Расцвет расизма эпохи Цин

Несколько лет назад. Заброшенная темница под дворцом Сунлинь. Уже десятилетия она пустовала, ведь государственных изменников здесь не держали, а сразу убивали. При правлении Господина Синьхуа преступники попросту не доживали до тюрем. Но лишь единственная камера была занята, одним маленьким существом, скромно играющим на не самой хорошей циновке. Вокруг были разбросаны игрушки и свитки, которые были похожи на присущие беднякам. Камеру охраняло несколько стражей, будто бы это самая великая тайна Китая. Войти в темницу никто не мог кроме императора, правила были на столько жестоки, что даже случайная прислуга будет убита увидев маленьких секрет, хранящий огромные тайны. Ребенок тут же заприметил красивого Господина, словно это была роскошная игрушка фоне других, когда это человек делал шаг, казалось все боялись дышать и замирали. Трудно было не заметить влиятельность человека в бордовых одеждах. Высокий рост, роскошный меч в ножнах и чернильные волосы обвивающие бедра. — Это он? Недоверчиво посмотрел Синьхуа, словно нехотя приоткрыв решетку и посмотрев надменно сверху вниз на дитя. Казалось ребенок никогда не видел такого высокого Господина, и таких дорогих одежд. Каждый миллиметр тела Синьхуа веяло лоском и властью, несколько золотых перстней назойливо отдавали отблески прямо в шикарные ножны. Каратель Душ с заманчивой рукоятью в форме извивающегося дракона с рубиновой вставкой интересовал не менее ребенка, чем лицо Синьхуа, будто бы он прямо сейчас вознесся на Небеса, и это божество решило навестить его. Малыш даже не веря что это настоящий человек небрежно дотронулся до смуглой руки, путаясь под ногами Синьхуа, с любопытством уткнувшись лбом в бардовый подол. Вовсе не боясь этого человека. Синьхуа резко отшагнул назад, презрительно смерив взглядом невинное лицо. Пока слуги с ужасом начали лепетать — Ваше Величество, простите, он тут сидит совсем один и вовсе не социализирован, не понимает границ как и с кем можно общаться… Синьхуа неожиданно поднял ладонь, в знак того, что стоит замолчать. Не отрывая глаз разглядывая ребенка. — Столько лет я боялся к тебе подойти, а ты уже вырос. Слава небесам что ты не похож на отца, мне бы было не сладко Небрежно ткнув перстнями в лоб ребенка, словно не желая до касаться и властной сквозь рукав приподняв лицо малыша, обхватив его подбородок — Что за уродство, белая кожа, огромные глаза и не чистый черный цвет, какой же ты нелепый, за версту видно грязную кровь Ребенок не зная как обращаться к этому человеку, за все время жизни в темнице потихоньку обучался грамоте от прислуги. И каждый раз слышал что существуют семьи, мамы и папы, друзья, но никто его не окружал в этом сыром помещении, поэтому первое что ему пришло в голову он наконец выдал — Папа! С дикой радостью прилипнув к Господину. Синьхуа снова отпрянул — Какой же я тебе отец, разве у такого высокопоставленного человека как я, может быть подобная грязь как ты? Ребенок недолго думая сменил обращение — Но Старший Брат, где тогда мой папа, почему у меня нет семьи? Император уже игнорируя абсолютно неуважительное обращение ребенка томно издевательски сжал щеки ребенка, от чего тот казался надутой рыбой — Он мертв, у тебя нет семьи Недолго думая соврал император, продолжив — Как его зовут? Обратившись к слугам. — Но Господин, мы не осмелились давать ему имя без вашего приказа, поэтому никак к нему не обращались, он целый день играл, либо слушал уроки Казалось слуг трясло от каждого слова императора — Хорошо Неожиданно снисходительно ответил Синьхуа, все еще находясь в своих глубоких думах, как неожиданно ребенок осмелел — Старший Брат, как тебя зовут? Так просто из чистого любопытства выпалил ребенок, даже не осознавая с кем говорит — Как тебе не стыдно спрашивать такое? Я Господин Синьхуа Кровавый Дракон Сунлинь, можешь считать меня божеством в своей жалкой жизни, только я решаю кому жить, а кому нет, потому что владею всей Поднебесной. Только из-за меня ты еще жив и кажется ты моя самая главная ошибка Лениво император присел на прогнившую от сырости подобию лавочки внутри темницы, закрепленной к железной решетке, которая уже покрывалась плесенью, и закурил стебель, ядовитый дым которого начал все застилать. Даже слугам трудно было выдержать этот дурман, не говоря о ребенке. Но малыша слишком распирало любопытство, ведь этот интересный Господин был первый кто вошел с ним поговорить. Ребенка вовсе не смущала мрачная обстановка, в темнице почти не было света и всегда пахло сыростью, а черное печальное окружение стало давно родным домом для маленького будущего юноши. — А как тогда зовут меня? Я тоже хочу имя Требовательно подошел ребенок уже кашляя от дыма, а его глаза покраснели и наполнились слезами, но усердно вытерпев дурман, дитя даже не думало отстать — Какой напористый, я не знаю как тебя зовут Продолжил Синьхуа издеваться над ребенком, язвительно ухмыльнувшись. — Я хочу чтобы меня тоже звали Синьхуа Тут же приставуче ребенок похлопал глазами, пока император остановился курить, стебель замер в руке, так и коснувшись алых губ, а чернильные глаза пристально прожигали взглядом белое лицо — Разве грязь низкого происхождения может называться Новым Великолепием?! Ты не будешь позорить мое имя, никто в Поднебесной не смеет называться именем императора Еще более вишневые губы скривились в язвительной насмешке. Не успел Синьхуа моргнуть, как увидел уже полу плачущего ребенка, опешив от такого безобразия, обычно его боялись и дети, и взрослые — Н.но. я не хочу другое имя! Мне нравится как у Старшего Брата! Дерзкие брови нахмурились, слуги на миг подумали что Синьхуа как всегда сорвется на этого не управляемого мальчишку, все это время он сидел тихо, а я с появлением первого человека заговорившим с ним неожиданно показал истинный характер. — Ладно Томно держа стебель все еще в руке, который разил едким дымом продолжил император пристально смотря на мальчишку — Мы возьмем из моего имени Синь, и оставим твою фамилию, будешь Синь Линг, почти как Синьхуа Ребенок тут же перестал плакать и уже не обращая внимания на дым, стараясь не кашлять радостно посмотрел в задумчивые чернильные глаза, если бы он был щенком, то давно бы сильно вилял хвостом от радости. Пока Истинное Превосходство терзали думы. «Слава небесам что не похож на отца, как бы я его скрывал всю жизнь? Один лишь только внешний вид напоминает о его жене. И Линг самая распространенная фамилия в Поднебесной, нет нужды врать ему и про это» Пока слуги недоумевали от чего император так благосклонен к этому ребенку, но при этом и не держит его в хороших условиях? Был бы это его собственный сын, разве скрывал бы его? — Принесите нам поесть Томно потребовал император, пока слуг колебал очень колкий вопрос — Еда Синь Линга должна быть как для прислуги, или как ваша? Синьхуа на миг замер, а потом засмеялся — Ха-ха-ха, конечно как прислуге, мне все равно, какие объедки найдете, такие и дайте ему — И Господин, дым ваших стеблей очень вреден для детей, он может заболеть… Да и условия здесь сыроваты… — Мне теперь что ли не курить? Я спрашивал вашего совета? Значит пусть сдохнет — Простите, Господин Откланившись и спустя какое-то время принеся 2 порции еды, в каре-черных глазах уже виднелся серый, явно много раз использованный