Ярмарка проходила почти в самом центре города, недалеко от большого парка. Это место даже в будние дни всегда кишило народом, что уж говорить о праздниках! Множество палаток и киосков выстроились в ровные ряды вдоль центральной площади. Повсюду были развешаны цветные флажки и ленты. Даже поставили кое-какие аттракционы! Всем прохожим вручали цветы и конфеты. Из любого места площади слышалась весёлая приятная музыка.
Мы вчетвером шли между плотно уставленными вокруг палатками с сувенирами. Ну… На самом деле шли трое. Я же сидела на руках у папы. Мне было крайне неловко от этого. Я пыталась уговорить его опустить меня на землю, но всё было тщетно. Папа сказал, что готов носить меня на руках, сколько бы лет мне не было. А сейчас мне уже целых тринадцать! Но, честно сказать, я не слишком-то и выросла… Незнакомым людям, наверняка, могло показаться, что мне лет 11-12… Решено! Вернусь домой и буду кушать ещё больше морковки! Я обязательно подрасту до своего дня рождения!
Все люди вокруг выглядели пёстрыми и нарядными. Так много разных красок! Что ж, в этом плане мы с окружающими вполне сливались. Сёстры Флоренс очень долго не могли выбрать мне наряд, но в итоге всё же остановились на бледно-розовом платье с парой красных вишенок на груди. В дополнение, Лора заплела мне два хвостика резинками с большими красными бусинами. Выбором футболки моего папы я была крайне поражена! Бледно-голубая футболка с надписью «Best Dad!!!», окружённой звёздочками и крупными сердечками, ну никак не соотносилась у меня с его образом… Правда, потом я узнала, что эту футболку принёс папе Кан, сказав, что мне она очень понравится! И что бы вы думали? Папа согласился её надеть!
На счёт футболок. Я так и не узнала, какую же всё-таки выбрал Беллерофон, потому что он решил надеть фиолетовую кофту поверх. Я хотела спросить его об этом, но подумала, что это вовсе не моё дело. Кан. Ох, я уже и не помню во что он одет, потому что Кан был завален множеством плюшевых игрушек, выигранных папой в тире.
— Я и не знал, что вы так хорошо стреляете, Господин! — послышался голос Кана из-за огромного мягкого слона.
— Я просто выиграл игрушку, которую хотела Мэйбел.
— Простите, конечно, но разве она не хотела лишь одного маленького плюшевого дракончика? А вы выбили все игрушки с прилавка!
— Тебе что-то не нравится? — зыркнул на него папа.
— Что Вы! Вовсе нет! Просто мы полностью разорили тот тир… И мне тяжело всё это нести!
В самом деле, мы накупили и выиграли даже слишком много всего! Всё началось с трёх платьев для меня (они были благополучно отнесены в машину, потому что мы пошли кататься на карусели), потом несколько тортов и пирожных, которые нёс в руках мой папа, и, наконец, огромное количество игрушек в руках Кана. Я хотела помочь им и, взяв хотя бы пару вещей, пойти (ногами! Ногами, как все!!!), но, в ответ на это, папа лишь вручил мне сахарную вату и сказал, что я не должна нести ничего тяжелее.
— Сейчас мы зайдём за сувенирами, а после отнесём всё в машину, — сказал папа и они с Каном начали вести какую-то беседу о работе.
Я посмотрела на Беллерофона. Он выглядел как-то отстранённо. В левой руке он держал связку ярких шариков, большего ему, как и мне, нести было не положено. Он просто безучастно смотрел по сторонам, разглядывая яркие палатки.
— Беллерофон.
— М?
Беллерофон повернулся и я, улыбаясь, протянула ему сахарную вату. Еле заметно хихикнув, он оторвал себе небольшую её часть и тоже улыбнулся мне.
Дойдя до палатки с сувенирами, мы с папой вошли внутрь. Кан был оставлен на улице вместе со своим мягким грузом, Беллерофон же просто не захотел заходить. Мы довольно долго бродили по палатке, в попытке найти что-то интересное. Я искала подарок для Авеля. Он был так расстроен, что не смог пойти. Я должна его подбодрить! Сёстрам Флоренс мы с папой выбрали три симпатичных набора лент для волос, а вот что дарить Авелю? И тут вдруг я увидела их… Красивые золотые часы на цепочке. Они не были сделаны из дорогого металла, но выглядели очень здорово! Такие карманные часы прекрасно бы подошли папиному помощнику. А не им ли всегда хотел стать Авель?
Сделав покупки, мы вышли к Кану и Беллерофону. Я была очень довольна выбором и даже спросила у Кана, понравится ли такое Авелю.
— Да! Ему никогда не нравились наручные часы, а без них он постоянно опаздывал. Думаю, Авелю очень понравится твой подарок! — заявил Кан, улыбаясь.
— Беллерофон, следи за Мэйбел. Мы скоро придём, — кинул папа, и они с Каном скрылись в толпе.
Я огляделась вокруг. Кажется, сейчас людей стало даже больше, чем утром. Наверное, это потому что с утра шёл дождь… Он был не таким большим, и сейчас светило солнце, но небольшие лужи всё ещё остались…
— Мэйбел, осторожно!
— А?
Не успела я ничего сообразить, как Беллерофон притянул меня к себе. Я обернулась, увидев группу велосипедистов. Так я чуть не попала под колёса?! Разве можно здесь ездить? Ещё и так быстро!
— Ты в порядке? — Беллерофон взволнованно посмотрел на меня.
— Д-да, с-спасибо, — поняв, что могло случиться, мне стало как-то не по себе. Я на самом деле испугалась… Погодите-ка.
Я дотронулась до своей спины… Она… Она мокрая! Как же… Как же так?!
— Повернись, пожалуйста.
Я послушно сделала так, как он просил. Перекинув волосы вперёд, я сжала свои хвостики в руках. Мне было так грустно. Я любила это платье… Теперь же оно испорчено. Но я хотя бы цела.
— Пятно небольшое, думаю, его легко отстирать. Подержи-ка, — вручив мне в руки шары, Беллерофон снял свою кофту и накинул её мне на плечи. — Так-то лучше.
Сама не зная почему, я покраснела. Разве это не похоже на сцену из какого-то фильма? Агх, так и знала, давно пора перестать смотреть всю эту чушь! Чтобы больше не появлялись эти странные мысли!
— С-спасибо… — опустив глаза, произнесла я.
— Пустяки. Может нам поискать какое-нибудь более безопасное место, как ты думаешь? Здесь довольно людно.
Он помог мне надеть кофту и начал присматривать более подходящее место для нашего ожидания. А я смотрела на него. Не знаю почему. Просто смотрела и всё. Он всё-таки выбрал белую однотонную футболку, хотя… Сначала я подумала, что мне показалось. Но, моргнув пару раз, ничего не изменилось. На футболке красовалась маленькая надпись «magic», усыпанная звёздочками. Это точно была футболка выбранная мной! Я так удивилась, что и не заметила, как разжала руку.
— Ах!
Все пять шариков вырвались из моей ладони и полетели вверх. Беллерофон обернулся и посмотрел на меня, пытаясь найти причину моего возгласа. Он легко подпрыгнул и ухватился за ленточку одного из улетающих шариков, но остальные четыре шара безвозвратно улетели прямо в голубое небо.
— Я такая неуклюжая! Мне так жаль…
Я сгорбилась и начала тереть руки. Беллерофон улыбнулся и присел на одно колено. Теперь я смотрела на него сверху вниз. Это было необычно для меня. Его глаза находились так близко. Мне было ужасно стыдно, но и оторвать от него свой взгляд я тоже не могла. Лишь как заворожённая смотрела на его добрую улыбку.
— Не стоит расстраиваться из-за подобных пустяков. Всё в порядке, Мэйбел, — он слегка опустил глаза. — На самом деле, я даже рад.
— Рад?
— Да, я очень рад, что судьба предоставила мне шанс отдать тебе именно этот шарик.
Мы оба задрали головы вверх. В руке Беллерофон держал ярко-красный шарик в форме сердца.
«Судьба? Именно этот шарик? Это! Неужели это… П-признание?!»
Я чувствовала, как моё лицо становится красным. О подобном я могла только читать в книгах! Моё тело наполнило какое-то очень странное, но приятное чувство, а сердце стало биться быстрее.
— Он очень красивый, правда? Из всех шариков в связке он показался мне самым милым. К тому же, он прекрасно подходит к вишенкам на твоём платье.
