К чему снятся треугольники?

      Мэйбл стояла посреди огромного бального зала, от габаритов которого начинала кружиться голова. За ним следовал еще один, а за ним еще один, пролётам не было конца.       Рядом как всегда левитировал одноглазый треугольник, опёршись своей тростью об пустое пространство перед собой.       — Скучновато тут, не находишь? — обратился к ней демон разума, узким зрачком пробегая по колоннам из сверкающего белого мрамора.       — А то, — ответила ему Пайнс и жизнерадостно улыбнулась, обнажив брекеты.       Вершители законов во снах одновременно подняли руки, щёлкнув пальцами.       И этот один щелчок тут же преобразил мир вокруг них, превратив его в симбиоз фантазий двух хаотичных существ.       Начищенные до блеска полы, словно мхом, заросли ярко-розовым фетром, который девочка часто использовала для поделок. Теперь всё стало походить на её родной дом, где, сколько она себя помнит, в гостиной лежит розовый ковёр с длинным ворсом, собирая пыль.       Стены потемнели, и по ним потекло чистое золото, тонкой блестящей нитью вырисовывая рельеф пирамиды и странные символы, смысл которых дано было понять не всем.       Колонны остались мраморные, но покой изысканного камня был нарушен волной дурацких стикеров, разом приклеившихся ко всем столпам.       Теперь это место можно официально считать музеем стикеров! В коллекции представлены и с подвижными глазками, и объёмные, и пахнущие, и даже ценники!       Между двух таких колонн у стены образовалась небольшая чёрная дыра, из которой выскользнули разнообразные оптические иллюзии и сформировали что-то вроде трона, наложившись друг на друга.       У Мэйбл зарябило в глазах, стоило ей только взглянуть в их сторону, в то время как Билл не мог оторвать глаз от своего творения.       Как он там, его трон, без него, в Измерении Кошмаров, где все ещё время от времени ошиваются эти ничтожные предатели, которым даже Пайнсы уступят очередь в дробилку.       Враги — это рутина. Ну поигрался с ними, ну убил. Желанное, но скучное клише.       А вот на страдания бывших товарищей можно смотреть вечно, попивая коктейли в пентхаусе Страхомиды. А если ещё и зациклить этот момент в одном из пузырей безумия...       Под действием воспоминаний потолок начал сужаться и вскоре залы превратились в настоящие пирамиды изнутри. Из самой узкой части выпала люстра, имитирующая солнечную систему.       Диско шары разных размеров заменяли планеты, а солнце представляло собой торжественную статую поросёнка Пухли. В качестве космического мусора вокруг макета кружились пиньяты в виде альпак, содержимое которых было под вопросом.       За спиной гения и её музы вырос гигантский багровый витраж в виде всевидящего ока, окропляя помещение и всех в нём присутствующих в кроваво-красный.       А присутствовавших было всего двое, что нужно было поскорее исправлять.       — Чем займёмся? — спросил Билл, рассматривая то, что они натворили с бальным залом.       До его пентхауса далековато, но вышло недурно. Фантазии Падающей Звезды не так уж и сильно выбиваются из его картины.       Пайнс вспомнила про загадочного пироманьяка, про теории брата и его дурацкое щелканье ручкой за чтением детектива.       Диппер никогда не воспринимал всерьёз её дедуктивные способности, хотя девочка была уверена, что это передалось обоим близнецам по наследству.       И пускай за всю свою жизнь девочка не прочла ни одного детективного романа, сегодня ей хотелось ещё раз доказать себе, что глупая она только с виду.       — Всё тут мне напоминает о детективах! Что-то вроде истории об убийстве на балу, которое расследуют... — Падающая Звездочка замялась, думая как сформулировать фразу так, чтобы не задеть достаточно самовлюблённого друга, — Э-э-э, Детектив Пайнс и детектив...       — Забавно, что Падающая Звездочка заботится о моих чувствах! Я могу побыть и доктором, но менять цилиндр на котелок не собираюсь!       Ей действительно было важно, чтобы никто не обиделся на роль, данную им в этой маленькой игре разума. Но, смотря на Билла, Мэйбл внезапно вспомнились все хоррор фильмы о безумных докторах.       Ему бы эта роль подошла идеально.       — Значит решено... Детектив Пайнс и Доктор Сайфер в хронике расследования дела об убийстве на балу! — юное дарование закатило рукава свитера, осмотревшись по сторонам, — Нам ещё нужно создать гостей и танцующие парочки...       — Мы куда-то спешим? Ещё же даже не пригласили оркестр, — неторопливо протянул треугольник, приняв в воздухе почти что горизонтально положение, закинув ногу на ногу, — Неужели Звездочка действительно думает, что я выведу её в бомонд в этом?       Черная трость покрутилась в воздухе, как колесо фортуны в любимом шоу дяди Стэна, и резко остановилась, указывая одним из концов на её свитер.       — А что не так с моим свитером? — неуверенно поинтересовалась девочка, делая вид, что это было единственным, что она не поняла из его слов.       — Гостей обычно встречают в праздничной одёжке, а вышвыривают только в своём уме.       Оптимистка попробовала представить себе наряд своей мечты, задумчиво приложив палец к губам.       — Значит, это должно быть что-то лаконичное, удобное и абсолютно точно не платье...       Послушав её бубнёж, демон разума сделал всё в точности наоборот.       Он снова щёлкнул черными пальцами, и повседневная одежда на девочке превратилась в роскошное бальное платье.       Пышные короткие рукава были обвиты рюшами, узорчатое кружево обрамляло лиф, а банты усыпали всю нижнюю часть атласной юбки.       Цвет наряда был настолько нежным, что издалека этот лёгкий розовый оттенок остался бы совсем незаметным, но алая подсветка витража окрашивала его в тон румянцу на детском личике.       Голову украсил венец из лепестков пиона, напоминая ей, что она на самом деле особенно одарённая и достойная своей музы, к которой, кстати, у неё накопилось парочку вопросов...       Теперь она как настоящая принцесса! Хотя это платье, по её мнению, достойно и королевы!       Напрочь забыв о своих разногласиях с платьями, Мэйбл с восторгом кружилась напротив появившегося перед ней зеркала в полный рост, жужжа о каких-то выкройках.       