***
В тот судьбоносный для юноши вечер его пробрал безумный мандраж. Ивар чувствовал себя особенно уязвлённо и беззащитно. В глазах Маргрет, которую привели братья читалось отвращение к калеке, что било по Бескостному сильнее любого оружия. Он был скован, напряжен, от стыда щеки горели адским пламенем. Ощущения сильно отличались от тех, которые были с Александрой. Но парень твёрдо решил впервые сделать это со служанкой, чтобы быть уверенным в собственных возможностях и больше не переживать перед поистине желанной им девушкой. Но у Ивара ничего не получалось. Совсем… Маргрет с трудом скрывала боль от происходящего, она сама была в замешательстве, с ней никогда такого раньше не случалось. Тела ее партнеров всегда работали исправно и давали ей насладиться процессом. После всех своих стараний Ивар всё же сдался. Он сглотнул всё разочарование и боль от того, что оказывается он не настоящий мужчина, что ему не удалось даже удовлетворить женщину. Ивар не мог оставить это просто так. Не мог позволить другим узнать о его позоре и постыдной никчемности. Ярость взяла над парнем верх и он чуть не задушил бедную девушку. Но жалкая мольба рабыни и клятвы скрыть подробности этой ночи заставили Ивара сжалиться и оставить её в живых. Он молча оделся и бросил девушку в одиноком доме, а сам уполз вглубь леса, где сидел на склизкой прогнившей траве и в истерике кусал и сжимал кулаки. Ивар плакал, задыхался от боли, от безысходности. Какая жизнь ему досталась? Когда он понял, что обречён так и не узнать женского тепла, радостей семейной жизни, улыбок и любви своих детей. Как он только может смотреть в сторону Александры, когда совершенно ее недостоин. Да и она никогда в жизни не выберет калеку, который даже не способен дать ей простую человеческую близость. Ивар смотрел на звёздное небо, на белоснежную луну. Слёзы непроизвольно текли по щекам и заставляли парня всхлипывать раз за разом. Он в отчаяние кричал Одину: — За что? Почему я? Чем я это заслужил, эти мучения? Как дальше жить, когда я даже не мужчина? Я совершенно никто! — Ивар с отвращением посмотрел на свои ноги. Он бы отдал все, чтобы в один день пойти, чтобы стать нормальным. Пусть каждый шаг будет даваться ему с огромной болью, но он будет ходить!***
Бьерну и Белле недолго удалось скрывать их бурно зародившийся роман. Но одним вечером, когда Железнобокий поздно вернулся домой, Торви встретила мужа со скандалом. Она кричала на него, осыпала оскорблениями, кидала на пол деревянную посуду, вопила о бессовестном предательстве. Бьёрн никогда не видел свою обычно сдержанную жену в такой ярости. Когда все слова были сказаны, мужчина усадил Торви на скамью и спокойно поговорил с ней. Он прямо и достаточно беспристрастно объяснил, что разлюбил её и сказал, но что всегда обещает заботиться о детях. По щекам у Торви лишь стекали тихие и смирённые слёзы предательства. Через несколько часов, с энтузиазмом рассказывающий о своём решении Бьёрн, стоял над Беллой и делился новостями, что ушёл от жены, к которой окончательно охладел. Он мысленно строил новые планы о их с любимой совместной жизни. Белла всё это время отстранённо смотрела куда-то, а когда подняла глаза на Бьерна, то смогла проронить только одно слово: «Зачем?» Мысли о том, что её беззаботность и неосмотрительность принимали такие обороты, пугали её. Она не могла отрицать свою симпатию к широкоплечему и могучему мужчине, но роль горячо любимой любовницы её вполне утраивала. Лишь в момент этого признания ей пришлось понять, что мир в средневековье устроен чуть по-другому, и если людям что-то забиралось в голову, то они сразу это делали. Незамедлительно и без сожалений.***