«Ах! Так… Беллерофон говорил об этом. А я уже напридумывала всякого! Так неловко… — я выдохнула, и на моём сердце стало как-то пусто, — И о чём я только думаю?!»
— Да, — улыбнувшись, я тоже взялась за ленточку и наши пальцы соприкоснулись. — Мне ты тоже очень нравишься…
Я почувствовала, как пальцы Беллерофона вздрогнули. Я посмотрела на него. Его глаза были широко раскрыты. Он удивлён? Чему? И только теперь до меня дошло, что именно я сказала несколько секунд назад!
— А… Ах! Я..! Нет! Я совсем не это хотела сказать! Шарик! Мне тоже он очень нравится! Он, а не… То есть… Ты мне тоже нравишься, но не в том плане!.. Я хочу сказать!.. Оох, — свободной рукой я схватилась за платье и зажмурилась. Теперь Беллерофон точно будет считать меня полной идиоткой! — Прости меня… снова…
— Мэйбел, прошу тебя, успокойся. Я понял тебя, не стоит так переживать! — он добродушно хихикнул и успокаивающе накрыл своими ладонями мою руку, держащую шарик. — Если тебе, как и мне, нравится этот шарик, держи его покрепче, чтобы он не улетел, или, если хочешь, я могу завязать ленточку на твоём запястье. Тогда он точно останется при тебе.
— Угу, — кивнула я, и Беллерофон аккуратно обернул ленту вокруг моего запястья.
— Ну вот! Теперь ты сможешь донести шарик до дома, точно не потеряв его.
— Спасибо тебе и… Прости, что создала эту неудобную ситуацию…
— Не нужно извиняться из-за подобного. С кем не бывает? Я так и подумал, что ты имела в виду шарик, хотя… — он поднялся с колен, и, наклонившись, прошептал мне на ухо — тот вариант, что я услышал первым, мне понравился даже больше.
— А?
— Мэйбел!
Обернувшись, я увидела папу. Он выглядел запыхавшимся, словно бежал куда-то. Он подошёл и, присев, осторожно ухватился за мои плечи.
— Ну я же говорил вам, что они именно у этого магазинчика! Зачем вы так суетились, не понимаю! — послышался сзади голос Кана, но папа, кажется, решил его игнорировать.
— Что случилось? Почему на моей дочери твоя кофта? — он свирепо посмотрел на Беллерофона и крепче сжал мои плечи.
— П-папа! Всё в порядке! На моё платье попала грязь и Беллерофон отдал мне свою кофту, — я улыбнулась, желая уладить недопонимания. Беллерофон молча кивнул, в подтверждение моих слов.
— Что ж, раз так… — папа выдохнул и, взяв меня за руку, зашагал вперёд — пойдёмте. У нас есть ещё одно дело.
— Дело? Какое дело папа?
— Скоро будут запускать фейерверки…
***
Множество разноцветных искорок освещали закатное небо. Тут и там — везде были видны яркие фонтаны и свечение прожекторов. Люди на площади громко кричали и смеялись под каждый хлопок зажжённого фейерверка. Это было просто сказочно красиво!
Мы все вчетвером стояли на площадке смотровой башни.Высокие опорные колонны оплетал зелёный плющ с розовыми цветами. У перил стояли растения в длинных ящиках. Но, почему-то, несмотря на всю эту красоту, на площадке кроме нас было максимум человек девять… Холодный ветер раздувал мои волосы. Кофта Беллерофона оказалась очень практичной. Она спасла меня не только от грязи, но и от холода… Погодите-ка, БЕЛЛЕРОФОН! Он же стоит в одной футболке. Я повернулась к нему, но мои волнения не были оправданы… Он молча смотрел на раскрашенное яркими красками небо, и его лицо было безмятежно спокойным…
— Тебе нравится здесь? — заметив мой взгляд, он повернул голову.
— Д-да! Очень! — я прижала шар-сердечко к груди, чтобы уж точно не потерять его. — А тебе? Тебе нравится, Беллерофон?
— Ага, нравится! Этот день был поистине чудесным! — ответил Беллерофон, вновь поднимая взгляд в небо…
Салют длился около пятнадцати минут. Всё это время зеваки с площади весело хохотали и визжали. Мне казалось, будто мы отделены от всего этого. Кан мечтательно разглядывал вспышки салютов, успевая при этом делать снимки на свой фотоаппарат. Папа печально осматривал город. Праздник напоминал ему о моей маме… Он не раз говорил, что она любила такие торжества… Подумав об этом, мне тоже взгрустнулось… Нет! Этот день не закончится на такой ноте! Я крепко обняла его и проговорила:
— Я люблю тебя, папа!
