A Very Chilumi Christmas

Люмин влюблялась и раньше, но рядом с ней всегда был Итэр, чтобы напомнить, кем они являлись. Они были чужеземцами, путешественниками. Её всегда ужасала мысль о том, чтобы быть в кого– то влюблённой. Девушка не смогла бы по–настоящему быть с кем–то, кого она встретила во время их нескончаемых путешествий. Всегда в таких отношениях стоял барьер, ведь однажды Люмин должна была покинуть очередной мир и оставить позади всех, кто был ей дорог. Итэр же помогал ей переносить боль, но теперь брата не было рядом, и он не мог сказать ей, насколько плохой была идея стать ближе с Чайльдом. Поехать с ним в Снежную, влюбиться – все это было совершенно неуместно. Что бы Итэр сказал ей сейчас? Близнец, наверняка, отругал бы свою сестру за ужасный вкус в мужчинах, а потом позволил бы ей выплакаться, облегчая её боль. Тёплый смех наполнял дом изнутри, но звучал будто издалека для Люмин, одиноко стоящей на веранде. Девушка извинилась перед семьей Чайльда, сказав, что ей нужно подышать воздухом. Запыхавшееся ворчание раздалось позади блондинки, и она почувствовала, как что–то тёплое коснулось её шеи. Люмин обернулась, увидев, что Паймон торчала у двери, вырывая девушку из раздумий. – Ты готова? Паймон только что помогла поставить дерево, и уже скоро мы будем открывать подарки! Паймон все гадает, какая будет еда на столе... – фея запнулась. – Люмин? – Паймон подлетела поближе, с беспокойством глядя на подругу. – А? – Люмин свела брови к переносице. Тогда– то она и почувствовала влагу на щеке и подняла руку, чтобы стереть неизвестную жидкость. Она... плакала. Лицо Паймон помрачнело от беспокойства. – Паймон никогда не видела, как ты плачешь. Ты заболела? Или ты ранена!? – взбесилась фея. – Нет, я не ранена. Не так, как ты думаешь. – Тогда что не так? – нахмурилась пикси. Люмин тут же почувствовала себя виноватой из– за того, как Паймон заботилась о ней. Её компаньон заслужила узнать всю правду, да и ситуация не станет хуже, если она поделится с подругой.

–

– Ох, Люмин... – малышка обняла блондинку, прижимаясь к ней дрожащим от холода тельцем. Она могла бы греться внутри, но осталась здесь, со мной. Люмин приоткрыла пальто, позволяя Паймон прислониться к ней. Фея посмотрела на девушку снизу вверх, прижимаясь к ее груди. – ...Ты хочешь уехать? Паймон знает, что следующая лодка прибудет в районе пары часов. Люмин задумалась над вопросом всерьёз. Насколько неправильным будет такой поступок? Она не была уверена, что ее сердце выдержит продолжение этой пытки. Чайльд был ее врагом. Она могла бы вернуться в Ли Юэ, а оттуда прямиком в Мондштадт. Тарталья же был обязан оставаться в Ли Юэ по работе. Если Люмин сможет получать награды за задания в Мондштадте, то у неё получится избегать его какое–то время, а потом она и совсем забудет, что между ними было. – Разве ты не будешь скучать по Тоне? – мягко спросила Люмин, изучая ярко горевшие звёзды в ночном небе. Они отражались в её золотистых радужках глаз, мигая, словно бриллианты за тысячи миль. – Паймон будет в порядке. Она сейчас больше волнуется за тебя, – аккуратно ответила феечка. – Почему именно он? – прошептала Люмин. Девушка не была уверена, кому адресовала вопрос – Паймон или же себе самой. – Я не хочу любить его, Паймон. – Люмин приложила ладошку ко рту, пытаясь сдержать вырывающийся всхлип. Как же ей было плохо. Она никогда не сможет быть с ним. Паймон прижалась ближе, и Люмин стало трясти. – Люми? – дверь отворилась, освещая веранду и заставляя обеих замереть в молчании. Люмин быстро стёрла слёзы рукавичкой, пока Тевкр высовывал голову из–за двери. – Что случилось? – спросила она, пытаясь, чтобы её осипший голос звучал обычно. К облегчению девушки, ей это удалось. – Мы собираемся открывать подарки! – восхищенно воскликнул мальчик. – Мы сейчас подойдём. – улыбнулась блондинка. Он кивнул и вернулся домой, а Люмин рвано выдохнула и попыталась взять себя в руки. – Идём, Паймон. – она слабо улыбнулась подруге, а фея замерла с неуверенным выражением на личике. – ...