Воссоединения и спасения

Он не знал, сколько времени прошло, когда он пришел в себя. Он был болен и окоченел от того, что свернулся клубком в углу в темноте, неспособный прогнать давние воспоминания, затяжные голоса, которые пробегали в его голове, почти заставляя его снова свернуться калачиком в своей норе. Но теперь он онемел. Он запаниковал, он не мог опуститься ниже, и было слишком темно. Молча он выполз из туалета, по пути схватив свой рюкзак. Он смотрел на ткань, повторно пришитые молнии, истонченную ткань по краям. Это была та самая, которую он использовал, когда покинул шабаш. На этот раз было больнее. Он закрыл глаза, крепко прижал рюкзак к груди, взяв себя в руки, удивленный, что у него еще остались эмоции. Здесь он почувствовал себя как дома. У него были фотографии себя с другими в волшебном свете с клипами, освещающими улыбающееся лицо Паттона, маленькую улыбку Логана, неистовый смех Романа, запечатленные на пленку. У него были полки с книгами, художественной литературой и прочим, что Логан добыл для него, чтобы расширить свои познания в мифах. Его ящики, набитые одеждой, в основном от Романа, пытающегося привести в порядок свой гардероб, хотя он хорошо умел угождать своим вкусам, что никогда не мог рассердиться. Каким-то образом ему удалось найти для себя идеальные футболки с саркастическими цитатами, и они заставляли его смеяться каждый раз, когда Роман дарил ему новые. Он не мог взять все это с собой. Так много всего осталось бы позади, так много его истории с ними было бы потеряно, но, может быть, это было к лучшему. Если он снова останется один, ему не нужно ничего, что могло бы вернуть кого-либо к нему. Его сердце сжалось, когда он понял, что не сможет сфотографироваться с собой. Несмотря на себя, он схватил ту, которую сфотографировал сам, с изображением Романа, Паттона и Логана, Паттона посередине с палочкой сахарной ваты, Роман с удовольствием указал на что-то за кадром, Логан вздохнул, нежно поправляя очки. Он положил свой телефон на стол — еще одна потеря, но он не мог позволить, чтобы кто-нибудь отследил ее, отследил его. И ему тоже пришлось оставить ноутбук. Это было тяжело, было намного труднее, когда он на самом деле не хотел уходить. Он глубоко вздохнул, запихивая самую прочную одежду в сумку, вместе со своими наушниками и своим старым школьным плеером. Затем он выбрал несколько тонких томов со своей полки, ту же самую книгу знаков, свой дневник и небольшой буклет с картами местности. Он потер глаза, пытаясь удержаться. Последнее, что он положил в сумку, было чучело паука, которое Паттон подарил ему через месяц выздоровления, когда он все еще был прикован к постели на кушетке. Паттон боялся пауков, но знал, что они были одними из его любимцев. Он проснулся от вазы с фиолетовыми ирисами, обернутой коробки печенья с шоколадной крошкой, плюшевого паука на коробке с маленькой карточкой ручной работы с надписью «Ты паук? Потому что ты поймал меня в своей сети!» Он назвал его «Уэбби» в честь любимого персонажа «Утиных сказок» Паттона. Паттон чуть не расстроился при этом, и они провели остаток дня вместе на диване. В нем были мрачные моменты для мультфильма, и теперь они всегда смотрели его вместе. Он подавил еще одну волну грусти, когда он похлопал Уэбби, прежде чем застегнуть сумку и перекинуть ее через плечо, открыв дверь, бросив последний взгляд на свою комнату и ползая по коридору. Глаза Паттона открылись при легком шарканье из холла. Сначала он ничего об этом не подумал, он все еще не совсем привык к своему обостренному вампирскому слуху, каждая мелочь, каждый скрип дома иногда звучал громко, как гром. Но его уши насторожились, когда он услышал из коридора приглушенное