***
Мустафа незаметно для себя уснул прошлым вечером, и до сих пор не проснулся, а вот Яхья наоборот проснулся раньше и решил заняться делом. Он пробовал писать стихи–вдохновения не было. Хотел выйти из покоев и прогуляться–кто ж его пустит в такую рань. Оставалось следить за тем, как мирно спит его шехзаде. А так хотелось лечь рядом и крепко прижать его к себе, но Ташлыджалы еще не до конца уловил суть их отношений и во многом руководствовался нормами поведения слуги в компании с шехзаде, а значит никаких вольностей. Вдруг Мустафе не понравится, что его ни с того ни с сего прижимают к себе как мягкую игрушку. Так Яхья проскучал ровно до того времени, как покои постучалась служанка-шпионка Хюрем султан. Вернее просто служанка Настя. Сейчас то она ни за кем не шпионит. В покои её не пустили,(хватило вчерашнего визита Барбароссы)разговаривать пришлось почти на пороге. —Здравствуйте, Яхья бей. —Настя-хатун? Здравствуй. Тебе уже лучше после заточения? —Молюсь о вашем здоровье. У меня все хорошо. Некогда бездельничать. —Вот как?Хаха..Молюсь о вашем здоровье..Быстро ты адаптировалась в гареме. –Яхья говорил шёпотом, поглядывая на спящего Мустафу, Настя из любопытства тоже заглянула и улыбнулась.—Обо мне не обязательно молиться, хатун. Эту фразу прибереги для господ. —Как же...А вы разве, не господин? Вы можно сказать фаворит главного претендента на престол. —Неужели..Хах...Ну тогда мне стоит попросить у шехзаде фиолетовый платок и каких-нибудь украшений. —Думаю вам было бы очень к лицу обручальное кольцо на пальце. —Ну полно, хатун. О чем ты хотела поговорить? —Позвать вас на завтрак у Хюрем султан. Обязательно явитесь со своим шехзаде . —Как?Хюрем султан...Хорошо...А я то тут причём? —Я уже говорила. Вы фаворит шехзаде. Ну мне пора, нужно еще на стол накрыть. —Хорошо, ступай. —Как прикажете, Ташлыджалы Яхья.–сказала девушка и учтиво склонила голову. —Хатун!Хватит.–Яхья пригрозил ей пальцем, та рассмеялась и побежала по своим делам. Ташлыджалы зашёл в покои и закрыл за собой двери, покинув взглядом спящего Мустафу. —Мой шехзаде...–тихо вздохнул Яхья и аккуратно подсел к нему на край кровати.–Что прикажете делать..Вы спите, а будить вас я не решаюсь, но отказать самой Хюрем султан–я не смею. –Яхья осторожно погладил его по голове и взял за руку. На ладони остались бинты, после недавнего пореза ножом и Ташлыджалы нежно поцеловал его руку. Мустафа обычно спал чутким сном, и при малейшем шорохе просыпался, но сейчас не реагировал на эти манипуляции. —Как же вы красивы...–Яхья присел на корточки, рядом с кроватью и приблизился к лицу любимого, невольно залюбовавшись своим шехзаде. Он погладил его по щеке и с замиранием сердца провел пальцами по губам. Мустафа поморщил нос и слегка улыбнулся, из-за чего Яхья резко убрал руку. —Ш-шехзаде, вы не спите? —Если хочешь продолжай, я могу притвориться будто сплю.–тихо прошептал Мустафа с закрытыми глазами и улыбкой на лице. —Простите...Я..Я не знал как вас разбудить, да и стоило ли, но...Мне сказали...В общем Хюрем султан, она... Мустафа внимательно слушал хлопая сонными глазами, но мало что понимал. Шехзаде не шевелился, по-прежнему улыбаясь он тихо попросил, перебивая и без того сбивчивую речь любимого. —Поцелуй меня, Яхья... —Ч-что? Извините, мне послышалось, поцеловать.. —Мгм. Хочу целоваться с тобой.–Мустафа закрывает глаза, вытягивает губы трубочкой–ему хорошо и весело. Яхья неловко улыбается в ответ и медленно приближается к лицу шехзаде так, что все перед глазами расплывается, он ласково соприкасается с ним губами, а затем целует еще раз, но уже в лоб. —Теперь я готов идти...Ты говорил, что нас с тобой кто-то куда-то позвал...–поднялся с кровати Мустафа —К Хюрем султан на завтрак. —Неужели...Чего же хочет госпожа... В любом случае не красиво заставлять её ждать, хоть и весьма заманчиво. —В таком случае собирайтесь, нам пора. —Как скажешь, Ташлыджалы Яхья. Яхья вздохнул, закрыв лицо руками. Когда шехзаде вел себя подобным образом, порядок общения слуги и господина не соблюдался, а другой инструкции поведения у Яхьи не было. Тогда, в тюрьме, или на корабле–в общем в экстремальных условиях, Яхья как то не следил за словами и действиями, да и зачем, когда на кону жизнь любимого, а сейчас ситуация слишком напоминала их прежние повседневные отношения. Что же, придется самому, методом проб и ошибок, определять ту грань между любовью и титулом. Проблема в том, что его шехзаде и не устанавливал её, и с самого начала определил для себя, что его титул не будет распространяться на Яхью, ведь он только мешает проявлять любовь, а Ташлыджалы и так лишнего себе не позволит. Что ж, обменялись нежностями и хватит. Плавно перенесемся в покои Хюрем султан, где уже сидят Селим и Баязед. Госпожа перенесла много событий, они свалились на её голову неожиданно, не дали как следует подготовиться, но пройдя через все трудности, ей некогда праздновать. Она готовиться к новым, ведь знает, что ждет её сыновей. С одной стороны участь наследников не так уж и печальна, а все благодаря Михримах султан, а с другой–им предстоит целый ряд испытаний, которые будут итогом того, чего они добивались. Сами избрали свою судьбу. Госпожа не стала раскрывать все карты разом, не сказала им ничего после их освобождения, до сих пор молчала и сейчас молчит в ожидании вечера. Братья не знают, что их судьба решилась еще в тот роковой день, когда пришла в сознание Михримах султан, не знали на что пошла их сестра, чтобы убедить падишаха принять верное решение. Однако султан поддался уговорам, и пока эти четверо потихоньку подтягиваются к завтраку, самые верные люди султана: Бали бей и насух Эфенди, а также многочисленые верные люди Хюрем султан, полным ходом готовятся провернуть приказ повелителя. Подобного не было за всю историю Османской империи, такое возможно только при Великой Хюрем и её дочери Михримах. Не будем почем зря томить всех загадками, перейдём к самому действию. Селим вот уже несколько минут ковырялся в своей тарелке, в ожидании опаздывающих гостей. Вид у него, по мере увеличения времени ожидания, становился всё угрюмее.. Чтобы поднять ему настроение, Баязед осмотрелся по сторонам и достаточно громко протянул. —Что-то наш старший брат не торопится...