***
Шехзаде сидели на койке, облокившись друг о друга и с чистым восторгом обсуждали минувшие несколько дней. Казалось, они прожили вместе уже вечность и знают друг друга лучше чем кого либо в этом мире. —Ахаха… А помнишь как ты утащил меня под воду? —Твое лицо в тот момент, я запомню надолго. —Баязед, если бы ты хоть иногда мог видел себя со стороны, то понял бы, что больше всего гримасничаешь тут ты. Баязед закатил глаза и вскинул бровями. —Хазхах.Обожаю твою мимику. —Я тоже люблю твои кривляния. А вспомни лицо Мустафы, когда он увидел нас вместе! —Такое нужно только увидеть, описать нельзя… Он так ругался на нас, а сам… Хах, ты можешь поверить, что он вот так просто отдался Яхье, да еще и без уговоров, еще и добровольно. —Можно подумать я тебя долго уговаривал, хахах… —Эй! Это что за шутки? –Селим легонько толкнул его и Баязед улыбнулся, взяв рыжика за руку. —Если честно я даже не удивлён. Яхья только свиду тихий, а на самом деле у него и характер, и темперамент. К тому же он старше нашего брата на целых.15? Или 17?.. Лет. —Не помню. Знаю только, что он старше. Но у них все немного...По-другому. Мы же оба шехзаде, а Яхья ведь. Его слуга? –Да, ну и что с того? Думаю Мустафа сам так захотел. Видимо он просто… Просто устал от всего.Ты никогда не уставал от своего титула? От обязанностей санджак бея? —Он еще и спрашивает… –Ну вот… Мустафа всегда собранный, серьёзный, мудрый, почти никогда не показывает своих эмоций, а рядом с Яхьей он такой счастливый… Улыбается, хихикает, шепчет чего-то там себя под нос, смущается… Мустафа отдыхает от своих обязанностей рядом с ним. Наверно и в постели также… Хорошо ведь лежать и ничего не делать, да, Селим? –прищурился Баязед. —Минуточку! То есть как это, ничего не делать? Я по по-твоему просто лежу?! —Ахпха.Шучу… Шучу, успокойся. —Нет, ты договаривай. То есть, ты считаешь, что вот так легко просто лечь, а все остальное за тобой? —Ахаха. О Аллах, Селим, не раздувай из мухи слона. Да, ты тоже очень стараешься, устаёшь, молодец.–Баязед погладил его по голове. —Ну смотри у меня… Младший шехзаде приобнял его и поцеловал в щеку. —Мой шехзаде лисенок, что бы я делал без тебя… Ты… Селим резко встал, призывая Баязеда сделать то же самое. В коридоре послышался шаги. Они всё приближались и приближались, и наконец, дверь отворилась, на пороге появились стражники. —Собирайтесь, шехзаде, мы прибыли в Стамбул.***
Тем временем Зал Махмуд и Малкочаглу шли по коридору, направляясь к двум заключённым. Бали бей был крайне недоволен своих нынешним напарником, который мало того, что ежесекундно раздражал его своими колкостями, да к тому же доложил все о шехзаде падишаху. Султан на тот момент не придал этому значения, он не мог отпустить руку дочери, но сам факт, что его сын жив, заставлял волноваться далёкие струнки души, вызываю какую никакую, но радость. —Ты должен был остаться на корабле с мертвыми, я видел своими глазами, что мы уплыли без тебя! Как тебе удаётся всюду поспевать? —О, Бали бей, ты видишь совсем не то, что надо. Да и к тому же, общество мертвецов мне наскучило, в последний момент я решил передумать. —Штурмовое устройство убрали почти сразу, как последний человек зашёл на корабль. Я не видел тебя в числе этих людей. —Потому что после того как последний человек зашёл на корабль, последнее штурмовое устройство, убрал я. Не надо меня недооценивать. Не забывай, кто мой господин. Эту команду собирал лично Рустем паша. —Ты всего лишь его пёс в услужении, мой же господин, великий султан Сулейман хан хазрет лери. За разговорами они дошли таки до каюты шехзаде и отворили дверь. Возлюбленные сладко спали, обняв друг друга. Яхья прижимал к груди шехзаде, не давая ему замёрзнуть. —Жалкое зрелище.