Полярность

На этой неделе SCP-5992 проходил тесты. Несколько людей из D-класса активно лапали бедный объект, выясняя, опасны ли прикосновения к нему. Наверное, не стоило старшему персоналу говорить о том, что это будет последнее испытание перед такой долгожданной свободой… может, это было и так, смерть же тоже можно считать неким освобождением? Люди трогали везде, куда только могли дотянуться их ручонки: черный балахон одежды, кисти, волосы, лицо… Для большей безопасности его обкололи антипсихотическими препаратами и привязали к стулу, неприятно перетягивая конечности плотными ремнями с железными вставками. Все его существо выражало неприязнь и нескончаемую обиду. Это было жестоко по-отношению к тому, кто без особых проблем шел на контакт с Фондом. SCP-5992 перевел черные зрачки на Доктора, что стоял за толстым стеклом. Они встретились взглядами. Голова ученого поплыла, наполняясь тяжестью. Человека пробивало мелкой дрожью, а он безуспешно старался отогнать наваждение. Острые зубы вгрызаются в плоть, слышится отрезвляющий хруст и что-то стекает вниз. Шершавый язык наждачкой проходится по рваной ране, смакуя красную жидкость. Тягучая агония заполняет тело, по голове будто ударяют; теперь Малфой видит от третьего лица: его же распластанное туловище на полу и темная тень сверху. SCP-5992 склонился над ним, облизывая сломанную шею, его впалые щеки залиты чужой кровью, что фонтаном продолжает плескаться из раны. Он дьявольски улыбается и смотрит на настоящего Драко, прижимая безвольное холодное тело к своей груди. Выкручивает чужую голову, заставляя ученого видеть свои же пустые глаза и лицо, застывшее в немом крике. В одну секунду все пропадает и ученый стремительно выбегает из кабинета, не в силах больше там находиться.