Чем он таким занят, как думаете матушка?–сказал шехзаде то и дело поглядывая на реакцию брата. Хюрем это весьма позабавило и она ответила. —Аллах знает, мне не стоит говорить о подобных вещах...–сказала она и улыбнулась, а затем прошептала.–Возможно повелитель его сердца, просто не дал ему позволения выйти из покоев? Селим удивлённо посмотрел на матушку и рассмеялся, а она посмеялась вместе с ним. Баязед улыбнулся и залюбовался ими. —Что такое Баязед, ты своим невооружённым взглядом, заметил таки, как прекрасна сегодня наша матушка?–улыбнулся рыжик. —Это ты, несомненно, верно подметил. Да вот только глаз я не могу от тебя оторвать. Больно смешную гримасу ты корчишь, когда смеёшься. А еще я очень соскучился по тому, как смеётся наша валиде. —Подлизываться ты мастер, Баязед. —От тебя научился.–кивнул он. —Хахвх..Ну полно вам. Хотя бы при мне, ведите себя прилично... Тут раздался стук в дверь. Это наконец пришел Мустафа со своим Яхьей. —А вот и господа пожаловали...–подмигнул Баязед Селиму и он тихонько хихикнул. —Здравствуйте, госпожа.–Мустафа чуть склонил голову. За ним шел Яхья, который тоже смиренно склонился в поклоне, поприветсвовав Хюрем султан и шехзаде, не решаясь даже поднять взор. — Доброе утро, шехзаде. Что заставило вас так задержаться? —Признаться честно– проспал. Простите мою непунктуальность. Хюрем удивлённо вскинула бровями. "Простите непунктуальность?"–это что-то новое в арсенале дежурных фраз главного наследника. —Ну а что же ваш верный кхм...Спутник...Не сообщил вам о времени. Или же вы проспали вдвоем.–улыбаясь, спросила госпожа. Послышалось тихое хихиканье Баязеда. —Да. Похоже нам не сравниться с ранними жаворонками–Селимом и Баязедом, они то не дают другу другу спать. Ну так что...Позволите нам присесть? —Садитесь.–улыбнулась Хюрем.–И ты, Ташлыджалы, не стой. Я позвала тебя, чтобы ты позавтракал, а не для того, чтобы ты стоял в сторонке. —Благодарю вас, госпожа...–Яхья последовал за Мустафой и постарался сесть как можно компактнее, чтобы не занимать много места, и ближе к Мустафе. —Что ж, можем наконец в полном сборе, начинать трапезу. Всем приятного аппетита. Селим и Мустафа шептались между собой, Баязед пытался рассмешить свою валиде, Яхья рассказывал Селиму какую то интересную историю...Единственной загвосткой было то, что Яхья почти не приторонулся к еде и выглядел крайне зажатым, пытаясь не вступать с кем либо в зрительный контакт. Мустафа подвинулся ближе к Яхье, и пока все были увлечены рассказом Баязеда тихо прошептал ему. —Ты почти ничего не кушаешь, тебе не здоровится? —У меня все хорошо, просто аппетита с утра нет. —Не стесняйся, Яхья. Ешь, общайся, отдыхай, не надо всё время смотреть на мою реакцию. Я рядом, вот и всё. —Мне впервые довелось сидеть в компании трех шехзаде и главной хасеки... Разговор случайно подслушал Селим и добавил. —А в чем проблема? Тебя тяготит наше общество?–улыбнулся Селим. —Я не знаю как правильно себя вести...Почему вы улыбаетесь, шехзаде? Я сказал что-то смешное?—с наивным взглядом обратился Яхья к Мустафе. —Хаха..Не стоит переживать, ты ведёшь себя очень даже хорошо..–сказал Мустафа и подмигнул ему. —Что у вас тут за переглядки?—вступил в разговор Баязед и его тут же поддержала валиде. —У вас какие то секреты? —Нет, госпожа. О каких секретах может идти речь, ведь для вас все, как на ладони. Своих сыновей вы, верно читаете, как открытую книгу, а мне и скрывать ничего не надо. Я отлично провожу время. Да, Яхья?–Мустафа посмотрел на него и слегка толкнув локтем, шепнул.–Ешь, Ташлыджалы, я слежу за тобой. —Хазах...Что ж, я рада тому, что мы смогли найти общий язык. Я думаю, мы все отлично проводим время. Однако я собрала вас всех, для еще одной важной цели. —О чем это вы, матушка?–спросил Баязед. –Неужели речь пойдёт о том самом сюрпризе, который вы нам обещали? —Да, Баязед, быстро схватываешь.–госпожа одобрительно кивнула головой, вознаградив сына улыбкой. Баязед улыбнулся в ответ, на что последовала незамедлительно реакция Селима–шехзаде начал кривляться, передразнивая брата. —Подлиза.–выкинул Селим и показал язык. Ему ответили тем же. —Шут придворный. —Селим, Баязед.–послышался строгий голос брата. Госпожа выдержала минуту молчания, глядя на небольшой спектакль, а затем сказала. —Полно, достаточно дурачиться. Селим, Баязед, иногда нужно относиться ко всему, чуть более серьезно. В ближайшем будущем вам это пригодится. Вам предстоит долгий путь, но главное всегда помните, вы–шехзаде. —О чем это вы толкуете матушка?Какой еще путь...Только не говорите о том, что отец решил отправить нас в дальние санджаки, порознь. Я не вынесу этого.–продолжил младший —Сомневаюсь, что речь идет о санджаках, Баязед. Матушка, отец хочет отправить нас в ссылку? —Аллах Всесогущий...Не перебивайте свою валиде, сейчас вам всё скажут...Нам всем интересно, какую судьбу приготовил для нас повелитель.–сказал Мустафа и в ожидании посмотрел на Хюрем султан, то же сделали и братья. Хюрем вздохнула с каким то облегчением, но грустным видом показывала, что не все так хорошо. —Не волнуйтесь, мои дорогие. Отныне вы всегда будете вместе –и в горе, и в радости. Вас не отправят в санджаки поотдельности. Селим почти угадал..