поднос. Глаза Синь Линга не были чисто черного благородного цвета, много примеси карего и охры отсвечивали так, будто багровые оттенки. Пока Синьхуа поставили маленький столик, по бортам которого был вырезан обвивающийся дракон, а сам он так и слепил глаза дорогим деревом и золотом. Чаши еще были более завораживающие, а блюда в них там аппетитно пахли, что у Синь Линга заурчал живот. С любопытством смотря на закуски, мясо и лапшу насыщенного цвета, которые он никогда в жизни-то и не видел. Посмотрев на свою серую лапшу, и снова на еду Синьхуа, Синь Линг понял что тут явно что-то не так. Немного поев своей невзрачной еды и подглядывая как Синьхуа статно с треском отделил палочки и аккуратно ел, словно соблюдая какой-то ритуал, насаживая то лист, то овощ и наконец мясо на палочку, и только после этого уже ел, как интересная заводная изысканная игрушка. Синь Линг пытался повторить со своей едой, но мясо было жесткое и не протыкалось, овощей мало и как будто они уже не первой свежести, а лапша вовсе как непонятное месиво. Расстроено отодвинув поднос, сидя при этом на холодной циновке, ребенок с любопытством подошел к Синьхуа, наглые темно бордовые глаза тут же показались из-за столика. Синь Лингу неожиданно резал нос аромат тяжелых эфирных масел и терпкого курительного дыма, вперемешку с запахами еды — Старший Брат, твоя еда выглядит вкуснее Невинно ребенок хлопал глазами, в ожидании что с ним поделятся — Конечно еда императора будет лучше, тебе в жизни такой не видать Надменно вздернул бровь Синьхуа, пока Синь Линг упорно смотрел на странные розовые штуки в лапше — Старший Брат, что это? — Креветки В темно бордовых глазах ребенка уже отражалась аппетитная креветка, которую только что съел Синьхуа. Но не успел он и проживать ее, как ловкие пальцы и маленькая рука тут же выловила из лапши лакомство и Синь Линг уже стоял тоже уплетая креветку. Император опешив от такой наглости, чуть не подавился. Дожевав и властно облизав губы, наблюдая за довольным ребенком, тот неожиданно схватил его за шею, но пальцы настолько казалось не имели силы и мягко сдавливали белую кожу — Кто разрешил тебе без спросу воровать прямо под носом Владыки Поднебесной?! Тебе отрубить руки? Сжав руку сильнее, от чего щеки ребенка снова были похожи на надутую рыбу — За такой грех тебя нужно убить — Но Старший Брат, у тебя много такой вкусной еды и ты даже не делишься, ты…ты.жадный! Неожиданно откинул руку императора как мусор Синь Линг и надулся от обиды, одновременно виновато смотря в пол. — Просто отвратительный ребенок! Разве мой сын мог себе позволить подобное?! Прошипел сквозь зубы Синьхуа, ведь на уме у него это было самым безобидным ругательством. Но в глубине души он ощущал некий триумф, что боевой дух дитя был довольно силен. Наконец увидев очень обиженное и расстроенное лицо рука Синьхуа замерла, он хотел продолжить есть как ни в чем не бывало, но кажется его стало терзать что Синь Линг голоден и ни разу в жизни вкусно не ел. «Что за глупости!» Невольно выругался про себя Синьхуа, не понимая этих чувств. — Иди сюда Властно надменный голос окутал уши Синь Линга, который обиженно уже сидел на циновке пялясь в тарелку с невзрачной едой, словно там что-то появится, и жалобно поджав колени, грустно разглядывая пол, ведь после той изысканной креветке в соусе и травами, было невозможно есть плохую еду. Наконец услышав голос Старшего Брата, ребенок тут же оживился и недоверчиво подошел. Охро-багровые глаза снова уставились на императора из-под столика. Одно движение мощной руки, держащей палочки, которые были из дерева, дороже чем вся темница, ловко подцепили креветку