–с наигранной грустью произнес Махмуд. —Уж не хуже твоей жалкой физиономии.–Бали бей подошёл к Яхье, не решаясь будить Мустафу. —Эй, вставай, Ташлыджалы. Яхья открыл глаза и увидел перед собой Бали бея, резко вскочив. —А, это вы...И Зал Махмуд с вами, доброго времени суток, господин.–кивнул он ему, потирая сонные глаза.–Пришли закончить начатое?Как жаль, что такое простое задание, как утопить человека, опытный наемник не смог выполнить. Бали бей наслаждался этими издевками в сторону Зала. Ташлыджалы за словом в карман не полезет. —Довольно. Если я пожелаю, расправлюсь тобой другим, более жестоким способом, мне доставят огромное удовольствие, твои предсметрные мольбы и крики.–улыбнулся Зал, дьявольски глядя на Яхью. —Буду с нетерпением ждать, господин.–учтиво, почти мурчащим голос произнес Яхья. Мустафа тем временем проснулся и лежа на одном боку, с улыбкой наблюдал за этой беседой. —Ни стыда, ни совести, Яхья, стоит мне на минуту прикрыть глаза, как ты тут же начинаешь любезничать с другими мужчинами. Яхья смущённо улыбнулся опустив голову. —Простите, шехзаде... Зал Махмуд брезгливо фыркнул и вышел за дверь со словами. —Я подожду, когда вы закончите беседовать, там. —Крайне неприятный человек. –констатировал Мустафа, поднимаясь с кровати. —Не то слово, шехзаде.–подтвердил Бали бей, злобно глядя на дверь.–Полно, нам пора на сушу, корабль прибыл в Стамбул, мы остались последние на нем, за мной. Яхья и шехзаде шли по коридору, мило любезничая друг с другом. —Я вообще считаю, что на этом корабле, да и во дворце Стамбула в целом очень странный контингент.–заключил Яхья. —Не то, что у нас в Амасье.–подмигнул ему Мустафа. —Вы правы, к примеру, у нас во дворце работает отличный пекарь... —Ну не обижай Шакера агу, я вырос на его стряпне, он готовит великолепно.Я часто таскал у него лукум с кухни.–уже тише произнес под конец, наследник. Бали бей подхватил дружескую беседу и добавил. —Как бы Шакер ага не узнал о ваших проделках, надо сказать его кухонные орудия, поострее некоторых саблей. —Уж точно острее твоей, Малкочаглу.—сказал Зал.—Не понимаю к чему весь этот балаган, если вы не понимаете, куда идете, то я вам на помню, вы заключены под стражу, по прибытию во дворец, вас тотчас запрут в темнице. Бали бей оскалил зубы и резко вдохнул, глядя на наёмника. —А мне давеча снился странный сон...Будто мы сходим с корабля, а Малкочаглу ненароком задел Махмуда..–Яхья поймал на себе грозный взгляд Зала, улыбнулся и продолжил.—Тот сошел на сушу, отвёл нас в темницу, да только почему-то с ног до головы мокрый...Что бы это могло значить? Бали бей рассмеялся. —Право, чудные сны посещают твоё сознание. Мустафа прикусил губу и боковым зрением глянул на мрачного Махмуда. Вот они поднялись на палубу, корабль давно причалил и первым делом на сушу сошли лекари и стражники, несущие еле дышащую госпожу. Падишах, вместе с дочерью быстрее пули поскакал во дворец. Не зря Бали бей подметил, они сходили с корабля самые последние. По неустойчивому мостику, они по очереди сходили на сушу. —А где братья?–поинтересовался Мустафа. —Должно быть уже сидят в темнице, где в лучшем случае, проведут остаток своей жизни, шехзаде.–с наигранной учтивостью улыбнулся Махмуд. Мустафа часто заморгал глазами, опешив от такого дерзкого ответа, а Яхья резко вдохнул воздуха, шумя ноздрями. Бали бей не выдержал. —Аккуратней, Зал, смотри под ноги..