Спустя несколько дней в Каттегат явилась почитаемая всеми воительница, а по совместительству ярл Ингстад. Женщина уверенно шагнула в тронный зал под удивлённые возгласы простолюдин. Дарья с осторожностью присматривалась к новоприбывшей гостье, пока не сошлась с ней взглядом. Воительница решила подойти к Дарье и познакомиться. — Здравствуйте, вся Скандинавия наслышана о столь важных странниках, прибывших в Каттегат, — белокурая красавица улыбнулась. — Я — Лагерта. Ярл Хедебю, бывшая жена Рагнара и мать Бьерна Железнобокого. — Это большая честь познакомиться с вами, — благородно кивнула Дарья. Рядом с женщинами быстро пронеслись Белла и Александра и моментально скрылись в коридорах дома. — Мои дочери, — объяснила Дарья. — Шустрые девушки. Про одну из них уже наслышана, — ярл лукаво приподняла бровь. — Бьёрн ведь оставил жену ради неё. Дочь ведь вам сказала? От шока брови Дарьи поползли вверх. Она не знала, как отреагировать. — Не переживайте, это жизнь, всякое может случиться, — с долей сожаления в тоне Лагерта оставила новую знакомую и направилась в сторону своих сопровождающих. Лагерта мало пообщалась с Дарьей, но этого хватило для того, чтобы она ей понравилась. Воительница мысленно подметила, что Аслауг мудро поступила, позволив этой семье задержаться в главном доме.***
Одним тёплым солнечным днём Уббе и Хвитсверк уговорили Александру попробовать обращаться с мечом. Молодые воины утверждали, что это очень почётно, и раз девушка задержится на какое-то время в Каттегате, то умение постоять за себя не будет лишним. На тренировку собрались все братья и несколько других воинов и воительниц на главной площади. Пока остальные сражались и оттачивали свои навыки и хитрые приёмы, Уббе с Хвитсерком стояли с Александрой и объясняли ей простые правила сражения на мечах. Они говорили, что меч — это очень благородное оружие, которое становится продолжением тела его владельца. Молодые люди показывали девушке самые простые выпады и приёмы атаки и самообороны. Александра увлеклась освоением этого искусства и почти не обращала внимание на первые за долгое время взгляды Ивара в её сторону. Она почти неделю вообще его не видела. Все эмоции уже успели улечься в сердце девушки, но неприятный осадок на душе ещё остался. И при каждом взгляде на Ивара чувство напряжения и раздражения усиливалось. Помимо этого, девушку очень расстраивало, что она чисто физически не справлялась с владением меча. Оружие оказалось слишком тяжёлым для такой хрупкой, хоть и достаточно тренированной девушки. Её выносливости и пластичности мог позавидовать любой свирепый викинг, но вот с силой у девушки были большие проблемы. Тяжесть блестящей стали попросту перевешивала миниатюрную девушку, что заставляло её безумно сердиться, но упорно пробовать снова и снова. — Вы бы ей ещё секиру в руки дали, точно справилась бы, — хихикая, издевался Ивар. Он сидел на пеньке и увлечённо наблюдал за стараниями уже не на шутку взбешённой девушки. — Раз такой умным, сам и учи, — Уббе развёл руками и передал процесс обучения главному критику среди них. Ивар улыбнулся и махнул девушке, чтобы она подошла. Александра с гонором приподняла бровь и недоверчиво взглянула на калеку. Девушка не успела приблизиться к Ивару, как он стал указывать ей на её ошибки. — Локоть не задирай так высоко и на ногах стой более уверенно, не прыгай туда сюда как заяц. Будь более устойчивой, а то снесут ещё быстрее, — он беспристрастно разворачивал ей локти и поправлял ноги. Парень обучал Александру с таким видом, будто ему совершенно нет дела до происходящего, и он делает девушке одолжение тем, что делится своими бесценными навыками. — Следи за своим балансом, чтобы не заносило. А ещё лучше найди облегчённый меч. А то ты этими ветками много не поднимешь, — Ивар махнул в сторону тощих рук своей ученицы. В стороне от пары стоял Рагнар, который, притаившись, с огромным интересом наблюдал за общением двух молодых людей. Он сразу прочувствовал между ними какую-то особенную связь и улыбался тому, как старательно они её скрывают. — Буду иметь в виду, — холодно ответила девушка на все наставления Ивара. Она перевела от него взгляд и мечтала скорее смыться подальше, чтобы только не видеться с ним. Парень чувствовал это, от чего становился только задиристей с Александрой. — Могла