Живые.

Ночь в Пасифике темна и безлюдна. Руины небоскрёбов мёртво скалятся выбитыми окнами — жуткое наследие последней войны. Он помнил, какие надежды город возлагал на этот район. Это должен быть район развлечений и бесконечного праздника: парочки цивилов со счастливыми детьми, катающиеся на горках, влюбленные дебилы, вечно держащиеся за ручки и сосущиеся по углам торгового центра, сраные корпораты, заседающие в дорогих ресторанах с видом на океан. Пасифика должна была быть жемчужиной Найт-Сити — сейчас же она стояла пустой. Почти — в заброшенных зданиях горели костры и раздавался примитивный дикарский гаитянский ритм, граффити с символами древних богов пестрели на стенах. Противоречие во всём, прямо как эта церковь, что служила раннерам Вудистов местом выхода в Сеть. Потомки жрецов поклоняются технологиям — забавно. Ви был весь в крови. Раны от стычки с Вудистами только закрылись под действием стимпака — он почти без сил вывалился из дверей старой церкви. Жив, вышел, порядок. Теперь можно отдохнуть. Резкая боль расколола голову надвое. Биомон с писком высветил уже знакомое «сбой в работе биочипа». Видно, он был совсем плох, так как сквозь боль слышал, как накрывает чужой яростью и бессилием. Терпим, дышим… шаг, покачнулся, упал. Незнакомая девушка склонилась над ним. «Вам плохо?», «Вам нужна помощь?» — странные вопросы для этого города, где всем друг для друга дела нет. Он махнул рукой в жесте «иди» — не хотелось втягивать в свои проблемы случайного прохожего, но девчонка оказалась из благородных и настырных — поставила рядом с ним пластиковое кресло и бутылку воды. Ничего не сказав, она ушла, пока он пытался собрать ускользающее сознание воедино. — Посмотри вокруг. Что корпорации сделали с этим районом, городом, миром? Они разрушают и перерабатывают всё, к чему только могут прикоснуться. Я видел, как у фермеров забирали землю, я видел идущих на войну детей. Моя война была против бездушной, убивающей всё человеческое системы. Джонни говорил, глядя на город, сам не зная, зачем пытается увлечь этого уличного щенка своими идеями, своим огнём, зачем хочет, чтобы тот понял суть его незаконченной войны и почему он решился на этот теракт. Чтобы поверил, что он не ебанутый бездушный псих и это был отчаянный шаг. Но Ви сейчас было слишком паршиво, чтобы он мог выслушивать долгие философствования энграммы. — Если ты хочешь о чём-то поговорить — говори прямо. Сильверхенд посмотрел прямо в осунувшееся от боли, всё ещё заляпанное грязью и кровью лицо.  — Я просто хотел тебе объяснить… но конечно, откуда маленькому мальчику, забравшемуся не в тот район, понять всё то глобальное зло и ужас, что несут этому миру корпорации. Ладно, Ви, поговорим о другом. Но я видел твои эмоции — в тебе сейчас поселился страх. Чего ты боишься? Меня? Себя? Арасаку? Рокербой ожидал всего, но не этой фразы, так передающей и его настроение от творящегося пиздеца: — Я боюсь, что перестану быть собой. Это то, чего боялся сам Джонни больше всего. — Теперь ты понимаешь, почему мы должны уничтожить Микоши? Мало того, что они там ставят эксперименты над личностью — они сейчас дошли до того, что творят абсолютное зло. Они могут заменить любого, кто угодно может быть перезаписан. Ты поможешь мне? Ви смотрел на конструкта, что-то решая про себя. — У тебя навязчивая идея, но она мне нравится. Так что да — я в деле. Всё-таки я был прав, что поверил в него. После встречи с Альт что-то в отношении рокербоя к соло неуловимо изменилось. Он видел, во что превратилась Альт — вернее, то существо, что называло себя её именем. Для него это была уже не она — холодное презрение и злые, хоть и в чём-то справедливые упрёки, в каждой сказанной фразе яд, а в каждом жесте — сучье превосходство. Это была не Альт… Джонни ещё давно задумался — а что он знал о ней, кроме имени и того, как она любит трахаться? Он помнил свой шок, когда Томпсон сказал, что хрупкая, нежная детка, его Альт — лучший нетраннер города. Что она та, кто написала жуткую и кровавую легенду «Душегуба», программы, которую боялся каждый раннер Найт-Сити. Он проебался, бля, так