Наивная, настолько быстро отпустила ситуацию с проклятьем Невидимого Мага.        Что же, треугольникам, которые «загораются красненьким и машут кулачками» такая забывчивость как раз на руку.       Мстя за недавнее неуважение к себе, как к всемогущему существу, он заставил оставшиеся вещи упасть ей на голову, сделав их в два раза тяжелее.       Веер и перчатки теперь весили как неплохая стопка книг, которая свалились на ликующую Пайнс, сбив с ног.       Падать в таком платье было мягко, приземляешься как на подушку.       Зато как тяжело подняться на ноги, под сопровождение звонкого хохота...       После пары неудачных попыток встать, ей это всё же удалось, и они не спеша направились в следующий зал, чье оформление, видимо, кое-как само доделало подсознание.       Стены в новом помещении были сотканы из пёстрых живых цветов.       Банальные розы, изысканные бархатные камелии и даже маленькие фиалки оказались живыми в прямом смысле. Самая наглая из молочно-белых гвоздик попыталась укусить Мэйбл, а когда у неё это не вышло, показала язык и снова вросла в стену.        Колонн больше не было, зато посреди залы появились фонтаны, наполненные, судя по шипению, газировкой.       В буйно бьющей сладкой воде даже можно было рассмотреть статуи русалок, одна из которых напомнила Пайнс несчастного в браке Русалдо... Интересно, как он там?       Сразу за фонтанами виднелась сверкающая эстрада, которую они и искали.       — Уступаю музыкальное сопровождение Звездочке! — шутливо поклонилась ей муза.       Мэйбл кивнула и закрыла глаза, представив себе идеальный оркестр, натужно вспоминая все существующие музыкальные инструменты.       В ту же секунду на помосте появилась группа лягушек, ходящих на двух лапках.       Каждая была одета в чёрный фрак с узкими фалдами, похожими на ласточкин хвост. И только квакающий дирижёр, важно вышедший из толпы, был в расшитом золотом сюртуке.       Он привлекал к себе большую часть внимания, так что не сразу кидалось в глаза, что один из музыкантов в лягушачьем оркестре был вполне себе обычным мальчиком. Держа в руках свой сузафон, он боязливо озирался по сторонам.       Вероятно, к этому нестандартному выбору музыкантов её привели воспоминания о хорошенькой маленькой лягухе, которую девочка встретила прошлым днём. Они успели подружиться!       Правда, наслаждалась влажным воздухом на крыльце Хижины чудес та лягуха недолго — пока демон разума в девичьем теле случайно не уронил ящик с подержанными автомобильными номерами на бедное животное...       — Интересное решение! — похвалил её Билл, — Может Звезда присоединится к своему брату в труппе и сыграет что-нибудь?       Пайнс опустила взгляд на свои банты, украшающие подол, и застенчиво покачала головой.       — Я не умею ни на чём играть, — призналась она, — У меня никогда не получалось...       — Какая жалость! Скорее всего, по этой же причине Падающая Звезда совсем не дала беднягам нот.       Лягушки и вправду растерянно вертелись на месте и ходили вокруг друг друга, волоча за собой свои инструменты, а дирижер без дела постукивал своей палочкой по перепончатой лапе.       Перед Сайфером в голубом пламени вырос красивый глянцевый рояль, на котором он одной рукой стал наигрывать задорную мелодию, отдалённо напоминающую джазовую.       Он играл непринуждённо и свободно, скорее всего, взяв мотив из головы, так как девочка её не узнала.       Хотя она не сильна в таких вещах, может он играет какой-то популярный реквием или как у них там песни называются...       Но даже Пайнс, далёкой от классической музыки и всего, что не звучит как синтезатор, наблюдение за лёгкими движениями его пальцев приносило немалое удовольствие.       Теперь она было точно уверена, что демон умеет делать всё, что умеют делать идеальные парни!       Загвоздка пока что заключалась только в его треугольности и в самом отвратительном характере, который можно было сравнить только со скрипучей качелей или американской горкой.       Никогда не знаешь, какое у него настроение, никогда не угадаешь, что он вытворит в следующий раз.       Милость сменялась насмешками, а спокойствие могло мгновенно перерасти в истерику, как однажды произошло, когда они пили чай, и он медленно рассказывал историю про оракула, а потом неожиданно начал смеяться, сквозь хохот и слезы пытаясь поделиться с ней шуткой, которую внезапно вспомнил.       Она прикола так и не поняла.       Она часто не понимала прикола в некоторых его шутках, даже когда он вполне вменяемо их рассказывал. Зато ей никогда не бывало с ним скучно. Каждый день у него находятся новые интересные факты устройства мультивселенной.       Странно и одновременно круто осознавать, что ты трепёшься не с земной подружаней, а с настоящим пришельцем из другого измерения!       Он многое разболтал о Царстве Кошмаров, где ей, кажется, уже удалось побывать, а вот о своём действительно родном доме Билл никогда не упоминал.       Эта неизвестность не давала ей покоя. Сложно пытаться заснуть, когда ты невольно начинаешь представлять мир этой вредины.       Там все такие... Геометрические? Тогда есть ли там разделение на объёмные фигуры и плоские?       Этой ночью она обязательно должна спросить об этом загадочном родном измерении, иначе у неё просто голова взорвётся от переизбытка любопытства.       И всё-таки... Может он и её научит какому-нибудь аккорду на клавишных, чтобы она могла похвастаться перед Диппером? Да и кадрить парней будет полегче, если что.       Оркестр молча наблюдал за треугольником, наконец-то перестав квакать и блуждать по сцене без дела.       Первыми в аккомпанемент роялю заиграли особенно уверенные в себе трубачи. За ними подключились другие духовые инструменты и барабаны. Последним во вкус вошёл маленький лягушонок, который был не больше оркестровых тарелок в его лапках. Время от времени он в них как следует ударял.       Идеальный инструмент. Совсем несложный в использовании, а без него звучало бы как-то скучно.       