* * *
Всё время, пока Леголас пересказывал родителям мою историю, мысленно уточняя у меня, что рассказать можно, а о чём лучше умолчать, я сидела, глядя в пустоту и не поднимая взгляд на родственников, которые, кажется, и кровной роднёй мне не были. — Мы не знаем, почему всё то время, что ваша дочь здесь жила, у неё были округлые, как у людей уши и не проявлялись волшебные силы… — произнёс Леголас. — Но она фэйри и человеком никогда не была. — Когда вы собирались признаться, что я не ваша дочь? — не выдержала я, получив неодобрительный взгляд аранена, от которого я отмахнулась, задушенная обидой. — Я лично рожала тебя! — вскочила с места мать, не уступающая мне во взрывоопасности характера. — Твой отец тоже там был! Мы оба видели, как ты родилась. — Но как я могла родиться у обычных людей? — парировала я, не веря им и их словам. — Откуда нам знать? — огрызнулся папа, прикладывая пальцы к вискам. Я тут же притихла. Своим движением он напомнил мне, что терпеть не может споры и ругань. Каждый такой конфликт вызывает у него мигрень или другие виды головной боли. Я беспомощно обернулась к Леголасу, в поисках помощи, но эльф лишь качнул головой, как бы говоря, что сам не знает, как такое может быть. Я откинула голову, чувствуя внезапно навалившуюся на меня усталость. Следом за ней пришли тревожность и подавленность. Все новости, всё произошедшее навалилось на меня волной, поглощая и подминая под себя. Я уже не знала, что чувствовала, потерянная в своём помутневшем сознании. — Леголас, можешь нас оставить? — тихо попросила я аранена, которой тут же кивнул. Я подала ему постельное белье, с которым он направился на второй этаж, где я отвела ему спальное место ещё до приезда родителей. Больше всего на свете я сейчас хотела забраться под одеяло к аранену и не покидать это место ближайшую вечность. Только мы остались одни, как я тут же выпалила, без обиняков. — Вы вообще рады, что я вернулась? — Конечно рады! — как будто только сейчас спохватились они, попытавшись встать. Я жестом руки остановила их порыв. — Не утруждайтесь, я вижу, что это не так. — Послушай, — вздохнул отец, всё-таки усадив меня между ними. — Алина, ты должна понять. Прошло два года. Мы уже потеряли надежду и начали жить дальше. Первые полгода после твоей пропажи были наихудшими. Мы, твои друзья, Влад и полиция сбились со счёта дней, сколько искали тебя в тщетных попытках. Не было никаких зацепок. Ты будто бы провалилась сквозь землю! — он осёкся, мрачнея. — В течение этого времени мы потеряли мою мать… — Что?! — отшатнулась я в ужасе. — Бабушка умерла?! Я почувствовала, как по щеке прокатилось несколько слезинок. Я так сильно была к ней привязана всё своё детство. Да и потом тоже. Как это могло произойти? Рука мамы легла мне на спину, утешая. — Она…тяжело переживала твою пропажу. — Значит, я виновата в её смерти, — глухо произнесла я, отстраняясь. — Нет, конечно же нет! — поспешила заверить меня мать. — Ты же не по своей воле ушла. Ты ни в чём не виновата. Я встала, отходя от дивана. — Тебе, правда, уже больше двух сотен лет? — осторожно уточнил отец, напряженно на меня смотря. — Получается так, — отстранённо кивнула я. — Хотя я и не чувствую себя на этот возраст. Я всё-таки ничего не помню. Между нами явно чувствовалось напряжение. Оно читалось во всём окружении и витало в атмосфере. Бросив взгляд в окно, я, заметив полную черноту, яснее некуда указывающую на то, что уже глубокая ночь, сказала, желая быстрее остаться в одиночестве: — Я хочу поспать. — Конечно, пойдем, — с готовностью встала мать. — Вы идите в дом, а я останусь спать здесь, на веранде, — кивком указала я на диван, с которого они только что встали. — Но… — Идём, Олеся, — оборвал маму отец, уводя за собой. Я, взяв постельное тогда же, когда доставала Леголасу его набор, быстро застелила диван. В дом всё равно пришлось зайти, чтобы взять большую растянутую папину футболку, в которой я обычно спала на даче. Переодевшись, я залезла под одеяло с головой, намереваясь дать выход эмоциям, которые сейчас душили меня. К моему недоумению из глаз не брызнуло ни одной слезы, а внутри осталось вдруг только опустошение. Я лежала, чувствуя себя настолько неуютно и напряженно, что хотелось выбежать из дома и углубиться в лес, где я всегда