Codex astartes does not support this action

Если они вдруг встретятся? Ведь такое возможно? Да, но лучше пока не думать об этом. Потому что если не встретятся, если окажется, что его уже нет, то настанет время завязывать с самообманом и идти сдаваться вышестоящему начальству с просьбами о коррекции воспоминаний. Леодегарий и так откладывал этот момент непозволительно долго: с момента их расставания с Леаркусом прошло почти три года. Два года, 10 месяцев и 6 дней, если быть более точным. Как и предполагалось, такой срок только усугубил ситуацию. Что мешало избавиться от образа ультрамарина в первый же день? Возможно, надежда. Или, что вероятнее, страх одиночества. Леодегарий стал работать, как проклятый. Не то чтобы раньше от отлынивал от служебных обязанностей, однако же после отлета из Крепости Геры взвалил на себя груз задач минимум целого отделения, и, проявляя граничащую з безрассудством инициативу, находил своему усердию всё новые точки приложения. Он обзавелся благоговейным уважением братьев, новыми орденами и тем, что на 40 тысяч лет раньше назвали бы глубокой депрессией. Такого слова Рыцарь не знал, а потому для себя решил, что просто стал злее. Этого никто особо не замечал, но сам Леодегарий чувствовал, что в нем сломалось нечто очень важное, и с тех пор он потерял способность жалеть кого-либо, кроме себя. С учетом нового витка борьбы с Хаосом, это играло только на руку эффективности его подразделения. Новый приказ, в сущности, мало чем выделялся среди череды ему подобных. В связи с курсом на сотрудничество с некоторыми ксеносами (формулировка у многих Астартес вызывала праведный гнев, однако их мнение никого не интересовало) противодействие Хаосу бок о бок с союзниками превозглашалось первостепенной задачей каждого воина Императора. Под эгидой вышесказанного планировалась масштабная перетасовка войск, с тем, чтобы каждое более-менее автономное подразделение получило достаточно сил для борьбы с порождениями Варпа. Вот и роте Леодегария предписывалось срываться с места и направляться на бессрочное соединение с братьями-ультрамаринами, чтобы помочь им очистить сектор от скверны, защитить, отстоять, и так далее и тому подобное. Дата, подпись. Рыцарь смотрел на текст, будто на шутку. Ультрамарины. Какая рота? Первая, третья, четвертая и шестая. Позже прибудут остальные. Планируется крупная контратака со всеми вытекающими, и имперским войскам потребуется вся доступная ударная сила. Четвертая. Всё остальное не принципиально. Четвертая. Если бы Леодегарий мог, то вышел бы в открытый Варп, чтобы толкать корабль сзади. Тот явно летел слишком медленно. Временный пункт базирования объединенных сил потихоньку превращался в стационарный. Народу согнали, как в последний раз, гвалт стоял такой, что хоть вешайся. Серые Рыцари едва умудрились приземлиться, втиснувшись в очередь между двумя титанами. Те могли бы неплохо пригодиться как пункт наблюдения, но уже были заняты не в меру предприимчивыми инквизиторами, так что от идеи найти Леаркуса, сидя в БИЦ боевой машины, пришлось отказаться. Проще прошвырнуться по площади самому, чем объяснять посторонним людям, кого и зачем нужно искать. От волнения Леодегарий не сразу вспомнил, что является не последним человеком, и может попросту грозно спросить у первого попавшегося под руку комиссара, какую позицию занимает четвертая рота. Получив внятный ответ, он, вопреки ожиданиям, не то что не успокоился, а накрутил себя пуще прежнего, и направился в указанную сторону, как на собственную казнь. Ультрамарины представляли собой, как водится, островок нормальности в море безумия, и устроились с относительным комфортом даже в довольно шаткой ситуации. По крайней мере, по вверенной им территории никто посторонний не носился и не орал. Леодегарий встал возле крайнего «Громового