Билл отнял руку от клавиш, заложив её за спину, а рояль всё ещё продолжал играть без какого-либо сопровождения.       Дирижёр, неловко у него топтался, явно чувствуя себя лишним. Подлетев к нему, демон разума без лишних слов материализовал в воздухе исписанную нотную тетрадь, мягко приземлившуюся лягушке в лапки.       — Вот теперь можно и подумать о гостях, — снова обернулся к ней Билл, когда последняя амфибия включилась в работу, — Чур, большую часть приглашаю я! Большому Фрилли давно пора кое о чем намекнуть!       Её приятель время от времени вбрасывает какие-то непонятные слова или даже имена, на вопросы о которых ей отвечают весьма выборочно. Значит ли это, что если задавать вопросы тоже выборочно, то он даст ответ на все из них?       — А кто это?       Эта теория начинала подтверждаться, поскольку треугольник ей всё же ответил, с ощутимой досадой прикрыв глаз.       Похоже, они с Фрилли не друзья.       — Очередное земноводное, возомнившее себя Богом. Не стоит брать это в голову, она у тебя и так забита всяким мусором.       Очевидно, что он ссылался к тому инциденту с дверью... Кстати об этом, как раз нужно было прощупать почву степени своей вседозволенности, потому что теперь не все парни её мечты ему нравились.       — А в качестве гостей я могу создать кого угодно?       — Почти.       — То есть, я могу пригласить...       — Нет, их нельзя. Ненавижу синтезированную музыку.       — Даже если Зайлер и Краз будут сидеть тихо?       — Я знаю, что Звёздочка знает, что они не будут сидеть тихо.       В ответ Звездочка многозначительно насупилась.       Не так давно они гуляли по коридорам разума и дверь с воспоминаниями о её десятичасовом марафоне прослушивания саундтрека из фильма «Красавчики» случайно слетела с петель, никак не закрываясь.       В ту ночь демон разума выл громче любого койота.       Любопытно, а сгусткам чистой энергии вроде него можно нанести психологическую травму?       Если да, то на этот раз она сделает ему одолжение. Эх, извините, красавчики...       Решив испробовать новый способ создания чего-либо в своем сне, Мэйбл игриво стукнула каблучком, совсем позабыв, что сама же сделала пол из фетра и характерного цоканья она не услышит. Со стороны, видимо, это выглядело крайне глупо — Сайфер заметно повеселел.       Несмотря на отсутствие звукового сопровождения, зал действительно наполнило пару десятков существ.       В основном, это были зверюшки в парадных костюмах, парни, не имеющие отношение к синтезированной музыке, пучеглазая говорящая еда, персонажи из мультфильмов и ожившие предметы интерьера. Все они сияли и лучились добром и жизнерадостностью.       Биллу, похоже, уже надоело делать какие-либо телодвижения для генерирования задуманного, так что его часть гостей просто появилась внезапно и незаметно, словно они были здесь всегда.       В помещении стало людно. А ещё шумно и даже тесно.       Сразу вспомнился жуткий выпускной бал из начальной школы, где её трижды по неосторожности обливали соком.       Пайнс неповоротливо застыла на месте, и её тут же толкнул кто-то сзади. Она бы так и полетела лицом в фетр, если бы её не поймали за шиворот и не поставили обратно на ноги.       Может он и забавная геометрическая фигура с ручками и ножками, но реакция у него что надо.       — Как тебе загробная жизнь, Цезарь? — спросил треугольник полководца, что чуть не опрокинул Падающую Звезду, проводя его взглядом.       Вряд-ли он вообще заметил низенькую маленькую хозяйку этого места. Кажется, старик с ярко выраженным чувством собственной важности голову опускает не часто. И пускай выглядел он слегка мёртвым, излишней горделивости в его позеленевшем лице не убавилось.       — Теперь Цезарь и вправду похож на салат, — заметила Мэйбл, отряхнувшись.       — Говорят, он двинулся. Три раза! — поделился сплетней друг, спустившись на её уровень. Теперь он был настолько близко, что она могла носом дотронуться к его яркой грани.       Наваждение его потрогать было сильным, но, к счастью или к сожалению, ничего девочка сделать не успела.       Что-то маленькое, размером с котёнка, внезапно подбежало к ней и попыталось забраться под её юбку. Не вышло — Пайнс спешно схватила кроху.       В руках у неё оказалась небольшая красная буква «А», что покорно дала себя подержать, болтая тонкими конечностями.       Следом прибежали её соотечественницы с латинского алфавита, воинственно пища.       Человека окружила толпа букв «Z», пытавшихся дотянуться до красной буковки на руках. Кто-то даже начал взбираться к цели по нежно-розовому платью, но быстро сполз обратно на пол, почувствовав на себе пристальный взгляд узкого зрачка.       Любительницу всяких странных милашек это только рассмешило.       — А чего они хотят? — хихикая, задала вопрос Звезда и тут же получила ответ от всевидящего ока, из которого действительно поняла только количество разъяренных букв.       — «А» натворил делов, и вот пришёл час вендетты! «А» один, «Z» — двадцать шесть.       Решив не засиживаться на одном месте, буква «А» вскарабкалась по рукам девочки, залезла ей на плечо. Оттуда она расчетливо спрыгнула в высокий напудренный парик какой-то дамы, который та держала в руках вместе со своей головой.       Вся орава последних букв алфавита помчалась в сторону обезглавленной женщины.       Та визгливо вскрикнула и, поставив голову на место, умчалась в сторону оркестра.       Раздвигая толпу, она случайно задела какого-то солидного мужчину, одетого в кольчугу поверх робы.       — А кто это? — указала Мэйбл на чуть не сбитого с ног гостя, который очень отдалённо напомнил ей прадядей и дедушку.       — Я думал, Звёздочка его узнает, раз у неё в роду были евреи, — ответил тот, развернувшись к предмету обсуждения, — Это Адон Атбаш. Говорит, что он закончил свою карьеру, как только распустили Орден Тамплиеров, но это не правда. Иначе бы он не появлялся в том фильме про загадки да Винчи!       К парочке местных богов, обсуждавших всех и вся, подошла лягушка в забавной чёрной шляпке и поднесла им серебряный поднос с двумя хрустальными бокалами.       