получала необходимую мне долю умиротворения и свободы. Сумрак и тишина давили. Я не могла сосредоточиться ни на чём, а скачущие мысли не давали заснуть. Ворочалась я так неизвестное мне количество времени, в конце концов, не выдержав, и, чуть ли не крича в подушку, начала вылезать из-под одеяла. Приятный холодок прошёл по моим ногам, вызывая мурашки. Ночи уже были не такие тёплые и, я бы даже сказала жаркие, как в середине лета, за что я была премного благодарна. Никогда не могла засыпать в духоте. Мне казалось, что воздуха просто не хватает, и я задыхаюсь. Закутавшись в своё одеяло, я, медленно и осторожно, чтобы не издавать лишних звуков, направилась к лестнице. Думаю, если бы сейчас меня застали родители, они бы определённо не позволили мне подняться к Леголасу, чуть ли не закрывая с ними в доме, хоть я и была уже совершеннолетней. Я облегчённо выдохнула, понимая, что принц не закрылся изнутри. Неслышно проскользнув в комнату, я закрыла дверь и направилась к балкону, проходя мимо спящего эльфа. Казалось, что за спящим наследником Лихолесья я могла наблюдать часами и ни капли бы не устала. Его губы были чуть приоткрыты, а сам Леголас подложил одну руку под голову, раскинувшись на боку. Судя по аккуратно сложенной кучке одежды около кровати и тому, что мне открывалось исходя из его положения на кровати, Леголас сильно не раздевался, оставаясь в рубахе и штанах. Я почувствовала укол совести, что забыла дать ему сменную одежду для сна. Выйдя на балкон, я уселась в кресло, поёжившись от холода и сильнее закутавшись в одеяло. Я всматривалась в темноту леса передо мной, осознавая, что меня не страшит его непроглядная мгла. Я не боялась, что оттуда может выйти чудовище, или ещё какое существо. Я будто бы даже ожидала этого, желая увидеть как можно больше чего-то невероятного. Перед ликом леса все мои мысли вдруг стали не важными, пустыми, и ушли на второй план. Мой разум всё никак не мог принять и осознать потерю такого близкого для меня человека. В мыслях прокручивались все памятные моменты, то, как она гордилась мной и любила слушать, как я пою. Нежная улыбка бабушки навсегда отпечаталась в моём сердце, и я пронесу её с собой даже в сумрачное Лихолесье. Пальцы ног уже онемели от холода, когда дверь на балкон приоткрылась. — Эйлин? — прошептал Леголас, всматриваясь в моё лицо, будто проверяя, сплю я или нет. — Я не сплю, — тихо ответила я, любуясь сонным эльфом в серебряном лунном свете. Его волосы отливали платиной, как у его отца, хотя в обычное время светились как солнце тёплым оттенком золота. — Почему ты здесь? — он облокотился на дверной косяк, склоняя голову. — Я не могла уснуть. Пришла сюда. Подумала, может вид леса меня успокоит. Аранен перевёл взгляд в чащу, ненадолго в неё всматриваясь. Вздохнув, он отстранился от стены и подошёл ко мне, чуть опускаясь перед креслом. — Ты замёрзла, — Леголас коснулся моей холодной щеки, качая головой. — Эйлин, тебе нужно поспать. — Я не усну, какая разница? Не успела я и слова произнести, как оказалась на руках эльфа. Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, пока мы покидали балкон и возвращались в комнату. Леголас опустил меня на пол около двери, ведущей к лестнице. Сам аранен практически сразу же вернулся в кровать, выжидающе смотря на меня. Я нерешительно протянула пальцы к ручке, колеблясь. Я не хотела возвращаться на мрачноватую с её кучей окон веранду. Скосив взгляд на Леголаса, я всё же вызвала его мягкий вздох. Аранен будто бы сдался в неизвестной борьбе. “Иди сюда” Его безмолвного приказа оказалось достаточно, чтобы я развернулась, немного смущаясь, и подошла к кровати, замявшись. Спустя пару мгновений я уже устроилась на свободной стороне спального места, чувствуя полное спокойствие и, внезапно, сонливость. Нерешительно, будто боясь меня спугнуть, Леголас протянул руку ко мне, желая обнять. Я, отбросив все известные мне правила приличия и затолкав смущение куда подальше, придвинулась к нему вплотную, утыкаясь носом в шею. В какой момент я успела по хозяйки набросить на него свою ногу, я не знала, но Леголас, кажется, не был против. Мы были словно единое сплетённое в клубок целое, стремясь быть, как можно ближе друг к другу. Его дыхание довольно быстро выровнялось, указывая на то, что аранен уже уснул. Тепло его тела чувствовалось даже сквозь одежду, восстанавливая температуру моего собственного чуть замершего от сидения на балконе. Всю комнату словно накрыло уютом, а я подумала, что нигде не чувствовала себя так хорошо, как рядом с эльфийским араненом, который так неожиданно исполнил все мои мечты и болезненные желания невозможного.* * *
