Одиссея

Феликс шел куда глаза глядят. Он чувствовал себя выкинутым. Сломанным и никому не нужным. Куда его несли ноги в этом незнакомом городке, он не думал. Один, без денег и оружия. Он просто шёл. Он не думал о том, что находится в чужом городе, чужой стране. Что в домашних штанах и тунике ходить по улицам здесь не принято… точнее, так ходят только после захода солнца и только люди определенной профессии. Он этого не знал. Не знал и того, что попал в мир, где правят женщины. Что мужчины - лишь рабочая сила и источник для продолжения рода. Здесь были другие правила. И по прибытии Ханна всех предупредила, что территорию дома покидать не стоит. Только Феликс тогда спал. Он просто шел - вниз по улице, как в любом портовом городе - внизу обычно было море. А море - это корабль. Место привычное и родное. Наверное, именно это и вело Феликса в поисках душевного спокойствия. Вот только ниже дома кузины находилось не море. Основная долина, в которой располагался город, замерла в предвкушении. На самом деле было далеко не раннее утро, но улицы были пусты. За холмом, почти на вершине которого стоял дом Хартаханны, была портовая часть города. И в ту сторону люди ходили лишь при необходимости. В портовой части местные не селились. Долина скрывалась за деревьями. И вскоре показала себя. Феликс увидел торговую площадь. И бар. А что ещё надо человеку в его состоянии? И он уверенно направился туда. Он не обратил внимания на взгляды, что провожали его. Он зашел внутрь. Было достаточно просторно. Занято несколько столиков. И везде были женщины. Но Феликсу дела до них не было. Он подошел к барной стойке и попросил кувшин чего покрепче. -Платить чем будешь, красавчик? - хмыкнула старуха, протиравшая стакан. Парень ощупал одежду, осознавая, что ни денег, ни оружия на поясе нет. Стянул с мизинца тонкое кольцо и положил на стол. Старуха смахнула недовольно кольцо в карман, но кувшин поставила. Без закусок. То, что на середине распития кувшина по обе стороны от него уселись уже немолодые женщины, беспокойства не вызвало. Ему действительно дали что-то крепкое, но очень сладкое и ароматное. Пилось легко и незаметно. А вот реакцию и способность мыслить унесло далеко и быстро. И это неудивительно, на голодный-то желудок. Вот только от рук, что принялись его ощупывать, отбиваться оказалось сложно. Стол полетел на пол, переворачиваясь. Грохот в общей тишине почти оглушил. Резко встать с разворотом, чтоб эти бестии оказались перед глазами. Почему-то желания говорить не возникало. Ткань туники затрещала, разрываясь. И взору женщин предстал не просто молодой блондинчик, но ещё и очень рельефный. Такого хочется видеть у себя в постели. И желательно, чтоб прямо сейчас. Но тело не слушается парня, и он, споткнувшись о перевернутый стол, падает на спину, вскидывая вверх голые пятки. Пальцы сжимают лишь осколок ручки кувшина, что разбился при падении. Кто-то не обратит внимания. И женщинам на это плевать. Когда лакомый кусочек проявляет характер - это вдвойне интересно. Феликс встает тяжело. Он не до конца понимает, что происходит. Но это явно не к добру. Поэтому отбиваться он будет как сможет. Глаза фокусируются на том, что женщины вооружены. Картинка складывается так, что верить в неё очень не хочется. Кружить по бару, не пуская этих двух за спину, да и всех остальных, сложно. До выхода далеко. И всё, что остается - прижаться к стене голой спиной. Сознание быстро трезвеет, чего не скажешь о самом теле. Оглушает осознание того, что за выпивку он заплатил кольцом. Которое подарил ему Джинни. Кольцо было единственным украшением Оракула, когда тот поднялся на борт корабля. Он отдал все, что было для него ценно: книгу - Капитану, а кольцо - Феликсу. И Феликс сейчас просто отдал его в уплату выпивки. Он пропускает первый удар кнута, не замечая. Второй ловит левой рукой, быстро накручивая на предплечье, и резко дергает. Женщина оскаливается, приближаясь от рывка почти вплотную, и получает глубокую царапину на руке. Осколок кувшина пригодился. Толчок. Кнут, конечно, Феликс обычно не использует. Но что есть, тем и надо отбиваться. Почему-то он не видел разницы между теми, кого он резал засапожником в подворотне, и этими женщинами. Только сейчас засапожника нет, как, впрочем, и самих сапог. Но мало того, что на ногах он стоит только благодаря стене, так его вдруг скручивает дичайшая боль. И мелькает мысль, что в кувшине было не только спиртное. Да только не тот человек Феликс, чтоб это его остановило. Свою жизнь и свободу он просто так никому не отдаст. Вторая женщина на оплошность первой лишь криво усмехнулась, доставая из-за пояса короткие мечи, оттесняя первую в сторону. Та свой шанс упустила. Глупо. Как же глупо. Так влипнуть. Феликс для бодрости костерил себя последними словами. Ведь вот так на эмоциях уйти от своих. Как он вообще умудрился. И ведь не найдут. Осознавать, что он один, и шансов в таком состоянии выбраться целым практически нет. Очередная волна боли подкосила ноги, вынуждая упасть на колени, сгибаясь пополам. Как ни странно, это помогло уйти от удара. Одного из. Следующий он спустил по рукоятке кнута. Обидно и смешно. Он не понимал, когда успел так раскиснуть. Перед ним женщина. Пусть с оружием. Но женщина. А он не в состоянии дать отпор. Очередной спазм. И его просто хватают за волосы, выбивая из рук оружие. Вздергивают вверх, заставляя встать. В глазах яркие пятна.