проклятие, когда кто-то ударил их по ноге. Мгновенно он проснулся и насторожился, глаза метнулись и остановились на Верджиле, который украдкой крадется к гостиной. Он нахмурился, глядя на рюкзак, перекинутый через плечо Вирджила, и, не раздумывая, включил свет. — Верджил? — его тихий голос немедленно разбудил остальных, и Вирджил застыл, как олень, пойманный светом фар. Паттон резко вдохнул. Верджил выглядел ужасно. Его волосы были гладкими и спутанными от пота, глаза расширились, а мешки стали темнее, чем когда-либо, лицо было бледным, а дыхание прерывистым. Он выглядел параноиком и готовился либо потерять сознание, либо сломаться, либо и то, и другое. Он выглядел почти так же плохо, если не хуже, в первые дни после нападения. Верджил отвернулся, вздрогнув, словно обожженный взглядом Паттона. — Ты? — снова спросил он сухим голосом, чувствуя, как тревога забивает его горло из-за побежденного уныния в глазах Верджила, красных и опухших. — Привет, — Вирджил пробормотал в ответ хриплым и скрипучим голосом, как будто он кричал несколько часов, и его сердце снова сжалось. — Вирджил, зачем тебе рюкзак? — Роман вскрикнул, и Вирджил закусил губу, пряча лицо в челке. — Вы собирались уйти. Вы надеялись избежать нас, ускользнув поздно, не ожидая, что мы «разберемся» в гостиной, ожидая вас, — не злобно заявил Логан. — Ты все равно выгонишь меня. Я подумал так будет проще. Меньше беспорядка, — его голос сдавлен и сдавлен, он сжимает ремни своей сумки, пытаясь контролировать свое дыхание. — Зачем нам выгнать тебя, наш бурный рыцарь? — мягко спросил Роман, и Вергилий подавил резкий вздохнул. — Все в порядке. Я бы тоже не хотел, чтобы я был здесь. Я… — он замолчал, резко вздохнув, когда его голос сорвался, — я бы тоже не стал доверять себе. Для Паттона этого было достаточно. Он встал, медленно подошел к Верджилу, нежно поднял подбородок и встретился с ним взглядом. — Я доверяю тебе, Вирг, — Вирджил покачал головой, отступая назад, спиной к стене гостиной, и покачал головой. — Не надо. Тебе действительно не стоило бы, ты бы не стал, если бы знал… — он замолчал, вздох вырывался из его горла. На этот раз он не боролся с Паттоном, когда он заключил его в нежные объятия, уткнувшись лицом в плечо, позволив сумке упасть на землю, когда Паттон притянул его ближе, прижимаясь своей головой к своей, нежно целуя его лоб. — Я не знал, я не думал, я не хотел, но я не мог продолжать, я просто сломался, я причинил боль такому количеству людей. Я уничтожил так много людей, потому что думал, что это правильно! — Я знаю, я знаю, дорогой, — он успокаивал, мягко покачиваясь. — Но вы этого не сделаете. Перед тем, как я ушел, прежде чем я подумал о себе, Пэт, если бы я встретил тебя тогда, я бы тебя уничтожил. Ничего не имело бы значения, кроме того, что ты вампир. Я бы дважды не подумал. Реми и Янус, он даже не дал бы тебе шанса. — Вергилий. Я знаю. Я читал рассказы обо всех вас троих. Мы слышали слухи, сообщения. Это не заставляет меня любить тебя меньше. Это не заставляет меня доверять тебе меньше. Вы не дали мне ни единой причины сомневаться в вас, — Вирджил снова всхлипнул, Паттон едва успел поймать его, когда его ноги подогнулись под ним, вероятно, из-за комбинации страха, облегчения и истощения. Мгновенно Роман оказался рядом с Верджилом, тоже обнимая его, и Вирджил цеплялся за них двоих. — Мне жаль. Мне так жаль. Я собирался сказать тебе, а потом я был слишком напуган, потому что вы все были такими милыми, и я не хотел снова оставаться один, поэтому я просто пытался забыть, что это когда-либо происходило, и, конечно же, это не может просто уйти, и я всегда так поступаю, я всегда втягиваю нас в неприятности, я никогда не