ястреба», чтобы немножко продышаться и подумать. Что он собирался говорить? У него не находилось нужных слов. Да и стоит ли пытаться наперед подобрать их? Если всё хорошо, то они будут не нужны. Рыцарь, отчаянно привлекая к себе внимание, пересек периметр. Капитаны Ультрамаринов, занятые очередным прогоном плана будущего марш-броска, завидев Серого Рыцаря ничего конкретного не подумали, однако сильно насторожились. Уриель Вентрис насторожился вдвойне, сразу узнав старого знакомого, и сделав самые неутешительные выводы. За здорово живешь такого почтенного бойца бы к ним не прислали. Только бы не оказалось, что он снова ищет поддавшихся влиянию Хаоса среди Астартес. Такие случаи в последнее время участились, народ и так стоял на ушах, еще не хватало, чтобы Леодегарий взялся разворачивать посреди посадочной площадки допросные камеры и расставлять бочки с кипящим маслом. Боевой дух это не поднимет. К всеобщему удивлению старших офицеров, подходить к ним Серый Рыцарь не спешил. Такое поведение укрепило подозрение Уриеля: гость явился обвинить кого-то конкретного. Какой позор. Еще и на глазах у гвардии и только что прибывшей инквизиции. Даже если тревога окажется ложной, разгребать скандал придется не один день. Вентрис оглянулся на капитана первой роты. Тот явно настроился первым обратиться к Леодегарию за объяснениями, и уже было сделал шаг в его сторону, но подвижка оказалась лишней. Рыцарь нашел того, кого искал. Леаркус знал о Серых Рыцарях чуть больше любого другого среднестатистического космодесантника – и то только потому, что в свое время одна их рота на месяц останавливалась в крепости его Ордена. Тот отрезок времени сержант помнил на удивление смутно, а попытки восстановить в памяти неожиданный провал всегда заканчивались неправдоподобно сильной головной болью и желанием поспать подольше, чем положенные четыре часа. В связи с этим, ангел смерти считал, что Рыцари устроили на Макгрейдже какое-то образцово-показательное разбирательство, да с тем и улетели, попортив всем свидетелям спокойный сон на годы вперед. Братья по Ордену, по очевидным причинам, не горели желанием обсудить этот инцидент, и сам Леаркус о своих догадках тоже не распостранялся, радуясь, что темная история вроде как закончилась. Оказалось, он ошибался. Так или иначе, не кто иной, как Серый Рыцарь, обретался не далее, как в пяти метрах от него. Сержант нашел глазами своего капитана. Ничего толкового по лицу Вентриса понять было невозможно, кроме того очевидного факта, что он сам застигнут врасплох. За те секунды, что потребовались Леодегарию для того, чтобы подойти вплотную, Леаркус успел сформулировать только одну версию: он, сам того не ведая, подцепил в последнем бою какую-то потустороннюю заразу, и теперь, с целью очищения, ему без суда и следствия оторвут голову в прямом смысле слова. - Ты живой. С тобой всё в порядке. Серый Рыцарь изобразил неловкое движение руками, отдаленно напоминающее попытку обнять. Ситуация становилась всё более скользкой. Братья-десантники усердно делали вид, будто происходящее им не интересно, но Леодегарий буквально сквозь броню чувствовал взгляды десятков свидетелей. Требовалось немедленно что-то решать. - Разрешите ли обратиться… Эффект более всего походил на хороший удар в живот, во всяком случае, дыхание ультрамарину отшибло напрочь, а колени подогнулись, заставляя пошатнуться и осесть на руки всё тому же Рыцарю. Во рту отчетливо ощущался привкус крови, а в ушах шумел нестройный хор, шипевший какие-то гадости. А потом всё стихло. - Не делай так больше. Даже если нас снова разведут, пожалуйста, не делай так. Я представил, каково тебе было всё это время без меня. Это ужасно. Ты не заслуживаешь терпеть такое в одиночку. - Солнышко. Ты вернулся. На большее их не хватило. Они вцепились друг в друга до