–Малкочаглу якобы спотыкнулся и "совершенно случайно", "волей случая", толкнул Махмуда с мостика, прямо в воду. Через некоторое время тот вспыл, с разьяренным выражением лица и полным презрения взглядом. Мустафа сдержал смех, но глядя на Яхью, который тоже пытался не смеяться, все таки не сдержался. Малкочаглу кивнул Залу со словами. —Надо же какое совпадение, выходит сон был вещим...Что ж, значит, таково было твое предопределение...От судьбы не убежишь. —Ты еще поплатишься за это, Бали бей.–злобно прошипел Махмуд. —Мы пойдем впереди, постарайся нагнать нас, как только вылезешь.– Не замечая ни проклятий в свою сторону, ни грозного взгляда, ни перешептывающихся людей порту, Малкочаглу усадил двоих мятежников в заранее подготовленную карету и направился в Стамбул, где уже полным ходом развернулась трагедия.***
По прибытию во дворец, тут же началась паника: служанки суетились, бегали, носили какие-то тряпки и полотенца, наложницы подняли шум и нервно перешептывались, заводя двух пойманных шехзаде под стражей. Всех лекарей и лекарш, которые были во дворце, созвали в комнату с Михримах, куда уже натаскали тряпки, лекарства и какие-то травы...Лекарь готовился обрабатывать и заживлять рану, уже более полным набором медикаментов. Шехзаде рвались к сестре, с просьбами, только лишь взглянуть и убедиться, что она жива, но никто их не послушал.. Их тайными ходами, дабы привлекать меньше внимания, повели в темницу. Путь не близкий, но стражники, чуть ли не волоком таща несчастных шехзаде, всё поторапливали их, грубо, но с явной неуверенностью в движениях, дергая за руки. Селим посмотрел на огорченное лицо брата, а затем на "злого стражника" и нарочно усмехнулся. —Кто же так тащит? Ты стражник или кто? Можешь крепче схватить или ты каши мало ел? Баязед удивился, глядя на Селима, и слабо усмехнулся. Вся эта клоунада ,была только ради его слабой улыбки. Селим конечно поплатился за такие шуточки, стражник, нехотя, сильнее сжал руку шехзаде и бесцеремонно потащил его вперед. —Ой- ой-ой, какие мы злые. Баязед смотрел на кривляния брата и все также слабо улыбался. Его стражник не горел желанием поспевать на своим напарником, поэтому они отставали. Шехзаде понимал, что возлюбленный хочет его подбодрить. Хочешь не хочешь, а тосковать с Селимом не придется. Баязед решил закончить свой пятиминутный траур и подхватил ту частичку веселья, которую Селим, так старательно пытался ему вручить. —Эй, чего это мы плетемся как черепахи, давай догонять их, сейчас твой напарник вот вот-вот уведет у меня моего возлюбленного!–воскликнул Баязед, чем вызвал смех Селима. Стражники построил мученическую гримассу при упоминании о возлюбленном, а "злой человек", который тащил Селима, сбавил ход, явно смутившись от таких разговоров. Поравнявшись с братом, шехзаде свободной рукой похлопал своего пленителя по плечу. —Так держать. Вот теперь другое дело.Теперь мой любимый никуда не убежит.–Заметя, что стражникам в буквальном смысле поплохело, от упоминания их любовной связи, шехзаде начали давить на больное. —Ах, Баязед, как же я скучал без тебя, эти...Раз, два,три, четыре, пять...–быстро пересчитали на пальцах шехзаде–Эти 15 секунд, когда ты шел позади меня!–явно переигрывая, приложил руку ко лбу Селим. —Любовь моя, надеюсь нас определят в одну камеру, иначе я умру...–кривлялся Баязед.–Без тебя!–он ухватил его за руку, чуть-чуть высводившись из захвата. Селим воспользовавшись замешательством, прошептал ему на ухо. —Не переигрывай, а то того и гляди они сжаляться над нами и посадят в одну камеру, а я не хочу, чтобы ты меня в этой темнице заживо сьел.