Хогвартс читает книги о Гарри Поттере

— Глава пятая. Косой переулок, — прочитал Дамблдор. — Мы теперь про каждый чих Поттера будем слушать? — недовольно скривился Драко. «Чихи Поттера куда интереснее твоих историй», — подумала Миллисента, но разумеется ничего не сказала. Это Малфой мог позволить себе говорить что угодно и не переживать о последствиях. У её семьи было не то положение… да и вряд ли бы родители так тряслись над ней, даже если бы их род был более древним, а запасы золота в хранилище — внушительными. Она была всего лишь Миллисентой — младшей, не шибко красивой и не особо умной, дочерью. — Тебя здесь никто не держит, Малфой, — негромко буркнул Забини. Гарри вскочил с постели. Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар. Гарри подошёл к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату и уронила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Затем сова спикировала на пол и набросилась на куртку Хагрида. — Может она учуяла там мышей? — Скорее деньги, — усмехнулся Нотт. — Совы, доставляющие газеты, довольно алчные. Гарри замахал руками, чтобы прогнать сову, но она яростно щёлкнула клювом и продолжила терзать куртку. — Звучит весело, — сказал один из близнецов Уизли. — Уж поверь, тогда мне было не до веселья, — пробубнел в ответ Поттер. — Ну тебя же так интересовали совы… сразу познакомился бы с ними поближе, — с улыбкой проговорил второй близнец. — Вот бы она его клюнула, — зловредно сказала Пэнси. На Слизерине практически все недолюбливали Поттера и его друзей. Отчасти из-за того, что ходили слухи, что Избранный презирает слизеринцев, считая их всех «пожирательскими отродьями». Отчасти из-за того, что он был любимчиком директора, которому всё сходило с рук. Но даже на этом фоне Паркинсон существенно выделялась, уступая по количеству едких комментариев разве что Малфою. Казалось, что куртка Хагрида состоит из одних карманов. Связки ключей, расплющенные дробинки, мотки верёвки, мятные леденцы, пакетики чая… Наконец Гарри вытащил пригоршню странного вида монет. — А что в них странного? Монеты как монеты… — спросила Дафна. — У меня нет денег, и вы… <…>. Ты слышал, что сказал вчера вечером дядя Вернон. Он не будет платить за то, чтобы я учился волшебству. — Как можно не знать, что родители оставили ему целое состояние? — спросил Крэбб. — Ты, правда, тупой или притворяешься? Если он только узнал, как звали его родителей, откуда ему было знать про деньги? — ответил Нотт. — А ты не беспокойся. Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились? <…>. Короче, мы первым делом в «Гринготтс» заглянем, в наш банк. Там гоблины всем заправляют. Гарри уронил кусок сосиски, который он держал руке. — Как ты мог так поступить? — с притворным ужасом спросил младший Уизли. — Бедная сосисочка… — Гоблины? Слизеринцы скривились: гоблины, ну подумаешь, что тут такого? А вот за другими столами многие маглорождённые отмечали, что тоже были в шоке, когда узнали про гоблинов. А уж когда впервые их увидели! — Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк — с гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. — Странно, что Поттер до сих пор не ограбил банк. Он же псих, — сказала Пэнси. — Может и ограбил, просто дело замяли. Он же Поттер, — фыркнул Малфой. — Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне… э-э… нельзя чудеса творить. «Интересно почему? Ведь было бы намного удобнее переместиться с помощью порт ключа… да и самому Хагриду для этого не пришлось бы ничего колдовать. А так на него, наверное, все внимание обращать будут…». — Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же оттуда еще выбраться надо… «Гринготтс» глубоко под землёй находится… сотни миль под Лондоном — чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезёт грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрёт, пока оттуда выберется, да! — Гарри Джеймс Поттер, даже не думай об этом, — строго сказала Грейнджер. — Я и не думал, — поспешил оправдаться Поттер. — Мы и так знали, что он никогда не думает, — прокомментировала Пэнси. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами. Министр покраснел и с возмущением уставился на Хагрида, но тот старательно высматривал что-то в противоположной стороне зала. — А чем занимается Министерство магии? — Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут. — Министерство делает намного больше! — возмущённо воскликнула Амбридж, на которую как обычно не обратили внимания. Даже сотрудники Министерства продолжали равнодушно слушать. — Почему? — Почему? Да ты чо, Гарри? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали. — Иногда мне кажется, что волшебство создаёт намного больше проблем, чем может решить. — Да ты что, Гермиона? — воскликнул младший Уизли, практически повторив вопрос Хагрида. В этот момент лодка мягко стукнулась о стену причала. Хагрид сложил газету, и они поднялись по каменным ступеням и оказались на улице. — Эээ, — задумчиво (что было для него не очень свойственно) протянул Гойл. — Это та лодка, на которой Дурсли приехали на остров? — Ну да. — А если на ней уплыли Поттер и Хагрид, то как Дурсли выбрались? Никто ему не ответил. Даже Поттер предпочёл сделать вид, что не услышал вопроса. — Ну, так говорят, — ответил Хагрид. — Э-э-э, хотел бы я иметь дракона. — Ты хотел бы иметь дракона? — Всегда хотел… ещё когда маленьким совсем был. Всё, пришли мы. — Интересно, Поттер ещё тогда придумал историю про дракончика, а Драко? — усмехнулся Нотт. — Тебя развели, как ребёнка. Удивительно, но Малфой не стал возмущаться, как это обычно бывало, когда кто-то подкалывал его. Он, напротив, заявил с довольным видом: — Скоро ты всё узнаешь, Тео. Хагрид заявил, что ничего не понимает в деньгах маглов, и сунул Гарри несколько купюр, чтобы тот купил билеты. — Сомневаюсь, что магловские деньги такие сложные, — сказала Дафна. — Хагрид же тупица, — ответила Пэнси. