***
— Вот тебе на! Всего лишь кассуле, подумаешь, — мрачно пробормотал Северус себе под нос. Это было простое блюдо, но времени тратилось на него уйма. И почему он предложил приготовить на ужин кассуле, было выше его понимания. Хотя блюдо было настолько большим, что вряд ли им вдвоём удастся осилить его за вечер. Поэтому было бы неплохо отправить вместе с ведьмой Марфа и передать ей несколько порций, которых точно хватит ещё на пару приёмов пищи. Поскольку в понедельник и среду Снейп был свободен, а Кэтрин Бигелоу была слишком занята переездом в Испанию, чтобы увидеться с ним в последний раз, у Северуса появилось свободное время, чтобы приготовить бобы и мясо заранее. Придя домой в четверг вечером, он просто сунет их в духовку. Воскресенье и понедельник были потрачены на приготовление утиного конфи, для чего ему потребовалось выжать из утки жир и промариновать ножки в течение двадцати четырёх часов, а затем потомить их в духовке при низкой температуре в течение шести часов. Тем не менее, Северуса не отягощала готовка и сегодня, для кого-то другого. Драко был избалован, выросший на экстравагантных блюдах, приготовленных домашними эльфами, а Джинни обедала с ними так редко, что у Северуса не всегда была возможность порадовать гостью своими кулинарными навыками. И поскольку приготовление пищи было единственным, что хотя бы отдалённо напоминало работу с зельями, он подходил к этому делу с особой тщательностью и вниманием. Между тем, у кулинарии было одно преимущество перед зельями. Никто и никогда не хвалил его и не благодарил за них с таким жаром, как это случалось после очередного, приготовленного им обеда или ужина. Северус проверил духовку: утка уже начала покрываться золотистой корочкой. Прекрасно. Он приступил к приготовлению орехового винегрета. Смешав ингредиенты все вместе, чтобы салат успел немного настояться, Северус нахмурился; он надеялся, что Гермиона всё же придёт сегодня. Она не прислала сову ни ему, ни Лаванде с сообщением отменить встречу, но нить сомнения так или иначе закрадывалась в его голову при каждом воспоминании о ведьме. Теперь, когда со всеми приготовлениями к приходу гостьи было покончено и оставалось только ждать, Снейп решил хорошенько отмокнуть в горячей ванне и расслабиться. По неизвестной ему причине живот стянуло в тугой узел. Сначала он списал это на энтеровирусную лихорадку, но доза бодроперцовой настойки и капелька хинина никак не облегчили его непонятное состояние. Пока Северус расхаживал по ванной, раздумывая, уместно ли будет воспользоваться сегодня своим одеколоном, который он недавно разработал сам, и не сделать ли с таким же ароматом соль для ванны, в комнате неожиданно материализовался Альбус Дамблдор в своей синей мантии. Сидя на тумбочке и держась руками за колени, Альбус источал само радушие. — Готовишься к свиданию, Северус? Снейп повернулся к старику с убийственным взглядом. — Это. Не. Свидание! — взревел он. Его голос эхом отразился от керамических плиток. — Она всего лишь моя клиентка и ключ к спасению. Не более. Не понимаю, как вдолбить тебе это в голову раз и навсегда. — Оглядевшись, он отрывисто спросил: — Где Минерва? — А. Она подумала, что ты уже успел раздеться, поэтому явится, как только ты приведёшь себя в приличный вид. Она хочет с тобой поговорить, — ответил Дамблдор с озорной улыбкой, осветившей его постаревшее лицо. — Поговорить со мной? — осторожно переспросил Северус, его глаза сузились. — После произошедшего на прошлой неделе, когда Гермиона чуть было… что ж, мы в курсе того, что произошло, мой мальчик. Северус крепко зажмурился, а руками вцепился в край плитки до побеления костяшек. — Всё это — плод моего воображения. Это всё — только в моей голове. Я сошёл с ума, и всё происходящее — только в моей голове, — повторял он как мантру. Альбус вздохнул и взглянул на Мастера зелий поверх своих очков-полумесяцев. — Да, мы всего лишь «в твоей голове», Северус, но это не мешает тебе воплощать нас в своих фантазиях, когда тебе нужна поддержка или надёжное плечо, на которое можно опереться. Я просто образ твоего старого друга… — Да, да, да, мы это уже проходили, — перебил Снейп своего воображаемого наставника. — Это мой способ обсудить с самим собой какой-либо вопрос или дилемму. Мне кажется, я дошёл до морального кризиса. — Вопрос в том, — сказал Альбус, растягивая слова, — из-за чего у тебя моральный кризис? — Я не собираюсь обсуждать это сейчас… или когда-нибудь ещё, — прошипел Северус, уставившись на своё отражение в зеркале. Смотреть на полупрозрачное синее пятно, сидящее в углу его ванной, сил не было никаких. — Тебе не нужно говорить об этом, если ты не хочешь, — сказало отражение Северуса. — Заткнись, — Снейп сердито посмотрел в зеркало. Его собственное отражение встретилось с его пристальным взглядом. — Прекрасно, ты можешь перерезать себе горло, когда будешь бриться сегодня вечером. Посмотрим, не будет ли мне всё равно, — отражение Северуса умчалось прочь. Подперев лицо рукой, он раздасованно прорычал: — Хорошо, Альбус. Из-за чего у меня кризис? — Ну же, ну же, Северус. Ты — слизеринец. Разве ваш факультет не гордится своей хитростью? — Теперь и ты решил надо мной поиздеваться, — он соскользнул на пол и увидел, что Альбус смотрит на него сверху вниз. — Если бы я и вправду думал подразнить тебя, то несомненно прокомментировал тот факт, что ты как нервный пятикурсник перед свиданием в Хогсмиде расхаживал по этой ванной, — улыбнулся Дамблдор. Северус бросил на него испепеляющий взгляд, который никак не повлиял на его мысленную проекцию Альбуса. — Отлично. Признаюсь, я немного нервничаю из-за сегодняшнего вечера, — неохотно простонал мужчина. — Видишь, это было не так уж и страшно — признаться в собственном страхе, — Альбус снова по-отечески улыбнулся ему. Или Снейпу это лишь показалось? — Боюсь, что она не придёт сегодня, и тогда мой шанс выбраться из Англии будет снова равен нулю. До конца жизни я то и дело буду вынужден трахаться со скучными, пустоголовыми ведьмами и слушать их бесконечный жалкий трёп о семейной жизни, — Снейп пустился в разглагольствования. — Тем временем я буду создавать зелья, которые мне запрещено готовить собственноручно. А когда умру, даже дьявол вышвырнет меня вон из ада, так как худшего наказания, чем моя нынешняя жизнь, ещё не изобрели. А, нет, подожди… есть ещё одно. Учить тупоголовых бестолочей годами напролёт. Но это в прошлом. Слава Мерлину. Поэтому остаётся только этот ад, из которого выбраться удастся лишь при помощи ангела, что снизойдёт до меня и избавит от всех мук. А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотел помыться… наедине. Взгляд Дамблдора ясно давал понять, что они ещё вернутся к этому разговору. Плевать, лишь бы он удержал Минерву от встречи с ним хотя бы до следующего утра. Заполнив ванну почти до краёв, Снейп скользнул в воду. Воспоминания прошлой недели ещё были свежи; он прикрыл глаза и начал слегка посасывать тот палец, к которому припала Гермиона, другой рукой он обхватил свой член. Разум заполнился картинками горячего влажного рта Грейнджер, её закрытых глаз и розового языка, кружащегося вокруг плоти. Как так могло случиться, что опыт «общения» с женщинами за последние три года сейчас, именно с Гермионой, ставил под удар весь его самоконтроль? Это было всего лишь посасывание одного пальца. Он никогда не боролся так сильно с искушением, как в тот вечер. И в чём, собственно, причина? То, что ему с порога не удалось соблазнить эту девушку? Неужели запретный плод и правда так сладок, раз даже люди с наисильнейшим самоконтролем перестают связно мыслить? Но Снейп сдержался. Он не подтолкнул Грейнджер к продолжению, но также не сделал ничего, чтобы остановить её. Запретный плод или нет, но он ухватился за воспоминание о том, как Гермиона поддалась собственному искушению, и использовал его, чтобы быстро довести себя до оргазма. Если позаботиться о своих физических потребностях до появления Гермионы, будет меньше соблазна совершить что-то непоправимое при ней. Северус отогнал прочь мысли о её теле, прижатом к его, её руках, губах… Прошло ещё несколько минут, прежде чем воздух в лёгких будто разом выкачали, и белые жемчужины спермы брызнули ему на живот.***
