Возлюбленный брат.

Пустота «Тёмная оболочка застилает глаза, будто парящее в невесомости тело пробирает мелкой дрожью, расходяшейся по каждой клеточке, холод постепенно окутывает нежную кожу прекрасной девушки.Михримах султан находится в состоянии шока, она не может контролировать и ощущать себя, кажется, будто она падает в бездонную яму, все летит и летит, а в конце не видно ни света, ни края. Утончённые пальцы худых и бледных рук нервно дергаются, непроизвольно сжимаясь или вытягиваясь в стороны.В таком состоянии она пребывает недолго.На пути к Стамбулу, лекарь продолжает бороться за жизнь прекрасной госпожи.Михримах словно на тонком волоске держится в этом мире, но сдаваться не собирается.Пытаясь совладать со своим телом в этой кромешной подсознательной тьме, она пробует встать, но раз за разом проваливается все ниже.Не видя ни направления, ни света, пытаясь сквозь затуманеный разум понять, как выбраться отсюда, она принимает решение не двигаться и словно в безвоздушном пространстве, остается в подвешенном состоянии, слабо держась за ниточку реальности, она продолжает верить, что сможет найти выход.Кажется, странный сон длится целую вечность, но на самом деле, до Стамбула осталось лишь несколько часов.» —Что с ней? Почему она не приходит в себя? —Господин, она жива, но потеряла много крови, для девушки это серьёзное ранение.Поймите, нужно время.Она сейчас не может даже шевельнуться, откроется сильное внутреннее кровотечение.Но госпожа сильная, она справится, видите, ведь не случайно она подаёт признаки жизни. Михримах также шевелила пальцами рук. —Сколько времени… Откуда такая уверенность, что она доживет до прибытия в Стамбул?! Михримах содрогнулась и издала тихий тонкий звук.В глубокую, кромешную тьму подсознания долетели отчаянные возгласы отца.В окружающей ее пустоте вновь и вновь слышались эти отголоски, но она не могла понять откуда исходят эти крики, эхом отдающиеся в пространстве.Она крикнула в ответ. —Отец! Но звук не вышел за пределы купола подсознания, лишь часть его перешла по ниточке в реальность, перевоплотившись в тихий стон. —Доченька.–умоляющим голосом шепчет падишах, –Ты только держись, не покидай своего грешного отца, не обрекай на муки и страдания, живи, моя луноликая девочка, ты справишься. Михримах, будучи узницей своего подсознания, хотела докричаться до отца, сквозь эту пелену, застилающую глаза, но тело было ей неподвластно и язык онемел, даже глаза она была не в состоянии открыть.Так она и осталась сидеть как птичка в клетке, в ожидании, когда появится выход из этой кромешной тьмы.

***

Заложниками не только своего разума, но и заложниками на это корабле, были несчастные братья, запертые в одной каюте.Баязед слабо покачивался из стороны в сторону, сидя на полу.Селим пытался его успокоить, но шехзаде попросту не слушал.В какой-то момент, Селим прекратил эти попытки мыслить позитивно, перестал искать выход отсюда, он уселся рядом с Баязедом и куда то пустоту сказал. —Был бы сейчас здесь Мустафа. –Но его нет.–ответил Баязед. —Нет… Действительно… Я считал… Я был уверен, что этого не может произойти… Я все ждал, что он вот вот зайдёт в эту дверь и спасает нас… Но.