Часть 1
22 марта 2021 г. в 18:15
Так ярко. Металлический привкус на языке, гудение неисправного двигателя, пятна крови на кончиках пальцев — рана, которую неустанно вскрывали, шов за швом. В воздухе пахло дымом, мрачное небо напоминало бледный айсберг, готовый расколоться на тысячу частей и забытым раствориться во вселенной.
Она вытаскивала его из обломков: по рукам рассыпались мурашки, кожа блестела от холодного пота, легкие напрягались при каждом вдохе. Каждый мускул пел в отчаянии, моля об отдыхе, моля наконец отпустить, но мужчина, которого она держала на руках, был единственным, что еще ее удерживало.
— Марта, — хрипит он так, словно его легкие пробиты. Так, вероятно, и было.
— Стой, — пытается ответить она. Но изо рта вырывается лишь стон; он душит ее. Заставляет умолкнуть.
Он был так бледен, что пугающе походил на полотно, которое показывал Марте; будто он сам стал полотном. Будто привязал к полотну свою душу. Каждый раз, когда Марта его касалась, он становился всё холоднее и холоднее.
— Дыши, — раздался его голос. Это было так сюрреалистично, почти как песня сирены; песня, которую она знала наизусть. — Дыши, Марта.
Это было не похоже на Генри. И тогда она осознала, что это и не был он.
Она проснулась резко, словно ее облили холодной водой. Громкий вздох вырвал ее из сна, выбросив из страны дыма и травы в тускло освещенную свечами комнату. Ее вытащили из ледяного озера обратно в реальность.
В комнате горели свечи и фонари, открытое боковое окно впускало внутрь прохладный ветерок. Вместо леденящих кровь криков ночь снова наполнила тишина.
И тогда Марта заплакала. Она рыдала, она вопила, она плакала — яростно металась, словно в клетке. Ее мышцы кричали так же, как во сне, и она не могла сдержать это, она не могла справиться с этим, она никогда не могла...
— Дыши, — снова сказал ей голос. Это была мелодия ангела или касание чего-то, напоминающего перо, к ее мокрым от слез щекам. Успокаивающее. — Дыши, Марта.
Словно сдержанная мощной силой, она перестала безостановочно трястись и дрожать. Грудь продолжала часто вздыматься, легкие боролись за каждый глоток воздуха, громкие вздохи все выходили из пересохшего рта.
Клетка больше не ощущалась клеткой. Больше было похоже на защиту, спасающую от всех возможных кошмаров. Два странных серебристых прута, но из плоти, крепко обхватывали ее, рука прижимала ее голову к чему-то твердому, движущемуся вверх и вниз, дышащему. Живому.
Она закрыла глаза и прислушалась.
Тук. Тук. Тук. Сердцебиение. Каждый стук был живым, гулким и радостным, посылавшим сквозь нее успокаивающую волну дофамина.
Ее рука упала на это что-то, чувствуя каждый удар. Тепло обволакивало каждый нерв и каждый дюйм кожи.
Пахло деревьями и лесом. Словно олицетворение кристальных озер с мерцающими реками цветов явилось в комнату только для нее одной.
— Я здесь, Марта, — сказал он с легкой улыбкой. Ей не нужно было смотреть сквозь полные слез ресницы — она слышала и так. Это не была насмешливая улыбка.
Образ губ, изогнутых в улыбке, принес волну утешения, распутывающую ее нервы. Та улыбка, которую он показывал только ей.
— Не уходи, — пробормотала она. Ее голос; зеркало, сплошь разбитое, но еще не выпавшее из рамы.
И ее рамой был он.
— Я никуда не уйду.
Тепло. Тепло, тепло.
— Отдыхай, — прошептал он ей на ухо. Горячее дыхание слегка пощекотало ее, и она вздрогнула, вызывая у него мягкий, словно шелест ивовых ветвей, смешок.
И вот она падает, падает на облака из сахарной ваты, к воротам, сделанным из мягкого расплавленного золота.
— Я никуда не уйду, — сказал Наиб. Теперь его голос звучал отдаленно: тьма постепенно окружала ее, но все равно он был ближе. Ближе, чем кто-либо прежде.
— Так что отдыхай.
И в этот раз она наконец отпустила.