды ночью, когда он появился у меня за спиной, в то время как я пыталась работать за столом. Прошли долгие минуты. Я уже думала, что он не ответит. Даже понадеялась, что он исчез, пока не почувствовала его руку у себя на плече. — Тогда я тоже останусь один, — ответил Дарклинг и задержался на всю ночь, пока не догорела последняя лампа. Я уже привыкла видеть его в конце коридоров или сидящим на краю моей кровати, пока я пыталась заснуть. Когда он не появлялся, я ловила себя на том, что ищу его взглядом и гадаю, почему он не пришел. И это пугало меня больше всего.»       Дни тянулись за неделями, череда из опостылевших совещаний, реверансов и раболепия. Притворные улыбки, сумасбродному королю, придворным. Со временем меня начало от этого тошнить. По возможности, я все чаще старалась закрыться в своей комнате, ускользать со двора под каким-то предлогом. Николай был занят политическими делами. Мал же, упивался собственной ничтожностью. Возможно даже не один, а в объятиях прекрасной Зои.       «Прекрасная парочка», — фыркнула я. Меня накрыла усталость от постоянных выяснений отношений, обид, тревог. Мимолетные встречи с Малом выбивали из колеи и вносили смятение в мысли. «– Я знаю, что твой опыт небогат. Но я целовал достаточно девушек, чтобы знать, что это значит. Не беспокойся. Больше этого не произойдет.»       Слова, пропитанные ядом, брошенные с обидой и укором. С желанием сделать мне больно. В тот момент, я взглянула на своего старого друга и когда-то возлюбленного под совсем другим углом. Я никогда не замечала в нем жестокости. В этот раз его слова были жестоки. Он сам был жесток, постоянно на нервах, как натянутая струна. Он страдал. Стал ли он таким после переезда во дворец? Или это я сделала с ним?       Мне не хотелось погружаться в размышления. Оправдывать чьи-то поступки своими действиями. Мы взрослые люди и каждый сам делает свой выбор. Участие в боях, выпивка, — это был всецело выбор Мала. И вместо должной поддержки он лишь создавал проблемы и новые причины для беспокойства.       Я закрыла глаза и откинулась на кровати. Легкий запах морозной свежести коснулся моего обоняния. Я с блаженством вдохнула знакомый запах. Его запах. Его комната, его постель. За время, проведенное в этой комнате, для меня этот аромат стал родным.       В роскоши дворца я была совершенно одна. Чувствовал ли себя Дарклинг так же? Одиночество, помноженное на бесконечность времени. Один самодур сменяется другим. Страна, разрываемая войной, бедность и нищета. Перед глазами всплывали опустошенные и заброшенные селения. Малый и Большой дворец, постоянные застолья с множеством блюд да даже эта чертова селедка на завтрак казались такими абсурдными на фоне того, что происходило вокруг. Пир во время чумы. И Дарклинг это понимал. Человек не вечен, ограниченность времени не позволяет узреть истину. Осознание приходило медленно и очень болезненно.       Моя рука медленно скользнула по гладкости черного шелка, перед глазами всплыл его образ. Прекрасное бледное лицо, точеные скулы и холодная серость его глаз.       От мыслей о Дарклинге плечо заныло. Я не слышала, как он приблизился, только ощутила присутствие. Медленно опустился на постель, располагаясь рядом со мной. Повернув голову, я резко открыла глаза и встретилась с его взглядом буквально в нескольких сантиметрах от меня.       — Моя Алина, — он почти что выдохнул мое имя. — Я скучал по тебе.       — Я тоже.       Короткая фраза, сорвавшаяся с губ. Я даже не успела что-то осознать, прежде чем произнести эти слова. И лишь после поняла, насколько это было правдой. Два слова. Такие простые, но усложнявшие все до невозможности. Мой оплот, мой дом, мое спокойствие. Он находился так близко и так далеко одновременно. Моя ладонь медленно коснулась его лица. Дарклинг нежно поцеловал мою руку. — Почему ты так давно не приходил? Мне было одиноко. — От его прикосновений по телу растекалось тепло и спокойствие. Теперь все казалось таким полноценным и правильном. Мне не хотелось прерывать связь. Я желала, чтобы это длилось вечность. -Я знаю, прости меня. — Простая искренность его слов поразила меня. — Мне пришлось разгребать много дел, которые наворотила одна одаренная. — усмешка коснулась уголка его губ, и он небрежно поцеловал меня в висок. — Очередной вечер, когда твой следопыт пытается разрушить остатки ваших отношений? — спросил он, заметив мою усталость и смятение, глаза