–конечно Селим шутил, больше всего желал, чтобы они провели все время заключения бок о бок, держась за руки... Баязед тоже это понимал, однако цокнув языком и закатив глаза, он достаточно громко заявил. —А вот зря ты напомнил мне про еду. Я теперь ЕСТЬ ХОЧУ! Селим засмеялся, глядя на то, как один из стражников вздрогнул от громогласного–"ЕСТЬ ХОЧУ!" И Баязед конечно же подхватил. Они уже подходили к дверям камер и стражники явно были этому рады. Они переглянулись и один из них достал ключи. Селим, краем уха услышал, как один стражник шепнул другому–"Давай рассадим их по разным местам, их вместе нельзя, а то не приведи Аллах поднимут бунт заключенных, нам проблемы не нужны." "Ну вот, доигрались, теперь сидеть, да по отдельности куковать."–подумал он. По грустному выражению лица Селима. Баязед понял, что их ждет. "Может стоит попросить?"–подумал страший. Пока один из охранников открывал две совершенно разных, да еще и не сообщённых между собой общей стенкой темниц, Селим подошёл ко второму. —Извини, как тебя по имени? —Й..Йа?Я Али ага.Что вам угод..Кхм Зачем вы спрашиваете, шехзаде? —Хм...Я понимаю, у тебя приказ, никаких подачек шехзаде и вообще не смотреть на титул, но..Не мог бы ты попросить своего напарника, закрыть вон ту камеру, зачем растрачивать место, мы можем посидеть в одной, уверен сюда определят не мало народу, обвниненых в пособничестве нам.. —Шехзаде, вы.. —Вы правы, у нас приказ. Поэтому ничего личного, мы рассадим вас по разным камерам. А за место не переживайте, всем хватит. Мало того, вы находитесь в более менее приличной тюрьме, ваших оставшихся в живых пособников, либо убьют на месте, либо же переведут в темницу, с условиями куда хуже.–второй стражник говорил относительно спокойно, ровным, но как показалось Селиму, чрезмерно наглым тоном. На самом деле бедняга говорил на одном дыхании, уж очень трудная работа, перечить шехзаде. "Вот уж точно злой человек"–подумал Баязед, когда его отводили в другую камеру. На последок он протянул руку рыжику со словами. —Ничего, зато я тебя хотя бы не сьем. Селим кивнул, не давая радостному настрою улетучиться, но сохранять оптимизм с каждой секундой было все сложнее.***
Среди всей этой суматохи, одна Хюрем султан, подобно ребёнку, потерявшему в огромной толпе народа своих родителей, растерянно бродила по дворцу, в поисках ответа. Она подходила к стражникам, служанкам, команде матросов, но никто ничего не знал или же просто не хотел говорить. Госпожа не понимала, что происходит, осознание ситуации как-то расплывалось, не давая собраться мыслям в кучу. Все что-то шептали о Михримах, но Хюрем настойчиво игнорировала эти звуки...Так она дошла до коридора ведущему к выходу. На встречу ей вышел Малкочаглу, он что-то приказал охране и те увели двоих людей, которых госпожа не разглядела(это были Яхья и Мустафа)в сторону тюрьмы.Бали бей хотел отправиться вслед за ними, но хасеки остановила его. —Малкочаглу, что происходит, где мои дети, что с ними? —Госпожа, сейчас не время, прошу... —Отвечай где Селим и Баязед!!!Где мои шехзаде?!О чем толкуют лекари, что это за суматоха?‐дрожащим и слабым голосом кричала женщина, схватив воина за рукав кафтана. —Довольно, госпожа, с вашими детьми все хорошо, они живы здоровы, но сейчас находятся в темнице, под стражей. —Их все-таки поймали...Но они живы и не пострадали, это правда? Не лги мне! —Да, госпожа, верно. —Аллах..–облегченно вздохнула госпожа, приложив руку ко лбу.—Спасибо тебе.. Малкочаглу молчал, потупив взор. —Спасибо тебе, Бали бей, ты...Чт-то с тобой?–госпожа снова нахмурила брови, тело дрожало от напряжения.