Чёртов опекун!

— Па-апа-а, — маленькая девочка со светло-голубыми волосами и глазами цвета плавленного золота подбежала, обнимая Куна за ноги — выше она не доставала — всхлипывая с каждым разом всё сильнее и сильнее. Она прижалась к Агеро так сильно — будто прося защиты — что лицо не было видно, лишь её коротенькие хвостики, заделанные по бокам. Кун подхватил её на руки и посмотрел в её заплаканные глаза, ласково спрашивая: — Что случилось, солнышко? Девочка всхлипнула, вытерая слёзы своими маленькими ручками. — Па-ап, — жалобно проскулила дочурка, — Нико опять пугает меня жабой! В этот момент в комнату забежал мальчик двенадцати лет. Его каштановые волосы были заделаны в высокий хвост и перевязанные синей банданой. Такие же синие, как глубоководные воды океана, глаза излучали озорство. В руках у него была резиновая жаба. Встретившись взглядом с отцом, задорный огонёк в его глазах живо по угас. Взгляд так и выражал: «Спалили…» — Нико, — позвал сына отец, поглаживая девочку по голове, — ты опять дразнишь Эллу? — не столько спрашивая, сколько утверждал Кун. — Сколько раз мне ещё повторять, чтобы ты прекратил это? Мальчик насупился, наклонил голову набок и отвёл взгляд в сторону, рассматривая белые цветы в вазе на столике возле дивана. Смотреть в глаза отцу он побаивался. — От куда у тебя эта гадость? — продолжал отчитывать того отец, указывая взглядом на резиновую игрушку. — У Астре одолжил, — парень замолк и осмелился посмотреть отцу в глаза, что стало его ошибкой. В воздухе повисло молчание. Не выдержав взгляда отца, мальчик добавил: — Точнее, обменял… — Обменял? — Кун приподнял бровь. — И на что же? Нико, помедлив, ответил не сразу. Ему нужно было тщательно обдумать ситуацию, в которую он влип — взвесить все за и против. Мальчик вжал голову в плечи и начал говорить, голос предательски дрогнул. — На приставку, но э-это всего на один день! Только папе не говори… Пожалуйста…? Агеро вздохнул. — Хорошо. Но тогда, чтобы больше ни одной жалобы от Эллы из-за тебя. — Ладно, — согласился Нико, — но только если она сама первая не начнёт. — Да кому ты нужен, — обиженно ответила девочка всё ещё уткнувшись в чужое плечо, сжимая белую рубашку Куна. — Ну-ну, — сказал Агеро примеряя брата и сестру, мягко улыбаясь, — не ссорьтесь, а то папа расстроиться. Он спустил девочку на пол и присел на корточки, чтобы находится на одном уровне с Эллой, и посмотрел ей в глаза. «Совсем как папины», — подумал Кун всё также мягко улыбаясь и снова погладил дочку по голове. Он осмотрел её помятый сарафан малинового цвета и на выбившиеся пряди волос из хвостиков. — Давай-ка мы приведём тебя в порядок, а то, если папа увидит тебя такой — нам он спасибо не скажет, — Элла хихикнула, — Нико, принеси, пожалуйста, расчестку. Мальчик кивнул и убежал в другую комнату. Тем временем Агеро с дочкой переместились на диван. Через минуту Нико принёс расчестку и отдал её отцу. Элла устроилась у Куна на коленях и тот принялся расчесывать её волосы. Через некоторое время девочка смотрелась в зеркало, радуясь тому, как её хвостики покачиваются из стороны в сторону, стоило ей по вертеть головой. После, Агеро подозвал дочку к себе и поправил её сарафан. Вдруг, неожиданно, Элла резко обняла Куна. От такого неожиданного порыва он слегка растерялся, но почти сразу же крепко обнял в ответ. Через пару секунд девочка отступила и лучезарно улыбнулась. Кун давно подметил у дочери эту черту, она всегда будто заражала своим