Одиссея

Над палубой корабля раздался страдальческий вздох. Солнышко ярко блестело на разложенных лекарских приборах, игриво сверкая на остриях ланцета и костной пилы, и бликовало по тиглю со спиртом и утопленными в нем шелковыми нитями. Темная кожа хирургической скатки с кучей кармашков, таящая в себе множество разных непонятных инструментов, поблескивала специальной пропиткой. Легкий ветерок играл выгоревшими почти добела волосами мужчины, склонившегося над пациентом. – Ты не Хонь, ты Хтонь, – причитал корабельный врач, накладывая третий шов на порезанную бровь командира абордажной группы. – Вот скажи мне, какой идиот устраивает на палубе тренировку? – А где ещё? – резонно уточняет Хонджун, недовольно морщась и прихлебывая самый крепкий ром, что был на корабле, прямо из горла бутылки. – Для всей абордажной команды разом? Абордажник улыбнулся с самым невинным видом. – С оружием и в полный контакт? Хонджун развёл руками, мол, а как ещё? – Когда-нибудь я решу, что оторвать тебе голову проще, чем постоянно латать её... Хонджун фыркнул и вновь скривился, случайно натянув еще не отрезанную нить, соединяющую края пореза. – Не оторвешь, Ёсан. Ты меня любишь. – Люблю, – согласно кивнул врач, заканчивая последний шов и прикладывая к порезу тряпицу, смоченную в том же роме. – где-то глубоко в моей черной и черствой душе. Примерно также, как и трюмных крыс, которые портят мои запасы трав… Сидевший неподалеку от них кок негромко засмеялся. Удобно расположившись у подножия бизань-мачты и точа свои ножи, мужчина вполуха слушал привычную перебранку. Эту комедию в неизвестно скольких актах команда наблюдает вот уже лет шесть. Ёсан и Хонджун постоянно собачатся, но, на самом деле, являются друзьями. Хотя, конечно, их корабельный врач иногда, латая особо неприятные прорехи в шкуре Хона, выглядит действительно злым. Но железное правило – сначала помоги, а потом ори – частенько выручает безбашенного командира абордажного отряда. Из своей каюты выглянул капитан. – Ёсан, ну ты хоть не под моими окнами в следующий раз его штопай… – Тут самое удачное освещение… – стушевался врач. Кок, не выдержав, звонко расхохотался. Капитан недоуменно посмотрел на него, а Ёсан ссутулился и принялся собирать свои инструменты. – Конечно, освещение удачное, – утер невольно выступившие слезы кок. – А вот отсюда поподробнее… – капитан сложил руки на груди и упер тяжелый взгляд во врача. – Ёсан попросился на камбуз, чтобы какую-то мазь сварить, – без зазрения совести сдал врача кок. – И? – не понял капитан. – И мазь эта, оказывается, жутко вонючая. А ветер дует от полуюта к полубаку. И тут просто можно дышать. – Ну ты и стукач, Сонхва… – пробурчал Ёсан. Кок в ответ на это подкинул небольшой разделочный нож в воздух, поймал его за кончик лезвия и метнул почти без замаха. Остро заточенная сталь вошла в деревянную стену недалеко от головы врача. – Не забудь, камбуз сегодня драишь ты. – ехидно напомнил Сонхва и вернулся к наточке остальных ножей. Ёсан, не поведший и бровью на такую эскападу, вытащил нож и кинул его к ногам кока. А затем, шустро собрав свои вещи, быстрым шагом ушел в сторону камбуза. Видимо, пора было помешивать мазь. Капитан же обратил свое внимание на командира абордажной команды. – Мне стоит спрашивать? – уточнил он. – Да ладно тебе, Уён, все живы, всё нормально. – с полуюта легко слетел старпом и, аккуратно взяв капитана под руку, повел его обратно в каюту. – Сан… – капитан вырвал руку у своего старшего помощника и вопросительно вздернул бровь. – Ну… Мы с Хоном поспорили… – Странно, что корабль еще цел, – пробормотал Уён. – детали давай. – Он сказал, что вся абордажная команда на палубе для тренировки не поместится. А я сказал, что поместится. – Ну и? – капитану даже стало немного интересно. – Поместилась. – солнечно улыбнулся Сан. – И что ты выиграл? – Ту саблю с последней добычи. – Это катана, а не сабля. – заметил поднявшийся с нижней палубы боцман. – Ты же даже не умеешь ею фехтовать. Это тебе не топором махать. Сан на это презрительно фыркнул. Подумаешь, фехтовать не умеет. Зато смотреться она будет шикарно. Особенно с теми штанами, которые взял с добычи канонир. И с халатом, который прибрал к рукам штурман. Надо бы и с ними о чем-нибудь поспорить… – Минги, – повернулся к боцману старпом. – а ты Чонхо не видел? – Он пушки проверяет. – чуть недоуменно моргнул боцман. – А что? – А Юнхо? – Так он на полуюте же с тобой был. А потом с картами, что в последнем порту купил, вроде, собирался разобраться. – Сан, не вздумай… - тон капитана стал опасно-холодным. В принципе, Уён не был против споров как таковых. Но Сан умудрялся каждый раз устраивать едва ли не катастрофу, когда спорил с кем-то из команды. Причем никакого злого умысла в его действиях никогда не было. Свою команду старпом любил. Но ситуация просто выходила из-под контроля. Впрочем, как бы опасно ни бывало происходившее, Сану всегда удавалось разрулить все практически без последствий для