Ладно. – эльф вылетела из–под пальто Люмин. Девушка остановилась на мгновение, подойдя ко входной двери, сглотнула подступающие слёзы и повернула ручку. Это была их последняя ночь. Последняя ночь, когда она сможет прикоснуться к Чайльду. Потом они снова станут друг другу Предвестником и Путешественницей. Станут двумя сторонами одной монеты – такими же одинаковыми, но не имеющими возможности соприкоснуться. Люмин ступила внутрь, позволяя двери со скрипом захлопнуться за ней. Девушка прошла по коридору прямо в гостиную, где вся семья Тартальи сидела вокруг камина, болтая и смеясь, будто они были той самой идеальной семьей с картинки. Глаза Чайльда остановились на ней, и девушка смогла разглядеть в них огонёк, которого совершенно не замечала раньше, в Ли Юэ. – Лу! – парень расплылся в улыбке, которую он посвящал только ей одной. Она больше никогда не увидит эту улыбку, только не так. Парень подошёл к ней, беря её руку в свою, чуть ли не вынуждая Паймон оттолкнуть его, ведь фея заметила, как содрогнулась её подруга от одного прикосновения. Чайльд повёл её в их круг, где все уже обменивались подарками в ярких обёртках с огромными бантами. Она присела, наблюдая, как малыши распаковывают свои подарки. Антон остановился на полпути, выбирая одну из коробочек, от чего Люмин улыбнулась, позволяя себе отвлечься от терзающих мыслей. – Люми, ты привезла нам подарки? – застенчиво поинтересовался малыш. Она кивнула, пока Тоня и Тевкр искали коробочки со своими именами. – Конечно! В конце концов, это же Рождество, не так ли? – Люмин прыснула, когда дети обменялись полными нетерпения взглядами. Чайльд моргнул, уставившись на девушку. – Лу? Когда ты... – его прервал восторженный вскрик Тони, и Чайльд развернулся в сторону младшей сестры. Та прижимала к груди куклу, лицом зарываясь в ее волосы. Чайльд внимательно осмотрел игрушку, когда Тоня выпустила её из рук, и пришёл к выводу, что не встречал таких кукол ни в Снежной, ни в Ли Юэ. У куклы были великолепные рыжие волосы и платье цвета морской волны с аккуратным воротничком и рукавами. Её румяные щеки были усыпаны веснушками, а губы украшала нежная улыбка. Невооружённым глазом было видно, что подарок стоил целое состояние, с такой– то детализацией. – Люми, она прекрасная. Спасибо, спасибо! – Тоня кружилась, не выпуская куклу из рук. За ней последовал Антон. Он достал воздушного змея из магазина бабушки Шань, который представлял из себя орла с расправленными крыльями и перьевым хвостом, завершавшим это произведение искусства. Глаза Антона вспыхнули неподдельной радостью, он подпрыгнул и подбежал к девушке, заключая в быстрые объятия, чем немало удивил Чайльда. – С-спасибо большое, – смущенно пробормотал мальчик. – Я рада, что тебе понравилось. – она обернула руки вокруг малыша, и спустя мгновение он отстранился, подумав, что и так обнимает её дольше приличного. Антон побежал к Тоне хвастаться змеем, пока девочка всё ещё кружилась вместе с новенькой куклой. В эту же секунду подскочил Тевкр, прыгая от восторга. – Люми, ты самая классная! – он бегал по комнате с детализированной игрушкой дракона в руках, делая вид, что зверь парит в