— Тебе разве не пора на работу? — посмотрев на часы, спросила Гермиона. Рон доедал последний кусочек свиной отбивной. И только полностью прожевав кусок, он ответил. Грейнджер часто ворчала на него за то, что он разговаривает с набитым ртом. — Не переживай, уже скоро от меня избавишься, — язвительно буркнул Уизли. Гермиона раздражённо вздохнула. — Я не это имела в виду. — «Это именно то, что ты имела в виду». Она сделала паузу, пытаясь очистить свой разум от любых возможных обмолвок. — Я хотела сказать, что… — отчаянно пытаясь придумать, как закончить предложение более убедительно, Гермиона выпалила лишь: — Я не хочу, чтобы ты опоздал на работу. Во сколько сегодня начинается твоя смена? — Как обычно, — ответил Рон с лёгким презрением. — Ты ведь у нас всегда всё знаешь, что изменилось сейчас? Ты знаешь, какой я паршивый любовник, но мои часы работы нет? — он постарался поддеть её. Знакомое чувство пустоты внутри заставило Гермиону закрыться от его колкостей. Это был первый их совместный вечер с воскресенья. Они вернулись в ту повседневность, когда один работал, в то время как второй уже видел десятый сон, и наоборот. Приходя домой вечером, Грейнджер не заставала мужа дома — тот уже начинал смену в пабе, — ужинала, читала книги и ложилась спать, не дожидаясь его возвращения. И хотя они лежали в одной постели, они не прикасались друг к другу; оба сворачивались калачиком на противоположных сторонах. — Ладно, Рон. Неважно, — вежливо ответила она. Гермиона вышла из кухни, чтобы принять душ, даже не заботясь о том, задастся ли Рон вопросом, почему она принимает его сейчас, а не утром, как обычно. Напоследок он ей крикнул: — Ой! Разве ты не будешь ужинать? Я не хочу, чтобы Гарри снова обвинил меня в том, что я морил тебя голодом! Не заставляй меня запихивать эту отбивную тебе в глотку! Бедная Гермиона! Вынуждена терпеть паршивого мужа, который её не кормит! Не обращая внимания на его крики, которые она слышала всю дорогу в ванную, Гермиона глубоко вздохнула. Шум от воды заглушил весь его бред. Она надеялась, что Рон уйдёт к тому времени, как она закончит принимать душ. Верно. Рона уже не было. Она быстро заглянула на кухню, посмотрела на часы — да, он приступил к работе. Заметив свою нетронутую свиную отбивную, Гермиона завернула её и убрала, надеясь, что не забудет взять её с собой на работу на следующий день в качестве перекуса. Ещё один взгляд на часы: у неё осталось всего пятнадцать минут на сборы, если она хочет успеть к Калео вовремя. Она не хотела опаздывать, ведь с таким нетерпением ждала этого вечера всю неделю. Гермиона не хотела терять ни минуты. Немного блеска в её волосах, расчесать, заколоть волосы - и большая часть работы по сборам была сделана. Потребовалось всего несколько минут, чтобы нанести немного теней на веки и помаду на губы. Поскольку гардероб она продумала ещё прошлой ночью, сейчас Грейнджер быстро сняла с вешалок необходимое и переоделась. Выбор пал на скромную юбку и блузку, но зато нижнее бельё она выбрала самое роскошное из имеющегося. Так она чувствовала себя чуть более женственной. «Как будто он когда-нибудь увидит мои трусики», — усмехнулась Гермиона. Как раз перед тем, как броситься к двери, она вдруг вспомнила об одной вещи. Открыв ящик прикроватного столика, Грейнджер вытащила экземпляр «Эксцентричных эликсиров». К обложке было прикреплено письмо от Калео. Она получила его в субботу днём через сову Лаванды. Она перечитала его в последний раз.Дорогая Гермиона, Я надеюсь, что это письмо застанет Вас в добром здравии. После того, как я прочитал статью в «Ежедневном пророке», вспомнил, где и кем Вы работаете. Я сожалею о смерти Вашей коллеги, примите мои глубочайшие соболезнования. Но при всём этом я безмерно благодарен судьбе, что в случившемся переполохе Вы не пострадали. Если Вам нужно поговорить о том, что произошло, знайте: моё ухо и плечо всегда в Вашем полном распоряжении. Я с нетерпением жду встречи с Вами в следующий четверг. Не терпится обсудить прочитанные Вами статьи. С искренними пожеланиями, Калео
***
Гермиона глубоко вздохнула, пробежавшись кончиками пальцев по аккуратному угловатому почерку. Её удивило, что Калео написал ей. И даже вспомнил, чем она зарабатывает на жизнь. Сложив письмо, она положила его в крошечный сундучок, который называла своим «спасательным ящиком», где прятала все свои маленькие секреты от Рона и своих друзей.