окружающих. Поэтому в его споры, если уж кто-то попался в сети старпома, никто никогда не лез. Ведь попытка помочь мола обернуться гораздо большими проблемами. И совершенно неважно, насколько помогающий был ловок, силен и умен. Это было одной из железных примет на борту «Атцтека». – Как скажешь, кэп. – замахал руками старпом и тут же перевел тему. – Так ты мне все-таки расскажешь, куда мы плывем? Капитан присел на ступени, ведущие на полуют. Он взял в руки лежащий рядом обрезок шелковой нити, которой всего несколько минут назад зашивали очередную рану на ХонДжуне, и задумчиво посмотрел в небо. – Сан, ты веришь в судьбу? – Скорее да, чем нет. – осторожно ответил старпом. – А в то, что мы можем получить от неё подсказки? Сан лишь неопределенно пожал плечами, зная, что капитан увидит этот жест боковым зрением. – Там, в порту, ты видел безумного нищего? – оторвав взгляд от неба, Уён посмотрел в глаза своему помощнику. – Да, был там кто-то такой. – задумался Сан. – Ты помнишь, что он бормотал? – Не особо, – честно признался Сан. – какой-то бред про акул… – Когда я сходил на берег, этот безумец кинулся ко мне и вцепился в мою ногу, – негромко сказал Уён. – и я хорошо запомнил то, что он мне сказал. – Что-то плохое? – забеспокоился Сан. – Акула... Акула... Плывет за кровью. С кровью... Акула с кровью плывет за кровью. Милый капитан, это акула с трех пирогов... Сан недоуменно посмотрел на загадочно улыбнувшегося капитана. – Это что-то значит? – Я не понял про кровь, но акула с трех пирогов… – Уён тихонько засмеялся. – Помнишь, лет пять назад у нас был временный боцман? – Ммм… – задумался Сан и вдруг просиял. – Ты про Бина? – Про него самого. – усмехнулся Уён. – Где мы его тогда подобрали? – На… – Сан напряг память, пытаясь выцепить из нее нужное. – На Трикейке, вроде… – С одного из языков «Трикейк» можно перевести как «Три пирога». – А насчет акулы? Глаза капитана чуть затуманились воспоминаниями. * * * Пять лет назад они вошли в порт Трикейка после стычки с вооруженным торговым кораблем. Добычу-то они, конечно, взяли, но было много раненых. В том числе и боцман, которого врач, наставник Ёсана, и не надеялся вылечить. Уён тогда был старпомом и понимал, что без боцмана будет тяжко. Но найти кого-то в этом захолустье и не надеялся. Ведь Трикейк —это архипелаг, около которого обитают какие-то морские животные. На самом большом острове есть порт, но он совсем маленький. Те, кто там живёт, промышляют этими животными, но разумно и аккуратно, так что продают немного. Поэтому своих кораблей у них почти и нет. Незачем им. Торговля идет с теми кораблями, что заходят в порт, а большего им и не надо. Так что найти свободного боцмана в этой глуши надежды не было. Но вот поди ж ты. Через пару дней после того, как они пришвартовались, к сошедшему на сушу Уёну подошел молодой мужчина. Примерно ровесник, отметил тогда Уён. – Старпом? – Да. – повернулся к мужчине Уён. – Я слышал, у вас нет боцмана? – без предисловий начал он. – И что? – Предлагаю сделку: вы довозите меня до ближайшего крупного порта, а я на время плавания буду выполнять обязанности боцмана. Уён аж немного растерялся от такого странного предложения. – Почему просто не купить место на корабле? – Потому что у меня нет денег. – ответил мужчина. – А не боишься? – прищурился Уён, пытаясь понять, кто же перед ним. – Мы можем оказаться пиратами. – Вы и есть пираты. – усмехнулся его собеседник. – Любой, у кого есть глаза и уши, понял бы это, едва взглянув на корабль и команду. Особенно на ваших абордажников. – Тем более. – Пиратов я не боюсь. – губы мужчины исказила кривая ухмылка. – Я сам не святой. Уён задумчиво осматривал стоявшего перед ним мужчину и никак не мог решить, что делать. С одной стороны, вот он, боцман. Бери и плыви спокойно. А с другой, как-то странно все это. – Почему ты здесь? — спросил он. – Не поладил с предыдущей командой. – хмыкнул мужчина. – Потому что капитан, может, и козел был, но бунт на корабле – не есть хорошо. А потом я отказался есть отравленную кашу. Пять раз. И решил не ждать шестого. – Кхм, – кашлянул немного оторопевший от таких откровений Уён. – а ты нескучно живешь… – Короче, – оборвал его мужчина. – меня зовут Бин. Я остановился в таверне «Косая акула». Если надумаешь – пошли за мной. Но другого боцмана вы тут не найдете. До ближайшего порта, где это возможно, плыть пару месяцев. И без боцмана вам будет кисло. – Ты и сам та еще акула. – засмеялся Уён. – Вцепился в меня намертво. – Очень, знаешь ли, хочется убраться отсюда… * * * – Так что насчет акулы? – переспросил Сан, когда капитан снова сфокусировал взгляд на своем старпоме, выплывая из воспоминаний. – Акулой я его назвал при первой встрече. – Так и куда мы? – На Трикейк. Это единственный ориентир, который у меня есть. – Ну, на Трикейк так на Трикейк. – ухмыльнулся Сан. – Надеюсь, сходим не впустую. * * * – Ёсан, а Хтонь – это потому что я такой большой, сильный и крутой? – Нет, Хонджун. Потому что ты - чудовище…