Мы сами не смогли спасти его… Я считал, что у нас все получится, что мы сможем обрести счастье… Я так ошибался… Прости… Теперь от нашего счастья, остались лишь следы от поцелуев, запах лесной опушки, где мы гуляли с Мустафой и горстка этих драгоценных камней, оставленных Михримах! –Селим достал из кармашка мешок с украшениями и прижал к груди.—Михримах… Баязед посмотрел на плачущего брата.Неожиданно на лице появилась нежная слабая улыбка, глаза блестнули любовью и лаской–в голове младшего промелькнули все те счастливые моменты, когда они были вместе.Баязед повернул голову Селима и прильнул к его губам. —Я и сейчас счастлив, шехзаде.У меня есть ты.Но мне слишком больно, чтобы одарить тебя взглядом более любящим и поцелуем более страстным… —Твой теплый взглял–вот моя единственная отрада и надежда.Мой шехзаде, я люблю тебя. Они уселись на полу рядом с друг дружкой, взявшись за руки, но только лишь успев смириться со своей судьбой, она подкинула им новый поворот. Где то за дверью послышался шум. Баязеду казалось, что он сошёл с ума, что это галюцинации, предсмертные иллюзии, но шехзаде был готов поклясться, что за дверью был знакомый голос.Такой родной и ласковый, и в то же время строгий и властный, голос Мустафы… Мотнув головой и зажмуря глаза, Баязед снова прислушался, но странная галлюцинация не прекратилась, а лишь отчётливее слышались эти звуки, приближающихся шагов и возмущённых возгласов.Баязед нервно сглотнул и посмотрел на Селима, тот в свою очередь прислонился к двери и расслышав отчетливые слова, засиял. —Мустафа.–радостно прошептал он. Баязед подбежал к нему и встал рядом, за дверью слышался диалог. —Пусти меня Бали бей, ни к чему применять грубую силу. Я лишь прошу увидеть братьев, как же ты меня не поймёшь?! Одним глазком взглянуть, на них, где они? Где Селим и Баязед, где мои шехзаде?! –вначале властный и приказывающий тон, под конец сменяется на мольбы и Бали бей отвечает. —Они здесь, но мне не положено… Мало того, ваш отец думает, что вы мертвы… —Нельзя навестить Михримах, так еще и с братьями не позволяешь увидеться, где гарантия, что с ними все хорошо?! Вдруг с ними что-то… —Шехзаде, успокойся, все хорошо… –это был голос Яхьи. Баязед и Селим хотели кричать от радости, но замерли в ожидании, боясь издать лишний звук. —Вы мне не верите, шехзаде? Считаете лгуном? Мустафа устало вздохнул. —Не говори глупости, я не верю вообще никому, и ты не исключение. —Даже своему ненаглядному не доверяете? —саркастически усмехнулся Малкочоглу. —Не приплетайте меня, господин… Я не лезу в дела своего шехзаде. —Однако же, ты отправился с ним в плаванье. Возможно, если бы ты сидел в своих скромных покоях, да посвещал любовные стихи своему шехзаде, сейчас был бы целее.–Бали бей открыто издевался над уставшим, до ниточки мокрым Яхьей, с синими от холода губами.Тем не менее, тот в свою очередь держал осанку и гордый, хоть и учтиво опущенный взгляд. —Не следует указывать мне, как распоряжаться своей жизнью, я, знаете ли, не вчера родился. —Да, ты прав. Благодаря воле Аллаха, ты родился сегодня.Каково это быть на грани смерти? —Я благодарен вам за спасение.–выдавил сквозь зубы Яхья.–Но это не даёт вам право издеваться надо мной. —Хватит, любимый.–Мустафа положил руку на плечо Яхьи и с покорностью посмотрел на Малкочаглу–Бали бей, пожалуйста. —Хорошо. Они подошли прямо к комнате где были заперты шехзаде. Бали бей открыл засов и шехзаде непроизвольно отпрыгнули от двери. Она отворилась и перед ними предстал Мустафа…Братья не могли поверить в своё счастье. —Баязед… Селим!!! –он кинулся обнимать их, прижал к себе так сильно, на сколько мог и все повторял сквозь слезы радости.