Знаешь, именно так повелитель величает ваше освобождение. Ссылка на остров ****, послужит по его мнению, вашим наказанием. Это очень дальний и тяжелый путь, но разве не этого вы так отчаянно добивались все это время?–госпожа говорила с явными нотками грусти, материнское сердце болело от предстоящей разлуки, но другая ее часть понимала, что это единственный способ сделать её сыновей счастливыми. —Ч-что?–Селим растерянно глядел на матушку и не понимал суть вышесказанного. Казалось, все это сон. Рыжик посмотрел на Баязеда, но от того тоже не следовало ожидать ответа. —Матушка...–хриплым голосом спросил Баязед.–Неужто все это правда? Разве могло такое случиться...Как же это... Мне не верится... —Но это правда, Баязед. Подготовка уже началась, в скорейшем времени, все завершиться. Вы отправитесь жить самостоятельную жизнь, без слуг, готовой еды, одежды, даже без жилья...Это будет сложно, но вы справитесь На глазах Селима проступили слезы и он как бы констатирую факт, в опровержение того, что им предстоит много трудностей, задумчиво произнес. —Никаких гаремных правил, интриг, угроз жизни, борьбы за престол–ничего этого!! Ответственность за каждый твой шаг, постоянные упрёки и проблемы–ничего!!! Повелитель даровал нам величайшую свободу–ту, какой не было ни у одного представителя династии за всю историю Османской империи. Кажется будто вся моя жизнь подводила меня к этому моменту. Мы с Баязедом станем самыми счастливыми людьми, так почему же вы называете это ссылкой? —Я желал только одного– чтобы мы смогли пройти это испытание. И вот, после всего, что мы пережили, это обещанная награда, Селим . Теперь мы не расстанемся ни за что на свете!–Баязед светился счастьем, а по щекам стекали слезы радости. Он кинулся обнимать Селима, повалив его на подушки, громко смеясь, прижимался к любимому, готовый кричать от радости, шехзаде кажется и забыл про весь существующий вокруг мир. Госпожа, глядя на своих детей, изучала тёплую грусть, ласково улыбаясь детским забавам. Мустафа улыбнулся в ответ и встретившись с ней взглядами тихо произнёс. —Так значит остров ****? Хм...Повелитель выбрал самый отдалённый клочок земли, соответственно и о шехзаде там слыхом не слыхали. Весть об их пропаже дойдёт туда в последнюю очередь, а значит никаких сложностей, с вдруг внезапно прибывшим на остров "вельможами", не возникнет? Повелитель ведь выделил достаточно денег из бюджета, не так ли, госпожа?–предупреждая удручающий ответ, шехзаде говорил тихим и смиренным шепотом. Госпожа понурила голову. —Вы заглянули далеко вперед, шехзаде. Думаю вы и сами понимаете каков будет мой ответ...Как бы я не упрашивала повелителя...Ничего. Ни одного дирхама не было выделено на нужды шехзаде. Мустафа понимающе-грустно кивнул и продолжил. —И о реакции народа из-за внезапной пропажи шехзаде мне тоже не стоит переживать? Повелитель и это просчитал. Скажите, госпожа, не томите. —Для народа...В глазах людей...Ты станешь палачом своих братьев. Мустафа сглотнул подступающий к горлу ком и почувствовал невесомое прикосновение руки любимого. Старший шехзаде улыбнулся краешком губ, на глазах застыли не проступившие слезы, всем своим видом он пытался излучать лёгкую радость, но она получалось лишь в вперемешку с грустью. Госпожа заглянула в глаза наследнику. —Султан Мустафа кровавый. Вероятно, подобное прозвище дадут тебе в народе. Братоубийца. Самый главный наследник престола. —Мне все равно не быть великолепным. Возможно так даже лучше. Селим и Баязед давно прекратили дурачиться и слышали весь разговор. Мустафа посмотрел на расстроенные мордочки братьев и тут же переменился в лице, широко улыбнувшись. —Ну что вы так на меня смотрите? Того и гляди задушу. Пощады не ждите. Начну с тебя, Селим.–старший встал и подойдя к брату начал делать вид, что пытается его побороть, а затем, как полагается, убить. Селим засмеялся и когда Мустафа чуть обхватил руками его шею, делая вид, что душит, Селим прижался к нему и обнял. —Спасибо за всё Мустафа. Если бы не ты...Если бы не тот ужин...Я бы так и неосознал, что такое счастье. Баязед тоже присоединился к объятьям и подтвердил. —Когда наступит день твоего восшествия на престол , знай, что из всех правителей этой империи, именно твой путь к трону увит белыми розами, какие растут у нас в саду. —Ну довольно. Надо решить вопрос с деньгами, я не отпущу вас совсем без ничего. Да и совсем одних вас отпускать нельзя. Когда состоится отъезд? —В течение этой недели. Советую вам поскорее разобраться с делами, которые вы не завершили в этом дворце. Баязед–вечером тебя ждёт еще один сюрприз. А ты, Селим–советую тебе угомонить твою фаворитку. Я не стану покрывать её выходки. —Но матушка... —Неужто ты думал, будто я возьму ее под опеку? Эта девушка должна быть более рассудительна.. Мне и без того хлопот хватает. Ваши гаремы распустят, нужно будет куда то девать всех ваших наложниц. Займись этим.–Хюррем говорила в своём стиле–добровольно принудительном. В её лицо вновь вернулись краски и радость. Хотелось верить, что все разрешится, а сейчас надо подготовиться. А ведь падишах, даже не собирался оглашать своего решения и сорвать шехзаде с места, не готовых и не собранных. Благо Хюрем, которой тоже запретили говорить о тайном приказе, не послушала, да и рассказала все сразу. Теперь у шехзаде есть чуть меньше недели, на то, чтобы завершить незавершеннве гаремные дела. Конечно нет проблем, когда твоя матушка–главная хасеки. Но теперь придется явно подсуетиться. Госпожа на право и налево раздаёт указания. —Шехзаде Мустафа. Со дня на день приедет ваша матушка, а так же ваша дочь. Я отправила Махидевран султан письмо, еще когда вы были в темнице. Путь с Амасьи не близок, но вскоре она будет здесь. Посвятите её в курс дел, надеюсь на её...Надеюсь на её помощь —Аллах...Матушка, брату обязательно раскрывать все как есть? —Если не сказать всю правду, матушка скорее всего не станет помогать...К тому же мне не хочется врать... —И про вас с Яхьей расскажешь?–спросила Хюррем, вопросительно изогнув бровь. —Я...Не думаю, что это столь важная информация...Как только все поутихнет, я сразу же сообщу ей...Все тайное рано или поздно становится явным...Но до тех пор, прошу не разглашать... На том и порешили. Дело за малым–собраться с духом, для предстоящего путешествия.***