воздухе. Игрушка была изумрудного оттенка, переливающегося в свете камина. – Тевкр, а ты знаешь, как мы сражались с похожим драконом? – объявила Паймон, привлекая внимание мальчика. Тот широко раскрыл рот и подбежал к фее. – Правда!? – он сосредоточился на Паймон, которая выпятила грудь. – Угу! И мы победили! – произнесла пикси, выставив указательный палец в знак гордости. – Можешь рассказать нам эту историю? – с интересом спросил Антон. – Конечно! Как только она утвердительно кивнула, дети собрались вокруг неё, чтобы услышать историю под названием «Как Паймон спасла Мондштадт от полного разрушения». Чайльд продолжал смотреть на Люмин широко распахнутыми глазами. – Люмин, когда ты всё это успела накупить? – она развернулась к парню. – Ну, как только ты сказал, что на Рождество дарят подарки, – девушка посмотрела на него так, будто это было очевидно. – Позволь мне вернуть тебе деньги, я же пообещал, что все расходы возьму на себя. – Чайльд и представить себе не мог, сколько это могло стоить, но он прекрасно помнил, какими дорогими были даже самые простые куклы в торговой лавке бабушки Шань. Конечно же, она не могла не купить подарки всем его братикам и сестричке, всё это было так… в стиле Люмин. Почему это заставляло его сердце сжиматься? Он полез в карман, но был остановлен Люмин. – Нет, я сама захотела купить подарки. Когда я вижу их такими, то мне сразу становится теплее на душе, Ая… – девушка не договорила. Ей не стоило называть Чайльда так, потому что это лишь усложнит ситуации. Парень собирался что-то ей ответить, когда кто-то хлопнул в ладоши. – Так, детки, пора спать! Уже давно за полночь, если будете долго сидеть, то можете простудиться. – Надя уперла руки в бока, и все застонали. Но о том, чтобы спорить с ней, и речи не шло, слова мамы были, как закон. – Да, я тоже уже засыпаю. – зевнула Анника с дивана, на котором Артем уже видел десятый сон. Когда девушка это заметила, то грубо толкнула брата локтем, вынуждая его проснуться и посмотреть на неё затуманенным взглядом. – Прекрати храпеть на весь дом. – она пихнула его и двинулась по направлению к спальне, вынуждая Артема заворчать и последовать за ней. Когда Анника и Артем вышли, Надя посмотрела на Чайльда с Люмин. – Вы тоже не засиживайтесь. – сказала женщина, мягко улыбнувшись. – Не волнуйтесь, не будем. – заверила Люмин, обнимая Надю, и та легонько чмокнула её в щёку. После того, как мама Чайльда пожелала им спокойной ночи, то она тоже вышла из комнаты. Тарталья смотрел, как Люмин усаживается обратно, восторженно глядя на неё. Девушка выгнула бровь, когда он отвернулся от неё и перегнулся через диван, доставая что-то. В руке парень держал небольшой сверток и широко улыбался Люмин. Подарок был завернут в небесно-голубую бумагу и перевязан золотистым бантом –это были её цвета. Люмин взяла подарок и стала с осторожностью открывать его. Девушка взглянула на Чайльда, прежде чем снять последнюю обертку, и готова была поклясться, что парень нервничал, ожидая её реакции. Она продолжила своё занятие, и вскоре восторженно выдохнула. Блондинка держала в руках серебряный кулон в виде глазурной лилии. – Чайльд… – он запустил руку в свои волосы и уставился в пол, нервно хихикнув. – Я знаю, как ты их любишь… и у тебя нет Глаза Бога, поэтому вот тебе альтернатива от меня, красотка. – его голос совсем не звучал самодовольно или с подколкой, как это часто бывало. Люмин открыла застежку и обернула его вокруг шеи. Девушка закрепила его, с трепетом прикасаясь к нему кончиками пальцев. – Мне очень нравится. – искренне прошептала девушка. Этот подарок