–Живы… Вы живы, мои шехзаде… —Мустафа… М-Мустафа…–плакали братья.—Мы думали ты у.уто.уутонул… —Все хорошо, мои братишки, теперь все хорошо… Мы с вами обязательно спасемся, теперь все непременно наладиться, Михримах очнется, и тогда мы снова…–Мустафа заглянул им в глаза и прошептал: –Тогда вы снова обретёте счастье.Непременно будете вместе.Я обещаю. Селим скептически относился к подобному роду обещаний, но сейчас, имено сейчас верил в Мустафу, он как никогда был нужен сейчас, чтобы поддержать и выслушать.Баязед доверчиво кивнул, впрочем как и всегда он был полностью уверен в Мустафе. —Держитесь, до Стамбула осталось немного.Вероятнее всего, нас бросят в темницу, но тем не менее… —Шехзаде, довольно.Иначе я сочту ваши милые беседы обсуждением плана побега. Мустафа вздохнул и прикрыл глаза. Как же он не любил когда его перебивали. —Я вернусь, мы обязательно сойдем с этого корабля вместе… Селим.Я вверяю тебе Баязеда, чтобы не случилось, не дай ему отчаяться. Баязед и Селим кивнули.Теперь было не страшно, потому что они знали, они обязательно спасутся, не будь их брат шехзаде Мустафой хазрет лери. Старший вышел из каюты, то и дело оборачиваюсь на них. Напоследок он сказал: —Оставляю вас на Аллаха. Вот они идут по коридору, в поиске подходящей каюты с хорошим замком. Два пленника со связанными руками, один пленитель. —Куда мы идём, бали бей? –с улыбкой спрашивает Мустафа, на что получает краткий холодный ответ. —В каюту. —Пф, неужели.–тихо фыркает Ташлыджалы, выражая свое недовольство.Мустафа смотрит на своего возлюбленного, понимая, что тот явно позволяет себе лишнего по отношению к Бали бею, что странно, ведь его Ташлыджалы всегда учтив и вежлив с людьми старше себя по званию, никогда не отзывается плохо ни за глаза и при встречи, да и простых людей не обделяет.Мустафе было непонятно это желание его нагрубить в данный момент, но раздраженное и недовольное лицо Яхьи вызывало улыбку и умиление Мустафы, чего не скажешь о самом Балибее, любое неуважение в свою сторону, он воспринимал как оскорбление и отвечал колкостью или же грубостью. —Хм.Не поясничай, Ташлыджалы Яхья, неужто твой шехзаде одобряет такое невежество с твоей стороны? Яхья вспыхнул и чуть не подавившись воздухом, хотел что-то ответить, но Мустафа издал лёгкий смешок и опередил его. —Мой Ташлыджалы намного учтивее и сдержаннее чем ты думаешь, поэтому он не станет отвечать на подобного рода провокации. Не стоит пытаться его пристыдить, ведь я не осуждаю его. —Видимо вы слишком многое ему позволяете. Как бы не дошло того, что он сам начнёт стыдить вас. Яхья неловко опустил голову и притих. Теперь из-за него Малкочоглу перешёл на шехзаде. —Не переживай за меня, Бали бей, уж как нибудь справлюсь с этой трагедией.–улыбнулся Мустафа, открыто наслаждался этой колкой беседой. Балибей достойный противник: как в деле, так и на словах.Однако Яхье стало ужасно стыдно за свое поведение и вообще за всю эту ситуацию со спасением, а также за то, что Малкочаглу располагает такой информацией. —Простите меня, господин.Не знаю, что на меня нашло. Балибей успокоился и не стал дальше потешаться над мужским достоинством Яхьи. —Ничего.