There and Almost Back

Мисс Пигги — один из главных персонажей Маппет-шоу, гламурная свинка с непредсказуемым характером, претендующая на звание ведущей актрисы Маппет-театра. (Википедия) …Этот эталон блондинки никем не подвергается сомнению… Кто же не обожает Мисс Пигги?… (Darian Darling: A Guide To Life For Modern Blondes!)

      Дарья шла, механически переставляя ноги и не глядя по сторонам, худой всё так же держал её за плечо, не больно, но крепко, не собираясь отпускать. Как будто коп. Чокнутый коп, расстрелявший весь город, как в той дурацкой книжке, что читала Хелен. Но он не похож на копа. Впрочем, какая разница. Сейчас всё кончится, и лишь бы только быстро...       Она опять обо что-то споткнулась, и если бы её не держали, полетела бы носом в землю.       - А, ты ж без очков не видишь, - сказал худой, - ничё, ща дойдём.       Дарья ничего не ответила. Всё так же орали сверчки, под ногами что-то хрустело, шуршало, хлюпало, светила луна, а самой Дарьи как будто не было, картины окружающего мира проходили сквозь неё, будто вода через сито. Холод, тошнота, сжимающая плечо чужая рука - всё ушло на второй план и потеряло смысл.       Но всему приходит конец, закончилось и это жуткое путешествие. Они зашли в какой-то дом и худой прислонил её к стенке, да так и оставил, тут же потерявшись в кромешной темноте. Он там ругался, чем-то гремел, но Дарье это было неважно. Голова кружилась, болела, и совершенно некуда было бежать. Всё, пиздец, приехали!       Худой чиркнул спичкой, и Дарья моргнула от внезапной вспышки. Света прибавилось, стали видны какие-то полки вокруг и пятна на стенах.       - Посиди пока, - худой подвинул ей стул, - ща я свет зажгу.       Дарья послушно села, и пока худой, не переставая ругаться и бормотать, что-то делал у стены, сощурила глаза, чтобы хоть что-то видеть. Стеллажи вдоль стен, шкаф-холодильник, на стенах не просто пятна, а плакаты, горящая керосиновая лампа на стойке, открытый шкафчик на стене.       - Бля! - худой отскочил от стены тряся руками, потом снова, уже медленнее, полез в щиток, - Так... так-так-так... вот ты, сука, где! И вот так... а это - вот так. И ебись ты всеми святыми!        Он чем-то щёлкнул, и под потолком защёлкали, разогреваясь, люминисцентные лампы. Дарья прикрыла глаза ладонью.       - Вот такая у нас тут хуйня творится, - произнёс худой таким тоном, будто это всё объясняет. - Выпьешь?        - Воды можно? - спросила Дарья.       Худой достал из холодильника пластиковую бутылку, протянул ей, и Дарья начала пить маленькими глотками - чтобы не вырвало снова. Жить сразу стало гораздо легче, хотя... приговорённых к смерти порой неплохо кормят.       Худой достал себе жестянку и присосался к ней.       - Как ты сюда попала? - спросил он.       - Я ехала на автобусе из Литтл-Рока, попала в аварию... - начала объяснять Дарья.       - На "Джекалопе", стало быть. Который на Мэйн-стрит, возле Стэнки?       - Это другой автобус, он сейчас возле лесопилки.       - Но ты ж говорила, что возле Джо, Бубба и побежал к Джо. Так он на пилораме или у Джо?       - Чуть дальше вывески Джо, возле знака "Вы вьезжаете в Хикстон".       - Так бы сразу и сказала! - худой вдруг громко икнул, и Дарья поняла, что он пьян. - Завтра посмотрим, чё там.       - Но там же люди!       -Забей, подруга, их уже съели. Или чего они там с людьми делают...       - Кто "они"? - спросила Дарья, хотя всё и так уже было ясно.       - Ну, эти... чужие. На летающей тарелке.       Детальки паззла сложились. У парня белая горячка, сомнений нет. Вроде бы, с такими нужно во всём соглашаться...       - А где сама тарелка? - Дарья пыталась говорить обычным тоном, и не слишком явно бегать глазами по сторонам.       - В Хикстоне.       С психами нужно во всём соглашаться, поэтому Дарья кивнула.       - Когда она прилетела?       - Позавчера, кажись... - худой снова икнул и пробормотал: "Да где ж там Бубба?"       Он подошёл к полкам, какое-то время копался там, потом вернулся к Дарье.       - Очки твои с собой? Давай сюда.       Дарья безропотно протянула обломки, но скоро получила их обратно, скреплёнными серебристой изолентой. Окружающий мир тут же обрёл привычные очертания. На полках стояли мешки с какой-то агрохимией, стиральный порошок, "Клорокс", плакаты оказались рекламой вперемешку с киношными постерами, причём чуть не старше Дарьи: "Женщина дальнобойщика" прямо напротив, дальше какая-то фигня про пришельцев... Как там пел Джонни Кэш? "Оббитая кружка, погнутая швабра, лик Иисуса в моём супе..."* Да, перед смертью не насмотришься...       Парень затушил ненужную сейчас керосиновую лампу, Дарья взглянула ему в лицо и оказалось, что он гораздо старше - мужик лет тридцати. Худой, жилистый, в запачканных чёрных джинсах, когда-то белой рубашке-поло и даже на вид тяжеленных измызганных берцах. На голове бейсболка с каким-то логотипом. Узкое, будто вырубленное топором, лицо со скошенным подбородком, глубоко запавшие глаза с желтоватыми белками, совершенно мерзкая ухмылка.       