был так… продуман. Он действительно запомнил, что она любит глазурные лилии? Люмин сказала ему об этом лишь однажды, спустя короткий промежуток времени после их знакомства. Почему же сейчас она так нервничала из-за этого? –… У меня тоже есть кое-что для тебя. – она быстренько переключилась с самокопания, пока чувства вновь не поглотили её. Люмин засунула руку в карман и достала маленькую коробочку. Чайльд отметил, что это была та самая вещь, которую она купила в городе сегодня утром. Парень бережно изучал подарок. – Люми, я… – она что-то подготовила для него? Люмин подумала об этом? С утра он шутил, но действительно не подозревал, что девушка решит подарить что-то ему. Люмин протянула коробку Тарталье, отводя взгляд. Он принял подарок, оборвав предложение в самом начале. Парень нетерпеливо открыл коробку, гадая, что же находилось внутри. Звездная ракушка. Радужная оболочка мерцала в затухающем свете угольков камина. Прекрасная звезда в центре отражала свой свет на лицо Чайльда. Он замер, заставляя Люмин занервничать. – Я знаю, это мелочь, я успела только коробку в городе докупить, потому что без неё она совсем выглядела бледной. Ты можешь заказать, что хочешь, потому что я не знала, что тебе подарить, ведь у тебя и так есть всё. Но… – она прервалась, потирая предплечье. – Я помню тот вечер, когда мы вместе гуляли на пляже… Ты подобрал звездную ракушку и сказал, что если приложить её к уху, то можно услышать океан. – Люмин набралась смелости и посмотрела в его глаза, которые уже были направлены на неё некоторое время. В этот день у меня впервые появились чувства к тебе. – Я не спала так поздно, потому что у меня выдался ужасный день. Я не призналась тебе в этом, но ты как-то это почувствовал и не оставил меня. Твоё присутствие заставило меня почувствовать себя гораздо лучше, даже если и на немного. И это воспоминание плотно засело у меня в голове. Это одно из моих лучших воспоминаний с момента прибытия в Тейват. – Ты…эм…много значишь для меня. И я хочу, чтобы ты знал, несмотря ни на что, я считаю тебя своим другом. – она прикусила губу. – Я считаю тебя своим другом, потому что ты мне нравишься. Я люблю тебя. – Так что… с Рождеством, Чайльд. Девушка замерла, когда он заключил её в объятия. Чайльд зарылся лицом в основание её шеи. – Она прекрасна, Люмин. – прошептал парень в её ключицу. Блондинка зевнула, стоило ему отпустить её. – Я пойду спать, наверное. – девушка сонно потёрла глаза. – … Хорошо, я тоже скоро приду. Она кивнула, оставляя парня в одиночестве. Люмин считала его своим другом. Такая новость должна была обрадовать его, ведь девушка больше не считала его своим врагом. Но по какой-то причине, он не был в восторге. Почему в груди так больно сжималось? Почему он ожидал, что она скажет что-то другое? И что именно он ожидал? Быть Предвестником было лишь крошечным шагом в покорении мира. Он собирался стать самым могущественным человеком Тейвата и хотел, чтобы Люмин была рядом. Когда настанет день, он бы сверг всех остальных Предвестников с её помощью, вместе. Она была слишком хорошей, чтобы причинять кому-то боль. Но Чайльд отказывался видеть картинку, в которой Люмин не было рядом с ним. Возможно, он смог бы убедить её присоединиться к Фатуи, к нему. Он бы объяснил ей, что это только к лучшему, и девушка могла бы послушать его. Чайльд повел бы её к Царице и все уладил. Тогда им не нужно было быть по разные стороны баррикад. Они могли бы сражаться вместе, спина к спине, покоряя весь мир. Только они вдвоём… Как друзья. Такой вариант его тоже не устраивал. Так что же он тогда хотел?