Забудем об этом, осталось пару шагов и мы на месте.Я закрою вас в одной каюте, если конечно вы не против.После прибытия в Стамбул, падишах даст указания, что делать дальше, а пока что не будем тревожить его… Мустафа знал, что Бали бей временно скрывает их пребывание на корабле, чтобы дать им несколько лишних часов проведённых вместе. Шехзаде был благодарен. —Я только за. —Отлично, тогда, заходите.–они зашли в небольшое помещение.–Да поможет вам Аллах. —Да благославит тебя Всевышний, Бали бей.–успел ответить Мустафа прежде чем Бали бей запер их. Мустафа обернулся на Яхью. —Ну вот мы и остались одни. —В любой другой ситуации, я бы счел это за великое счастье. Но сейчас немного иная обстановка.– скромно ответил Яхья. —Ты сегодня такой непослушный. Весь день от меня бегаешь.То уплыть, то убежать пытаешься.–посмеялся Мустафа. —На вас все еще мокрый кафтан.–Яхья не обращал внимания, на заигрывания и шутки Мустафы. –На тебе тоже.Надо сказать, я замёрз. —Тут сухая одежда, видно нам приготовили эту каюту. —Мгм.Давай переоденемся. —Вот, держите.–Яхья подал Мустафе одежду, но тот неожиданно схватил его за кисть. —Что с тобой? Ты не хочешь разговаривать со мной… Язвишь Бали бею… Между вами что-то есть? –улыбнулся Мустафа. —Как вы могли такое подумать.–отдернул руку Яхья. —Я же просто шучу.–посмотрел ему в спину Мустафа, т.к. тот отвернулся и начал переодеваться, расстегивая кафтан.Постепенно освобождаясь от одежды, он поменял штаны, под кафтаном, чтобы лишний раз не красоваться обнажёнными частями тела, затем стал оголять торс.Он снял с себя мокрый верх и невольно провел пальцами по своей ключице, где с двух сторон красовались засосы, оставленные в подарок от шехзаде.Яхья все также стоял спиной к Мустафе, а тот просто молча наблюдал за своим обиженным возлюбленным. Но в какой-то момент, прежде чем Яхья успел одеться, Мустафа подошёл к нему вплотную сзади и сказал. —Может бали бей прав, и я слишком многое тебе позволяю? Яхья тактично отошёл чуть дальше, но Мустафа резко развернул его лицом к себе. —Как думаешь? -Яхья выронил сухую одежду и пристально смотрел в глаза шехзаде.Они не горели страстью, не жаждали вкусить сладкий плод любви, сейчас не время и не место для такого, но они нуждались в утешении. Этим и объяснялось странное поведение Мустафы. Можно ли думать о любви в такой ситуации, будучи в заложниках, ранее чуть не убитыми. Можно, ведь любовь–главное утешение в любой ситуации.Но речь идет о любови, чистой, непорочной, выраженной в поцелуях, нежных словах и прикосновения, сейчас неуместна голая страсть и дикое желание, утешение они находят в другом. —Да… Он прав.Больше чем положено.–улыбнулся в ответ Яхья и прильнул к губам шехзаде, нежно захватывая то нижнюю, то верхнюю. —Любовь моя.–Мустафа возобновил поцелуй, зарываясь рукой в его волосы. Яхья неловко пытался отстраниться, но шехзаде настойчиво соприкасался с ним губами, маленькими поцелуями, все никак не отпуская от себя. —Мы не будем этого делать, так ведь, шехзаде? —Мне бы в голову такое не пришло.Только не сейчас. —Позволь мне переодеться... Тебе тоже не помешало бы... —Хорошо… Хорошо, сейчас.–Мустафа неохотно разжал объятья и сменил мокрую одежду на сухую. Яхья с нежной грустью в глазах посмотрел на своего возлюбленного и тихо вздохнул.Мустафа тут же обернулся. —Что тебя так тревожит?Неужто наше заключение здесь?