Бег на месте

Когда Джехен врывается в палату, Доен вздрагивает от громкого хлопка двери, ударившейся о стену. Они моментально встречаются глазами, и между ними повисает эта секундная, тяжелая пауза, которая, по ощущениям, тянется чуть ли не вечность. И в момент, когда Доен осознает, что это ему не снится, когда его сердце взволнованно пропускает удар, а кровь приливает к голове, Джехен сдвигается с места. Он чуть ли не падает перед кроватью на колени и, осторожно коснувшись пальцами его ладоней, расцеловывает их - мягко, нежно, практически невесомо, будто Доен был каким-то призраком, и Джехен боялся, что это движение может заставить его исчезнуть. Но когда он убеждается, что это все не сон, то целует уже сильнее и крепче, плотно прижимаясь мягкими губами к рукам, а затем поднимает взгляд. Доен трепетно вздыхает, когда видит в его глазах невероятное облегчение, прежнюю любовь, нежность - все то, чего Доену так не доставало весь этот месяц. Джехен - это все сущее в жизни Доена, каждый его взгляд, каждое движение, каждый вздох, тон голоса, привычки - это было нечто определяющим, и все это Доен по какой-то необъяснимой причине любил. И, как выяснилось, Джехен тоже. Он дышит прерывисто, пока почти шепча произносит: - Я думал, что больше тебя не увижу никогда. А ты... здесь, снова со мной. - Прости, что вот так оставил тебя. Это все... было зря, все напрасно. Лишь извел и тебя, и себя. Но я окончательно убедился, что в этой жизни хочу лишь тебя, Джехен. Джехен приподнимается на ослабленных ногах, чтобы поцеловать его в губы, и Доен притягивает его ближе за шею, чтобы между ними не оставалось пустых сантиметров. Они не могут оторваться друг от друга, целуясь так, будто виделись не впервые за долгое время, а будто это последняя минута их прикосновений. Доен с шипением отрывается, когда Джехен случайно задевает капельницу, опасно натягивая иглу, и мужчина спешно извиняется, целуя его в лоб. Доен лишь улыбается и заставляет его присесть рядом. Он уютно устраивает голову на его плече, и они переплетают пальцы - Джехен никогда не любил этого, но все равно позволял Доену вот так прикасаться, потому что тому это наоборот ужасно нравилось. - Джонни рассказал, что с тобой произошло. Я примчался сразу, как только он сообщил. Он деликатно замолкает, чтобы не начать говорить о Юте, поскольку боялся, что они снова поссорятся, но Доен, поняв это, прижимается губами к его шее и отвечает: - Он уже не тот Юта, что был раньше. Прежний Юта готов был созидать, он был добродетельным, всегда отзывался на зов помощи от слабых и нуждающихся, раньше бы он ни за что никому не причинил боли, но сейчас... Я видел его взгляд, Джехен... Он сказал мне, что готов ради меня созидать, но я понял, что это ложь. Юта готов уничтожить, убить ради того, чтобы заполучить желаемое. И теперь он не любит меня. - Он сам это сказал тебе? - Нет. Юта по-прежнему признается в любви, но я думаю, что он просто убедил себя в этой любви. Внушил себе, настолько зациклился на этом, и теперь сам же тонет. Но мне его не жаль. Джехен давит победную улыбку: наконец, Доен стал его, и Джехену не придется в очередной раз соперничать с Ютой и ревновать к нему. Доена выписывают через пару дней - его хотели продержать там еще неделю, но тот сам напросился домой, и Джехен только с радостью забрал его. К приезду Доена Джехен тщательно вычистил квартиру и привел ее в прежний порядок, накупил кучу новой одежды для него, его любимой еды и множество милых подарков. Доен, сидя в гостиной и разворачивая их все один за другим, не мог перестать улыбаться. Джехен наблюдал за ним, сидя на диване, и улыбался сам: Доен восторженно поднимал на него свой взгляд каждый раз, когда добирался до подарка, и это не могло не радовать. Джехен любил дарить Доену что-либо и покупать разные вещи, ему буквально хотелось подарить ему чуть ли не все хорошее, что создали люди, однако приходилось ограничиваться лишь милыми незначительными подарками в виде цветов, фигурок, статуэток. Самое дорогое, что Джехену позволил подарить Доен, - это серебряные запонки, и то мужчине пришлось настаивать и спустя половину дня Доен сжалился. Вместе с тем Джехен, пока целовал Доена, принимал его благодарные объятия и прикосновения, все никак не мог перестать думать о том, что же ему сделать с Ютой: тот явно пытался навредить Доену и насильно удержать, и хотя бы по этой причине внутри не утихал гнев. Джехен презирал людей, ему было плевать на их проблемы, но он не трогал их без веской на то причины. И в этот раз Юта стал именно тем, кто пытался навредить Доену - всему, что было в жизни Джехена.