скрипа брони, совершенно игнорируя окружающую действительность, и явно поставив себе цель выплакать всю боль за один присест. Слова и вправду бы только помешали. - Я не понимаю, - честно признался Сикариус, беспомощно глядя на рыдающих ангелов. - Я понимаю, - отозвался Уриель. – Но вряд ли смогу сейчас объяснить. Нам стоит просто дать им немного времени. - Но для чего? Что с ними происходит? - Ничего такого, что помешало бы им сражаться в дальнейшем. Это сержант моей роты, и я принимаю решение на следующих два часа освободить его от дежурства. Этого для начала будет достаточно. - Начала? То есть будет продолжение? – первый капитан был небеспочвенно возмущен. - Скорее всего. Не знаю. Это не принципиально. В любом случае лучше так, чем если бы Серый Рыцарь обвинил кого-то в ереси. - Мне еще нужно дослужить смену, - извиняющимся тоном проговорил Леаркус. – Только тогда я мог бы снять броню. Я хочу чувствовать… - Как ты дышишь, - закончил за него Леодегарий. - Да. Я счастлив снова любить тебя. - И я тебя, родной. Не было и дня, чтобы я не скучал за тобой. Мне было так одиноко, так пусто, - он оборвал себя на полуслове. – Теперь это не важно. Мы вместе. - Надолго? - Думаю, что да. Леодегарий коснулся его лба своим. - Я всё сделаю для того, чтобы это было надолго. Рыцарь встретился взглядом с Уриелем. Не так услышал, как почувствовал такое необходимое сейчас слово «идите». В этот момент Леодегарий был благодарен Вентрису, как никому другому до него. - Твой капитан тебя отпускает. Пойдем. Мой корабль тут рядом. Они, едва не срываясь бег, устремились к зоне высадки, по дороге сетуя на конструкцию брони, не позволяющую по-человечески взяться за руки. Леодегарий не удивился бы, если бы под ними треснула земля. Или если бы заглох сервитор, который из без того копался подозрительно долго. Хотя, конечно, дело было не в технике, а в самом Рыцаре – он впервые в жизни так спешил освободиться от доспеха. - Люблю. Леодегарий вспоминал это ощущение тепла каждый раз, когда пытался не заплакать при свидетелях. Он представлял, что Леаркус вот-вот снова его обнимет, надо только быть сильным и немножко подождать. Вот и дождался. Он снова слышал стук его сердец. - Еще. - Еще сказать, как я люблю тебя? – голос ультрамарина сломался. Они стояли на технической палубе, не тратя время, чтобы отойти в более удобный уголок, да и стоило ли это делать, если передышка планировалась очень короткой? Куда логичнее было как раз остаться на месте и на секунду не отстраняться друг от друга. - Да. Леодегарий, как и в их последнюю ночь, снова закрыл глаза. Присутствие и голос. Будто его качает ласковая волна. Этого достаточно. Или – или уже НЕ достаточно? - Можно поцеловать тебя? Леаркуса удивил этот вопрос. Он сам раньше об этом не спрашивал. Ведь в поцелуе нет ничего сверхъестественного. Много ли надо, чтобы прикоснуться губами ко лбу или к виску, как капитан, прощаясь с павшим братом? Выходит, раз Леодегарий решил уточнить, то речь идет не об этом. Но никакого другого способа поцеловать ультрамарин попросту не знал. Тем не менее, он даже не подумал отказаться. - Конечно. Рыцарь, строго говоря, украл это воспоминание у ни в чем не повинных граждан, и ему было немного стыдно за это. С другой стороны, где еще он мог бы научиться? Их губы встретились. Чувство было до того новым и ярким, что ангелы едва не дернулись в разные стороны от неожиданности, но желание продлить близость взяло верх, и они только обнялись еще крепче. - Это очень приятно. Ультрамарин ткнулся лбом Леодегарию в шею. - Я так рад. Правда, я ведь и сам не знал, что это. Но мне тоже было хорошо. - Тогда поцелуй меня еще раз. Возможно, со стороны это показалось бы довольно странным – целоваться и плакать одновременно. Но, учитывая обстоятельства, такое поведение более чем простительно.