Я обещаю, что будем вместе даже после того как сойдем этого корабля...–сказал шехзаде и шмыгнул носом. —Воды Босфора не столь дружелюбны к своим гостям...Вы, верно, заболеваете... —К чему это тон?Поговори со мной по душам.–Мустафа обнял его со спины и положил голову на плечо, но Яхья не реагировал.–Знаешь, а ведь у этой таинственной глубины вод, много секретов и гости там не редки. Одна властная женщина отправила туда немало людей. —Хм..Хюрем султан погубила не мало жизней в борьбе за любовь султана. Но осталось ли в его сердце хоть капля милосердия к своим детям..–Яхья развернулся к Мустафе.–Обещай, что не бросишь меня. Клянись своей прекрасной дочерью, что не станешь спасать мою жизнь взамен своей.Я ведь вижу, ты что-то затеваешь...Меня беспокоит это. —Яхья, нам не спастись вдвоем.Есть шанс, что Хюрем султан спасёт своих детей, я уверен, чего бы ей это не стоило она оправдает их, но...Мне нет помощи...Матушка в Амасье, ей придет лишь оповещение о моей казни, а ты..Яхья, отрекись от меня, скажи, что нет между нами взаимной любви, что ты лишь слуга!Отец жесток, но справедлив, он внемлет моим молитвами и при условии, что ты невиновен, сохранит твою жизнь. —Твои слова режут намного больнее, чем сабля палача...Разве ты меня не любишь...–по щекам Яхьи катились слезы, он говорил слабым шёпотом, а глаза полные боли молили об одном.–Не оставляй меня. —Яхья.Мой Ташлыджалы Яхья, ангел хранитель дарованный мне небесами, я не хочу поступать так...Я не смогу отказаться от тебя...Но я хочу сохранить твою жизнь.Однако же ты не слышишь меня, мои слова причиняют тебе боль, так или иначе я являюсь причиной твоих слез...Я не знаю, что будет правильным. —Скажи, что мы не расстанемся, пообещай, что умрём вместе. Поклянись, если ты меня любишь, не бросать...Я не хочу жить в мире, где нет тебя. —К-клянусь...–шехзаде закрыл глаза и по щекам потекли слезы.—Клянусь, если нам суждено умереть, до последнего вздоха мы будем вместе.Я не стану скрывать нашу связь. Яхья облегчённо вздохнул и прошептал. —Мы будем держаться за руки.Так не страшно.Дай мне свою ладонь.–Яхья переплел их пальцы и поцеловал тыльную сторону ладошки шехзаде.–Вот так. Мустафа улыбнулся и крепко обнял его. —Больше никогда не сомневайся в моей любви к тебе.–шехзаде прижимался к Яхье, и Ташлыджалы мог почувствовать лёгкую дрожь в его теле.Мустафу бил озноб. —Шехзаде....–испуганно прошептал Яхья и прильнул губами ко лбу.–У тебя холодный пот...А щеки горячие... —Все хорошо, Яхья... —Нет, ляг на кровать.–Он указал на жёсткую койку почти без подстилки, поджав губы.. Мустафа послушно лёг, а рядом сел Яхья. —Я так и думал, ты простудился. —Не переживай, я просто немного замёрз. —Мне даже нечем тебя укутать.–раздосадованно произнес он. —Не нужно, просто организм пытается согреться, вот и получается, что лоб холодный... —Нет, Мустафа...Я пойду попрошу одеяло... —Какое еще одеяло, любимый, мы на корабле, еще и заперты... Яхья встал и робко подошёл к двери, тихо постучав. —Эй..Там кто-нибудь есть? —Да, Яхья бей, зачем вы стучите? —Ты кто?–удивился Ташлыджалы. —Стражник.Мне приказано охранять шехзаде и вас.—за дверью слышится молодой, тихий и неуверенный голос. –Хах, думаешь мы выломаем дверь.–посмеялся Мустафа. —До селе вы не пытались этого сделать, прошу не усложнять мне мою работу.