проебался тогда перед собой и был виноват перед ней… Но сейчас, вспомнив её удивление, когда просил спасти мальчишку, а не его, её невысказанное «Джонни Сильверхенд думает о других?», он ещё больше укреплялся в собственном решении. Да, Джонни Сильверхенд теперь думает о других — когда-то же нужно начинать. В своё время он не смог спасти её, отказался спасать себя, но сейчас обязан был спасти Ви. Пацан пытался его оправдать, адвокат дьявола — так себе работа. Он знал, что совершил, она знала, насколько он виноват, но этот искренний порыв в его защиту от Ви был неожиданно приятен. Никто и никогда не пытался защитить его — защищались скорее от него, но этому щенку было похрен. Причём пацан серьёзно считал, что Джонни сделал для её спасения всё, что мог. Ви в него верил — верил, даже увидев то дерьмо, что скопилось в его воспоминаниях. И ещё — это Джонни прятал даже от себя — тот единственный злой поцелуй зажёг его сильнее, чем он сам ожидал. Да что там зажёг — это начинало становиться манией: почувствовать хоть на миг сухость губ, гул крови в ушах и оглушающий девятый вал желания. Снова понять, что ты здесь и сейчас, что ты жив. Тёмными ночами, когда Ви спал, Джонни казалось, что он всё ещё в Микоши и это просто эксперимент, что даже Ви нереален. Этот случайный поцелуй был самой настоящей вещью, что случилась с ним за последние 50 лет… но он не мог, не имел права давать зарождающимся чувствам шанс. Он давно уже мертвец, его порывы — цифровой код, его желаний нет, нет и быть не может. Пришедший в себя соло стоял на мосту и курил, глядя на город. Джонни думал о странном — хотелось сделать что-то, чтобы смыть эту обречённость, поселившуюся у пацана внутри, но время не ждёт. Им надо было найти способ разделиться и уничтожить Микоши. — Ви, еблан, ты только что обещал, что поможешь мне. Поэтому, если ты пришёл в себя, соберись и дельтуем отсюда. Арасаковский опездол ждёт. — Такой ты мудак всё-таки… сейчас думаю — нахер я за тебя вписался перед твоей бывшей? Кстати, хуйли ты не сказал, что был близок с той, кто создал «Душегуба»? — Много знать хочешь. Или, может, у тебя ко мне другой интерес? Ви закашлялся — то ли от наигранного возмущения, то ли от того, что ёбаный рокербой попал в точку. — Ты что несёшь? Я заморозил твои цифровые мозги купанием в раннерской ванной? Но так, как они делили один разум на двоих, Сильверхенд знал, что Ви залипал, глядя на него. Он чувствовал, как наёмник бесился внутри, когда видел его секс с Альт, а ещё Джонни чётко понимал, кого мелкий так отчаянно тогда хотел. Да, Ви оценил Альт — только слепой бы не оценил, но он чуял, как соло буквально разрывает от раздражения, смешанного с ревностью. Не могу, не должен даже намёком давать себе шанс, я должен нахер уйти. Тот поцелуй был ошибкой — это чёртово влияние биочипа. Он слишком отвык от живого тепла, поэтому его так зацепил этот щенок войны. Именно щенок — какой он пёс? Так, лохматый подросток дворняжки, вроде тех, которых вечно кормил Керри. Неуклюжий, мелкий ещё, а считает себя большим и грозным… *** Так, всё нормально, сейчас с ебанутым ронином поговорим… да что за пиздец, бля, чуть не сбили мудака, сам под колёса бросился… — Эй, чумба!!! Помоги, довези до рипера, заплачу! — Толстый чувак держался за дымящуюся промежность. — Помоги бляя!!! Как больно… Ви оценивал степень опасности от внезапного суицидника, мужик скулил и, видимо, держался из последних сил.  — Хрен с тобой, на заднее садись. — Спасибо, чум, я заплачу… Ну да — все так пиздят, пока хер горит. — Не за что. Не в первый раз нелегальный имплант вижу. «Перчик 3000»? — Да… они обещали райское наслаждение… Джонни на заднем плане адски ржал. Ви, ты просто магнит для всякой хуйни, но это даже для тебя перебор. Дымящийся, мать его, член… И всё-таки — несмотря на то, что вся адова ебанина, что случалась в Найт-Сити, стремилась случаться именно с Ви, соло умудрялся выкручиваться из любых, почти безнадёжных ситуаций. Острый язык и подъёбки скрывали в чём-то отзывчивое, доброе сердце, а цинизм был щитом, скрывающим ранимость. Пацан был шкатулкой с секретом