достаточно хорош, чтобы защитить тебя. — Ложь. Тебя достаточно, Верджил. Ты всегда им был. Вы видели ловушки и предсказывали опасности, которых никто из нас не ожидал. Вы несколько раз спасали нас. Это не меняет того, что вы делали в прошлом, но то, что вы делали в прошлом, не меняет вас для нас, — мягко добавил Логан, поддерживая руку на плече Вирджила. — Я недостаточно хорош. Я никогда не буду достаточно хорош. Никто меня никогда не поймет. Я этого не достоин. Я опасность и проблема, и это все, чем я когда-либо буду, — Паттон зашипел от усталого тона в голосе Верджила, гнев вспыхнул, когда его глаза вспыхнули красным. — Кто тебе это сказал, милый? Обещаю, на их лице появится сердитый Паттон! — Верджил посмотрел на него своими побежденными темными глазами, и ему стало интересно, насколько последовательным был Верджил на самом деле, если он вообще действительно знал, что происходит, сквозь его измученную дымку. — Янус. Кто еще меня захочет? Это смешно, он лжет обо всем, но он был прав насчет этого, — Верджил невнятно сказал, затем его глаза закрылись, и он упал на Паттона, потеряв сознание. Паттон усадил Вирджила к себе на колени, нежно поглаживая его волосы, глаза были грустны, когда он пытался найти собственный голос. — Ему нужен отдых. Он измотан как физически, так и эмоционально. Он, вероятно, будет не в себе, когда проснется, так как его мозг отключится, чтобы позволить ему восстановиться по мере необходимости, — мягко сказал Логан, его собственный голос слегка дрогнул. Паттон кивнул, поднял Вирджила и устроился на диване, положив голову на колени. Он накинул на себя одеяло и провел пальцами по волосам Вирджила. — Здесь, — пробормотал Роман, засовывая Уэбби под руку Вирджила, слегка улыбаясь, когда Вирджил двигался с легким звуком, цепляясь за паука и прижимая его к груди. — Он собирался взять Уэбби? — спросил Паттон дрожащим голосом. — Ага. И еще одно наше фото. С карнавала. Ни телефона, ни возможности связаться с ним или найти его, — ответил Роман, осторожно кладя фото на журнальный столик. Логан нежно фыркнул, глядя на него. — На что ты указывал, Роман? — он спросил. — Была уничтожена полоса препятствий надувного дома. Мы помчались, и я чуть не застрял в одном из туннелей, и Роману пришлось прыгнуть в мою сторону, чтобы помочь вытащить меня, — ответил Паттон со смехом. — Да, и тогда ты и поиск эмо не стали бы гоняться со мной! — Что ж, это кажется разумным решением. Однако я, кажется, помню, как Паттон уговаривал всех нас покататься на пони, — произнес Логан с улыбкой на лице. — Да! Мой доблестный конь! — воскликнул Роман, — я слежу за ними в фейсбуке. Очаровательная маленькая пятнистая кобылка. Паттон испугался, и даже Логан усмехнулся, закатывая глаза. — Вирг был так хорош с животными, помнишь? Его окружал практически весь зоопарк, даже после того, как у него закончилась еда. Все козочки спали у него на коленях. У меня тоже где-то есть эта фотография, она была такая милая! — Я все еще думаю, что мы должны завести ему домашнее животное, — Роман проворчал. — Мы говорили об этом, Роман. — Что? Животные помогают с тревогой! Кроме того, я знаю пони… Было темно. Он не был уверен, где находится, но было темно. В уголках его глаз вспыхивают движения, тени мерцают, скрываясь из виду. Его разум казался медленным, затуманенным и смутным, он осознал, что был скован цепями, прикованными к стене. Он потянул, шипя от боли, когда острый стальной воротник вонзился ему в шею, чувствуя, как из маленьких колотых ран течет теплая кровь. — Ну-ну, разве ты меня не соблазняешь? — он вздрогнул, перед ним внезапно появилась фигура с легким свистом воздуха, грубые руки схватили его за подбородок и потянули