Расцвет расизма эпохи Цин

С раннего утра по всей империи пронеслась ужасная новость о смерти Генерала, ведь он был убит собственным мечом. Возможно это было вынужденное самоубийство, либо кто-то ему помог. Люди были в шоке. Простолюдины с ужасном с утра обнаружили труп на главной площади, который казалось из далека что человек в черных одеждах гордо сидел, слегка склонив голову и заснув. Но запекшееся лужа крови выдавала в этом мужчине не жильца, также, как и меч торчащий из него. Вокруг все окрасилось бордовым оттенком. Казалось бы, день должен начаться как обычно, люди отправлялись торговать на площадь, кто-то в поля. Но теперь был объявлен траур и скромные похороны. Почему в честь Бао, как уважаемого человека в Поднебесной не организовали упокой со знатными почестями? Он сам этого не хотел. Зная, что не молод, Бао давно попросил Яньлиня в случае его смерти похоронить рядом с братом в бамбуковой роще слез. Этот человек никогда не нуждался в роскоши, поэтому заказал себе такую же простую деревянную табличку как у Лиу, и лишь иногда приводить его могилу в порядок, а также не забывать о его брате. Яньлинь словно не веря, сидел в своих покоях, печально склонив голову. Несколько минут назад он был в зале с человеком, который его воспитал и был как отец. В первые он видел Бао таким холодным и безжизненным. Казалось, даже при жизни он всегда был мрачен и бледен, но теперь ужас смерти пробирал до костей. Юймин словно провинившись присел рядом с Яньлинем. Не вольно думая о том, что кажется он виноват в смерти Учителя. Ведь если бы он не сказал ему про Синь Линга, возможно бы тот не потерял контроль. Но с другой стороны, как можно одному человеку отбиться от целой толпы? Если вы конечно не воин высшего ранга, а Бао Линг таковым и не был. Тем более он лучник, ближний бой не его талант. Тем не менее вокруг сидячего трупа утром также было много крови вокруг, словно кто-то умер еще. Юймин не зная с чего начать не хотя открыл рот — Его убили ночью, когда никого не было. Лекарь сказал, что тело уже давно остыло, да и кровь запеклась. Я видел, что вокруг того место были лужи крови странной формы, она не могла принадлежать Бао, ведь то что было от него стекло по одеждам ему под ноги. Значит был кто-то убит еще, но их тела заботливо спрятали. Думаю, белые напали на него толпой, а при смерти Учитель смог ранить тех, кто его окружали. Если бы главарь был мертв, никто бы не отдал приказ убрать лишние трупы. Я уже послал разведать о недавних захоронениях белых, но это бессмысленно. Они могли скинуть трупы в болота, нам этого не проверить. Сунлинь лес в котором полно топей Чернильная макушка устало склонилась поджав ноги на кровати. Теперь Яньлинь выглядел вместо холодной величественности скорее жалко и как побитый котенок. Словно не слушая Юймина произнес — Помнишь, я тебе говорил, что свои воспоминания можно запечатать и после смерти лишь определенные люди могут их посмотреть, либо никто? Бао оставил их для меня… Словно как для родного сына. То, что, я видел, ужасно. Лишь еще раз подтверждает злобу отца. Но знаешь почему я был удивлен? Они были знакомы с детства, и Бао выстрелил дальше чем мой отец. Теперь мне понятно почему он его так преследовал и был одержим… Моего отца никогда не удавалось обогнать в чем-либо кому-то, кроме моего Учителя. Еще я видел рождение его сына и жену, мне стало так больно что мой отец отнял у него все и не дал насладиться семейной жизнью. Сколько раз Учитель заботился о всех, и ничего не получил в ответ. Даже не смог подарить свою любовь ребенку и жене, а ведь это была его мечта жизни. Мой отец — обиженный ублюдок, чье эго задели Тихо всхлипнул император, словно маленький ребенок в отчаянии. Пока Юймин неловко почесал затылок, словно хотел о чем-то сказать, но не мог. Подумав, что хватит откровений, они сбивают с военного настроя. — Но все-таки он прослужил дворцу и жил ни в чем не нуждаясь. Не каждый бедняк смог бы достичь такого владения луком, да еще и попасть к императору. Это просто невозможно Яньлинь с горечью сдул чернильную прядь с лица, которая уже прилипла к его щеке от слез — У него была хорошая оплата, но ни монеты не тратил на себя. Получав мешочек с деньгами Учитель шел на рынок скупая куча еды и раздавая бедным семьям. Он накормил множество семей лишь потому что сам в детстве умирал с голоду. Знаешь, он никогда не заботился о себе. В его воспоминании есть момент, где на крыльце из ниоткуда появляются