— Я тоже люблю тебя, Мэйбел…
Он потрепал мои волосы и слегка приобнял меня за плечо.
Вспышки света начали загасать, город притихать, на улицах включили ярко жёлтые фонари. Мы решили возвращаться домой. Как только я села в машину, тут же поняла, насколько всё-таки устала. Веки стали тяжёлыми и вкусный, ещё не выветрившийся, аромат сладкой ваты дурманил мой разум. Не выдержав этого давления, я откинулась на спинку кресла и сладко заснула…
***
Проснулась я лишь тогда, когда машина остановилась. Протерев глаза, я вышла на улицу.
— Мэйбел, будь осторожна, здесь довольно темно, — услышала я голос Кана.
— Хорошо, Кан… эм-м, — какое-то чувство недосказанности овладело мной. Я подошла и обняла его, — Большое тебе спасибо за сегодняшний день!
— Ах! Не стоит благодарности, юная мисс! — Кан был тронут до глубины души. Он добродушно похлопал меня по спине. Отпрянув от него, я подошла к отцу:
— Спасибо тебе па-Аааа!
Не успела я договорить, как он подхватил меня, взяв на руки.
«Мне почти четырнадцать! Четырнадцать! Ты же не будешь всегда так делать?! Я ведь тяжёлая в конце концов!» — пронеслось в моей голове, но на самом же деле я была бесконечно счастлива… Я так люблю его!
Я зажмурилась и крепко обняла его в ответ. Этот момент не был долог. Мне так хотелось растянуть его ещё хотя бы на чуть-чуть, но у меня оставался ещё один человек, которого мне так сильно хотелось поблагодарить. Папа опустил меня на землю, и я подошла к Беллерофону.
— И тебе спасибо, Беллерофон… Ты прав, этот день на самом деле был чудесным! — я на секунду замялась.
«Будет ли правильно если я… Ах, какая разница! Я на самом деле хочу это сделать!»
Встав на носочки, я обвила руками его шею. Беллерофон явно не ожидал подобного. От этого мне сделалось крайне неловко. Но эта неловкость быстро прошла. Спустя всего пару мгновений он обнял меня в ответ, положив свою голову мне на плечо.
— Это тебе спасибо, Мэйбел, — тихо сказал он, а я ещё крепче обняла его.
Забрав все вещи из машины, мы шли по направлению к дому. На пороге, возле окна, стоял Авель. Я подумала, что могу отдать ему подарок прямо сейчас, ведь пакет с сувенирами несла именно я.
— Авель!
Заметив меня, он обернулся и жалостливо протянул:
— Ну я же просил тебя: «Без глупостей!»! Так почему ты не послушала меня? Я так часто прошу тебя о чём-то?
Я опешила. Да что это за глупости такие? Что же я такого натворила?
— Авель, я тебя не понимаю…
— Ты на самом деле дурёха, — сказал он, ударяя себя рукой по лбу. — Не подходи ко мне! Я с тобой не разговариваю!
— Ты что обиделся?
— Неправда! — вырвав у меня из рук пакеты, он, не оборачиваясь, пошёл к лестнице.
— Постой у меня есть для тебя подарок!
— Мне не нужны твои подачки! — хмыкнул он.
— Ну и ладно, подарю кому-нибудь другому! — специально громко крикнула я. Авель замер.
— Кому-нибудь… другому? — он потерянно повернулся, а потом закричал: — Ещё чего! Мне — значит мне! Дари давай!
— Хм-м, даже и не знаю. Стоит ли? — наигранно произнесла я и направилась к своей комнате.
Авель побежал вслед за мной, причитая что-то о моей жестокости. Конечно же я не собиралась дарить этот подарок кому-то другому, но не подразнить Авеля было бы большим упущением!
«Этот день был очень насыщенным и ярким. Наверное, забыть его я не смогу никогда!» — именно эти мысли крутились у меня в голове при виде довольной подарком улыбки Авеля, — «Вот бы каждый день был таким же солнечным…»