позитивом. «Вся в папу». — А ты чего в сторонке стоишь? — обратился он к мальчику, что всё это время стоял поодаль. — Иди, тоже обниму, — весело добавил Кун, расставляя руки для объятий. — Нет, спасибо, — фыркнул Нико. Он развернулся и уже собрался уходить, но его остановил, уже подошедший ближе Агеро, обнимая сына сзади. — Да ладно тебе, — весело протянул Кун, — не будь такой врединой. — Эй, хватит. Пусти меня! — запротестовал мальчишка. Он было хотел сказать что-то ещё, как вдруг его начали щекотать. Нико честно пытался сдержать смех, но не смог. Агеро щекотал сына, оба хохотали, а вокруг них бегала радостная Элла, с плюшевой игрушкой в виде белого зайца. И когда она успела его принести? Пытка длилась ещё пару мгновений, пока Нико не предпринял попытку вырваться — у него получилось. Мальчик пробежал пару метров, но споткнулся и упал на диван. Кун воспользовался этой замешкой, догнал и продолжил начатое. Заливаясь смехом Нико нащупал позади себя подушку и ударил ей отца. — Ах, так значит? — шутливо спросил Агеро, нащупывая рукой позади себя ещё одну подушку. — Ну держись! — Ура-а! Подушечный бой! Ха-ха, — весело захлопала в ладоши Элла, бегая по комнате. После, девочка запрыгнула на соседнее кресло и принялась на нём прыгать. «Дин-дон!», раздался звонок, прерывая разносящийся по всему дому задорный смех. «Дин-дон!» — Мама пришла! — подпрыгнула Элла и, приземлившись на пол, побежала в коридор. Нико и Агеро тут же подскочили, поспешно расставляя вещи по местам, которые они обранили, положили подушки на место и оба поспешили в коридор. Щелчок в замочной скважине, дверь открылась. На пороге появился Баам, в каждой его руке было по пакету. — Мама! — девочка кинулась обнимать ещё не успевшего зайти Баама. — Привет-привет, — улыбнулся парень, осторожно делая шаг вперед. Дверь закрылась. — Я помогу! — заявила Элла и отобрала из рук шатена пакет с продуктами. Тот лишь посмеялся и погладил дочку по голове. Парень, наконец-то, разулся. — Привет, пап, — поздоровался Нико и забрал у него второй пакет. — Привет, — погладил того Баам, слегка потрепав чужие волосы, — как у вас дела? — Всё замечательно, все вели себя хорошо. Правда, были небольшие неполадки, но всё обошлось, — Кун, наконец, подошёл к нему ближе и крепко обнял. — Вот как, тогда хорошо, — ответил Баам, обнимая в ответ. Агеро уткнулся ему в шею, вдыхая родной запах персиков, отчего у второго пошли мурашки по спине. Дальше Кун провёл выше, касаясь кончиком носа кожи и, наконец, остановился возле губ. Недолго думая он поцеловал Баама. Нежно, медленно, постепенно углубляя поцелуй — ответ последовал незамедлительно. Нико закатил глаза и фыркнул. — Пошли, — обратился он к сестре, что во всю глазела на родителей. Взял её за руку и увёл девочку на кухню. Воздуха начинало не хватать и парни отстранились. Отдышавшись Агеро прильнул губами к чужой шее, зарываясь пальцами в каштановые волосы. — Агеро, — позвал того Баам осуждающим тоном, — здесь же дети. — Не правда. Они уже ушли, — промурлыкал Кун на ухо, — я не видел тебя с самого утра, я соскучился. Знаешь, каких трудов мне стоило дождаться, пока ты здоровался с детьми? — Ха-ха. Тебя тоже погладить по головке? — спросил Баам с лёгкой издëвкой в голосе. — Смотря по какой, — усмехнулся Кун, приподнимая голову Баама за подбородок. — Агеро! — Шучу. Кун легонько чмокнул Баама в лоб и, взяв за руку, переплетая их пальцы, увёл на кухню следом за детьми… — Так! Печенье после обеда!