Прислугой, разносящей закуски и напитки, были те же лягушата, что выступали на эстраде. Не то, чтобы у спящей не хватило фантазии на что-то новенькое, просто ей прямоходящие лягушки показались очень милыми...       И слизкими, фу! Лучше наблюдать за ними со стороны, не трогая руками.       В то время, как Мэйбл с благодарностью кивнула и, забрав пустой бокал, сказала «спасибо», Сайфер бесцеремонно схватил свой и сразу перевернул, дабы убедиться, что он действительно пустой.       Слуга поклонился и быстро упрыгал дальше, помахав лапкой другу вдалеке, что вместо подноса уже держал бутылку с напитком.       Такую бесполезную трату рабов Падающая Звездочка придумала для того, чтобы бедные официанты не носились с полными до краев фужерами, это же до невозможности неудобно! А так все отдельно и всем хорошо.       Треугольник, не оценив заботу о рабочем персонале, все ещё пытался вытрясти хоть что-нибудь из пустого бокала.       Чувствуя его нарастающее раздражение, она решила отвлечь его беседой.       Благо, было о чём поговорить...       — Билл, а по поводу той записки про сову с маракасом, — спросила Мэйбл, настроясь хорошенько его разговорить, перед тем как перейти на более личные темы, — Я не совсем поняла, что ты имел в...       — Ах, кого я вижу! — воскликнул треугольник, заметив кого-то знакомого среди гостей, явно специально, чтобы не отвечать на её дурацкие вопросы, — Парень, заказавший последний реквием у Моцарта, давно не виделись!       Судя по внешнему виду знакомого, та веселая мелодия, наигранная на рояле — вовсе не реквием...       Огромный скелет под два метра ростом, одетый в чёрный траурный костюм, выглядел не сильно приветливым. Но и опасным он совсем не казался, даже не смотря на острый серп в руке.       Оптимистку позабавила его отвисшая челюсть, он как будто постоянно был в шоке.       Вопреки ожиданиям демона разума, Падающая Звезда без капли страха в глазах помахала знакомому своего друга, мило улыбаясь. Вдобавок, она еще и подошла ближе, беззаботно пытаясь заглянуть в пустые глазницы гостя.       Тот совершенно не возражал, продолжая стоять истуканом, изредка с хрипотцой выдыхая. Может он так рычал, а может просто был простужен. Всякое бывает.       В любом случае, нетерпеливый сегодня Билл ждать был не намерен ни ответа от костяного собеседника, ни задержавшегося официанта.       Он протянул руку, и та резко удлинилась, став похожей на чёрный пожарный шланг. Вытянуть из толпы нужного себе земноводного не составило ему никакого труда, разве что стоило драгоценного терпения.       — Плесни-ка мне мадейры! — приказал он, отпустив шиворот темно-синего камзола прислуги.        Лягушонок послушно подошёл ещё ближе, наклонив ёмкость странной формы к бокалу демона разума.       Из тёмной бутылки полилось её содержимое, имеющее ярко-янтарный оттенок. Цветом девочке это напомнило сосновую смолу и арахисовый щербет.       К удивлению, напиток в его бокале начал постепенно застывать и Мэйбл, присмотревшись, разглядела в затвердевшей жидкости что-то похожее на остров, густо покрытый лесами. Если прислушаться, можно было услышать, как пищат обитающие на нем люди.       Однако, как только Билл поднёс питьё к глазу, который тут же преобразился в рот, напиток снова обрёл жидкую консистенцию, став намного более мутным из-за появившегося осадка.       Залпом влив в себя весь бокал, Сайфер зажмурился, потирая вновь вернувшееся на место око.       Снова открыв глаз, он мог наблюдать, что Падающая Звезда давно отвлеклась от молчаливой груды костей и уже с наглым любопытством смотрит в его опустевший бокал, суетливо вертя свой в руках.       — А что такое мадейра? — спросила она вовлеченно, вставая на носочки.       — Виноградный сок, — ответил треугольник, поставив бокал подальше от пытливых глаз, на поднос лягушонка-менеджера в серой жилетке, быстренько прибежавшего на помощь пойманному работнику, — Звезда тоже может чем-то наполнить свой бокальчик.       Пайнс задумалась, закусив щеку.       — А можно набрать Питт Колу из фонтана?       — Ты находишься буквально в своём воображении, дитятко! Эти «а можно» прибереги для своего будущего работодателя, у которого придётся вымаливать повышение, чтобы не умереть с голодухи в мире капитализма!       — Боюсь, со своим начальником я буду видеться только в зеркале, — гордо вздернула нос девчонка, — Так что не придётся.       Уходя, последнее, что она услышала от треугольника, было просьбой живо налить ему ещё.       Торопливо подбирая юбку, Мэйбл направилась к фонтану с персиковой газировкой, пробираясь сквозь кучки разношёрстных гостей.       Всё было как в жизни: её постоянно окликали.       Незнакомые монстры, красавчики разных мастей и милые одушевлённые предметы постоянно пытались её поймать, чтобы увлечь пустой болтовнёй.       Ей было не до того, так что она старалась любезно всем улыбаться, изредка махая рукой самым настойчивым, словно почетный член королевской семьи. Более того, половину их этих дружелюбных гостей ей бы попросту не удалось понять — некоторые из них говорили на разных непонятных языках, часто звучавших как произвольный набор букв.       — Нгйзхфв, в ргълргб тсрлпгхя хесм тогр, Гнфсосхоя! — обратился к ней странный зверь с красными глазами, напоминающий дальнего родственника гремоблина.       Он явно был создан именно Биллом, ибо она никогда бы не смогла придумать что-то настолько уродливое...       Открестившись от нежеланного собеседника, девочка снова юркнула в толпу, прервав разговор каких-то говорящих комодов.       В какой-то момент своего пути Пайнс задумалась, как она собирается в такой суете искать треугольного друга, когда наберёт себе содовой.       По его словам, он намного старее их планеты, но для такой внушительной цифры действует он шустро. Прямо как маленький ребёнок, который объелся сахара и теперь ему сложно усидеть на месте.       Иногда стоило только девочке моргнуть, как он уже находился в совершенно другом положении и занимался совершенно другим делом.       Вот он спокойно играет с ней в шахматы, а вот он уже нависает над ней вниз головой, ракеткой отбивая мячик для пинг-понга ей об голову.       