и небрежно пихнули ее в рот ребенка. «Надутая булка» в виде Синь Линга тут же начала гореть восторгом, а белоснежная кожа словно рисовая булочка начала розоветь от жара свежей еды. Ребенок даже не стал дожидаться указаний Старшего Брата и взяв свои палочки креветку одну за другой начал вылавливать из тарелки императора и уплетать за обе щеки, при этом одной рукой опираясь на колени, покрытые бордовыми одеждами, чтобы было легче дотянуться до миски. Синьхуа снова подняв бровь молча смотрел на Синь Линга горевшим восторгом. — Да что ж ты набиваешь рот как дикий зверь, неужели тебя не учили этикету? Кто так отвратительно ест? Смотреть противно! Ребенок перестав жевать виновато посмотрел в чернильные глаза. Неожиданно бордовые рукава схватив столик поставили его на пол, и сам Кровавый Дракон сел на пол грязной темницы. Шикарные бордовые одежды растеклись по полу, золотые наплечники отражали блики Луны и пускали солнечных зайчиков прямо на завороженного ребенка. А волосы давно растеклись словно горные реки на плечах этого Господина, который был натянут как струна, гордо расправленные плечи и массивные одежды делали его крупнее раза в два чем обычный мужчина. — Садись, буду учить тебя манерам Властно мощная рука указала на место напротив императора. Какая же это была честь! Стражи, наблюдавшие за этим не могли поверить в происходящие. Император сел на грязный пол и учил слугу, да еще и такого наглого юношу. «Почему он на него не сорвался?» «Я думал этого мальчишку наконец накажут и нам не придется с ним возиться!» «Мне казалось император его убьет, еще тогда, когда тот позволил себе плакать!». Перекидывались словно мыслями беззвучно слуги. «Это вовсе не похоже на Господина Синьхуа» «Да кто этот мальчика черт возьми! Если мы с ним плохо обращались, кажется нам не поздоровится» — Господин, может вам принести подушки под колени? — Оставьте нас! Не желая отвлекаться Синьхуа пристально прожигал ребенка, который уже ловко сел за столик, даже не подозревая что любой взрослый на его месте не имел бы права сидеть напротив императора. Ноги в бордовых брюках были сжаты от напряжения, а мощные кулаки не выдавали дрожь, смутные чувства были в душе Синьхуа вспоминая прошлое. Но Синь Линг мог лишь видеть стальное утонченное лицо необыкновенной красоты и бездушный чернильный взгляд полный власти. Хлопая глазами в ожидании приказа Старшего Брата, этот ребенок кажется потихоньку учился этикету. — Бери чайник и налей мне не полную чашу Аккуратно взглядом Кровавый Дракон указал на расписной фарфор с фениксами. Синь Линг нелепо взял чайник, который показался ему тяжелым, и налил чай в чашку, сделав одну каплю на блюдце. — Я не буду это пить, здесь капля. Разве можно подавать такое императору? Пей из этой грязи сам. Будь бы ты моим слугой, я бы разбил это блюдце тебе об голову В знак отказа рука с перстнями вернула чашу на сторону Синь Линга. В этот раз ребенок очень старался, и чуть ли не пыхтел, ведь осталась всего одна чаша, а значит последняя попытка. Налив без капель чай, ребенок чуть ли не дрожа от напряжения пододвинул к императору чай, желая не пролить и не разочаровать Господина. Синьхуа никак не похвалив ребенка молча сделал глоток. — Император ест первый, но я уже сыт, бери палочки, начни с листа нори, положи туда чуть чуть риса и закусок каких хочешь, и можешь взять маленький кусочек мяса. Жуй аккуратно и делай паузы, не набивай рот Синь Линг послушно взял палочки, как внезапно одна сломалась на пополам. Очень виновато подняв глаза чуть ли не со слезами ребенок еле выговорил — Старший Брат, они сломались! Синьхуа выхватив палочки с треском откинул их