мясные лепешки. Он пытался найти того, кто их подкинул, но в итоге, не обнаружив хозяина отдал все брату, ведь тот был голоден. Но из-за того он бедняк, даже не мог догадаться что эти лепешки из имперской кухни. Я знаю, что мой отец их очень любил и когда был взрослым находил повод нагло своровать. Так смешно. Он оказывается пытался с кем-то подружиться, но даже не нашел в себе смелости передать эти лепешки в руки Учителю Лениво подпер рукой подбородок Яньлинь, все еще пытаясь убрать хрустальные капли с лица. Пока Юймин в тишине лишь мог позволить себе смотреть в пол. Внезапно оскал на холодном лице превратился в злобную гримасу — Все белые на китайской земле должны сдохнуть. Я готов начать войну первым. Нет смысла ждать и прибавлять жертв этими маленькими атаками. С сегодняшнего дня нужно подготовить войска, а завтра будет тяжелый день. Надо спрятать Лина в надежное место. Ты единственный человек которому я могу доверить его местонахождение и безопасность, проследи чтобы он был в надежных руках Лунный Дракон встал к окну скрестив руки, наконец гордо распрямив плечи, но глотая слезы уверенный чернильный взгляд рассматривал сад, в котором иногда виднелась вереница прислуг собирающиеся посетить могилу Генерала. — Я уже давно по заботился об этом вопросе. Да, пожалуй, это будет самая сложная война в эпоху Цин. Воевать против второй половины мира довольно проблематично. Я буду стоять до конца в этой битве Уверенно высокий блондин встал обнажив два меча с грустью разглядывая лезвия. Чернильный глаз полный холода неожиданно развернулся — Думаешь, я останусь в стороне? Они убили моего Учителя, я тоже буду на поле боя за тобой Блондин неожиданно нахмурился — Но ты не обладаешь такой силой как отец, тогда по обещай мне что выживешь. Без своей охраны я ни за что тебя не оставлю — Мы не проиграем в этой войне! Вернемся и снова под мирным небом будем пить чай, а ты тренировать Лонгвея! Он вырастет в спокойном времени и забудет эту войну как страшный сон! — Да Улыбнулся Юймин. Невольно постояв так минуту юноши вцепились друг в друга завалившись в кровать, словно проводя последнее время вместе. Кто знал, смогут ли они еще после войны насладиться друг другом? ________ Бамбуковая роща слез или новое название «Братьев близнецов» уже опустела. Все, кто хотел отдал почести Генералу днем. На простой горке земли была воткнута табличка с надписью: «Бао Линг», чернила имперского качества не позволят этому имени истлеть с годами. А рядом была уже полустертая табличка с надписью: «Лиу Линг». Где-то под землей деревянные фигурки-игрушки братьев также объединились, теперь хранясь в одном месте. Только одна уже почти сгнила, хотя была покрыта лаком. Синь Линг в безумной ярости с утра швырнув свиток с новостями сразу же направился на похороны Генерала. Все в деревне недоумевали, от чего Господин такой непривычно разъяренный. Ведь интереса к власти он никогда не проявлял и ее смене. Положив белый цветок на могилу отца, юноша закусил губу. Даже не догадываясь что точно такие же отец все эти годы возлагал в память о нем. Лицо Синь Линга отражало не понятные эмоции, словно сейчас расплачется, либо тысяча алых молний уничтожат все на свете. Алый глаз горел яростью и злобой, а чернильный печалью. Сделав пару шагов за густые проростки бамбука, юноша не выдержал и словно ослабев оперевшись спиной на мощный стебель бамбука безвольно соскользнул вниз, рухнув на землю, закрыв лицо бледными руками, сдерживая истерику. «Какой же я был дурак, когда думал, что отец сможет защитить себя сам! Он же все время находился около императора! Какого черта блядь его убили?! Почему он вообще вышел один, словно глупый ребенок?! Если бы я только был рядом в этот момент, окружи его хоть вся Европа, я смог бы защитить!!! Где был этот ебаный Яньлинь когда отпустил уже не молодого человека шляться ночью! Ему совершено похуй на своих самых близких слуг! Он не думает ни о ком, кроме себя! И я идиот не лучше, не мог хотя бы подумать о том, что он пожилой и лучник, какая ему вообще война! Да его бы убили нахуй в этом сражении, нужно было как-то отгородить.» С сожалением что нельзя повернуть время в спять Синь Линг больше не мог продолжать думать, и пусть незнакомый ему человек, но родной крови оказывается все-таки был дорог. Старший Брат воспитал из Синь Линга не война, а в первую очередь человека. Чтобы тот не допускал ошибок Синьхуа, но при этом в нужный момент имел стержень и силу. Всегда мог