Изабелла Вольтури

Птица в золотой клетке

      От первого лица       Я подбежала к двери и стала бить её в попытке выбраться. Мне было плевать на все. Всё, чего я сейчас желала, это просто выйти отсюда.        Демитрий, гребаный ублюдок! Открой дверь! — яростно кричала я, сопровождая каждое слово мощным ударом.       — Это бесполезно, — спокойный голос женщины немного отрезвил меня. Я резко развернулась и переключила свое внимание на неё.       — Что ты имеешь ввиду? — угрожающее рычание сорвалось с моих губ. — Кто ты, твою мать, такая?!       Темноволосая женщина испустила тяжёлый и раздраженный вздох.       — Я Сульпиция, жена Аро. Поверь, мне тоже интересно узнать, кто ты такая.       — Изабелла, — чуть менее гневно прорычала я. — Ты не ответила на мой первоначальный вопрос.       — Хорошо, только сначала скажи, как ты тут оказалась. — Женщина легонько похлопала место рядом с собой, приглашая меня присесть.       Теперь мне пришлось испустить тяжёлый вздох перед пересказом всей моей истории. Сульпиция все это время сосредоточенно слушала, изредка уточняя детали.       — Родственная душа Кая, — усмехнулась женщина. — Знаешь, шесть столетий назад мы делали ставки, когда он найдёт «ту самую». Похоже, Маркус выиграл.       — Поздравляю, но что ты здесь делаешь?       — Живу. Уже почти три тысячелетия, — безэмоционально сказала брюнетка. — Первые столетия было тяжело, я также пыталась вырваться, но это ни к чему не привело. Потом появилась Корин, не знаю, как, но она скрасила мои будни здесь, за что я ей очень благодарна.       — Кхм, тысячелетия? — переспросила я, в надежде, что она оговорилась. Но нет, Сульпиция печально кивнула. — Господи… Зачем он запер тебя здесь?       — После того, как Дидим убили, Аро решил обезопасить мою жизнь, заперев здесь. Я никогда ему этого не прощу, но моя любовь к нему слишком сильна и когда я вижу его, мне кажется, я способна простить ему все, — обречённо закончила Сульпиция.       Мне стало досадно за нее, и в знак поддержки я нежно сжала ей плечо.       — Мне жаль.       Да, мне действительно было ее жаль, но себя мне было жаль не меньше. Получается, мою жизнь тоже решили обезопасить таким образом? Красная пелена ярости застелила мне глаза.       — Кай! Ублюдок! — со всей силой я ударила кулаком по дивану, заставив его опасно скрипнуть.       Он же обещал сбавить свой контроль. Обещал не причинять мне боль. Глаза неприятно защипало, то ли от злости, то ли печали. Как он мог? Я поверила ему, чтобы снова испытать разочарование… Я сдержу свое слово, откажусь от нашей связи. Нам не быть с ним вместе, после всех этих действий. Я смогла простить ему ситуацию с кровью, но лишение свободы — нет. Я не собиралась оставаться здесь и покорно слушаться его.       Сульпиция все еще смотрела на меня взволнованным взглядом, и, чтобы хоть как-то поддержать разговор, я решила задать вопрос.       — Кто такая Корин?       — Одна из высшей гвардии. Она охраняет и составляет мне компанию, на этом все, — сказала Сульпиция.       Высшая гвардия? Значит, этот вампир имеет дар. Интересно, какой, если она постоянно проводит время с Сульпицией.       — К тебе же кто-то ещё приходит? Ну, хотя бы кровь предоставить. — Я задала этот вопрос, чтобы удостовериться, что дверь иногда открывается. Ведь можно как-то выскользнуть.       — Я знаю, о чем ты думаешь, — хмуро сказала женщина. — Не думай, что это будет легко. У двери стоит несколько стражей и одна ты с ними вряд ли справишься.       — А если с тобой? — осторожно спросила я, получив в ответ грустный смешок.       — Зачем мне это? Мой дом здесь, а если ты сбежишь из башни, ничего не изменится, кроме усиления контроля.       Неприятная дрожь прошлась по моей коже. Было страшно осознавать, что этой девушке давно пришлось сдаться и принять те условия жизни, в которые её поместили.       — Чем ты тут занимаешься? — Я решила увести разговор в более приятное русло, если его можно назвать таковым.       — Как я уже сказала, в основном провожу время с Корин, читаю, рисую, вышиваю, — перечислила нудные занятия Сульпиция. — Иногда приходит Аро и мы выходим в сад. Честно, в такие моменты я чувствую себя более живой, чем когда нахожусь здесь.       — Узница своего мужа… — тихо прошептала я, уже придумывая слова, которые скажу Аро при нашей следующей встрече.       — Знаешь, сейчас должна прийти Корин, — сказала женщина, вставая с дивана и делая вид, будто не слышала моих последних слов. — Пожалуйста, не накидывайся на неё с кулаками, она не желает нам зла.       Мой неуверенный кивок послужил ей ответом. Сульпиция была права: через несколько минут дверь открылась и на пороге появилась миловидная блондинка. Её лицо было украшено тёплой улыбкой, а алые глаза сияли добрым блеском. При виде неё Сульпиция мгновенно расслабилась и блаженно прикрыла глаза, что заставило меня настороженно посмотреть на Корин, которая в замешательстве бросила на меня мимолетный взгляд, но скрыла его милой улыбкой. Мне сразу показалось, что её ангельский образ был сильно напускным, и в который раз я поблагодарила свой щит.       — Ах, Сульпиция. — Блондинка подбежала к женщине и нежно её обняла, на что та охотно ответила. — А ты, должно быть, Изабелла. Я Корин, приятно познакомиться. — Она грациозно провальсировала ко мне и протянула маленькую ручку.       Я опасливо покосилась на её руку. Мне ничего не было известно о её даре. Может, он работал через прикосновение и, прикоснувшись к ней, я испытаю на себе её силу. Решив не рисковать, я одарила её сдержанным кивком, чем сильно смутила её, но сейчас речь шла о моей свободе и, думаю, правила приличия могли меня простить.       — Взаимно.       — Кхм, раз так, то я принесла нам новые журналы. — Скрывая смущение, блонди весело потрясла перед нашими лицами свежими выпусками журнала «Vogue». Я, конечно, любила журналы о моде, но сейчас мне было точно не до них.       — Корин, ты не могла бы позвать Кая? — Тянуть время было бессмысленно, поэтому я решила приступить сразу к действиям.       Корин по-человечески замялась, будто придумывая отмаз.       — Понимаешь, Изабелла, Кай — король, и у него много дел, так что прямо сейчас я не смогу его позвать, но я обязательно сообщу ему о твоём желании.       Я фыркнула. Много дел, как же.       — Спасибо, Корин.       Дальнейшее время мы листали журнал и критиковали наряды. Я была не совсем настроена на это, но решила немного расслабиться, иногда участвуя в беседе. Красная шляпа в перьях очевидно была ужасна, а чёрное платье монашки явно не оправдывало свою цену. Представляю, что бы сказала Элис, увидев это.       Элис. Эта мысль заставила меня быстро, но незаметно дотронуться до своего кармана, где благополучно лежал мой сотовый. С трудом удержавшись от счастливого вопля, я стала активнее оценивать одежду вместе с девушками. Они лишь вопросительно посмотрели на меня, удивлённые моим неожиданным всплеском энергии, но предпочли промолчать.       Корин вела себя, как те самые популярные девочки из школы: улыбалась, была милой и приветливой, но, думаю, все знают, что большинство таких девушек таят внутри совсем другую энергию. В Аризоне была похожая — Кортни. Её все любили, звали на все тусовки и помогали со всеми школьными предметами, которые ей не хватало ума понять. Как было жаль, когда этот идеальный образ разрушила её подруга Кейт, которую предала Кортни. Кейт показала всей школе записи их разговора с Кортни, где та говорила много дерьма почти про каждого своего друга либо знакомого, тогда ещё не подозревая, как эти слова изменят её жизнь. К сожалению, я не успела увидеть, что с ней стало, из-за своего переезда в Форкс, но уверена, её репутация была разрушена.       