Шумные улицы Стамбула–главное место сплетен. Чего только не услышишь в разговорах торговцев–от лёгкой брани, до серьёзных политических споров. Время от времени полезно выходить на прогулку по базару, если у тебя есть острая потребность подышать чистым воздухом, или же, к примеру, задача собрать показания, дабы оправдать невиновного–кому как. Яхья отпросился-таки у Мустафы на улицу и шехзаде заодно попросил его купить какой нибудь дешёвой ткани, для пошива одежды–все это делалось в крайние сроки. Мало того, нужно было найти портного в гареме, который согласился бы пошить крестьянскую одежду. Ведь, ссылая своих сыновей она остров, султан даже не позаботился предоставить им вещи, мало того, их дорогие кафтаны–тоже заранее отобрал. И что прикажете делать? Голышом щеголять?Именно таким образом возмущался Селим, когда постепенно узнавал от матушки, о предстоящих ему условий выживания. Баязед потрепал его по волосам, сказав, что даже если рыжик будет ходить без одежды, Баязеду это только на руку. Селим посмеялся, а вот Мустафа шутки не оценил–вся эта ситуация в целом была для него очень серьёзной. Яхья неспешно бродил меж тороговых лавок, погруженный в свои мысли. "Шехзаде явно не хочет, чтобы о нашей связи кто-то узнал, и это правильно, но зачем же тогда рассказывать всё госпоже...Махидевран султан не позволит мне и близко находиться с ним...Шехзаде не понимает, что ждет его впереди...К тому же если госпожа расскажет обо всем Нергисшах султан..."–по ходу рассуждения Яхья не заметил, что его уже несколько минут пытаются окликнуть, и ничего не слышал, пока чья то крепкая рука не вырвала его из рассуждений в мир реальный. Яхья всполошился и попытался вырваться, но неудачные попытки тут же присек строгий голос. —Ташлыджалы Яхья, что ты делаешь тут один, без охраны? Кто тебя выпустил? По особому распоряжению повелителя, ни ты, ни твой господин не смеете покидать пределов гарема, ввиду вашей же безопасности. —Аллах...Это вы, Малкочоглу Бали бей...Что на вас нашло? Я сам себе охрана, более того, я бы не стал нарушать приказы без особой на то причины, покинул дворец–значит так нужно. Отпустите. —Ты себя слышишь? В народе сейчас неспокойно, даже гаремный повар Шакер ага выходит за продуктами с охраной. Буквально давеча состоялся суд и еще нескольких разбойников, нарушающих спокойствие граждан, осудили за публичную драку. А ты возомнил из себя невесть что, и витаешь в облаках. Пойдем, я отведу тебя в во дворец.–Малкочоглу вновь ухватил его под руку, но Яхья пренебрижетельно оттолкнул его. —Мне приятна ваша забота, но я сам в состоянии решить куда идти и что делать. Позаботьтесь о своих делах, кажется именно вам поручено допросить человека, который самым наглым образом действовал за спиной повелителя, причем не в первый раз. Рустем паша должен понести наказание, какое– это во многом будет зависеть от вас.Передайте от меня привет Зал Махмуду, молюсь о его скорейшей смерти. Всего хорошего, мне пора.– Яхья быстро удалился, и Бали бей, сперва опешивший от такой дерзости, не решался продолжать спор, но быстро спохватившись, пустился вслед за Яхьёй. Ташлыджалы быстро скрылся в толпе народа, но Малклчаглу, также быстро разыскал его у прилавка с тканями. —Что, выбираешь себе ткань для наряда?–раздражённо фыркнул Бали бей. Яхья удивленно вскинул бровями и вздохнул. —Право, не могу понять, какое вам до меня дело? –сказал Яхья, расплачиваясь с торговцем. Он двинулся дальше, и Балибей не отставал. —Ты обязан мне жизнью, неужто ты забыл? Если не приведи Аллах, кто-то узнает, что ты слуга шехзаде Мустафы, сторонники Рустема паши тебя немедля убьют. —О каких сторонниках вы толкуете, паша в темнице, Хюрем султан заодно с шехзаде Мустафой, что мне может угрожать? —Думаешь, кроме госпожи у твоего шехзаде нет недоброжелателей? Вспомни покойного шехзаде Мехмеда!Ангел во плоти, однако это не помешало ему схватить шальную стрелу, предназначенную для твоего шехзаде. И кто был заказчиком? Простой зажиточный крестьянин–если так подумать, право, смех. Я спас тебя два раза, не хочу, чтобы мои старания оказались напрасны. —Вы проявляете ко мне слишком большой интерес.–закатил глаза Яхья и решил использовать своего неожиданного спутника–вручил ему ткани со словами–Подержите, пожалуйста. Бали бей взял в руки покупки и усмехнулся. —Мой интерес обоснован–сам шехзаде попросил меня за вами приглядывать. —Врете. Шехзаде сам отпустил меня на рынок. А вы зачем тут? —Уж точно не без дела слоняюсь. Раз уж мы завели об этом речь, что тебе известно о неком Али аге? —Стражник охранявший вход в темницу, а вам на что? —Ваша вечно неугомонная Гизем хатун, попросила меня оправдать невиновного брата этого самого Али аги, якобы она ручалась ему помогать. Уж не знаю кто он и какое ей до него дело, но отказать я почему то не смог.Неужто это ее возлюбленный. —Если она пришлась тебе по нраву–не беспокойся, она помогает этому человеку лишь из большого великодушия. Уж больно сострадательная девушка. —Тьфу ты...