не утруждать себя благодарностями, — с сарказмом пробухтел парень. Девушка бросила на него свой фирменный взгляд. Она решила ничего не отвечать и уже развернулась, чтобы молча уйти. Парень перехватил девушку за руку и притянул к себе. — Нам нужно поговорить, — он немного приподнялся и тихо сказал. — Не понимаю, о чем ты, — все с таким же холодом и безразличием отрубила девушка. Она старалась вырваться, но парень и не думал её отпускать. — Нет, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Поэтому… прошу, нам нужно поговорить, — парень с надеждой взглянул в глаза девушки и надеялся на то, что она все же разделит его желание поговорить. — Если ты о том вечере, то говорить особо не о чем. У меня был плохой день, тут подвернулся ты. Не вовремя «так сказать», а дальше… обстоятельства. Так что не переживай за это, мне все равно, — Александра старалась не встречаться взглядом с Иваром и смотрела куда-то наверх. Её голос оставался ледяным и бесчувственным, никаких ноток сожаления за такие резкие слова в нем не было слышно. Она вежливо улыбалась парню, а он попытался выдавить из себя хоть какую-то улыбку в ответ. Слова девушки окончательно его разбили. Он понял, что слишком быстро дал волю чувствам, и всё, что произошло между ними, ничего не значило. Он почувствовал себя снова никем, никому не нужным калекой. Конечно, Александра не считала так. Она не думала, что произошедшее между ними сближение ничего не значит. Но Ивар очень обидел ее тем, что ушёл, не объяснившись, а потом и вовсе избегал много дней. Девушка злилась и обижалась на Ивара, на эту трусость, копалась в себе, искала в произошедшем свою вину. Поэтому она просто не могла при такой возможности не отомстить ему Ивару за потраченные нервы и переживания. Этот разговор с Александрой имел для Ивара сильные последствия, ведь в ту ночь он напросился с отцом поплыть в Англию. Он решил начать жить как настоящий мужчина, и если и умереть, то как достойный викинг, а не как немощный калека. Накануне отплытия в Англию Аслауг посещали ведения о неминуемом шторме и о смерти Ивара в ледяных водах Северного моря. Женщина умоляла сына остаться в Каттегате, но тот был непреклонен.***
В день отплытия многие жители Каттегата вышли в порт провожать Рагнара и других бравых в поход на Англию. Ивар прощался с матерью и братьями, а глазами искал на пристани Александру. На той самой пристани, где у них все началось. Парень счёл это крайне символическим: отплывать в новую жизнь с того места, где началась его история с очень важным на данный момент человеком в его жизни. Возможно, именно в этот момент Ивар внутренне признал всю серьёзность своих чувств. Парень был рад тому, что он уплывает и скорее всего больше никогда не увидит свою возлюбленную, с которой у него не было никах шансов. Он был расстроен, что не налюбовался ею хоть в последний раз, и боялся того, что забудет, как она выглядит, и не сможет больше ее представлять. Иронично, что из всех девушек Ивар выбрал самую красивую и характерную девчонку во всем мире. Горделивую и чрезвычайно пылкую особу с капризами и проделками избалованного пятилетнего ребёнка. — Что? Любимая забыла прийти? — Рагнар оторвал от размышлений младшего сына. — Глупо было рассчитывать на что-то другое, — усмехнулся парень. — Я ведь знаком с ней. Она хорошая девочка, хоть и не простая. С такими быстро не бывает. Но поверь мне, так даже интереснее, поэтому не вешай нос, — мужчина потрепал Ивара за волосы и принялся натягивать парус. — М-да, с такой точно как у обычных людей не бывает, — пробурчал себе под нос калека.***
Александра сидела у себя в комнате и гоняла мысли по кругу. Ей было стыдно за себя, за то, что она так многому позволила произойти в тот вечер. При этом она была рада, что Ивар уплыл. Так ей будет легче справиться с этими глупыми чувствами, которые пробудил в ней заносчивый калека. Она всеми силами отрицала и давила свою симпатию к нему, но сердце брало верх, что очень пугало девушку.