сузились в усмешке. Я отвернулась. Мне было обидно слышать подобные слова. Нет, не от издевок Даклинга или его надменном отношении к Малу, а из-за того, насколько это было правдой. — У меня и без Оретцева хватает проблем, — попыталась соврать я. — Знаешь, притворство, интриги при дворе, разбитый лоб от битья челом при виде любого высокопоставленного чина. Тебе, как никому другому должно быть это знакомо. Из меня выходит плохая актриса. Это выжимает из меня все соки. И эта селедка, — я обреченно вздохнула, — почему они до сих пор ее не убрали? — Меня передернуло от воспоминаний о сомнительном рационе гришей. — Настолько плохая актриса, что смогла меня обмануть и оставила в дураках? Слова Дарклинга отдавали обидой и разочарованием, что меня удивило. Я никогда не задумывалась, а было ли все это фарсом? Его теплое отношение ко мне, интерес к способностям. И тот поцелуй у озера? Перед глазами всплыл образ его растерянного лица и удивленных глаз. Возможно, это был не хитро продуманный план, а сюрприз для нас обоих. От воспоминаний в груди что-то затрепетало. Раньше все виделось в абсолюте: белое и черное, добро и зло. Но окунувшись в этот мир даже за несколько месяцев я начала видеть всю его многогранность. — Я никогда не преследовала подобной цели. — с моих губ сорвался усталый вздох. — Разве? Тогда как же мне расценивать твой побег? Или предательство в Каньоне? — в словах появились стальные нотки, он резко отстранился. — Что мне об этом думать, Алина? — Полагаю, нам не хватит и вечности для обвинений в адрес друг друга, разве не так? — на моих губах играла горькая усмешка. — Мне бы искренне не хотелось тратить вечность на препирательства с тобой, — признался он. Дарклинг искренне засмеялся. Я уже и забыла, как сильно скучала по этому звуку. И по улыбке. Его улыбке. Рядом с ним я была собой, спокойной и счастливой. Рядом со мной он был таким человечным. — Спасибо Багре. Благодаря ей, твоя симпатия ко мне стремительно стала угасать. Я был неприятно удивлен, когда ты послушалась ее и ударилась в бега. Я ожидал большего… — он умолк, подбирая слово, — благоразумия. — Все, кто перешел тебе дорогу жестоко поплатились, разве нет? Твоя месть не знает границ, а сердце не знает жалости. Мне кажется, все это очень далеко от благоразумия. — перед моими глазами всплыл образ пустых черных глазниц Багры и изувеченное лицо Жени. — Мы на войне, Алина. Напомнить тебе кто ее развязал? И на войне предателей и дезертиров казнят. Как видишь, я проявил милосердие и даровал им жизнь. — Дарклинг отстранился и встал. — Сомнительно милосердие в виде выкаленных глаз и порванного тела, которые останутся с ними на всю жизнь. — я искренне не понимала значения, которое он вкладывал в свои слова. — Последствия твоего милосердия теперь навсегда стали украшением моего лица. — при этих словах, я невольно обратила взгляд на шрамы на его лице. Я вздрогнула, не решаясь прикоснуться к нему. Воспоминания, которые я так старательно убивала в себе мигом вышли на поверхность. Темнота и Каньон. «– Ты не можешь бросить нас на верную смерть, Алина! –распалялся Дарклинг. — Если пойдешь на этот шаг, то сама знаешь, куда он тебя приведет.» Уже в тот момент я знала. Знала, что стану похожей на него. Его растерянность, гнев и бессилие. Он не ожидал от меня подобного гамбита. Честно признаться, я тоже. Что этот поступок говорит обо мне? «– Однажды ты просила меня о помиловании, — прозвучали его слова над мертвыми землями Каньона, сквозь голодные вопли чудовищных творений. — Такое твое представление о милосердии?» Я потрясла головой, стараясь изгнать болезненные воспоминания. — Подойди ко мне, я хочу тебе кое-что показать. — Тихим уверенным голосом позвал меня Дарклинг. В приглашающем жесте Дарклинг протянул мне руку. Без колебаний я повиновалась, удивляясь собственной решимости. Он притянул меня к себе, прижав. Левая рука расположилась на изгибе моей талии. Я вложила свою руку в его прохладную ладонь, лбы соприкоснулись. — Ты даже и не представляешь, насколько сильна связь между нами, Алина. — Тихо прошептал он мне в губы. — Закрой глаза. Прежде чем вторить ему, я увидела, как вокруг наших переплетенных пальцев образовался странный танец света и тьмы. Подобное притягивает подобное. Я стремительно теряла свои старые идеалы, своих друзей, свое прошлое в надежде на будущее. Его прохладные губы коснулись моих, и мы погрузились в воспоминания.