История одной смерти

      Арина с трудом приподнялась в кровати. Тело требовало немедленно завалиться обратно, завернуться в одеяло и плюнуть на всё. В голове появилась шальная мысль поддаться искушению и, наконец, поспать хотя бы четыре часа, вместо двух-трёх, как обычно. Невиданная роскошь.       «Ничего, ещё пару неделек в таком темпе, и даже второе самоубийство разыгрывать не придётся», — с горькой усмешкой подумала девушка.       Тяжело вздохнув, она всё же кое-как встала. Сквозь шторы пробивалось яркое солнце, и девушка инстинктивно прикрыла лицо рукой. Подойдя к окну, она почувствовала, как затрепетало сердце: внизу до самого горизонта растянулась река, по берегам которой уже вовсю цвела сакура. На водной глади лениво покачивались утки. Настоящие. Самые что ни на есть живые утки. Придя в дикий восторг, девушка мысленно пообещала самой себе хотя бы разок выбраться покормить птиц и посидеть в тени деревьев.       С тяжёлым сердцем оторвавшись от прекрасного пейзажа, Арина принялась впопыхах собираться. Горький уже давно ждал отчёта, Глава Портовой Мафии настоятельно просил явиться к полудню для некой «важной беседы», а желудок яростно требовал еды. Простой человеческой пищи.       «Хм, от бессонницы умру или от голода? — задумалась девушка, слыша, как бунтует живот. — Ладно, надеюсь, успею перекусить».       Быстро натянув колготки, юбку и свитер, Арина принялась искать мобильник и ключи. Благо номер, который она сняла, размерами похвастаться не мог, поэтому нужные вещи отыскались быстро.       «Успеваю, отлично», — с облегчением подумала она, смотря на часы в телефоне.       В запасе было целых тридцать минут, так что можно было даже позволить себе не торопиться. Взяв куртку, девушка уже было принялась натягивать ботинки, как вдруг заметила небольшой лист около входной двери. Кто-то ночью подкинул ей записку? Она напряглась, мысленно перебирая варианты. Лидер Русской Мафии до такого бы никогда не опустился, да и к тому же его излюбленным средством доставки почты были голуби, а они сюда уж точно бы не долетели. Разве что недель эдак через шесть. Огай? Тоже вряд ли — он предпочитает личные встречи. Значит, остаётся только один вариант.       Достав из кармана платок, Арина обернула его вокруг руки и аккуратно подцепила краешек листка. Бумагу, пропитанную ядом, и прочие прелести ещё никто не отменял, а врагов за годы работы в Портовой Мафии она успела нажить немало. Девушка поднесла странный сюрприз поближе, чтобы разглядеть и замерла, чувствуя, как сердце будто сжала невидимая рука. Это была фотография. На ней толпа людей из Портовой Мафии окружили...       Девушка подскочила, как ужаленная, и отбросила фото подальше, будто это был не простой лист бумаги, а ядерная бомба. Кто-то следит за ней и, как минимум, знает, где она живёт. Нужно немедленно собираться и переезжать куда подальше. Завтрак, обед и, по всей видимости, ужин отменяются. Арина кинулась лихорадочно запихивать вещи в чемодан, носясь из угла в угол. Она была слишком невнимательна, позволила себя обнаружить и...       