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ. — А раньше можно было? — спросила Трейси. — Нет. С чего ты взяла? — ответил Грэхэм Монтегю, капитан сборной Слизерина. — Если родителям напоминают, то может, когда они учились в Хогвартсе такого запрета не было… — Просто несмотря на запрет, очень многие всё равно пытаются это сделать, — сказал Монтегю, после чего добавил: — Я и сам хотел попробовать, но отец не разрешил. — Зачем? Неужели так сложно подождать год? — Мерлин, Дэвис, что ты несёшь? — возмутился Эдриан Пьюси. — Твой брат капитан команды, ты то должна знать, что год без полётов — это катастрофа! Другие члены сборной согласно закивали, а Трейси только пожала плечами, мол «не вижу в этом ничего такого». Миллисента тоже не видела: полёты были для неё самым ужасным занятием в Хогвартсе (куда хуже истории магии и ЗОТИ вместе взятых!), а квиддич просто бессмысленным видом спорта (какой интерес следить за игрой, где практически всё зависит от ловца?). Но она благоразумно не говорила об этом, впрочем, как и о многом другом. Гарри никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные. Описание магловского транспорта звучало одновременно пугающе и завораживающе. И Миллисента подумала, что многое бы отдала, чтобы хоть разок прогуляться по Лондону простецов и проехаться в их метро… Проблема была в том, что ей нечего было отдавать… — Не представляю, как маглы без магии обходятся, — сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. — Конечно, если тебя покрывает Дамблдор, то можно наплевать на Статут секретности, — с неприязнью пробурчал Уоррингтон. — Да ладно тебе, Касс. Эти не поверят в волшебство даже если увидят собственными глазами. Обычным разговором их точно не убедить. — Но если об это говорит великан… Ну разве может находиться под землёй волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и мётлы? А может, все это ужасная шутка, которую придумали Дурсли? Если бы Гарри не знал, что у Дурслей нет чувства юмора, он бы так и подумал, но он почему-то верил Хагриду, хотя всё, что тот говорил, было невероятно. — Не вижу в этом ничего такого… — Пришли, — произнес Хагрид, остановившись. — «Дырявый котел». Известное местечко. — О да, — сказал какой-то хаффлпаффский пятикурсник. — Странно, что вход в волшебный мир не сделали через «Кабанью голову». Тоже известное местечко. В узких кругах. — Хаффлпаффцы типа в «Кабаньей голове» зависают? — недоумённо поинтересовался Гойл. — Круто, — ответил Крэбб. — Слышал, там можно найти… всякое… — Похоже барсуки не такие тупые, как выглядят… — Кто бы говорил про тупых, — пробормотал Забини, косясь на Грега и Винса. Для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. — Что есть, то есть. — Мои родители были в ужасе, когда увидели это место впервые! — сказал маглорождённый шестикурсник с Рейвенкло. — Боже милостивый, — произнес бармен, пристально глядя на Гарри. — Это… Неужели это… — Сейчас начнётся, — одновременно произнесли Малфой и Поттер. Причём оба выглядели достаточно недовольными. «Интересно, каково это, когда тебе уделяют столько внимания? Когда так много людей восхищаются тобой? Просто так… за что-то, чего ты даже не помнишь…», — думала Миллисента. Не то, чтобы она хотела попробовать это на себе… но с другой стороны, она не особо любила родителей, которые не особо любили её… так что потерять их… наверное, она бы недолго грустила. Слушая про то, как волшебники приветствуют Поттера, Миллисента определённо чувствовала зависть. Но ещё сильнее девушка завидовала, когда наблюдала за Избранным и его друзьями. У неё их никогда не было… и с каждым годом она всё сильнее жалела, что отговорила Шляпу отправить её на Хаффлпафф. — Вы однажды поклонились мне в магазине. — Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит! Профессор Макгонагалл закатила глаза, а коротышка, который почему-то был в зале, опять начал восторженно попискивать, привлекая к себе внимание. — Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. <…> — Защита от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Ну конечно, это же Поттер, — скривился Малфой. Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах. — Самый бесполезный профессор защиты за последние пять лет. Кажется, его пугала мысль о чём угодно, — фыркнул Нотт. — А как же Локхарт? — спросил Забини. — От Локхарта хотя бы не воняло. — Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… — Так этого припадочного же всё время трясло, — с отвращением сказал Уоррингтон. — …хотя, если по правде, он всегда трясётся. — Вот-вот, даже Хагрид с этим согласен. Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… — Эй, ребят, может устроим Грейнджер встречу с ведьмой? — усмехнулась Пэнси. — Вот она пока по книжкам учится — выделывается, а пообщается с настоящей ведьмой, так станет вторым Квирреллом. — О да. Жаль, что нельзя организовать ей тур в Азкабан и познакомить с Беллатрикс Лестрейндж, — поддакнул Боул. Миллисента натянуто улыбнулась, хотя на душе было тошно. Многие за их столом негромко посмеивались. После побега Сириуса Блэка из Азкабана, имя миссис Лестрейндж было на слуху. И ни у кого не было сомнений в том, что грязнокровкам лучше с ней не встречаться. Драко с матерью напряглись при упоминании об узнице. — Интересно, с чего Поттер решил, что на нашем факультете учатся только тёмные волшебники? — совсем тихо спросила Дафна у друзей, презрительно поглядывая в сторону Пэнси, но ни Трейси, ни Блейз ничего не ответили. — Добро пожаловать в Косой переулок, — произнес Хагрид.