вперед. Он снова зашипел, когда ошейник впился ему в горло, сверкнув взглядом, когда его взгляд встретился с неоново-зелеными, почти светящимися глазами его похитителя. — Ты определенно сладкий кусочек. Было бы приятно высосать вас насухо, — вампир заурчал и вздрогнул, когда почувствовал, как язык вампира пробежался по его шее, прежде чем он слегка прикусил его под ухом. Он дернулся назад, но рука вампира была твердой, и он усмехнулся, отстраняясь, изучая свое лицо. — Тоже такой красивый. Будет так обидно, когда я наконец уничтожу тебя. — Что ты хочешь? — он плюется, пытаясь очистить голову, пытаясь зажечь огонь в своих руках, свет, который сожжет эту мерзость с лица земли, но он ничего не может сделать, его магия блокируется наручниками вокруг его запястья, без сомнения. — Я знаю, вы… — он застыл при этих словах, сузив глаза. — Я просто фокусник-самоучка. Боюсь, что Вы ошибаетесь, — ложь скатывается легко, и кто-нибудь другой мог ее купить. Но этот вампир только засмеялся, запрокинув голову, и дикое кудахтанье пронзило воздух. — Это хорошая попытка, питомец. Но нет, это не так. Ты обман. Ты одна треть тройки, не позволяющей мне править вами, — он зарычал, сверкнув глазами. — Ты ничего не добьешься от меня. — Мне не нужно. Участники моего шабаша следят за твоим подлым маленьким другом Сном, или лучше сказать Реми? И в любой момент он приведет нас туда, куда нам нужно, — он прикусывает язык, страх съедает его наизнанку. — Вам не нужно продолжать искать. Беспокойства нет, — он сказал, честно говоря, на этот раз, в некотором смысле, Тревоги нет, нет в тот момент, когда он ушел, — он не представляет для тебя угрозы. Он не станет втягивать в это Вирджила, он не может этого допустить. Верджил может ненавидеть его, но он всегда уважал решение Вирджила уйти. Он держался подальше, держал Реми подальше, даже когда он так отчаянно просто хотел увидеть его лицо, увидеть, как он вырос, и он не позволил этому вампиру украсть тот мир, который Вирджил нашел вдали от него. — Думаю, мы оба знаем, что это не совсем правда. Я провел свое исследование, понимаете. О, есть много существ, которые утверждают, что сделали это дело, но ни у кого нет доказательств, подтверждающих это. Он все еще там, и я не хочу, чтобы он все испортил, чтобы попытаться спасти свою маленькую игрушку для мальчика. — Он не будет! Ему уже все равно, он не придет за мной, он не будет мешать! — он кричит, сжав руки в кулаки, о, если бы у него была магия прямо сейчас, этот человек был бы сбит со всей силой урагана. Как бы то ни было, он может только с упавшим сердцем наблюдать, как вампир ухмыляется, показывая острые клыки, когда он отходит. — Я не верю тебе. И даже если бы я это сделал, как я мог упустить шанс получить полный набор? Вы трое составили бы настоящую коллекцию. Так весело играть. Думаю, сначала я начну с твоего маленького Вергилия. Похоже, ты испытываешь к нему слабость. Нет, вампир уже знал, уже нашел его, вероятно, участники его шабаша уже были в доме, и он вспоминал глупую предсказуемость Реми, его глупое чувство преданности, ему следовало сократить свои потери и бежать, а не пытаться увлекаться. Его крики эхом разносятся по коридору, когда он кричит, натягивает свои ограничения, не обращая внимания на кровь, стекающую по его шее, на язвы на запястьях, он кричит от боли в горле, пока у него ничего не остается, и он падает на стену, побежденный. — Вергилий. Пожалуйста. Пожалуйста, послушайте меня, пожалуйста, послушайте, пожалуйста, просто бегите, просто бегите, — шепчет он, дергая за слабую, тонкую нить, соединяющую его с Вирджилом, надеясь, чтобы этого было достаточно, всего этого было достаточно, чтобы предупредить его, — мне жаль.