Часто она за ним не поспевала, даже несмотря на всю свою энергичность.       А иногда даже у него были моменты жуткой лени, когда они бестолково просиживали ночь в удобных креслах, болтая о каких-то несвязных вещах.       Можно ли использовать в споре с мамой факт, что даже высшие существа порой ленятся?       Наверное, нет. У мамы даже на этот аргумент нашлось бы что сказать...       Найдя фонтан с Русалдо, она зачерпнула Питт Колы и обнаружила несколько надоедливых персиковых косточек в своём напитке.       По-деловому отложив сложенный веер на парапет и вылив порцию сладкой воды обратно, Пайнс снова погрузила ёмкость в шипящую ледяную газировку, стараясь в этот раз не набрать костей.       Приятный аромат персика здорово расслаблял, и девочка совсем потеряла бдительность...       Кто-то словно выключил свет на пару секунд.       Всё произошло очень внезапно, сначала даже показалось, что ей не повезло проснуться и вернуться в реальность, где ещё не рассвело.       Но нет, она все ещё спала.       От неожиданности Падающая Звезда упустила бокал, и тот уплыл в неизвестном направлении. Когда свет в залах снова вернулся, в фонтане его уже почему-то не было.       Оркестр резко затих, оставив клавиши играть соло, и зал наполнили какие-то странные возгласы и даже крики.       Мэйбл стало интересно, что произошло. Вдруг их детектив уже начался?       Кучки персонажей из её сна подтянулись к эстраде и полукругом столпились вокруг чего-то очень страшного, судя по восклицаниям.       Их детектив определённо начался.       Протиснувшись сквозь толпу всполошённых зевак, она увидела то, что и ожидала увидеть.       На полу покоилось бездыханное тело огромного тритона со вспоротым брюхом. Крови было немного, то ли из-за искусной работы убийцы, то ли фетр все в себя впитал. Органы внушительных размеров остались нетронутыми, но они явно грозились в любой момент вывалиться из тушки.       Детектива Пайнс это совсем не напугало. Она повидала слишком много ужастиков за всю свою жизнь, чтобы пугаться.       А еще их уже заставляли препарировать лягушку в школе — вот это была настоящая жуть!       Никто не успел ничего предпринять, как освещение пропало и во второй раз, потом и в третий.       В мимолётном мраке она успела дважды наступить кому-то на ногу и трижды врезаться в соседнего монстра, представляющего из себя антропоморфный кусок бетона.       В реальной жизни остался бы синяк на всё лицо.       Теперь оркестр точно затих, причем навсегда: как только свет перестал моргать, тушки лягушат посыпались со сцены, опрокидывая друг друга и свои музыкальные инструменты. Мертвые тела складывались в небольшие кучки, под музыкальное сопровождение рояля, который сам по себе продолжал наигрывать веселую мелодию.       Посреди помоста стоял единственный выживший — трясущийся от страха мальчик с сузафоном в руках. Его мандраж в сопровождении резких подергиваний было видно даже издалека.       По огромному помещению эхом прокатились голоса и напряженный шёпот гостей.       Кто-то слева достаточно чётко донес к сведению кого-то справа, что у фонтанов нашли таких же неживых официантов.       Сердце аж защемило от ощущения невосполнимой потери. Подсознание сыграло с ней злую шутку.       Ладно какой-то там тритон...       Но милые лягушки?!       Она обязательно вернет их к жизни в конце расследования, это будет долгожданный хеппи-энд!       Итак, заметка первая — убийца очень быстрый, раз убил столько невинных существ за считанные секунды, вторая — он, к тому же, чрезвычайно кровожаден.       Детектив глубоко вздохнул и решительно вышел вперед, чтобы осмотреть место преступления в поисках улик. Её заинтересовал небольшой черный лоскут, лежавший поодаль тела тритона.       — Что я пропустил? — задал, очевидно, риторический вопрос подкравшийся сзади демон разума.       И как всегда появился вовремя.       — Наш детектив начался, — слегка отчуждённо ответила девочка, поднимая с пола обрывок ткани и пачкаясь в холодной крови, — А вот и первая улика.       Показав напарнику находку, она создала прозрачный пакетик с застежкой и положила её внутрь.       Пока мало что понятно, ведь многие присутствующие носят чёрное. Нужно найти что-то более весомое, вроде орудия убийства. Судя по той документалке о криминалистике, обычно именно оно играет ключевую роль в раскрытии дела.       А еще там говорилось, что улики нельзя трогать руками — на них остаются отпечатки пальцев преступника. Но начинающий следователь бегло осмотрел всех странных гостей и понял, что вряд ли тут много у кого есть отпечатки пальцев, так что... Ничего страшного, если в этот раз она потрогала возможный вещдок.       — А Звездочка времени не теряет, — прокомментировал Билл, переведя притворно изумлённый взгляд на мертвого тритона, словно только что его заметил. Потыкав труп тростью, он снова посмотрел на Пайнс и с ощутимым ехидством спросил, — Не страшно?       Та сдержанно покачала головой.       Треугольник хмыкнул, перестав пачкать свою трость в слизи почившего.       Близняшка обернулась и нашла их следующую зацепку — драгоценного свидетеля.       Допрос свидетелей — это один из самых важных этапов в расследовании. Вдруг один из них — и есть преступник? Вот это будет поворот, если один из музыкантов убил всех остальных!       Мотив? Ну... Может он завидовал золотой одежке дирижера и метил на его место? Хотя, зачем тогда убивать остальной оркестр, официантов и случайного прохожего?       Нет, пока эта версия совершенно не клеится с произошедшим...       Приподняв полог платья, Мэйбл шустро поднялась на сцену к оторопелому брату, резво перепрыгивая через тела мёртвых амфибий, словно и сама была маленькой лягушечкой.       Доктор Сайфер последовал за мини-детективом.       — Диппер! Нам нужно задать тебе парочку вопросов как единственному выжившему! — позвала она объятого страхом, потряся его за плечи, — Когда выключили свет, ты видел убийцу?       Белый как мел мальчик продолжал рассматривать своих товарищей по оркестру у себя под ногами, как будто и не замечал сестру вовсе.       