***

Работа. Ее было слишком много. Драко не может отрицать, что был готов к такому раскладу событий, если только это не занимало все его свободное и не очень время. Пока все общались и гремели столовыми приборами, ученый сидел и заполнял протокол. Скучные цифры, уныло скачущие графики… Все это вгоняло в тоску. Благо, молчаливое одиночество Малфоя скрашивал новый знакомый, тот самый приятный мужчина С-класса, с которыми они познакомились в первый день. Винсент Крэбб работал здесь уже второй год. Вот кто-кто, а он точно повидал всякое дерьмо. Работа в разы хуже и грязнее, чем у Драко. Если один игрался с разумом объекта, дразнил его, пытался натравить его на людей… другой убирался после своеобразной «игры». Изувеченные трупы, остатки объектов и телесные жидкости — все было заботой Крэбба. Казалось бы, от такой работы становятся озлобленным, теряют веру в жизнь, но Винсент держался оптимистично: часто травил байки про свою жизнь в стенах Фонда и определенные, полюбившиеся ему объекты. Они всегда обедали вместе, потому что компания друг друга их устраивала. Драко хоть иногда нужно было отвлечься от работы, а ежедневные сплетни дурга его забавляли. Благодаря этому знакомству ученый многое узнал о здании и истории Фонда, его архитектуре и о полезных путях. После обеда молодой ученый отправлялся в пункт наблюдения за объектом. Он любил в перерывах разваливаться на стуле и расслабленно наблюдать за своей особью. Да, теперь он приклеил ее к себе. Несомненно, это было плохой идеей, но в работе с 5992 было какое-то свое очарование. Желание обыграть или даже подчиниться. Иногда человек ловил себя на этих мыслях и глуповато улыбался. Это было иррациональным, таким неправильным, но ученый ничего не мог поделать с этим приятно-горьковатым чувством, которое он испытывал вал просто глядя на плотное стекло одиночной камеры объекта. Драко снова почувствовал на себе чужой взгляд, такой приятный… он блуждал по телу, принося спокойствие. Темные зрачки уставились прямо на него: внимательно рассматривали, осознанно останавливаясь на чужих губах. Вот, Малфой уже ощущал, как кто-то прикасается руками к вискам, нежно массирует их, переводит холодные ладони на плечи, разминает, поглаживает и спускается по спине ниже. Тело расслабляется, подаваясь назад, увлекаемое прикосновениями. Его ласково гладят по волосам: путают их, задевают ногтями, чуть оттягивают. Тело наполняется теплом и умиротворением; дыхание замедляется — хочется спать, раствориться в этих приятных ощущениях. Проблемы ушли на второй план, из головы улетучились мысли о том, что SCP хотел его убить… Его дурили как девчонку, влюбленную в своего семпая. Руководили сознанием, настраивали чувства, дергали нейроны словно за ниточки, перенаправляя разморенные лаской мысли. Сопротивляться не хотелось, хотелось как можно дольше продлить все это. Ученый сам дотронулся до того места, где блуждали чужие прикосновения, натыкаясь на изящные руки с острыми ногтями. По позвоночнику пробежал холодок, но Малфой закрыл глаза, сам поглаживая свою затекшую шею, нежно, как бы невзначай задевая тонкие пальцы. Кожу то и дело осыпало мурашками, когда чужие руки «случайно» гладили ключицу, ушки и затылок… Блондин разомлел от такой нежности, щеки покрылись румянцем, а дыхание участилось. С такой нежностью не сравнятся руки заботливой мамы, которые успокаивали, когда ребенок неосторожно споткнулся и разбил колени… Драко прогнулся в спине, когда холодные пальцы проникли за ворот черной рубашки. С его губ сорвался громкий отрезвляющий вздох. Сладкая нега стала постепенно уходить, а взгляд сфокусировался на большом окне. Только сейчас в отражении он заметил как выглядит: волосы торчали во все стороны, взгляд блуждал, был затянут легкой пеленой возбуждения и щеки горели краской. С парой расстегнутых пуговиц сверху, ученый растекся на неудобном стуле. Тело немного трясло, а места, где касались чужие руки, приятно холодило. Дверь за спиной открылась и в кабинет вальяжно залетел Доктор Хилл, по-обычаю щелкая выключателем и возвращая Драко в реальность. Комната залилась медицинским светом, лишь подчеркивая румяные щеки младшего работника. Хилл подошел ближе, злорадно улыбаясь: — Развлекаетесь? Он кивком указал на разбросанные по столу отчеты. Часы показывали половину второго. Доктор засунул руки в карманы и прошелся по кабинету взад-вперед, давая Драко время привести свои волосы в порядок. — Хотел взять вас сегодня с собой в особо опасную зону. Посмотрели бы, как работают с объектами класса Кетер. Малфой, поправив воротник, лениво поднялся со стула и сделал несколько шагов к мистеру Хиллу. Признаться, он давно хотел расширить свои профессиональные границы и надеялся на повышение. А тут подвернулась такая идеальная возможность посмотреть на работу старших коллег. Это окончательно прогнало недавнее наваждение из головы. — Конечно, я согласен, Доктор Хилл. Это идеальная возможность набраться опыта. — Отлично, может быть вы сможете стать моим ассистентом. Оставите наконец-то этого скучного 5992, — Хилл покосился на кресло объекта, хмуря брови и чуть скалясь, — будете заниматься более важными вещами, продвинетесь по карьерной лестнице… Драко просиял. После расслабления, в голову сильнее обычного ударил прилив адреналина и волнения. Он победно улыбнулся, внутри восхищаясь собой. Да! Это он! Лучший работник Североамериканского филиала! Улыбка засияла и на чужом лице, легким движением руки Хилл подозвал младшего к себе. — Ну что, пойдемте, Доктор Малфой? Одобрительно кивнув, Драко поспешил подойти к Доктору Хиллу, чтобы наконец-то покинуть этот душный кабинет. Он поежился оттого, что в голову резко что-то ударило. Давление будто подскочило, а дыхание сперло. Младший пытался сделать шаг, но его держали за ворот рубашки. Фантомные руки обхватили шею, крепко сжимая. Хилл уже стоял около двери, настороженно смотря на застывшего ученого. — Что, испугались? Шею отпустили и Малфой поспешно хватал ртом воздух. Человек обернулся на своего объекта и встретился со зло горящим взглядом напротив. Он подавлял, заставлял подчиниться. Остаться здесь, подбежать и упасть к ногам, в унижении хватаясь за чужие лодыжки. Они смотрели друг на друга всего несколько секунд. — «Давайте я сам буду решать, что лучше для меня?» — Неудачная попытка манипуляции. — «Вы же понимаете, что я единственный, кто может вам помочь?» — В голове снова чужое раздражение. Драко закатывает глаза: «Мне кажется, моя жизнь вас не касается». Он разворачивается на каблуках лакированных туфель, стараясь игнорировать нарастающую агрессию со стороны объекта. Малфой чувствовал, как она противным осадком прилипала к коже. Ученый уверенными шагами направился в сторону выхода. — Нет, я не испугался.