И зачем я согласился ей помочь..Сама нашла себе проблемы, еще и меня подключила. Как можно влюбиться в такую глупую девушку? —Этот стражник много для нас сделал. Почему бы не помочь его брату, если он сидит в тюрьме ни за что, ни про что. Добиться справедливости–большое дело. А Гизем не глупая вовсе. В каждой девушке своя прелесть. —Однако из всех прелестных девушек, шехзаде по нраву мужчина. —Не стоит заводить этот разговор, я заранее чувствую, что мы не сойдемся мнениями.–Яхья продолжал делать покупки и одновременно говорить с Бали беем—Более того, боюсь вас огорчить, но наши мнения не сходятся вообще нигде и... —Тш...–Бали бей вдруг замолчал и шикнул на Яхью. Впереди было большое скопление народа и обсуждали они явно небытовые дела. Яхья все понял и тоже прислушался. В центре скопления оказались два спорщика, вокруг которых и был создан весь этот шум. Среди людей были и торговцы, и янычары, и простые крестьяни, но всех обьединяло одно–тема недавнего освобождения шехзаде. —Так не может больше продолжаться, пора прекратить этот произвол! Нашего шехзаде заключили под стражу, вместе с его братьями, а сейчас вдруг выясняется, что их выпустили и больше ни слуху. Это все козни этой рыжей ведьмы.–кричал в центре стоящий мужчина, с которым спорил другой: —Глупец! На что ей заключать под стражу собственных детей? Из толпы поочередно выкрикивались разные вопросы и утверждения. —Так это её дети самовольно покинули столицу? —Шехзаде Мустафа был с ними, что он забыл на том корабле? —Наш шехзаде невиновен! —Но это по его вине янычары избили того мужчину, вы, стоите среди нас, как вам не стыдно?!Если бы не тот человек вы бы убили его!! А теперь заступника посадили под стражу???! —Произвол!! Яхья и Малкочоглу не стали разгонять толпу, нужно было докопаться до истины. Бали бей решил вступить в диалог. —Извините, добрые люди. О чем ведёте спор? Я краем уха слышал, будто у нас несправедливо осудили человека? Так на чьей стороне правда? —А тебе какое дело, ты кто будешь, господин?Знать, богатый вельможа, раз на руках столько добра? А это кто с тобой? Яхья вступил в разговор —Не подумайте плохого–мы лишь простые рабочие люди, семьи большие, а одевать то и нечего. Жена моя–швея. А это мой брат...Кхм...Юсуф. Слышали мы, что в народе неспокойно, но про избиения–ни слухом ни духом. Посвятите нас, невежд, в курс дела. Поднялся шум и все наперебой стали выкрикивать про недавние события. Выяснилось, что драку завязал один из янычар, человек важный, да только вспыльчивый. Кто-то прелюдно оскорбил доброе имя шехзаде Мустафы, он и давай с ним драться. Мимо как раз таки проходил это самый Аяз(брат Али) кинулся разнимать, и случайно ударил янычара. Дальше дело за малым–суд, разбирательство, и Аяз оказался без вины виноватым. —Даа...Видно вы очень любите шехзаде Мустафу...–произнес Яхья.–Раз уж оскорбление послужило поводом избить человека...За свою правду и кулаков не жалко? –А ты сам то как думаешь?–спросил в центре стоящий мужчина. –Как к шехзаде Мустафе относишься?Или же ты той рыжеволосой ведьме служишь? —Да, да, что ни говори, а по вам видно, что люди вы богатые. Так может, у вас в высших кругах известно что-нибудь о шехзаде? За какие дела их в темницу бросили, а через неделю освободили? Или может они до сих пор под стражей? Разные слухи ходят, а правды нет. —Верно говорит, мы с вами поделились, и вы нам расскажите. Я вот от одного человека, что служит в гареме, слышал, будто дети Хюрем султан, обвинены в страшном прелюбодеянии и чтобы скрыться попытались уплыть. А что уж про шехзаде Мустафу он рассказал, страшно представить!!! Будто есть у него слуга, который питает к шехзаде запретные чувства ! —Да отсохнет у тебя язык, как ты смеешь клеветать на нашего шехзаде!!–вновь воскликнул зачинщик ссоры. —А я то что? Я лишь пересказал, то что поведал мне этот нечестивец. Да и вы не молчите.–обратился он к Яхье и Малкочоглу .—Отвечайте уже, кому служите, что знаете? —Никому мы не служим. Живем потихоньку, куда нам до дворцовых интриг. Про шехзаде дурных слухов не распускаем, да и дела его не преукрашиваем. У него и без того своих достоинств хватает. А вы следили бы за языком!Чай, среди нас кто-нибудь из слуг шехзаде, все послушает да расскажет. А если уж тут верные слуги Хюррем султан, то считай без суда и следствия полетят головы. Наш султан нынче не церемонится с нарушителями. Побойтесь его праведного гнева. Только он сейчас правитель.–сказал Малкочоглу и все начали согласно кивать. Яхья тут же подхватил. —Вместо того, чтобы смуту распускать, помогли бы лучше разобраться. Как по имени, того янычара, что драку затеял? И цел ли тот бедолага, которого избили? —Ничего точно сказать не можем, янычара толи Фикрет, толи Ферхат зовут. А побитого все знают–он хлебом торгует. С того дня редко на рынке появляется. Да вы любого спросите, вам скажут где он живет. —Что ж, спасибо вам большое, уважаемые. Берегите себя, да благославит вас Аллах.Вы лучше расходитесь потихоньку, а то мне один человек поведал, мол ближе к обеду по рынку проверка будет. Малкочоглу Бали бей с солдатами народ будет разгонять. Характер у него тяжёлый, больно вспыльчивый человек. Вы ему лучше не попадайтесь.–сообщил Бали бей и полностью осведомленный–отправился на поиски виноватого. —Спасибо что предупредил! _______ Яхья посмеялся над этим спектаклем и поспешил во дворец со всем необходимым, чтобы сшить одежду для шехзаде.***