В её воображении он почему-то был пугливей обычного.       — Я-я ничего не видел, но слышал, — ломко простонала копия Диппера из сна, — Слышал чье-то хриплое дыхание...       — И всё? Это всё, что ты слышал?       — Да. Потом свет включился и... И они все умерли...       Видимо, свидетели — не самый главный источник информации в этом деле, пока что толку немного.       Пайнс задумалась, пытаясь связать хриплое дыхание с куском ткани. У неё была ещё одна догадка, но доказательств в её пользу недостаточно.       — Падающей Звезде нужна помощь?       — Нэ, пока не надо... — безучастно промямлила она перед тем, как опомниться и понять смысл заданного вопроса, — То есть, это же наше общее дело! Если ты что-то заметил, то должен об этом сказать.       — Тогда оглянись.       Оркестровый помост располагался практически между двумя залами, так что с него открывался хороший вид на место преступления и возможные зацепки.       По ту сторону сцены находилась беломраморная арка, ведущая в следующее огромное помещение.       На полпути к проходу валялась битая бутылка странной формы, разлив своё содержимое. На том участке фетра, где пролился напиток, осталось заметное влажное пятно.       И, что самое главное, на этом заметном влажном пятне виднелись блеклые отпечатки подошвы.       Странно, что улики находятся настолько быстро.       — Там следы! Вдруг это следы...       — Убийцы, да, — Билл спустился вниз, подлетев к разбитой бутылке, — Пойдём, чем быстрей Падающая Звезда наиграется, тем больше времени останется на суетную пирушку!       Снова почувствовав это вечное пренебрежение в его тоне, Падающая Звезда в спину показала ему язык, прямо как та гвоздика со стены.       — Я всё вижу! — лукаво протянул демон разума, во время того, как его глаз обогнул одну из граней, переместившись с лицевой стороны на оборотную, смотря прямиком на напарницу.       Прикусив щеку, она отвернулась от наблюдающего за ней ока, одарила брата сочувствующим взглядом и спустилась со сцены.       Перед тем, как направиться в следующий зал, Мэйбл кивнула самой себе и похлопала в ладоши. Места убийств тут же обвили розово-белые ленты.       Теперь всё точно как в кино, но с маленькой капелькой Мэйбл-шарма!       Догнав треугольника, девочка осознала, что следующий зал в точности копировал первый, с которого всё и началось...       Или он и был тем первым залом? За ним, кажется, снова виднеется тот зал с фонтанами, где и убили лягушат. Они в замкнутом круге, где два зала просто чередуются друг с другом?       Почему сны такие странные? Если она сделала это не намеренно, то, скорее всего, это всё то же подсознание пытается выключить смысл у происходящего, чтобы дать мозгу ночью отдохнуть.       Ну или это сделал её личный мозговой паразит, это как раз в его вкусе.       Единственным отличием между первым и третьим залом были камеры хранения, с расстояния похожие на те, что обычно стоят в продуктовых супермаркетах, за места в которых дерутся бабульки.       Вблизи они стали выглядеть больше как сейфы, плотно приставленные друг к другу в несколько рядов.       И у этих сейфов выстроилась длинная живая очередь, заканчивающаяся чуть не доходя до арки.       — Никогда еще не видела таких огромных очередей...       — А мне это напоминает очереди за хлебом в Советском Союзе!       — У них там был настолько вкусный хлеб?       — Отчасти, — Сайфер манерно поправил свою бабочку и встрепенулся, вспомнив что-то важное, — Говоря по делу, когда я искал Звёздочку, случайно наткнулся на мертвых официантов и нашел около них кое-что интересное.       Билл обыденно выдвинул из себя один жёлтый кирпичик, превратившийся в небольшой ящичек, и, немного в нём покопавшись, вытащил оттуда помятую бумажку.       — Что это? — недоумевающе спросила Пайнс, получив находку на руки.       Вся мятая бумажка была неряшливо исписана цифрами. Их разделяли пробелы и совсем короткие дефисы. Всё вместе это выглядело как мудрёный пароль.       По крайней мере, у Зуса пароль от интернета выглядит примерно так же...       — Предполагаю, что это код от сейфа!       — Но от какого из сейфов...       Сейфов у начала очереди действительно было очень много, и Мэйбл еще раз в этом убедилась, развернувшись в ту сторону.       — Лист переверни.       Кинув хмурый взгляд на одноглазого, она весьма резко перевернула листок, помяв его еще больше.       Ей не нравилось, когда кто-то указывал на её невнимательность...       На той стороне красовалось число 13, её любимое чисто, послужившее стимулом встать в ту огромную живую очередь.       Что если этот клочок бумаги выронил убийца и содержимое сейфа укажет на своего хозяина?       — Значит, гости, которых ты создал — это реально существующие личности?       — Не все. Всё-таки, у меня тоже осталось немного фантазии для создания чего-то нового!       — А среди них есть кто-то из твоего измерения?       — В Царстве Кошмаров много кто побывал.       — Нет, я имею ввиду, из твоего родного измерения, там, где ты родился?       — Падающая Звезда же в курсе, что допрашивают обычно подозреваемых?       — Я и не допрашиваю, я просто хочу узнать тебя получше, как делают друзья... — Пайнс замялась, протянув руку, чтобы нервно сжать рукав своего свитера, которого в этот момент на ней не оказалось, — Мы же друзья, правда?        В огромном глазе промелькнул опасный блеск, но ответ не заставил себя ждать, словно ему было важно избавиться от этого вопроса как можно быстрей, не думая о нём ни одной лишней секунды.       — Я предпочитаю называть это сотрудничеством!       — Это просто жуть какое скучное слово...       — Сотрудничество бывает разным! Для меня оно бывает либо приятным, либо неприятным, либо этот проклятый умник рушит твои мечты о всемирном господстве, и ты ненавидишь его до конца своих дней!       Очередь начала потихоньку двигаться.       — И всё равно, это не нечестно, что ты всё обо мне знаешь, а я о тебе ничего не знаю...       Набрав в лёгкие воздуха, Мэйбл сложила губы бантиком, широко раскрыла глаза и умоляюще посмотрела на объект интереса, жалостно хлопая ресницами.       