Внезапно девушка замерла. Что-то было не так. Стоп, это же не фотография, слишком странный ракурс. Арина вновь подошла к двери и подняла лист. Её догадка оказалась верна — в правом углу стояла дата. Да, это было во вторник, ровно три дня назад. Как раз когда она нарвалась на Чёрных Ящериц. Значит, кто-то отследил её по камерам наблюдения? Но как? Арина могла поклясться, что в том районе их не было. Но кому и зачем было подкидывать ей это? Шантаж?       Перевернув фото, девушка обнаружила там надпись, выведенную до боли знакомым аккуратным почерком.       «Спускайся».       Рука безжизненно упала, и фотография, словно оторвавшийся от дерева лист, опустилась на пол. Живот скрутило, но уже совсем не от голода. Колени предательски задрожали, и девушка едва успела облокотиться на дверь.       «Как?» — пронеслось в голове.       Дрожащими пальцами она схватилась за ручку и повернула. В коридоре не было ни души. Мысли сбивались и путались. Перед глазами вдруг начали всплывать старые образы, слова. Нежное прикосновение к её щеке и поцелуй на крыше.       «Нет. Успокойся».       Девушка ущипнула себя и зашипела от боли. Не сейчас. Только не сейчас. Почему?       Ноги стали ватными и отказывались слушаться. Сбежать? Всё равно уже поздно — из-под земли достанет. Судорожно выдохнув, Арина опёрлась на стену и заставила себя сделать шаг, затем другой. Она вдруг истерично хохотнула, представив себя со стороны.       «Если сейчас кто-то выйдет и увидит меня в таком состоянии, то место в психушке однозначно обеспечено».       Наконец, с трудом, но девушке всё-таки удалось вернуть контроль над телом. Её всё ещё прошибала дрожь, но уже не такая сильная. Дойдя до лестницы вниз, Арина остановилась. Если сейчас вернуться хотя бы за документами и вылезти через окно, то...       «Господи, ты же знаешь, что это с ним не прокатит».       И она начала спускаться. Медленно, отсчитывая каждую ступеньку, словно висельник секунды перед эшафотом. Хотя девушка с удовольствием бы сейчас поменялась с ним местами. Всё, что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда.       «Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят».       Арина спустилась с последней ступени и уставилась на пол. Его недавно отдраили до блеска так, что она даже разглядела тёмные круги у себя под глазами. Помотав головой, девушка ещё раз ущипнула себя и направилась к выходу. Она старалась идти ровно, дабы не привлекать внимания, но ноги так и норовили подкоситься. Странно, но на ресепшене было пусто. И для кого тогда она вышагивала, как модель по подиуму? Девушка хихикнула. Нет, со стороны она определённо похожа на городскую сумасшедшую.       «Хватай, пока не улизнула», — бодро сказал голос в голове.       Или это она подумала?       А вот и выход. Арина застыла, глядя сквозь стекло на улицу, затем снова продолжила путь, слегка пошатываясь. Автоматические двери распахнулись перед ней, приглашая выйти и насладиться весенней погодкой. Забавно.       Стоило ей выйти из гостиницы, как в нос тут же ударил аромат цветущей сакуры. Волосы ласково обдувал ветерок, а солнышко приятно грело кожу на лице.       Впереди показался силуэт. Чертовски знакомый. Пройдя ещё немного, девушка остановилась. Спиной к ней стоял молодой человек. Его бежевый плащ слегка колыхался на ветру.       — Сколько лет, сколько зим, Арина Михайловна. Ведь так говорят в России?       Дазай повернулся. На его лице играла широкая улыбка.

