Я выбираю тебя

      Деревянная дверь с небольшими стеклянными вставками, окрашенная белой краской, распахнулась перед Васькой. Лекс подтолкнул его внутрь и зажег свет. Точечные лампы по периметру потолка осветили спальню.       Васька застыл статуей, удивленно приоткрыв рот: большая комната была почти пустой, с окном, зашторенным плотной золотистой занавесью.       Огромная кровать с изящной железной спинкой, накрытая пушистым светлым пледом, стояла у стены, выкрашенной в бордовый. По бокам притаились небольшие тумбочки с лампами того же цвета. Напротив кровати во всю стену располагался большой платяной шкаф с зеркальными панелями. Больше в комнате ничего не было.       Лекс, стоявший прямо за спиной, прошептал на ухо парню:       — Ну как? Нравится?       Шепот обжег Васькину кожу, теплое дыхание коснулось чувствительного местечка на шее, руки покрылись мурашками предвкушения. Возможно, если бы Васька не выпил, он никогда бы не решился повернуться, но алкоголь снял всякое смущение. Он вытянулся во весь рост, впервые находясь так близко к Лексу. Тот был повыше Васьки, и ему пришлось немного запрокинуть голову, вглядываясь в серьезное лицо.       Неведомая прежде бесшабашная отвага вулканом вскипала в крови. Черные глаза с каким-то напряженным ожиданием смотрели на парня. Губы немного приоткрылись, блеснула влажная полоска зубов, и Васька сам, первым качнулся навстречу.       — Нравится, — выдохнул прямо в улыбающийся рот.       Тела соприкоснулись, чужие губы нежно накрыли Васькины. Все происходящее казалось порождением бредящего разума, словно захлопнувшаяся дверь перенесла их в другую реальность, и только поэтому Васька не протестовал, с неожиданным интересом ожидая продолжения.       Лекс неспешно касался легкими поцелуями сомкнутые губы напротив, скользил по щеке, и снова возвращался к Васькиным губам. Страх постепенно исчез, не возникало ни малейшей мысли о сопротивлении, лишь осталось ожидание большего. Голубые глаза закрылись, и Лекс, словно почувствовав согласие, углубил поцелуй. Умелый язык медленно ласкал разомлевшего парня, рука осторожно легла на скулу, поглаживая нежную кожу.        Васька впервые понял, как это — когда целуешь не ты, а тебя. Не надо было думать, что делать дальше, не надо было ничего контролировать — просто наслаждаться ласками, полностью отдаваясь процессу. Поглаживающие осторожные движения кружили голову, заставляя позабыть про все. Хотелось, чтобы эта нехитрая ласка продолжалась как можно дольше, настолько ему нравилось. Он даже не заметил, когда объятия стали сильнее, и крепкие руки вплотную притянули его к чужому телу, только почувствовал жар, подстегнувший возбуждение. Внизу живота уже давно все было в полной боевой готовности, и Васька бессознательно задвигал бедрами. Он отчетливо ощущал член Лекса, давящий на живот.        В этой другой реальности позволено все. Почти себя не контролируя, Васька сжал рукой чужую эрекцию, и сразу же почувствовал руку на своем члене. Та осторожно приласкала вздыбленную плоть, и Васька повторил то же самое своей рукой. Немного странно и непривычно было ощущать чужой ствол в собственной ладони, но отвращения не было и в помине. Это чертовски возбуждало, заставляя кровь еще быстрее нестись по венам. Казалось, Лекс точно знал, как и где нужно надавить, чтобы Васька потерял последние остатки стыдливости. Все сильнее он толкался вперед, стараясь достичь желанной разрядки. Истерзанные губы слегка побаливали, но Васька ни за что не прекратил бы страстный поцелуй, яростно сплетаясь языками в такт резким толчкам.       Нарастающее напряжение штормовой волной накрыло его с головой, в ушах загрохотал шум прибоя, и Васька, беспомощно простонав прямо в губы Лексу, обмяк в его руках от сладкого оргазма.       Придя в сознание, Васька обнаружил себя лежащим на кровати. Лекс был рядом, осторожно, самыми кончиками пальцев проводя по его щекам.       — Привет, спящий красавец, — шепотом сказал он, заметив раскрывшиеся глаза.       — Привет, — тоже прошептал парень, — Почему мы здесь?       — Ты заснул, — от улыбки в уголках глаз появились морщинки. — Не волнуйся, Лерке и Антону я все объяснил.       Васька, словно ужаленный, подскочил на кровати. Память услужливо подкинула мельчайшие подробности произошедшего. Реальность, как смертоносный сход лавины, разрушила всё очарование момента; в конце концов, он уединился с парнем — не с девчонкой. Из головы совсем вылетело, что они заявились компанией, которую эта пикантная подробность может озадачить.       — Что? Что ты им сказал? — немного нервно переспросил он, опасаясь услышать ответ. Парень еще и сам не понял, как относиться к произошедшему в спальне, а уж возможное незапланированное разоблачение и вовсе заставило его сердце тревожно застучать.       — Я сказал, что тебя вырубило от вина, и ты заснул. Все. — Лекс тоже присел на кровати напротив нервничающего парня.       Васька неуклюже отодвинулся, встал на пол и принялся суетливо поправлять свою одежду. Мысли хаотично метались в голове, не давая сосредоточиться. Гнев на себя, неловкость и воспоминания об обалденном оргазме, от которого тело до сих пор было наполнено сладкой истомой, заставили его прятать взгляд от слишком проницательного Лекса.       Небольшое пятно на джинсах, уже слегка подсохшее, вызвало удушающий прилив стыда. Васька трясущимися руками вытащил полы заправленной в штаны рубашки и разгладил их ладонью, пытаясь скрыть доказательство случившегося.       — И все же это было, забыть такое не получится, — негромкий голос Лекса, пристально следящего за Васькиными действиями, разорвал гнетущую тишину. — Ты мне нравишься, понравился сразу, еще при первой встрече. В образе девушки ты был неотразим.       — Я не гей, — вскинулся Васька, — я же тебе объяснял, что женская одежда — это просто прикол. В обычной жизни у меня нет привычки разгуливать в юбке. А то, что здесь случилось… просто случайность, стечение обстоятельств. Просто сегодня много выпил… Я не готов…       — Не готов к чему? Я ни на чем не настаиваю. И можешь мне поверить, с девушкой тебя не перепутать — я ощущал твою мужественность вот этой самой рукой. Просто задумайся, почему ты так легко и безоглядно мне доверился, — Лекс на секунду замолчал, переводя сбившееся дыхание. Грудь приподнялась в тяжелом вздохе — разговор давался ему нелегко. — Если захочешь, останемся друзьями, — едва слышно добавил он.       Васька огромными глазами уставился на Лекса, пытаясь переварить его неожиданное признание. Такая откровенность сбивала с толку.       — Может, останешься? — с надеждой в голосе предложил Лекс. — Уже довольно поздно, — он просительно взглянул на застывшего посреди комнаты парня.       — Мне надо подумать… Я позвоню… потом… — Васька попятился назад, к выходу из спальни, и скрылся в коридоре. Он попросту боялся, но не Лекса, а себя, своих желаний. Бесило, что собственное тело предало хозяина, игнорируя здравомыслящие призывы разума. Парню казалось, что, оставшись, он совершит еще большую ошибку, которую на вино уже не спишешь.       Отчетливо хлопнула закрывшаяся входная дверь. Лекс, все еще сидящий на кровати, бессильно повалился на спину.