Одиссея

      Он был романтиком. Он придумал себе героя. Отважного пирата без страха и упрёка. Благородного и удачливого.       Он поверил в его реальность.       Каждую ночь он сжигал десяток свечей, пока писал очередную историю о капитане Кристофере.       А на утро верил, что все это было на самом деле. И до рези в глазах смотрел на горизонт, на океан, что бушевал под скалой, на которой стоял его дом.       Он верил и ждал. Ждал, что однажды, когда последний луч солнца разрежет красный закат надвое, на горизонте появится чёрный парус. А утром на его пороге появится тот самый Кристофер. Капитан Кристофер.       Впрочем, соседи давно уже считали его сумасшедшим.       Но однажды корабль всё же появился.       И город был сожжен. Жители убиты.       Это был другой корабль.       Ведь Кристофер — лишь плод фантазий одного сумасшедшего… ***       Тех, кого не убили, угнали в рабство.       В тёмном, пропахшем плесенью, болезнью и смертью трюме легко ли юному и красивому юноше, закованному в тяжёлые кандалы? Хотя пробыл он там недолго. Его заметил местный кок. Ещё не старый, но с отвратительно потными руками и беспрестанно бегающими маленькими глазками. Ему понравился пленник и он выпросил у капитана юношу. Для себя.       Кто бы мог подумать, что изможденный пленник способен не только вонзить тонкий нож в сердце, но и тёмной ночью проскользнуть на камбуз и отравить всю еду для команды крысиным ядом?       А несколько лет спустя по морям гремело имя сумасшедшего пиратского капитана. Он носил широкие браслеты на запястьях и, говорят, искал кого-то. В каждом городе, на который он нападал, на каждом корабле, что он брал на абордаж, в каждом кабаке, где он спускал награбленное… Везде он спрашивал, не знает ли кто-то Кристофера…