и этим привлекал, отчасти напоминая самого Джонни в молодости, пока его не переехал панцер войны… Джонни курил, пока Ви сдавал толстяка рипперу, и думал о том, что всё решил правильно. Наёмник поможет ему отомстить и вернёт себе тело, а сам он останется в киберпространстве, надеясь, что Альт не вернет его в белый Ад. *** Встреча с Такемурой была назначена как всегда в ебенях. Джонни нервничал — место выбрано, мягко говоря, странное — если не сказать стрёмное. Забытый всеми угол под опорой моста, время позднее, да ещё и на встречу должен был приехать какой-то таинственный знакомый ебаного Горо. Ви в ожидании курил почти через силу. Спасибо хотя бы за это — без никотина он бы ласты склеил. — Бросай сигарету, соберись — к нам гости. Надеюсь, это их мы тут ждём. Из полузаброшенного тоннеля выкатился потрёпанный ржавый фургон. Можно на время выдохнуть — за рулём этот опездол. — Ви. Я рад тебя видеть. Ронин казался действительно довольным их встречей.  — Знал бы ты, как я рад — сам бы обнулил и в реку бросил. — Джонни, заткнись. Он наш шанс вернуть мне мою жизнь и заодно вьебать по Микоши. Ви подошёл к ронину, который выглядел, откровенно говоря, заёбанным, и задал вопрос, что напрашивался и у Джонни: — Горо, вы один? Где человек, ради которого весь этот цирк? Ронин был обманчиво спокоен. Даже как-то слишком… — Он скоро прибудет. Что-то не так. Мальчишка не понимает — корпи не просто так мороженую рыбу из себя строит, подавляя эмоции. Опездол боится — скорее всего, неприятной для себя встречи.  — Мы уже час тут торчим! — конструкт раздражённым вихрем помех метался среди гор строительного мусора. Пиздюк не понимал, что его могут слить, сейчас они уязвимы и ничего не могут предпринять. Сильверхенд ненавидел беспомощность всем нутром — как чужую, так и собственную. Шуршание шин о бетон прервало его метания. — Он на машине… это хорошо.  — Хорошо для кого? Ви, я чую в этом подставу, он нас сейчас разменяет… — Да заткнись ты уже, параноик ебаный. Бля, чуть вслух не сказал. Хоть Горо и знает, смотрелось бы странно. Второй приехавший был моложе Горо, в идеально сидевшей форме «Арасаки», скорее всего, пошитой на заказ. От него веяло опасностью, как от боевой катаны. По тому, как двигался тот, кого представили, как Оду, Сильверхенд заключил, что это опытный боец, не уступающий в искусстве схватки как ему, так и Такэмуре. -Ода, вот тот человек, про которого я тебе говорил. Он может рассказать, что тогда произошло… Мда… Джонни не понимал, нахуя этот корпи приехал. Сыпать угрозами, так же как и выяснять отношения с Горо, он мог и сидя на жопе в любом другом месте. Толку от встречи, как от использованного стимпака, зато хоть поржал с их перепалок. Жаль только, что мелкий взбесился — реально ведь ждал и надеялся. Ви был разочарован, ждал хоть минимальный выхлоп от встречи, но в итоге потерял кучу времени, слушая срачи двух корпоратов. Джонни чувствовал — сейчас он боялся, что ничего не выйдет, что Джеки погиб зазря и он сам через пару недель сдохнет, так и не найдя решение. — Успокойся, пацан, мы что-нибудь придумаем. И друг твой не зря умер — он хотя бы дал тебе шанс на жизнь. Ви посмотрел на него с удивлением — видимо, до него наконец-то дошло. — Ты мысли читаешь? — Даже его тусклым от поганого дня голосом это звучало как обвинение. — Мысли? В твоей голове? Не смеши — там только дырка от пули и сожаления. Слушает мысли? Да ну и похуй, его секреты уже бесполезны. Если они не найдут решение, он покойник — даже хуже, от него ничего не останется. Тело займет конструкт, а его просто не станет, как будто и не жил никогда. Поэтому — нехуй цепляться за всратые тайны. Ви сел в машину опустошённым. Мало ему сегодняшней бесплодной встречи, так ещё и это… узнать, что мудак, чей чип стирает под себя твою личность, хозяйничает в их мозгах, как у себя дома… это уже слишком. Надо передохнуть — хотя бы поспать и пожрать что-то, кроме стимпаков. — Умница, детка. Дельтуй домой. Сил у Ви хватает только для того, чтобы рухнуть за руль. Он собирается и заводит тачку, огрызаясь уже по привычке: — Завали ебало, Джонни.