быть над всеми, а не чтобы об него вытирали ноги, как об его кровного отца. Но все же благородство и уважение своих истоков у Лингов в крови. «Старшего Брата нет, но он хотя бы предупредил о своей смерти, и было не так неожиданно, отца теперь тоже…» Синь Линг сжав челюсть словно сейчас сам себе ее прокусит, гневно и одновременно с горечью утер рукавом слезы, неожиданно услышав шорох, словно кто-то пришел на могилу. Наблюдая из-под стволов бамбука алый глаз кобры прожигал молодого человека с рыжими волосами и голубыми глазами, который не уверенно терся около могилы Бао Линга. Словно о чем-то сожалея. Нервно оглянувшись юноша положил скромное подношение на могилу, и прошептав — Простите… Они меня заставили… Что мне было делать? Тогда бы убили меня в неверность королю, если бы я этого не сделал с вами… Все равно Европа скоро победит, нужно . Синь Линга словно молнией ударило, оскалившись в ненависти «Он что ли убил его блять и пришел на могилу сказав простите?! ХА-ХА-ХА» Юноша словно обезумев, не выдержав чуть нервно и язвительно не рассмеялся почти давясь желчью, ненависть окончательно ослепила Синь Линга. Тихо как хищная кобра выпрямившись мрачная фигура вышла из-за бамбука. Белый ощутив звуки сзади неожиданно повернулся и вздрогнув, на секунду подумав что это живой Генерал. Бамбук отдавал тенью на лицо Синь Линга, лишь алый глаз выдавал в нем другого человека. Хлипкое тело, черные одежды, и растрепанные волосы, очень бледное лицо и тонкие кисти. Все как в ту ночь убийства. Лишь загадочная аура демона заставляла холодеть, как будто от этого человека веяло опасностью за версту. — Что тебя так страшит во мне? Может я тебе кого-то напомнил? Это кто-то лежит сейчас в могиле, а ты только что признался в том что убил его?! Агрессивно обнажив длинный клинок Синь Линг был явно не доброжелателен, но почему-то удивительно спокоен, хотя эмоции в нем бушевали кипятком. Но Старший Брат учил что чувств на поле боя не может быть. Ты должен быть мертвым — чтобы воевать. Рыжеволосый юноша впал ступор, а позже дрожь по всему телу выдала его и дергающийся глаз от напряжения. Он никак не мог ожидать что откуда-то появится этот демон похожий на убитого Генерала, да еще так ловко как будто читающий мысли. — Ты убил его? Юноша испугавшись наведенного клинка на него, зачем-то признался — Да… Но я не хотел. Он сам. Мы просто надавили. Неожиданно клинок Синь Линга опустился, безразлично подойдя к могиле и взяв дары этого белого, он беззаботно покрутил цветок в руке, пока рыжеволосый мальчишка совсем недоумевал в оцепенении от страха. Ему казалось что его убьют, неужели этот человек ненавидел Генерала? — Ты убил моего отца и теперь приходишь к нему на могилу чтобы в край опорочить его, кладешь эти жалкие подношения и говоришь что не хотел? Разве можно кого-то заставить убивать? Почему у отца хватило смелости отдать свою жизнь во имя принципов, а ты стоишь и оправдываешься что не мог сделать также? Усмехнулся Синь Линг и сжег цветок до дотла, алое пламя вспыхнуло на миг в белой ладони, пока юноша отпрянул и попытался бежать от этого безумца крича — Да кто вы такой?! Пока тысяча алых нитей устремилось за беглецом и схватило его подтянув к себе с каждой секундой придушивая, бледная рука словно с когтями тянула за ниточки марионетку. Лениво рядом присев на корточки, склонившись и с глазами полными ада Синь Линг умехнулся, словно играясь как кошка с мышью — Считай что я жнец правосудия, плач готов вынести приговор — Вы убьете меня?! Давайте я вам буду служить и расскажу кто предатель!!! Начал биться в истерике юноша, но кровавые нити неожиданно посадили его на колени, заставив склониться в не удобной позе над могилой, мощная сила давила на живое тело, как будто одно словно и этот огромный «груз» разорвет его в клочья. Из сгустка алой энергии возникли кровавые песочные часы и они заработали сделав один оборот. Синь Линг опершись на длинный клинок прожигая жертву взглядом бездушным мертвым голосом произнес — Хуже. Смерть слишком просто для убийцы. Ты опорочил честь моего отца, поэтому тысячу раз будешь извиняться в слух стоя в уважительном поклоне, когда тысяча слов будет произнесена, а часы станут пусты ты умрешь самой мучительной болью, тысяча молний пронзит тебя, а эти нити расчленят. Захочешь молчать, они будут мучать тебя, но не убьют, так что лучше извиняться чтобы не причинять лишней боли себе в последние часы жизни. В принципе, суток тебе хватит. Моя