Одиссея

      Бин у румпеля смотрел на небо, раскинувшееся над парусами. Попутный ветер и ясная ночь. Что может быть лучше? Если б не мысли. Он не понимал, что не так с Лино. Ведь он его не первый день знает. Даже если вдруг тот оказался Высшей Кровью, даже если сказки про Эльфов — это не сказки а предания о Высшей Крови, но в том виде, как их воспринимают обычные люди. Кок был вполне обычным, на первый взгляд, человеком. Да, понять, о чём он думает, невозможно. Но это и не так важно. Бин понимал с самого начала, что попал к аристократам. То, что его приняли как равного, можно списать на признание его опыта и знаний. И он считал, что неплохо со всеми ладит. А сейчас, когда им пришлось вспомнить, кто они на самом деле, Лино будто подменили. Будто выкинули рыбу на сушу. И как его обратно в море вернуть — не ясно. Да ещё эта Белка. Вцепился в нее мертвой хваткой и никого не слышит. И тут даже Бин, ничего не понимающий в этой Высшекровной возне, отлично видит, что Лино не прав, что нельзя так. Он не Оракул и не учёный, да только и без этого видно, что плохо будет всем, если кок не возьмет себя в руки и не перестанет привязывать к себе девчонку. Не дело это.       Бин выправлял курс, вспоминая все, что говорила ему Клэр про пролив, через который надо будет пройти днём. Только днём. Пока солнце стоит над морем, выше чем на восемь пальцев. Хорошо, что зенит высокий, времени на пролив должно с запасом хватить.       Он видел, как Феликс, чуть ли не пинками, загонял Оракула в свою каюту. Хмыкнул. Видимо, и этот безумец прошелся по больному кока. Потом, тяжело переставляя ноги по ступенькам, стал подниматься Капитан. Кристофер остановился на юте. То ли отдохнуть, то ли собраться с мыслями. До каюты пару шагов, и он уставший, что не мудрено после прошлой ночи. Ему бы и этот день отлежаться, да не до отдыха было. Его немного шатало от слабости. Но он все же собрался и двинулся к следующей лестнице — на полуют, к Бину, стоявшему у румпеля. Бин следил за тем, с каким усилием Капитан преодолевал крутые ступени. Хорошо, что лестницы узкие и можно удобно хвататься за поручни, подтягивая тело руками, когда в ногах сил нет. Бин смотрел и понимал: этот парень и без ног залезет куда угодно, даже на марс и выше — до самого клотика, если на то будет надобность. Сила воли и упорство капитана заслуживало не только уважения, но и восхищения. И, судя по Хартаханне и Феликсу, эта упёртость была семейной. Единственное, что не понимал Бин, это почему Феликс так сильно привязался к Оракулу. Боцман не отрицал некую полезность нахождения этого психа на корабле: в случае боя, как минимум, меньше руки марать. Но то, как старпом буквально закуклился, сосредоточившись исключительно на Джине, ему совсем не нравилось. Из активного члена команды он стал тенью. Самоустранился от всякой деятельности. Будто бы не он второй человек после капитана. Да у Айэна статус выше, чем тот, на котороый себя опустил Феликс. И с этим не ему, простому боцману, надо работать. Почему все так спокойно к этому относились, Бин не понимал. Весь этот клубок непонятностей давил и тревожил, заставляя ещё сильнее ускорить встречу с Клэр. Он загривком бывалого морского волка чуял, что время не ждет, что над ними буквально повисли часы, где с неумолимой скоростью бежит песок, и если они не успеют, то… Бин не хотел представлять, что тогда случиться, потому что чуйка буквально выла от неотвратимости катастрофы. Но он морской волк. Он никогда не поддавался панике. И он сделает всё, чтобы прибыть вовремя. Иначе зачем всё это было? Если его миссия привести корабль в срок, то он это сделает. — Ну, что? Выправил курс? — Капитан прервал мысли боцмана. — Да. На рассвете подойдем к проливу. Шел бы ты спать Капитан. Впереди сложный маршрут, и лучше бы тебе к тому времени крепко стоять на ногах. — Я тебе не сказал ещё «Спасибо». — Только не говори, что ради этого сюда поднялся. — Нууу… — Кристофер, ты иногда как ребёнок! А ну быстро спать! Чтоб с утра бодрым был! — Хорошо, мааамм. — Не мамкай, шут здесь я. Место занято! — Все равно: Спасибо тебе за всё. — Мой долг не меньше, — кивнул Бин, а потом криво усмехнулся и поиграл бровью. — Ты мне живым больше нравишься! — И вправду шут, — Капитан коротко хохотнул. — Ладно, тихой смены. — Спокойной ночи, Кристофер.       Спускался к своей каюте капитан намного легче, будто мешок скинул. В каюте, сняв обувь, он вытянулся на своей кровати и мгновенно заснул. Впрочем, заснули все, кроме дежурных. Слишком насыщенные день и ночь были.