Брошенная мной бутылка вина приземлилась ровно в руки Киры, теперь азартно подкидывающей две бутылки, демонстрируя свои навыки жонглёра. Я подошла к задней двери, с предостережением крикнув ей: — Разобьёшь хотя бы бутылку, побежишь десять километров до магазина! — Пробежка никогда не будет лишней, — подмигнула мне подруга, убегая на участок, где находились остальные наши друзья. Закатив глаза, я открыла дверь на задние сиденья и достала пакеты с алкоголем и едой. За прошедшие несколько часов празднования моего дня рождения мы израсходовали наши скудные запасы спиртного и, на удивление, довольно обширные еды. Я искренне думала, что на шестнадцать человек того, что я купила, хватит. Ну что ж, очевидно, этого было мало и нам пришлось ехать до ближайшего круглосуточного магазина, а в условиях дальности расположения моей дачи от города до него было немало ходу. — Давай мне, — едва я обернулась, передо мной замер Влад, забирая пакеты. Я улыбнулась парню, с благодарностью избавляясь от внушительного веса. Мы прошли через калитку, после чего я сразу же оценила обстановку. На удивление ребята не успели ничего уничтожить и даже выключили громыхающую прежде из колонок музыку. На улице развели большой костёр, вокруг которого теперь собрались практически все, за исключением нескольких человек. В руках моего старого друга, ещё со времен музыкальной школы, Максима, устроилась гитара. Он что-то играл, но прервался, когда появились мы. — Ну наконец-то! — задорно воскликнул он, откладывая инструмент. — Я уже боялся, что начну трезветь, пока вы приедете. — Боюсь, что после того количества водки, которое ты выпил, тебе это не грозит, — фыркнула Настя, покосившись на нашего общего друга. В отличие от остальных, она выпила разве что пару бутылок пива и сидра, обусловив это тем, что кому-то же нужно следить за нашим поведением. Проходя к крыльцу, я вдруг резко задрала голову наверх, почувствовав, как мне точно в макушку прилетела шишка. С выступа на крыше на меня смотрели смеющиеся лица Ани и Ксюши. Завидев мой убийственный взгляд, те поспешили скрыться глубже на крыше. — Какого вы там забыли? — выкрикнула им я. — Они ушли смотреть на звёзды, но как по мне, так они больше издеваются над нами, периодически кидая что-то, когда мы меньше всего это ожидаем, — произнёс Влад. Я последний раз зыркнула на крышу и последовала за парнем. В домике нас уже ждала Кира, мгновенно перехватывая продукты из пакетов и помогая расположить их в холодильнике и на столе. Захватив несколько бутылок, она первая вернулась на улицу к ребятам. Я задержалась, подойдя со спины к уходящему было Владу. Когда я тронула его за плечо, он тут же обернулся. Не давая ему опомниться, я чмокнула его в губы, тут же отступая и, обгоняя, выбежала из дома. Повернувшись в его сторону, я заметила лёгкую улыбку на лице парня, но он за мной не побежал, спокойно выходя на улицу. Подавив разочарование, я села возле костра. Я наконец-то могла притронуться к алкоголю, так как больше мы не собирались пользоваться машиной. Открыв бутылку сидра, о котором мечтала последние несколько часов, я прислушивалась к тому, что сейчас пел Максим. Несмотря на то, что на этом празднике я была, по сути, главной, чувство отчуждённости всё ещё меня не отпускало. Если честно, я хотела провести что-то более тематическое, чем обычную тусовку с музыкой в загородном доме, но друзья, кроме Киры, меня не поддержали. Никого не привлекала перспектива наряжаться в фантастические костюмы, а хотелось, честно говоря, просто напиться. Что ещё ожидать от подростков семнадцати-восемнадцати лет. Перехватив гитару, я, пользуясь статусом именинницы, начала играть то, что кроме меня никто не знал. Отдам должное друзьям, они не протестовали, позволяя сыграть песни из репертуара группы Мельница.Время нас, Король, не ждёт,
Год на лето повернёт, Повернёт на полдень ночь, Дикий Гон умчится прочь.