–Ты мне что-то не договариваешь! С ними что-то произошло...Ранены?! Отвечай! —Госпожа, я клянусь с шехзаде все в порядке...–тихо говорил он. —Тогда почему же на твоём лице я виду лишь скорбь...Отвечай, что...О Аллах..А где...Где моя дочь? Где моя Михримах?! Где она, Бали бей?! Малкочаглу не решался заглянуть в глаза бедной женщины, лишь тихо произнес. —Даст Аллах и с ней все будет хорошо, не печальтесь, ваша дочь сильная девушка... —Что ты такое говоришь, что с ней?!–кричала хасеки. —Госпожа...Во время..Штурма корабля...Завязалась бойня и при попытке схватить шехзаде...Неосторожный лучник, выпустил стрелу в шехзаде Баязеда..Михримах султан, закрыла брата своим телом... —Нет...Этого не может быть.. —Но она жива, с ней все, хорошо... —Нет..Михримах...Доченька...–Хюрем схватилась за сердце, из глаз покатились слезы. —Успокойтесь, послушайте же.. —Где она?! —Госпожа... Хюрем пустилась прочь, она без памяти бежала по коридору в поисках заветной комнаты, наконец забредя в дальнюю часть замка, она наткнулась на лекаря, который зашёл в покои с раненой госпожой. —Михримах...–госпожа резко затаила дыхание и не видя пред собой ничего, кроме дверей в комнату с дочерью, зашла внутрь. На кровати лежала молодая девушка с окроваленым пятном на животе. Бледное, почти белое лицо, растрепанные кудри волос, небрежно лежавшие на подушке и бездвижные веки– в этих чертах лица еле узнавалась её прекрасная дочь... Хасеки подошла ближе. —Михримах...Очнись...–лекарь заметил постороннего человека в покоях и узнав в ней главную хасеки, спешно попытался увести её. —Госпожа, вам сюда нельзя, прошу, уходите.. –он попытался указать ей на выход, но та истошно крикнула: —Михримаааах....–госпожа упала на колени схватившись за сердце. Лекарь в испуге, спешно поднял ее и вывел из комнаты... Следушие несколько часов прошли как в страшном сне, госпожа все никак не могла прийти в себя, пред глазами четко всплывал образ недвижного, будто бездыханного тела её дочери, бледной как мрамор. Словно в бреду, она повторяла и молилась об одном, пустить её к Михримах, однако приказ есть приказ– Сулейман велел не допускать главную хасеки ни в новоиспечённые покои дочери, ни в темницу к сыновьям. Ей ничего не оставалось, как просить о встрече с самим падишахом, но и в этой просьбе султан отказал своей жене, приказав лекарю, дать ей успокоительное либо же снотворное, дабы несчастная женщина не натворила глупостей. Спустя пару часов бесполезных причитаний и уговоров, не добившись своего, Хюрем, под действием отвара трав, уснула, с выражением лица– самым подавленным и усталым, которое только может показать человеческая мимика.***
Зал Махмуд прибыл вслед за Малкочаглу и застал как раз тот момент(о котором говорил Яхья в своем странном сне) когда шехзаде и его любовника провожали в темницу. Махмуд поравнялся с пленниками и прибыв на место назначения, не промолвив в этот раз ни одного колкого словечка, стал греметь ключами, открывая засов. От этого движения, обитатели соседних камер, наши любимые шехзаде–Селим и Баязед всполишились и припали к дверям. —Мустафа?Яхья, это вы?–робко спросил Селим. —Шехзаде?Какое счастье, вы в соседней камере!–воскликнул Яхья, котрого как раз заводили за решётку, естественно отдельно от Мустафы. —Селим! Баязед с тобой?–обрадовался Мустафа.–Его уже заперли с тобой в камере? —Ну как тебе сказать, скорее я ближе к тебе чем к Селиму..