Шехзаде Селима загрузили по полной. Что прикажете делать с этой Нурбану? С одной стороны матушка, которая грозится отправить ее в старый дворец, с другой стороны Баязед, который при малейшем упоминании имени этой женщины вспыхивает как огонёк, тем самым ведет себя хуже чем эта самая Нурбану, безбожно ревнуя Селима к этой женщине. Рыжик не хочет, чтобы его фаворитку отослали в старый дворец, но скандалов со стороны Баязеда боится не меньше. Вот и думай теперь, что делать. Но нет такой ситуации, из которой рыжик не выбрался бы благодаря своей хитрости и уму. Иногда нужно просто спросить совета, а еще лучше просто отдохнуть от решения трудной задачи. На светлую голову и думается лучше. Селим решает, что единственным местом, где можно отдохнуть и спросить совета–будут покои Джихангира. Давно пора расставить все точки над И, в конце концов это его младший брат, он обязан знать всю правду. Селим хотел позвать с собой и Баязеда, но уже успел немного повздорить с любимым из-за венецианской красавицы. Мустафа тоже занят–занимается тканями, которые принес ему Яхья. Шехзаде нужно подкупить портного, чтобы тот сшил простую крестьянскую одежду, по размеру для Баязеда и Селима, и сделать все тихо, ведь за подобные махинации, можно ненароком схватить наказание. Отец не станет церемониться–это Мустафа точно уяснил. Яхья по поручению своего шехзаде должен найти для Селима и Баязеда служанку, которая первое время будет готовить, стирать и убирать, также не помешало бы найти какого нибудь мужчину, крепкого телосложения, но это уже роскошь. На вопрос Яхьи, о том, зачем все таки двум шехзаде нужен мужчина в доме, Мустафа посмеялся и ответил, что эти двое скорее всего и охотиться то толком не умеют, мало того, кто-то должен работать и приносить деньги, до тех пор пока его братья всему не научатся. Хотя Мустафа постарается сделать все возможное, чтобы собрать им в дорогу хоть какие то сбережения. Яхья неловко улыбался и всё никак не мог понять, где во-первых ему взять такого человека, и во-вторых, как можно быть настолько несамостоятельными, при наличии такого ума и силы. Ну да ладно, шехзаде простительно. Яхья был готов поспорить, что его любимый, тоже не готов к подобной жизни. Итак, Селим идет к Джихангиру. По пути туда Рыжик понял, что его, вероятно, ждет скандал, не хуже чем у Нурбану и Селима, появляется желание развернуться и уйти. Но войдя в покои, шехзаде застал своего младшего брата за чтением. Тот отложил книгу, преспокойно поприветствовав старшего, и далее продолжил читать. —Джихангир...Братец, я хотел спросить...Вернее нет, я хотел тебя навестить... Кхм..В общем как ты поживаешь? —Слава Аллаху,хорошо. По его воле еще не отсидел в тюрьме, и не влюбился ни в тебя, ни Баязеда, ни в Мустафу...День и ночь благодарю его за это, а ты мог бы и не приходить. Правильно, зачем же прощаться со мной, перед тем как навсегда уехать из Столицы...Я ведь всего лишь твой брат, который за эту неделю ни капли за вас не переживал, отлично спал и ел.—Джихангир указал на круги под глазами и с таким же спокойным видом продолжил читать. —Джихангир...Братец...П-прости...Я собирался рассказать, я ведь пришёл за этим, но...Прости.. Ты уже все знаешь..Если хочешь, я могу уйти... Селим развернулся и направился к двери, но Джихангир резко его окликнул. —Если бы я знал раньше, я бы хоть чем то помог. Потому что я люблю всех своих своих братьев; не также, как ты любишь Баязеда, но всё же...Если ты сейчас уйдёшь, так и не попращавшись, я решу, что я тебе вовсе безразличен. —Нет!! Конечно ты мне не безразличен. Я так рад, что у меня есть такой брат. И Баязеду я скажу, чтобы зашёл к тебе. Мы, правда, с ним повздорили...Но это дело поправимое. —Хах, как всегда в своем репертуаре...Кажется ничто не заставит вас перестать спорить друг с другом... —Тем не менее наши споры ни за что не заставят нас друг друга разлюбить. —Мило, но я все же не могу привыкнуть к тому, что вы теперь больше, чем братья. Про Мустафу так вообще молчу... —Ахахв...Мустафа-хатун. Советую тебе величать его только так. Наш брат решил опробовать себя в роли девушки. —Селим!Мне не нужны такие подробности...Более того, наш будущий падишах, султан Мустафа кровавый вряд ли одобрит такое...Не хотелось бы быть "убитым", подобно вам. Кстати, ваша "казнь" состоится через несколько дней, как только будет готов корабль к отплытию. Это вам известно? —Матушка обо всем рассказала... Загрузила нас по полной. Право, легче умереть, чем подготовиться... —Хаха...Может я могу чем то помочь? Хочешь, дам тебе мои книги, чтобы в дороге было не скучно...Я больше не знаю, что тебе предложить. У меня нет больших сбережений... —Ох, спасибо тебе, но я хотел бы попросить о другой помощи...Матушка ничего не рассказывала тебе о Нурбану? —Нет, Селим, если честно мне не столь интересна судьба твоей наложницы. Но я понял к чему ты клонишь. Нурбану сейчас где то в отдалённых покоях, матушка велела ей не высовываться до тех пор, пока ты сам не приедешь к ней. Нурбану очень переживает. Думаю, будет правильно обо всем ей рассказать и проститься... Как никак она твоя наложница, даже если она тебя не примет, на твоей совести не будет греха. —Ты правда думаешь, что мне стоит рассказать ей о моей связи с Баязедом? А что потом? На кого я её оставлю... Ох уж эта неугомонная девушка...Джихангир, я знаю, что прошу о невозможном, но не мог бы ты.. —О Аллах, Селим, нет!Нет, нет и еще раз нет. Я не стану возиться с твоей фавориткой. Поручи это дело кому нибудь другому. Мало того, матушка ясно обозначила свою позицию–она не желает видеть в этом дворце Нурбану. За время твоего пребывания в темнице, их отношения испортились до такой степени, что твоя фаворитка просто раздражает нашу матушку. Да и что прикажешь мне делать с ней? Своего гарема у меня нет, в силу моего возраста... Разумнее было бы определить ее в старый дворец... —Нет! Она заслуживает лучших условий, а не этого всего. Кто знает, что может с ней там приключиться? У меня должна быть гарантия, что с ней все будет хорошо... —Аллах Всемогущий...