Пальцы резко отскакивали от струн, повторяя забористый ритм песни. Я азартно улыбнулась, передавая голосом все детали музыкального произведения.Дикий Гон вернётся вновь – Лай собачий, стук подков, Но покуда длится день,
Будет верен Филидель.
Как и обычно это случается, я практически унеслась в сюжет, обыгрываемый в песне. Со мной всегда это происходило. Я не задумывалась, почему это так и почему меня так сильно, практически до безумия увлекают истории в жанре фэнтези. Я никогда не видела в этом проблемы, в отличие от моих близких. Ребята продержались рекордные пять песен, после чего ещё более пьяный чем прежде Максим заметил, видимо выражая общее мнение всех и то, что трезвые друзья предпочитали держать при себе. — А ты ничего кроме фолк-рока и баллад не знаешь? — Что конкретно тебя смущает? — застыв, уточнила я, убирая гитару в сторону. — Ты же буквально всегда либо читаешь что-то нереальное, либо смотришь, либо играешь, либо слушаешь. Не надоедает? — Как видишь, нет. — Тебе пора повзрослеть, Алина, — выкрикнула Аня с крыши. — Долго ты со своими сказочками не протянешь. — Мне это не мешает жить. Более того, это помогает мне жить. — О том и речь, — тут же подхватил Максим. — Ты же даже не хочешь думать о поступлении, ЕГЭ и будущем. Словно всё ещё ждешь, что в один прекрасный день всё-таки попадёшь в один из своих чудо миров, — он сделал очередной глоток жуткого пойла, которое сейчас пил, и добавил. — Признайся уже, что ты просто боишься взрослой жизни и того, что тебя в ней ждёт. — Прекрати, — велела ему Кира. — То, как с этим страхом справляется Алина явно лучше, чем заливать свои проблемы тоннами водки и сигаретами. — Я хотя бы смогу выжить в этом мире, — буркнул в ответ Макс. — Алина вообще будто осталась где-то в восемнадцатом веке и не принимает никаких технологий, которые предлагает нам будущее. — Потому что из-за этих самых технологий мы однажды потеряем нашу планету и её богатства, — тихо произнесла я, чувствуя подступающие слёзы злости и обиды. — У всех свои ценности. Не осуждай мои. — В чем-то Макс прав, — будто нехотя признала Настя. — Чем скорее ты бросишь все эти глупости, тем скорее сможешь приспособиться к жизни в обществе. Ты же во многом совершенно нелюдимая. Почти дикая. Не будешь же ты и вправду жить в лесу как отшельница. Я подскочила, бросая взгляд на Влада, ища поддержки. Мой парень виновато отвёл глаза. Это сказало мне больше любых слов. — Мне нужно побыть одной. Не дожидаясь их ответа, я рванула прочь с участка, прямо в черноту леса. — Алина! — услышала я крик Влада. — Оставь её, пусть всё обдумает, — слова Максима уже еле донеслись до меня. Душащие меня слёзы мешали дышать, а приближение панической атаки с каждой секундой ощущалось всё сильнее. Спустя пять минут я уже добежала до железной дороги и леса, выпуская наружу слёзы. Пока брела, я с каждым шагом чувствовала, что боль и обида обращаются в ярость, контролировать которую я уже не могла. Всё накопившееся внутри обращалось в целый букет негативных эмоций. Переходя через железную дорогу, я едва обратила внимание на приближающийся поезд, в красках видя перед глазами, покрытыми красной пеленой, что мой кровожадный нрав внутреннего чудовища делает с друзьями, так бестактно и жестоко высказавших всю правду мне в лицо. Прошли считанные секунды, когда, едва оказавшись на озере, из моего горла вырвался рык, а из рук, раскинувшихся в стороны, повсюду рвануло пламя. Не успев даже осознать происходящее, я с ледяным восторгом наблюдала за разбушевавшейся стихией, пролетевшей