–откликнулся Баязед из соседней комнаты. Камеры Мустафы и Баязеда имели общую стену, также как и камера Селима и Ташлыджалы. Жаль, их парочки заключенных находилось параллельно друг другу, а значит возлюленные были гораздо дальше от друг друга чем хотелось бы. Осознав всю реальность ситуации Мустафа возмутился, крикнув уходящему Бали бею вслед. —Малкочаглу! К чему это издевка? На что тебе разделять нас по разным камерам? Разве есть такое правило для тюремщиков ‐ нельзя помещать двух человек в одну комнату? Бали бей не отзвался, а лишь печально вздохнул, действительно, писаного закона, освещающего подобные нюансы, не существовало, но был приказ повелителя–этого уже более чем достаточно. Зато Махмуд был весьма рад ответить. —А на что вам, шехзаде, сидеть в одной камере с человеком, по вине которого сейчас и оказались тут? Неужели настолько слепа ваша любовь, что не замечает очевидных вещей? – обратился он к Мустафе, а затем подошёл к камере с Селимом.–А Вы шехзаде? Ваша мать одна из самых могущественных женщин империи, но вы каким то образом сумели обнулить свои шансы на престол. Неужто это ваше последнее желание, провести эти дни вместе с тем, кто всю жизнь был вашим соперником? —Следи за языком нечестивец!!! Как смеешь ты говорить в таком тоне с шехзаде?! Перед тобой сын Хюрем султан, шехзаде Селим и не позволяй себе лишнего!–оскалился Баязед. —Баязед, довольно! Мы сейчас не в том положении, чт...–начал Мустафа. —Хочешь сказать, не в том положении, чтобы сохранять свою честь?–резко выкинул Баязед. Селим вздохнул и окликнул, уходящего гордой, походкой Махмуда. —Постой! Да, возможно ты прав, но к чему эта вредность? Раз мы все обречены, так исполни хотябы наше последнее желание! Переведи в одну камеру! —Не унижайся перед этим подонком, брат, мне достаточно слышать твой голос.–голос нахмурился Баязед, прислонившись спиной к холодной кирпичной стене. Бали бей давно поднялся наверх, а Махмуд все вел переговоры.Он остановился и прогремев ключами сказал. —Зря вы так, шехзаде. Всегда можно договориться. Пускай Ташлыджалы умоляет, тогда пересмотрю ваше место расположения. Яхья усмехнулся. —О чем же мне вас молить, господин? Неужто о прощении? —Хватит!–возразил Баязед. —Молись! Чтобы я простил твою дерзость! Молись, чтобы поменял вас комнатами. —Какие же приземленные ваши желания...Хорошо.. —Яхья..–Селим устало потер переносицу.–Это глупая затея, довольно.. —Умоляю, господин, простите мне мою деррзость...Я вел себя недостойно вашего..общества. Молю, переведите нас в общую камеру. Если это не составит вам труда. —Хорошо. –удовлетворено кивнул Зал. Он открыл камеры, но вместо того, чтобы объединить влюблённых шехзаде, отвел в камеру к Селиму Яхью, а к Мустафе посадил Баязеда и будто не слыша проклятий и множества недостойных шехзаде ругательств, со стороны Селима, вышел из темницы. Селим еще долго кричал ему вслед оскорбления и разного рода проклятия, наругавшись вдоволь, но не утихомирив злость, он перешёл на толстую , прочную дверь камеры, пиная ее ногами. —Да пропади ты всё пропадом!!!—выругался он, на последок с силой ударив ногой по двери. —Успокоился?—устало вздохнул Мустафа, сидя на холодном полу. —НЕТ! —Ахах....–Баязед неожиданно рассмеялся, чем вызвал полное замешательство Селима.—Ты такой неуправляемый, когда злишься, я бы посмотрел на это вблизи, жаль я тебя сейчас не вижу..–уже с явной игривостью в голосе проговорил шехзаде. —Пф! Баязед, нашел время..–фыркнул Мустафа. —Ты сейчас меня ни капельки не успокоил, любимый, зачем напоминаешь мне об отсутсвии возможности видеть тебя?Мне от этого только хуже!И ЕЩЕ БОЛЬШЕ ХОЧЕТСЯ ПРИДУШИТЬ ЗАЛА СВОИМИ ЖЕ РУКАМИ!!!! —Ох..Да он это специально, видел бы ты его лицо сейчас, Селим..