Ты слишком заморачиваешься. Взять хотя бы Баязеда–он вроде бы не суетится по поводу своего гарема. А ведь у него есть сын. Что станет с его фавориткой, об этом он тебе не рассказывал? —Видимо матушка возьмёт Рану хатун под опеку...Одного не пойму, чем ей не угодила Нурбану? Почему я должен этим заниматься? — Полно тебе причитать. Поскорей реши этот вопрос, иначе матушка не станет церемониться. Помни про старый дворец. —Я тебя услышал, братец. Что ж, пойду ка я навещу свою фаворитку... С этими словами, Селим раскинул руки для объятий, чтобы как следует проститься с братом. Конечно за эти дни они будут видеться еще несметное количество раз, но именно эти объятья ощущались как то по-особенному. Скоро Селим навсегда уедет из Столицы, и кто знает, свидятся они когда нибудь вообще или нет. Одно было ясно‐Селим будет безумно скучать, пускай Джихангиру и в голову не пришло, что его старший брат любит его не меньше, чем он Селима, эта разлука будет тяжела для обоих. Рыжик вышел из покоев и пошел на поиски фаворитки. Да, бедняжка, как жаль, что ему придется оставить её. Но и она должна понять–иногда, если ты по-настоящему любишь человека, лучше всего отпустить. Длинный длинный коридор, повороты, слуги, служанки и наконец, Селим нашел её покои. Стук, шорох, возгласы. Девушка, сидящая на кровати внезапно ахнула, и вскочив с места, тихонько прошептала. —Селим..–на лице проступило множество эмоций. Первая‐была искренняя радость, затем слезы облегчения, после этого грусть и наконец, после нескольких минут молчания, фаворитка держала эмоции под контролем. Нурбану увидела безучастное лицо её любимого и поняла–Селим вовсе не рад её видеть. В его глазах она видела что угодно: грусть, сожаление, капельку нежности, но ни одного намёка на любовь. Нурбану стёрла с глаз застывшие слезинки, учтиво поклонилась, а затем гордо подняла голову. —Шехзаде Селим. Что привело вас сюда? Должна сказать, вы застали меня врасплох. Я совсем не привела себя в порядок. О нет, она была красива, как всегда прекрасна. Черные, пышные волосы красиво ложились на изысканные плечи, утончённые пальцы плавно поправляли прядки волос. Глаза блестели безумным огоньком–Нурбану злилась на Селима, и не могла сдержать эмоций, обличенная в красное платье, она смотрелась по-особенному красиво и страстно, однако Селим теперь не замечал этой красоты. Он вообще ничего не чувствовал, но не смотря на это сказал. —Ты хорошо выглядишь, Нурбану. Я рад тебя видеть. Нурбану быстро растаяла и сделала пару шагов на встречу любимому, но шехзаде весьма холодно воспринял этот жест. —Не стоит. Я пришел серьезно поговорить.–шехзаде подошёл к фаворитка и указал ей сесть на кровать.–Слушай меня внимательно и..Пожалуйста. Не перебивай.–Селим явно нервничал, но виду на подавал. Вообще весь этот разговор был не из лёгких. Да что там говорить, в последнее время ничего не даётся легко. Шехзаде вдохнул побольше воздуха и начал.–Ты, верно, злишься на меня. На то есть причины. Однако не позволяй эмоциям затмить твой разум, Нурбану. Ты умная девушка, умнее, чем многим кажется. И поэтому ты должна понимать, что за любое неосторожно сказанное слово, за любое необдуманное действие, тебе придется отвечать, а я...Я не всегда смогу быть рядом. —Селим!–Нурбану в испуге схватила его за руку и прильнула губами к холодным пальцам.–Прости меня...Я вела себя недостойно, но это лишь из-за страха за твою жизнь...Мой шехзаде я страдала, как я страдала без тебя!!Каждое утро я просыпалась в невыносимым муках, в страхе за тебя..Прости..Не покидай меня..Я не вынесу разлуки. Селим прикрыл глаза и нервно сглотнул, неловко отдернув руку. "Ну почему я должен пройти через это"–думал шехзаде. Однако его испытания на сегодня только начинались. —Нурбану, прийди в себя. Я просил меня не перебивать. Я должен сказать тебе нечто важное, но из-за твоих слез не знаю, как начать. Аллах...Понимаешь, так бывает, что иногда приходится расставаться. Иногда надолго, бывает–навсегда. Послушай, ведь я тебе уже говорил. Я не твоя собственность. Нурбану смотрела в холодные глаза любимого и не видела ничего, кроме пронизывающего, пробивающего на дрожь отрешенного взгляда. Девушка поняла–перед ней уже не тот Селим, какой был раньше. По щекам стекали слезы, девушку охватила злость обида и отчаяние. Не так она представляла эту встречу. Ну что ж, раз так, то ей тоже есть что сказать. Она решительно встала, утерла слезы и гордо подняла голову. —Не утруждайтесь более.. Я вас поняла, шехзаде. Недолго длилась ваша вселенская любовь ко мне. Вы оказались таким же лживым, лицемерным и подлым, каким величают вас в народе. —Нурбану. Что ты себе позволяешь?–сдержанно процедил шехзаде, на что получил громкий возглас. —Что я себе позволяю?!! До селе я молчала, терпела, ждала, что вот вот придет мой спаситель, с минуты на минуту освободиться шехзаде Селим, взойдёт мое солнце и я наконец обрету свое прежнее счастье!Разве я его не заслуживаю?!Ответь же!!! —Нурбану.. —Нет!!Не зови меня так!Никакой Нурбану больше нет!Я Сесилия Веньер-Баффо!!Отныне будет только так!Думаешь можешь так легко заменить меня какой то девушкой?!Выбросить меня из своей жизни, как ненужный мусор?Прежде чем ты что-то предпримешь, знай, что я не просто твоя наложница. –девушку сложила руки на животе и гордо выпрямилась. –Я молчала, но больше молчать не стану!Шехзаде Селим хазретрели, знай, что я ношу под сердцем твоего ребенка!!Слушай и внимай–я беременна!!!!Погубишь меня, погубишь и свое дитя! Селим резко отшатнулся. На лице проступила краска. Шехзаде в оцепенении простоял несколько минут, а затем схватил девушку за плечи и слабо прошептал. —Что ты такое говоришь?!