Этот не просто убьёт, а сперва изнасилует. Или изрежет на ремни. Пусть даже ружьё прислонено к стеллажу, он справится с ней и голыми руками. Прости меня, мама... Страх поднимался из живота холодной волной.       В дверном проёме возник "добрый толстяк", скорее всего - тот самый Бубба.       - Братик, "Джекалопа" там нету. Он шагнул на свет, теперь Дарья могла рассмотреть и его. Здоровенный как Майкл Джордан, только в разы пошире и белый, в рабочем комбинезоне и жилетке-разгрузке, стриженные "под горшок" волосы, широко расставленные выпученные глаза, торчащие зубы. При этом лицо толстяка чуть не светилось от широкой улыбки, и Дарья боялась подумать, что он будет с ней проделывать, всё так же улыбаясь.       - Так он не там, - сказал худой, - он на въезде, перед отвороткой до Джо.       - А я не дошёл чуток, - грустно ответил толстяк, и тут же сменил пластинку: - Братик, ты девочке очки сделал? Девочка, я же говорил, что братик починит! А старый дед больше не будет ломать - Джон Рэмбо его убил! Бац! Бац! Хыдышь!       Толстяк шумно радовался, размахивал руками, и казалось, заполнил собой всё помещение.       - Девочка, а как тебя звать? Я Джон Рэмбо, а это братик, мы тут живём.       - Дарья Моргендорфер, - представилась Дарья. Что уж теперь скрывать?       - Леонард Джексон, - сказал худой "братик", а это Бубба Джексон, мой старший брат.       - Бубба - хороший парень, - добавил он со значением, явно давая понять, что не потерпит иного мнения.       Дарья снова кивнула, и решила пойти ва-банк. В конце концов, пропадать - так с музыкой.       - А почему Джон Рэмбо?       - Это у него игра такая, - объяснил Леонард.       - Девочка, а ты где живёшь? Тут или в Хикстоне?       - Бубба, её зовут Дарья. Да, подруга, ты живёшь-то где? В Литтл-Роке?       - В Лондейле, - честно ответила Дарья.       - Погодь, это какой округ? Чё-то не припомню у нас Лондейла вблизи.       - Это в Пенсильвании, - быстро сказала Дарья, - честное слово.       - Да я вижу, что ты не из этих, ты разговариваешь нормально, - Леонард откупорил новую банку пива, - но раз тут у нас такая хуйня, то тебе домой бы надо.       - Братик, не ругайся.       - Ладно, Рэмбо - раз у нас здесь такая лажа. Ща, подруга, погодь чуток... - худой, Леонард, вышел за дверь, оставив Дарью на попечении великана Буббы.       Тот спокойно открыл себе пива и уселся на стойку рядом с кассовым аппаратом. На Дарью он даже не глядел - достал из жилетки начатую упаковку свиных шкурок и принялся увлечённо ими хрустеть.       За дверью что-то загремело и голос Леонарда помянул святое дерьмо. Вскоре показался и он сам, волоча что-то большое и угловатое.       - Бубба, помоги чуток, её заклинило на хуй.       Великан спрыгнул со стойки и вдвоём они развернули погнутую и продавленную армейскую раскладушку.       - Ну вот, порядок. - Леонард пнул раскладушку ногой и повернулся к Дарье, - можно спать. Ещё чё-нибудь надо?       - В туалет, - призналась Дарья.       - В дверь выходишь, и за угол налево, там увидишь.       Дарья взяла рюкзак и пошла в указанном направлении. Оказалось, что на улице достаточно свежо и прохладно. Туалет был покосившейся деревянной будкой самого мерзкого вида, и Дарья уже подумала, присесть где-нибудь под кустиком, но из-за облаков совсем некстати показалась луна. К тому же, мало ли что могло водиться в кустах.       У самых ног что-то прошуршало, в лунном свете Дарья увидела, как шевелится трава...       На её крик из магазина выскочил Леонард с ружьём в руках:       - Опять они? Где?!       Блин, ведь он же гоняет пришельцев, как она могла забыть! Хотя, чёрт бы с ними. -       Здесь змеи, - сказала Дарья.       - Тю, я аж испугался...- Леонард сплюнул, - А ты иди, не бойся, ногами шевели - змеи разбегутся!       - Там. Змеи. - Дарья произносила слова чётко и старательно, чтобы не сорваться в истерику. - Я боюсь змей.       Она находилась в неведомой дырке на карте США, прямо перед ней стоял слетевший с катушек вооружённый псих, мочевой пузырь всерьёз напоминал о себе, а долбаные змеи были последней чертой, которую нельзя переходить, иначе сломаешься, и Дарья словно вцепилась в этих змей. -       Там. Долбаные. Змеи. Я. Боюсь. Долбаных. Змей.       Её колбасило как перетянутую пружину.       - Крепко ты, видать, стукнулась, - протянул Леонард, - сроду там не было никаких змей. Вот, пойдём! Нету их там!       Он зашагал вперёд, шаркая ногами по траве, Дарья за ним.       В туалете вместо круга было установлено автомобильное сиденье с заботливо проделанной в нём дырой. От этого зрелища Дарья настолько удивилась, что забыла даже о мерзком запахе.       - Отвернитесь, пожалуйста, - попросила она.       Закончив свои дела она неловко повернулась и чуть не выпала наружу, едва успев схватиться за дверной косяк.       - Да что же у вас тут творится! - в сердцах выдохнула она.       - Я тебе уже сколько раз говорю, - ответил Леонард неожиданно серьёзным тоном, - На нас упала летающая тарелка, чужие схавали всех кроме нас с братом, да ещё спиздили нашу призовую свинью. А ты говоришь - змеи.