Демон хохотнул.       — Если я что-нибудь о себе расскажу, Падающая Звезда перестанет строить эту моську? Она меня ужасает!       — Да, да, да!       — Хорошо. Жил когда-то один ромб. У него никогда не было своего мнения и он любил копировать чужие гениальные идеи. Меня этот ромб очень бесил, бесит и будет бесить, и я желаю ему смерти в агонии. Конец. Звезда довольна?       — И это твой злейший враг? О, может это твой брат? Брат, с которым тебя связывает печальная предыстория!       Это предположение явно оскорбило ненавистника вольных каменщиков.       — Нет. Он просто идиот.       — Значит он не твоя родня? А он тоже плоский? Вы из одного измерения, да?       — К сожалению.       — А-а, а у тебя есть там семья, да?       На это он ей не ответил, вымученно положив руки на верхушку своей трости.       Сегодня мелкая Пайнс была поистине невыносима и сдаваться не собиралась, продолжая задавать вопросы, даже несмотря на то, что ей приходилось двигаться в очереди задом наперёд, чтобы не отвлекаться от важного разговора.       — Мама, папа?       Демон моргнул.       — Сестра... Или брат?       Демон моргнул еще раз.       — Любимая бабушка...?       Он вяло достал из себя золотые карманные часы и уставился на циферблат.       — Ворчливый... Сосед?       — Уже нет, — наигранно лениво выдохнул Сайфер, засунув часы обратно в себя.       — Что значит «уже нет»?       — То есть совсем нет.       — Они умерли? — не подумав, ляпнула она и тут же закрыла рот рукой. Совсем не обращая внимания на то, что происходит вокруг, Мэйбл шагнула треугольнику навстречу и виновато опустила голову, — Мне честно очень жаль, я...       — Проехали, — произнёс он и пальцем указал на что-то за её спиной.       Только обернувшись, она поняла, что стоит первой в очереди.       Остальные ожидающие, вынужденные слушать их разговор, осуждающе на неё смотрели, периодически покашливая.       Конечно, за исключением тех, у кого не было ни глаз, ни рта. Те просто стояли, излучая напряжение.       Особенно отличился человекоподобный карась в строгом сюртуке и смешной двухъярусной шляпе, чья кожица и чешуя были совершенно прозрачными: его видимые внутренние органы пульсировали и аж покраснели от гнева.       Никому не нравится стоять в очереди. Особенно, когда её задерживают.       Приглушенно извиняясь, Пайнс спешно раскрыла бумажку в своих руках, судорожно выискивая глазами нужный сейф.       Билл нашёл его первым, постучав по нему тростью, чтобы привлечь внимание растерянного детектива.       Нужная им ячейка под номером 13 оказалась самой нижней с краю, и, чтобы с ней взаимодействовать, девочке пришлось присесть на колени.       — Продиктуешь? — протянув лист с паролем, попросила она.       Демон неаккуратно забрал у неё листок и нехотя начал диктовать:       — 413211716104181203015114...       — А можно помедленнее? Я не успеваю...       Он цокнул, но просьбу всё же выполнил, назло читая слишком медленно и чётко, как будто у неё были задержки в развитии и по-другому ей понять было просто не дано.       — 4-13-21-17-16 10-4-18-1-20-30 15-1 14-16-6-11 19-13-1-2-16-19-20-10 12 23-1-16-19-21, 33 5-21-14-1-13, 20-29 21-14-15-6-6.       Мозги чуть не поплавились от клацанья по панельке с кнопочками и самого количества циферок, но ей всё же удалось ввести длиннющий пароль... Причём с первого раза!       Дверца открылась неохотно, сопровождая долгожданный момент протяжным скрипом.       Первое, что увидел следователь — было пылью. Пылью, разлетевшейся в разные стороны, заставив юного Шерлока чихнуть.       — Не будь здорова.       — А? — не расслышав переспросила она, шумно вытирая нос тыльной стороной ладони.       — Говорю, будь здорова, Звезда!       Посреди всей этой пыли в темном стальном ящике покоился гнутый ржавый серп.       Стоило только вытащить его из клочков намокшего клейкого сора, как он тут же увеличился в размерах и потяжелел, хотя Падающая Звёздочка все еще могла спокойно держать его в руках.       На её уже не совсем белоснежных перчатках, что шли в комплекте с платьем, остались новые ярко-оранжевые пятна. Те пятна, которые она получила, поднимая лоскут ткани, уже давно высохли, потемнев.       Это бесспорно орудие убийства. Дело можно закрывать...       И что? Никакого экшена? А как же боссфайт?       Ой, нет, это не из той оперы. Похоже, видеоигры и вправду влияют на мозг...       Но было и впрямь слишком легко! Её подсознание, генерирующее сны совсем обленилось или где-то тут есть подвох?       — И как? Детектив Пайнс собрал достаточно вещественных доказательств?       — Похоже на то...       В её голову закрались смутные сомненья.       Второй или, может быть, четвертый зал остался таким, каким они его и оставили.       Вон там гости, а там всё еще музицирующий рояль, вон кусачие гвоздики, а вон...       Что-то капнуло на голову хозяйке сна, прямиком на её венец.       Поморщившись от неприятных ощущений, она отшатнулась в сторону зала, подальше от капающего чего-то и инстинктивно подняла голову.       По спине прошёл неприятный холодок.       Стена из пионов, располагавшая в себе арку, была местами залита кровью. Пёстрые подтеки стекали по мрамору и нежным округлым лепесткам, капали на пол, марая фетр.       Говорят, нельзя смотреть на картины вблизи. Только отойдя на почтительное расстояние, можно должным образом оценить красоту написанного.       Тут была похожая ситуация.       Стоило отойти и снова забраться на проклятую эстраду, как хаотичные пятна на цветах выстроились во что-то очень похожее на предложение. Имелась заглавная буква и даже знаки препинания, но слова состояли из бессмысленного набора букв, с помощью которого общалась и добрая половина вымышленных гостей.       Надпись была неровной, графические символы на цветах находились на разном расстоянии друг от друга, а иногда и на разных высотах.       «А ъщ лсцзмршл мъюъ ся чур. Мругфр ыях тсъ эоъта, ырорьлжя!»       Может это латынь? Она, наверное, никогда латыни толком и не видела, но что если мертвый язык выглядит именно так?       