Как такое может быть, отвечай! Этого быть не может, ты врёшь!!–шехзаде потряс её и грубо оттолкнул. —Не веришь мне– рискни и поставь на кон жизнь невинного дитя. Плод моей несчастной любви умрет вместе со мной! —Что ты несёшь, женщина!!!!–Селим резко подскочил к ней и кричал, в какой то момент замахнувшись рукой, но девушка не дрогнула. Шехзаде бессильно сжал кулаки , стиснул зубы и второй рукой остановил сам себя. Он отошёл от гнева и закрыв лицо руками, судорожно соображал. Шехзаде грубо и бесцеремонно спросил. —Как давно? –Второй месяц. Я забеременела еще в Манисе, а узнала лишь недавно. Не надейся обвинить меня в измене, ребенок твой! —Довольно!!Прекрати кричать, а не то кто-нибудь услышит. Слуги отца расставлены по всему дворцу они все слышат и примечают, если они доложат о твоём положении то... —То что?!Может сам султан Сулейман поймет, как подло ты со мной поступаешь? —Не говори вещей, о которых не имеешь представления, хватит!Мое терпение не вечно!Я сейчас же позову лекаря, если ты соврала, ответишь за это! –А если нет!? Что тогда?!Что ты мне сделаешь? —А если это все же правда, то перестань кричать. В этом ребёнке течет кровь османов, он принадлежит к династии! Ты не смеешь распоряжаться его жизнью. Если будет выкидыш, не миновать беды. Я все сказал. Сесилия!–Селим спешно вышел из покоев и не своим шагом направился на поиски лекаря, не шел, а бежал куда глаза глядят, оставив фаворитку в еще большем отчаянии, в каком она пребывала еще с самого приезда сюда. Но лекарь ему был вовсе не нужен, рыжик с первой минуты понял, что Нурбану не лжёт. Ему лишь нужен был предлог, чтобы поскорее закончить разговор и убежать как можно дальше от образовавшихся проблем. Что же ему теперь делать? Час от часу не легче, и даже поделиться не с кем.. "Ну точно...Поделиться...Нужно рассказать обо все Баязеду, надеюсь он мне поможет...Он не может мне отказать..."–шехзаде резко изменил маршрут и теперь на всех парах мчался к своему возлюбленному.***
В покоях Михримах всё тихо и мирно. Подле госпожи спит её маленькая дочурка, положив голову на колени мамы. Михримах бережно перебирает прядки волос и гладит свое чадо по голове. За этой картиной вот уже как несколько минут наблюдает Баязед, тайком пробравшийся в покои сестры. Велено никого не пускать, но кому это мешало, кого это останавливало? Уж точно не Баязеда. —Малышка спит так крепко. Пускай ей присняться хорошие сны. —Аминь. Баязед, отец знает, что ты здесь? —Ему не до моих проделок сейчас. Отец занят нашим отъездом.Вот закончим все дела и в путь. Обустроемся там как следует и тайком будем присылать тебе письма. Признаться, мы так усердно пытались выпорхнуть из этой золотой клетки, что напрочь забыли подумать о своих родных...Я буду скучать по этому дворцу, особенно по его обитателям....Михримах?Что с тобой, сестрица? Ты плачешь? —Ох, Баязед. Это слезы радости. Я так молилась за вас, чтобы отец смилостивился, отпустил, даровал свободу...И вот наконец, мой шехзаде, я вижу, что ты так счастлив. Я всё делала для того, чтобы вас защитить. Все мои слова, мысли, дурные и благие поступки были направлены лишь на то, чтобы защитить моих братьев. Мне страшно отпускать вас в неизвестную среду, но еще страшнее видеть, как вы медленно гаснете в стенах этого дворца. Эти законы, порядки, правила, обычаи, душат вас. А я не хочу видеть, как угасает огонь в твоих глазах. Пообещай мне, что вы будете счастливы там, вдали от дома,хорошо? —Моя луноликая сестра, мой единственный лучик солнца, ангел хранитель, я никогда не забуду того, что ты сделала для нас. Спасибо.–Баязед поцеловал руку Михримах. –Я знаю, через что тебе пришлось пройти, и обещаю, что оправдаю твои старания. Мы будем самыми счастливыми людьми на свете. Но и ты обещай, что тоже не угаснешь в этом дворце. Цвети и радуйся ради нашего повелителя. Рустем больше не помеха тебе. Избавься от него. –Тш, тш, Баязед. Разбудишь мою красавицу...Понимаешь, я давно уже разучилась любить...А жизни Рустема ничего угрожает. Я замолвила за него словечко перед повелителем...Что бы ни узнал Малкочаглу на допросе, это не обернётся для паши большой трагедией —Ты...Что ты сделала? —Тише, Баязед. К чему мне его смерть? Да, я никогда не любила его, и не знаю умею ли я вообще любить, но от того что он умрет, мне не станет лучше. К тому же дочь его очень любит. А я...Я выполнила свой долг, больше мне ничего не надо. —Послушай сестрёнка, я тебе так скажу. В этом мире еще столько прекрасных мужчин, ты обязательно найдёшь того, кто тебе под стать. Не сдавайся раньше времени, Рустем не достоин даже твоей тени, а ты оправдываешь свое одиночество тем, что не умеешь любить? Кто как ни ты, больше всех, способен на это чувство. Кто как ни ты больше всех заслуживает счастья? Неужто тебе не знакомо это ощущение...Будто все внутри тебя переворачивается с ног на голову, сердце бьётся так часто, и так легко становится на душе, будто что-то родное, такое тёплое греет тебя изнутри. И уже совсем не одиноко–просто так спокойно и хорошо. М? Михримах улыбнулась. Кажется Баязед прав. Она заслуживает шанс получить любовь. И кажется она уже её получила. Может вовсе не из-за ранения, Михримах так странно ощущает себя рядом с Гизем, когда та перевязывет бинты, готовит лекарство или просто молча наблюдает за Михримах пронзительным, глубоким взглядом. Почем знать...Ведь в жизни все бывает. Они продолжают тихую беседу и все никак не наговорятся. Это и есть незаконченные дела Баязеда–проститься с самым дорогим человеком, его сестрой. Позже он сходит к Джихангиру,но это будет потом, сейчас им многое нужно обговорить.