Сомневаюсь, что что-то подобное ждало Корин, но, впрочем, не об этом. Мне нужно было узнать о её даре, и я решила осторожно расспросить её, пока Сульпиция ушла читать книгу в другой конец комнаты, но для начала поняла, что стоит ступать на более нейтральную почву.       — Корин, как давно ты здесь? — Её лицо озарила яркая улыбка.       — Почти две тысячи лет. Знаю, наверное, тебе пока сложно это представить, но со временем ты привыкнешь. А как ты? Не скучаешь по Калленам? — невинно спросила она, наверняка зная, что бьёт в больное место. Я безумно скучала по ним и уже не раз успела послать к чертям свое решение остаться здесь, но откровенничать с ней, зная, что Аро, скорее всего, увидит этот разговор, я не собиралась.       — Нет, не особо. Правда, я не довольна тем, что меня заточили здесь, но если судить объективно, то мне тут нравится, — правдоподобно рассудила я. — Кстати, мне было интересно узнать про твой дар.       — С чего ты решила, что у меня есть дар? — чутко спросила девушка, кладя голову себе на руки, упирающиеся локтями в стол, и посылая мне лукавую улыбку.       — Раз уж ты состоишь в высшей гвардии, значит, ты, должно быть, обладаешь неким даром, — сказала я беззаботным голосом, делая вид, что слишком увлечена своими ногтями.       Звонкий смех сотряс комнату.       — Неужто ты уже провела целое расследование? Ну, если честно, то у меня есть кое-какой дар, но он слишком конфиденциален, чтобы я могла о нем говорить, — тихим шёпотом рассказала Корин, явно не желая, чтобы Сульпиция знала об этом. — Надеюсь, ты сохранишь это.       Может, мне и не нравилось, что придётся сохранить эту информацию от бедной Сульпиции, которая, скорее всего, подвергалась этой силе, но сейчас мне пришёл в голову более коварный план. Несомненно, он был гадок, но хитер, что давало ему определённую фору. Для начала мне нужно было втереться в доверие девушке, сидящей напротив меня и перебирающей свои золотые локоны. Настало время мне вести игру. Обнадеживающая улыбка заиграла на моих губах.       — Если для тебя это так важно, то, конечно, я это сохраню.       Блонди слегка нахмурила брови, не совсем уверенная в чистоте моих слов, но послала мне благодарную улыбку и еле слышимое «спасибо». Следующие несколько часов я задавала ей различные вопросы, начиная от её любимого цвета и заканчивая более личными.       — Расскажи о своей семье, Корин.       Она издала неловкий смешок и отвела взгляд в сторону.       — Я родилась в тридцать восьмом году до нашей эры в Александрии, во времена правления царицы Клеопатры. Моя мать была её служанкой, а отец архитектором. Иными словами, я была в очень обеспеченной семье, потому что быть слугой царицы было несказанной честью, а заниматься контролем строительства монументов великой Александрии и подавно. С родителями я не была близка из-за их работы, где они буквально жили, поэтому я воспитывалась у нашей няни Кифи. Она была вдовой, но именно её доброта и любовь к людям не позволили мне озлобиться на весь мир. Она показала мне, что такое внутренняя красота, и я восхищалась ей даже больше, чем самой Клеопатрой. В прошлом меня могли бы жестоко покарать за эти слова, но это правда, так что я обязана ей за то, кем являюсь по сей день.       Я не могла не заметить с какой лаской она говорила о своей няне, и моё сердце приятно сжалось от её откровений. Пусть это было две тысячи лет назад ещё при правлении царицы и, вроде бы, столько всего изменилось в мире с того времени, но одно осталось неизменным — любовь. Только она будет жить вечно и согревать наши сердца, несмотря на годы, века, тысячелетия, ведь только любовь по-настоящему бессмертна.