Ну что у тебя за фантазия, Баязед? Не стыдно?Сидим ведь вдвоем, ты не один здесь, сдерживай эмоции. —Что поделать, вспышки эмоций Селима возбуждают мое воображение. —Фу.–четко сказал Мустафа и Селим засмеялся. —Повезло тебе, Ташлыджалы, сидишь там себе с моим возлюбленным...И ведь наблюдаешь за ним, разве нет?–пошутил Баязед. Переговаривались они довольно громко, не смущаясь стражи, все равно тем же хуже, нечего было рассаживать их как попало, пусть теперь слушают увлекательные истории. —Помилуйте, шехзаде, мне уже не по себе от такого соседства. Зато вам посчастливилось попасть в одну камеру с моим шехзаде, спокойным, тихим таким, даже не слышно что вы там вдвоём. —Эх, Ташлыджалы, скучно все это... —Мда...Яхья, раз уж все равно нечего делать..Помнишь ты клялся, что оправдаешь себя? А я ведь и позабыл про это обещание.. —Это обещание выполнить ни коим образом не получится, так как все обвинения давно подтвердились, предлагаю забыть это, к тому же вы клялись, что мы будем вместе ожидать решения суда. —Ох, до чего же глупые у вас обещания. Мы вот с Селимом не заглядываем наперёд... —Да, но помечтать то можно.–Селим сел на жёсткую койку и посмотрел на Яхью, хлопая по месту чуть поодаль от себя, призывая сесть, а не стоять, облокотившись о холодную стену. Яхья любезно отказался и сел на полу. —О Аллах, не сиди там, застудишь себе всё. Встань! Яхья послушался. —Эй, Баязед, я надеюсь ты не сидишь на полу?–крикнул он брату. —Нет, я стою, Мустафа сидит, а что нельзя? —Шехзаде, вы же болеете! Зачем вы так?–встрепенулся Яхья. —Оййй, Аллах...–Мустафа поднялся и лёг на подобное койке Селима, деревянное ложе, свернувшись полукалачиком. Баязед подошёл к нему и приложил руку ко лбу. –Температуры нет...Впрочем как и настроения...Наш брат, кажется, захандрил.–младший погладил его по голове и крикнул Селиму. —Смотри только ты не вздумай грустить! —Да что ты, Баязед, разве не видишь, веселюсь и радуюсь!–недовольно крикнул Селим, вскочив с койки и пнув ногой стену. —Конечно не вижу, ты, гений, по разным камерам сидим! —О Аллах, пошли мне терпения!!!–воскликнул Селим.–Мы сидим тут целую вечность!! Скууууука... Баязед нашел на полу какой-то камешек и начал ковырять стену. —Не распускай нюни, лучше думай чем заняться. Что там Ташлыджалы делает? Мустафа вон, кажется, спит... —Поспишь тут с вами...–недовольно буркнул старший и, положив ладошки под голову, закрыл глаза. —Яхья ходит туда сюда, рассматривает стены...А чего на них смотреть, не картины ведь? Баязед, ты вообще видел это безобразие? Кладка кривая, стены косые, текут да еще и сырые...Вот выйдем отсюда, напомню Мустафе, чтобы начал свои реформы с тюрьмы. —Хаха, да, если мы вообще выйдем...Слушай, если бы у тебя была возможность, что бы ты поменял во дворце? —Ну, для начала, как я уже сказал–тюрьму. Сделать небольшой ремонт, пересмотреть дела подсудимых... —На кой черт тебе это надо? Кадий эфенди самый честный судья в нашем государстве, все сидят заслуженно, естественно кроме нас...–буркнул старший. —Все мы люди и все ошибаемся, вот, к примеру, та девушка, которую Ташлыджалы посадил в тюрьму за подслушивание, она, по твоему, виновна и должна просидеть тут вечность? —О Аллах, как же я забыл про неё...—прошептал Яхья. —Да...Пожалуй, ты прав, Селим, благодаря нам здесь теперь куча не виновного народу, начиная от гаремных слуг, заканчивая матроссами...А самое страшное, что некотрые не попадут в темницу, а без суда и следствия будут казнены. —Ты в этом не виноват, Мустафа.–Баязед сел на краешек деревянного ложа и провел рукой по голове брата.