кровавая энергия очень разумна. Знаешь, эти нити видишь только ты и я, пожалуешься каким-то людям рядом, они просто примут тебя за сумасшедшего, который добровольно сидит на коленях. Служба такого жалкого человека как ты ничего не стоит, имя предателя меня тоже не интересует, все равно самый главный зачинщик король, вы лишь пешки. Я думал, что политика меня не так уж волнует, но теперь я казню короля. Если бы не он, отец был бы жив Словно загробный демон Синь Линг со звоном убрал клинок, в уважительном поклоне прошептав не обращая никакого внимания на жертву. — Отец я защитил вашу честь, спите спокойно. Старший Брат гордился бы мной Сняв ленту с растрепанных волос что как будто с ней и без не было разницы, Синь Линг на секунду задумавшись положил ее около таблички «Бао Линг». Через сутки на белый цветок и ленточку для волос брызнула кровь. Бамбуковая роща слез была не таким уж часто посещаемым местом, туда приходили либо поминать, либо поплакать. Теперь могилы братьев близнецов впитали в себя кровь предателя. Ленточка для волос слегка сдувалась ветром, но ее все еще уверенно «придерживал» белый цветок. ______ За месяц до этого Бао как всегда со своих накоплений все отдавал бедным. В этот раз посетив Сюин он также раздал еду и одежду нуждающимся. Имя Господина Синь Линга в этом укромной глуши было не принято разглашать, ходили лишь слухи что был здесь какой-то старейшина деревни. Бао так хотел обсудить с ним положение в деревне, чтобы помочь, но к сожалению, ему передали что Господин болен. Синь Линг с ужасом отбросил свиток сидя около окна, завидев бледное лицо. Больше всего в жизни он боялся встретиться с этим человеком, ведь это нарушение завета Старшего Брата. Поэтому простолюдинка, которая пришла доложить, что хочет Генерал, лишь получила приказ передать что Господин очень болен и к нему нельзя. Но Синь Линг прознав что Бао кажется простуженным истерично перерыл все в доме, пока не нашел самую дорогую целебную траву и лекарства от болезни. Заботливо их завернув в кусок рисовой бумаги и изящно перевязав бледными руками, юноша тут же задумался и добавил — Отдай ему это, он конечно не примет дорогой подарок, но скажи что в знак моего извинения он обязан принять дар и мое гостеприимство. И еще… Пусть идет в нашу закусочную, он раздавал всем еду, а сам наверное, ни крошки в рот, пусть закажет что хочет за мой счет… Нет, сами закажите ему самые дорогие блюда, он же скорее всего вообще ничего есть не будет сам. Но вряд ли он позволит себе обидеть уважаемого Господина отказавшись Выпроводив девушку, ало-чернильные глаза словно любопытный ребенок подглядывали из-за окна за этим мужчиной. Который в ужасе не хотел принимать подарок, бледное лицо стало цвета риса, а потом порозовело от смущения, и потом смиренно с видом пленника Генерал пошел в закусочную Синь Линг долго смотрел в след уходящей фигуре в почти таких же одеждах. В закусочной Господин Бао Линг предпочитал все любимые блюда Синь Линга. ______________ Прим. от автора Синь Линг сдержанный и благородный человек как его отец. Но мат в его мыслях не случаен, это показывает больший эмоциональный окрас его состояния. Как смерть отца ударила по герою. Также в этой главе часто употребляется Бао Линг с его фамилией, чтобы еще больше подчеркнуть их родство. Ну и конечно одинаковые вкусы, цветок и блюда. Как печально что они не знают этого друг о друге. А лента от волос очень символична, что-то вроде «Старший Брат мой идол и отец, но вы тот кто меня породил, поэтому я уважаю вас тоже». А еще очень символично ведь Бао и Синь совсем не умеют делать прическу и нормально хотя бы расчесать волосы. Это бесконечный круг иронии между взаимоотношениями Синьхуа и Бао. Синьхуа его любил, Бао ненавидел из-за убийства его семьи. Его ребенок считает своим отцом Синьхуа, но при этом Синь Линг и Кровавый Дракон готовы защищать и оберегать Бао. Если бы Синьхуа был жив он точно также нашел бы убийцу, просто его методы быи что-то вроде «разгромлю и убью всех, еще приклоню гребанную Европу, и пусть этот король идет нахуй!» Возможно бы Синь Линг при желании мог бы узнать предателей, но он не заинтересован в защите Яньлиня. Указания Синьхуа позволяют ему никому не служить и оставаться в стороне почти мирной жизнью и действовать на свое усмотрение. Синь Линг бы явно не горевал если бы предатели убили Яньлиня. Поэтому он защитил в своих интересах честь отца и не стал извлекать из убийцы дополнительную информацию.