Лучше уж беседуйте дальше... —Ты подслушивал?–возмутился Яхья. —Простите, но вы так громко разговаривали, не мог же я заткнуть уши.–виновато оправдывался юноша. —О Аллах, пошли мне терпения Мы говорили шёпотом, тебе не нужно было затыкать уши, достаточно было не вникать в суть разговора... –Ахах..Апчхи...Ой...Не ругайся Яхья.–улыбнулся Мустафа. —Будьте здоровы, шехзаде. —Спасибо. Как тебя зовут? —Фикрет. —Фикрет, раз уж ты там, а мы тут, сходи и принеси какую нибудь тёплую накидку.–обратился к нему Яхья и добавил.–Пожалуйста. —Я не имею право отлучаться...Даже если очень хочу помочь..Да и как я передам вам её, ключей у меня нет... —Оойй..Горе луковое...—Яхья отошёл от двери и сел на кровать, рядом с Мустафой, закрыв лицо руками. —Извините..Но если я не ошибаюсь...В сундуке, в правом углу комнаты, должны быть какие-нибудь тёплые вещи...Я ведь сам тащил это сундук в вашу каюту...Тяжёлый...Должно же быть там что-то полезное. —Бедолага...–нервно посмеялся Мустафа. –Умаялся, поди.. —Не он один, мы все тут устали..–буркнул Яхья зарываясь в числе прочих ненужных вещей, лежавших в сундуке.К великому счастью, поиски не оказались тщетны. Яхья нашел старый, но большой и тёплый кафтан с дешевым мехом.Он с довольной улыбкой подошёл к шехзаде и накрыл его, похлопав по плечам. —Теперь ты успокоился?–спросил Мустафа. —Теперь, да.Спасибо за подсказку, Фикрет. —Не за что...Можно спросить.. Ав...А в-вы и вправду... —Что?–вздохнул Яхья.—Говори громче, я не слышу, что ты там шепчешь себе под нос. —Нет..Нет, ничего... —Не пугай ребенка, Яхья. Что ты хотел спросить, Фикрет? Ташлыджалы вскинул бровью и удивлённо посмотрел на Мустафу, тот в свою очередь сделал жест пальцем, призывая наклониться к нему поближе и прошептал ему на ухо. —Не надо так, видишь наш стражник еще совсем молодой, не стоит с ним так сурово разговаривать. Давай ради забавы пообщаемся. —Вы оба еще совсем молоды.–прошептал он, и посмотрел на дверь закатив глаза.–Пообщайтесь без меня. —Ты тоже молод.– лукаво улыбнулся Мустафа. Яхья отрицательно покачал головой и крикнул. —Фикрет! Сколько тебе лет? —С-семнадцать, Яхья бей. —Я тоже начал службу в твоём возрасте. —Вы многого добились, за это время.–с неким уважением и восторгом говорил он. —Да, поистине великие достижения.Несколько незаконченых строк стиха, проигранный бой и...Самое значимое повышение до которого я дослужился, это из друга в любовника шехзаде.Это ты хотел спросить? —Я...Что вы..Я лишь.. —Не переживай, Фикрет.Наверно для тебя это шок. —Ну так, ты сам спросил.–пожал плечами Яхья. —Извините, что навязываюсь на разговор. —Веди себя чуточку взрослее. –попросил Яхья. —Ну что за бука.–покачал головой Мустафа и подозвал Яхью ближе.Он ухватил его запястье и потянул на себя, роняя на жёсткую кровать.Шехзаде уложил его рядом и накрыл половинкой кафтана. —Ух.– "нахмурился" он.–Что с тобой сегодня? —Прости.–Яхья обнял его в ответ.–Фикрет, ты тоже не расстраивайся. Не обращай внимания, просто выполняй свою работу. —Мы поспим.‐добавил Мустафа. —Вм-месте? —Нет, Яхья будет спать на полу.–посмеялся Мустафа и уткнулся в грудь Ташлыджалы.Сверху накидка, рядом родное тепло любимого человека, Яхья крепко обнимал и согревал шехзаде, прижимая к груди.Мустафу размарило на сон и он быстро отправился в страну сновидений. Так они проведут следующие минуты, а может и часы ожидания...