– Не бери на себя тяжкий груз ответственности. Мустафа не слушал, больше желания принимать участие в диалоге он не проявлял. Баязед вздохнул и подойдя к двери, прислонился к ней спиной. —Селим, как думаешь, мы выберемся отсюда? Рыжик слабо улыбнулся и подтвердил. —Обязательно выберемся...Надо только подождать. Вот увидишь, матушка нам поможет, когда нас лишат титула шехзаде, мы попытаемся снова сбежать, а Мустафа станет падишахом...Мы будем писать письма в столицу, по вечерам, и получать ответы...Мустафа будет хорошо править, сделает много реформ, но если что за ним будет присматривать Михримах. А ночи четверга будет проводить с Ташлыджалы.–улыбнулся Селими и хитро посмотрел на бея. Тот немного смутился. –Да, Яхья? —Да что там ночи, каждый день, круглосуточно, Яхья ведь всюду за ним ходит...–посмеялся Баязед. —Хахвх..Вот видишь..Все не так уж и плохо, я уверен, все так и будет...А мы с тобой найдём красивый домик на берегу моря или же хижину в лесу, будем жить подальше от людей и иногда ходить на рынок, подслушивать, что говорят в дальних провинциях о нашем брате. —На что же мы будем жить? —Я научусь ловить рыбу или торговать, а ты будешь готовить и дома убираться.–сказал Селим с широкой улыбкой на лице, дабы подразнить брата. —Хаха..Размечтался! Да с таким рыбаком, даже котёнка не прокормить! —Ну даа, не то что тебя.. —Хватит, уж лучше я буду охотиться и ловить рыбу, а ты, если хочешь торгуй, я в этом, признаться, не смыслю ничего. —А готовить-то кто будет?–спросил Яхья. —Он! —Он! Одновременно произнесли шехзаде и рассмеялись. —Хорошо, будем учиться готовить по очереди. —Хорошая идея, главное не отравиться. —Можно взять из гарема одну девушку, пускай она и готовит и убирает, к примеру та шпионка...–сказал Яхья. —Точно, как это я сам не догадался...В общем, будем жить с тобой припеваючи.–сказал Селим —Хаха, это до первой ссоры. —Ну и что, поругаемся-помиримся. —Ты прав...–сказал Баязед и улыбнулся –Что-то мы с тобой заболтались. —А что еще делать, даже поспать толком нельзя, всего по одной койке в камере. Это все Зал Махмуд! Ух, попадись он мне...Ноги и руки бы поотрывал... —Ладно уж, не ругайся, что-нибудь придумаем. Вот принесёт нам стража "еду" если это можно так назвать, мы попросим у них койки или хотя бы солому на пол. —Шехзаде, лягте, у вас ведь свободна койка. —А ты, Ташлыджалы? Разве не устал? —Шехзаде, что вы такое говорите, ложитесь. —Спасибо.–Селим лёг, повернувшись к стенке и начал рассматривать рельеф кирпичиков, постепенно засыпая. Мустафа тем временем медленно поднялся и потер глаза. —Ну ладно, какой никакой сон, ложись, Баязед, вы столько наговорили, теперь надо бы поспать. —Нет, брат, спи, всё нормально. —Не переживай за меня, Баязед, со мной тоже все хорошо, просто у меня было небольшое помутнение, погрустили и хватит, чего лежать убиваться.—Мустафа усадил его и слегка надавливая на плечи, призывая лечь. —Надо же как мягко.–пошутил Баязед.—Зато ты койку нагрел. —Для тебя старался.–улыбнулся старший и потрепал его по волосам.–Отдыхай, шехзаде. Селим и Баязед уснули. Возможно им снился их красивый домик на берегу моря, двуспальная кровать и печка с запекающейся внутри рыбой, а может лесная опушках с хижиной, с такой же кроватью, печкой и накрытым столом, за которым они бы вместе обсуждали слухи о реформах их любимого старшего брата. Время не стоит на месте и рано или поздно все подлежит изменениям, так же как и их временное заключение...Все обязательно наладиться–в это свято верили и братья, и слегка пессимистичный Мустафа, и задумчивый Ташлыджалы. Надо только ждать....