в стену — Конечно, дешевый мусор, чего ты плачешь? — Чем же мне теперь есть? Старший Брат, ты одолжишь мне свои? Неожиданно с новым треском на столе перед Синь Лингом сверкнул бордовый рукав и расписные палочки из черного дерева с узором оказались у ребенка, пока Синьхуа чуть ли не начало трясти от злости, презрительный чернильный взгляд окутал ребенка, который себе позволял такие слова и просьбы, словно смиренно терпя. «Как может император с кем-то делиться палочками, которые он ел, тем более со слугой?» Словно за спектаклем наблюдали стражи не веря в происходящее. Синьхуа тихо сказал — Ешь Синь Линг точно выполнил все действия кроме маленького кусочка мяса, и взяв два тут же получил укоризненный взгляд — Я сказал тебе взять один, положи обратно. Ты же не голодная свинья, чтобы так есть Ребенок не хотя отложил лишний кусок мяса по пытавшись возразить — Но... — Заткнись, выполняй мой приказ молча и безукоризненно! Наконец до конца выполнив, ребенок настойчиво продолжил свою мысль — Но Старший Брат, я так голоден, что не наемся тем что ты предложил — У тебя будет время все это съесть, я все равно больше не буду, а пока что, тренируйся — А можно мне есть такое каждый день? Без угрызений совести спросил ребенок — Конечно нет, к чему тебе привыкать к роскошной жизни, если у тебя такой никогда не будет. Твой отец из семьи жуткий бедняков, а мать белая посудомойка, чего тут вообще говорить. На все воля Поднебесной, и ты явно случайно затесался к фортуне, потому что жив и смеешь императору говорить всякие наглости прямо сейчас — Но в свитках говорилось об императорах как о страшных людях, а Старший Брат вовсе не страшен Похлопал глазами Синь Линг — Что значит страшные? Нахмурил брови Синьхуа. — Императоры какие-то мудрые старики управляющие людьми, и у них есть дети, которые позже займут трон. А если у них есть дети, значит они настолько взрослые и уже некрасивые, что…что.вот к примеру как те стражи, мне кажется у них уже есть семья... Невинно указал пальцем ребенок на слуг — А Старший Брат очень красив и вовсе не старик… И упоминал что у него уже есть сын…. Непонятливо посмотрел Синь Линг в чернильные глаза, пока Синьхуа казалось в первые в жизни сильно опешил и если бы он был простым человеком, то позволил бы себе кататься от смеха по полу, и давиться в истерике. Прикрыв лицо мощной ладонью, язвительный смех резал эхом уши. — Как можно было сказать такую глупость, ха-ха-ха, ты действительно очень глупый и отвратительный ребенок. Не стесняясь несешь такую чушь, да еще и тычешь пальцем в старших, как тебе может быть не стыдно? Язвительная улыбка окутала лицо словно нарисованное изящными мазками на холсте. Но Синь Линг вовсе не ощущая стыда под неодобрительные взоры стражи и хохот Старшего Брата лишь продолжил любоваться Господином перед ним. — Но может ты в чем-то прав, я слишком рано вступил на трон и исполнил императорский долг, от чего не кажусь тебе еще очень молодым и вовсе не мудрейший старейшина, кажется, по меркам жизни я всего лишь глупый ребенок держащий всю Поднебесную в страхе, пока старики доживают свои дни с глупыми устоями Издевательски передразнил ребенка Синьхуа, томно привстав — Работай над манерами, мои уроки очень ценны, потому что их никому не получить Ребенок тут же вскочил и вцепился в подол бордовых одежд, не желая отпускать — Старший Брат, ты куда???!!! Мы еще встретимся? Не уходи! — Может быть я приду к тебе завтра Томно оглянулся Синьхуа, отпихнув от себя дитя как назойливую мошку. Скрежет решетки отразился эхом на всю темницу, закрывшись камера хранила в себе усердно тренирующегося пол ночи Синь Линга правильно есть.