через озеро прямо к стоящему посреди острову, растительность на котором мгновенно вспыхнула под натиском огня. Поглощённая этим видом, я даже не задумывалась, когда попыталась вызвать новую волну пламени. Только с моих рук сорвались первые искры, как я тут же оказалась на земле, прижатая чьей-то ногой. В отблесках потухшего через мгновение пламени, я успела заметить блеснувшие во мгле ночи яркие синие глаза, будто сияющие собственным светом. По лицу незнакомца прошла тень, сверкнувшая вдруг ярким золотом, а потом созданный мной огонь потух, едва только он провёл в сторону острова рукой, не позволяя мне детальнее разглядеть нападавшего. Я будто очнулась ото сна, мгновенно оцепенев от страха перед незнакомым мужчиной, оказавшегося рядом именно в этот момент и угрожающего моей жизни. Нога, всё ещё находившаяся на моей груди, не давала мне подняться, чуть ли не перекрывая дыхание. — Оставлять тебя в живых так долго было ошибкой, — выплюнул он, рывком поднимая меня с земли. У меня похолоднело в душе, и я тут же отчаянно захотела вновь вызвать то пламя, которым могла бы защититься, но, увы, ничего не вышло. — Я-я ничего не сделала, — шёпотом произнесла я, бегая взглядом в поисках спасения. — Неужели? А световое шоу здесь просто так появилось? — рявкнул он, стиснул рукой моё горло и поднимая в воздух. — Такая сила не должна им достаться. Милосерднее будет тебя убить. Я забила ногами и вцепилась руками в его руки, тщетно пытаясь вырваться из хватки. Остатки дыхания с хрипами выходили из моей глотки, когда я пыталась получить хоть каплю воздуха. Я не понимала, про кого он говорит. Как смерть может быть милосердней жизни? Все картинки смертей от удушья любезно всплыли перед глазами, иллюстрируя мою скорую участь. Я не понимала, что происходит и за что меня сейчас убивают. Я не хотела сжигать здесь всё дотла. Я даже не знаю, как это произошло. — Пожалуйста… — еле шевеля губами, взмолилась я из последних сил, ощущая текущие слёзы. — Прости меня за мою слабость, — отвёл взгляд мужчина, резко сдавив мне горло ещё сильней, отчего к слезам присоединились искры из глаз и стремительно угасающее сознание. — В другое время ты могла бы стать превосходным воином. Я потеряла все свои силы и, обмякнув, повисла в его руках, отчаянно цепляясь за крохи оставшегося сознания. Прежде чем полностью провалиться во тьму и отключиться, я, словно со стороны, услышала всплеск. Мокрая одежда, тянущая меня ко дну, стала последним моим воспоминанием.* * *
— Эйлин! Я дёрнулась, резко распахивая глаза и делая быстрые вдохи. Перед моими округлившимися от ужаса пережитого глазами предстал Леголас. Аранен склонился надо мной, шокировано осматривая лицо и шею. Руки эльфа крепко прижимали мои по обе стороны от головы, а бёдрами он сжал мои ноги. — Что случилось? — сипло прошептала я, расслабляясь. — В один момент ты просто забилась в кровати как зверь, — медленно, с подозрением убирая руки, произнёс Леголас. — Ты с таким остервенением начала драть ногтями свою шею, что мне пришлось сжать твои руки. Остекленевшими глазами я смотрела на то, как принц с тревогой и ужасом проводит пальцами по свежим царапинам на моей покрасневшей шее. Сон, вызвавший это, одним мигом восстановился в сознании с такой точностью, что теперь я с уверенностью могла сказать, что никаким сном это не было. Чуть приподнявшись навстречу Леголасу, я дёрнулась от неожиданной головной боли и, потерянно глядя перед собой расфокусированным взглядом, сказала без всяких эмоций. — Я помню, как попала в Средиземье.