Теперь этот сон, который должен был быть занимательным детективом в уютной обстановке странностей, начинал походить на кошмар.       По крайней мере, так ощущалось стоять посреди кучи трупов лягушек и смотреть на струящиеся кровью слова.       Может это морковный сок? Да, просто морковный сок... Может даже тыквенный...       И, скорее всего, зря она наговаривала на свое подсознание.       Оно-то тут ни при чём, совсем ни при чём.       И всё равно казалось, что обратного пути уже нет... Легче закрыть на всё глаза снова и продолжать окунаться в эту дружбу с головой.       Все разные и у всех есть на это весомые причины, так?       Мало ли, что пережило это существо, что привело к показушной жестокости.       Как выяснилось семьи у него «уже нет». И судя по тому, что она слышала и видела — демон одинок. По крайней мере, что-то об этом ей подсказывало. А Мэйбл-чутьё никогда её не подводило.       Иногда он слишком много болтает, словно копил свой опыт веками и впервые за всю эту вечность нашел своего слушателя.       Когда он в настроении — играет с ней и показывает всякие прикольные штуки, вроде мира, где динозавры не вымерли и эволюционировали в «dinosauria sapiens», живущих прямо как люди.       А сколько раз он ей помогал? Может ему и не трудно её выручать, но Венди, например, было бы влом заниматься такой благотворительностью.       Так что же Билл Сайфер такое на самом деле?       Билл, не обращая внимания на триумфальную надпись на стене, подставил руку и в неё тут же упал бокал с маленькой десертной ложечкой. Он постучал ей об хрусталь, привлекая внимание собравшихся гостей, всё ещё топтавшихся у мёртвых, огражденных бело-розовой лентой.       — Минутку внимания! Детектив Пайнс готова сделать заявление о личности душегуба!       Она почувствовала, как множество любопытных глаз уставилось на неё, ожидая вердикта.       Где-то там, у стены маргариток стоял скелет, заказавший реквием у Моцарта.       Все улики указывали на него, а значит он и виноват. Очевидно ведь, да?       Рвано вздохнув, девочка ещё раз посмотрела на находки в своих руках. Лоскут чёрной ткани, бумажка с кодом от сейфа, острый серп — всё досталось ей как-то легко и быстро, словно...       Словно кто-то хотел, чтобы она быстро закончила эту игру. Кто-то, у кого сегодня не было настроения с ней играть.       Картинка становилась все чётче и чётче, когда она думала об этом и всех других совпадениях.       Все жертвы — земноводные, предполагаемый убийца — знакомый её музы, которая замечает некоторые улики первой, а потом и вовсе невзначай достаёт одну из «кармана».       Земноводные... Он как раз упоминал о земноводном, что явно у него на плохом счету.       Надув щеки, она повернулась лицом к парящему над ней демону и вполголоса, чтобы никто больше не услышал, спросила:       — Это ты их убил, да?       После этих слов, созданный ими мир как будто поставили на паузу.       Провозглашенный морковный сок перестал капать, рояль перестал играть, Диппер из сна перестал сопеть. Всё застыло, оставив доктора и детектива наедине.       Правда, оба про свои роли давно позабыли.       Треугольник поморгал и завис в воздухе, тупо уставившись на недовольную собеседницу.       Он точно не ожидал услышать от неё именно это, и даже отчасти был впечатлён.       Какое странное это чувство — дежавю.       Вроде легкомысленный ребёнок с первыми звоночками синдрома дефицита внимания или ещё чего похуже, а ловит каждое его слово и ставит его к стенке.       А ему не нравится, когда его ставят к стенке.       — Мне же нравились эти лягушки! Неужели ты это сделал потому что они тоже земноводные и ты этим хотел что-то доказать этому Большому Филли или как его там...       — Я никому ничего никогда не доказываю, — отрезал убийца, — Но Звёздочка в чем-то права, их смерть — это грандиозная часть намека! Красота же!       Девочка сердито помотала головой и два раза хлопнула в ладоши. Статичная картинка вокруг них изменилась, превратившись из обители маньяка в мечту пацифиста.       Стены вычистились, гости застыли вальсирующими, а тритон стоял в окружении радостного лягушачьего оркестра, подняв над собой кружку с чем-то розовым, собираясь провозгласить тост.       Над залом выросла сияющая радуга с облачками на концах.       Мимолётно улыбнувшись, она снова посерьёзнела и укоризненно покосилась на нарушителя радости.       — Нельзя же убивать ради глупых тёрок со своими космическими приятелями!       — Да ладно, дитя, не нуди! Во-первых, он мне не приятель, а во-вторых, они же не настоящие, это всего лишь плоды твоего воображения! Они ничего не чувствуют, в этом их главный плюс и минус одновременно! С одной стороны...       И вот опять монолог честолюбца.       Пока он увлеченно разглагольствовал о влиянии боли на живой организм, не замечая ничего вокруг, Мэйбл не без усилий вылезла из своего бального платья, наколдовала себе швейные ножницы и, разложив наряд на полу, начала его разрезать, время от времени закатывая глаза.       Как она и ожидала, под платьем на ней оказались её обычные юбка и футболка.       — Так что я предпочитаю смотреть на боль в реальной жизни, хотя понятие «реальная жизнь» достаточно эфемер... Кхм... Поинтересуюсь, чем Звёздочка занимается?       — Смотрю, как выглядит платье в разрезе, чтобы понять, как делается выкройка, — ей хотелось на него злиться, но поговорить с кем-то хотелось больше, — Я вызвалась шить недостающие костюмы для пьесы Кэнди...       — «Ромео и Джульетта»?       Пайнс кивнула.       — Звёздочка хоть читала эту пьесу? Я как-то смотрел её в «Глобусе», та ещё нудятина, скажу тебе!       — Нет, не читала. Потому что там в конце все умирают...       — Занятная причина!       Перестав кромсать платье, девочка неуверенно перевела взгляд на всезнающего.       — А ты... Можешь мне её пересказать? Хотя бы в двух словах?       Вместо сцены цветочного зала она оказалась на каменном полу балкона с видом на внутренний двор в самом сердце Вероны.       — Всё начинается с парня по имени Хор. И если ты думаешь, что это тупое имя, то эта пьеса тебя ещё удивит!