***

      Ацуши понуро смотрел в окно. Хорошая погода совсем не радовала, а, казалось, только больше вгоняла в тоску. Прохожие неторопливо расхаживали по улице. То тут, то там бегали дети. Их звонкий смех был слышен даже через стекло.       «Радуются наступившим выходным», — с завистью подумал парень.       Хотелось бы ему хоть раз испытать это чувство беззаботности.       Глубоко вздохнув, Накаджима отвернулся от окна. В офисе Вооружённого Детективного Агентства никого не было. После случившегося с Дазаем обстановка накалилась. Все будто избегали друг друга, лишь изредка перебрасываясь парой слов. Один директор Фукузава вёл себя как обычно. Его, похоже, совсем не удивила пропажа подчинённого. Осаму, конечно, всегда отличался свободолюбием, но никогда не пропадал так надолго. Уже около трёх дней о нём не было ни слуху ни духу, и Ацуши уже всерьёз начал беспокоиться. Стал чаще бродить по городу в надежде встретить наставника или на худой конец ту девушку. Но оба как сквозь землю провалились.       В Портовой Мафии тоже творилось что-то странное. Ни Акутагавы, ни Чёрных Ящериц, ни Чуи видно не было. Город будто замер в ожидании страшной бури. Да и сам Накаджима с каждым днём ощущал нарастающую тревогу.       — Ты чего тут один сидишь?       Парень так и подскочил на месте. Он совсем не заметил, как вошёл Доппо.       — Вы меня до чертиков напугали, господин Куникида!       — Ну да, мне сейчас только детей и пугать. — Мужчина тяжело вздохнул и сел на ближайший стул. Вид у него и впрямь был весьма потрёпанный и усталый. — Так что ты тут один сидишь?       — Ну-у, все по своим делам ушли, — промямлил паренёк.       — Даже Ранпо с собой не взял? — Ацуши отрицательно покачал головой. — А Кёка где?       — Не знаю, ушла куда-то.       — И не сказала куда?       — Нет.       — Понятно.       На время воцарилась напряжённая тишина. Накаджима украдкой поглядывал на наставника в надежде услышать хоть какие-нибудь новости, но тот был погружён в собственные мысли. Наконец паренёк робко спросил:       — Господин Куникида, а про... про господина Дазая ничего не слышно?       Вновь повисла тишина. Лишь настенные часы тихо тикали, отсчитывая секунды. Ацуши уже было решил, что мужчина просто не услышал его, как вдруг Куникида каким-то странным голосом ответил:       — Нет. Ничего не слышно. И лучше не спрашивай про него больше.       — Ч-что? — парень шокировано посмотрел на Доппо, не веря собственным ушам.       — Та девчонка с фотографии из русской мафии. К тому же пошли слухи, что в Йокогаму приехал Достоевский.       — Кто это?       — Очень опасный человек. Остаётся надеяться, что это лишь пустая болтовня, но судя по поведению Портовой Мафии, я уже начинаю в этом сомневаться.       Ацуши застыл, поражённый словами наставника. Русская мафия, Достоевский, та девушка с фотографии. Что им здесь нужно? Чувство тревоги усилилось ещё сильнее. Осаму определённо был со всем этим как-то связан.       — Господин Куникида, нам нужно найти господина Дазая. Он может знать, что...       — Я же сказал, забудь о нём, — мужчина жестом прервал подопечного, — сейчас ему нельзя доверять.       — Что? Но господин Дазай никогда бы...       — Откуда тебе знать, что у него в голове? Дазай всегда был таким, не пытайся оправдать его.       — Как вы можете такое говорить? — Ацуши, сам удивлённый своим внезапным порывом, подался вперёд. — Да, раньше, может, господин Дазай и не был хорошим человеком, но сейчас он изменился!       — Думай, как хочешь, это твоё право, но тогда скажи, где он сейчас и чем занимается? А главное, с кем он?       Тяжелый взгляд Доппо буквально пригвоздил паренька к полу. Не может быть, чтобы Дазай решил переметнуться на сторону врага. Это невозможно.       — Он... о-он, — замямлил Накаджима, стараясь подыскать нужные слова. Но в голову ничего не приходило, и он замолк.       — Вот видишь, ты и сам не знаешь. Поэтому оставь его, — Куникида устало провёл рукой по лицу и поднялся, — сходи вниз и поешь, а то ты скоро просвечивать начнёшь.       — Почему вы все не верите ему?       — Что? — мужчина, слегка удивившись, посмотрел на Тигра.       — Почему никто не верит господину Дазаю? Вчера Йосано сказала перестать бегать за ним, теперь ещё и вы. Он же ваш друг, как вы так можете?!       — Мы работаем вместе, ничего больше. И перестань кричать, как капризный ребёнок, ты уже не маленький.       — Вот как?       Ацуши вдруг чётко осознал, что всем вокруг есть дело только до себя. Пока ты нужен, с тобой разговаривают, тебе улыбаются. Малейший промах — и тебя уже забывают, выбрасывая, как старую ненужную игрушку. А чего он ожидал? Решил, будто все вокруг его друзья. Как наивно. Видимо, он действительно ещё не вырос. Но если таков мир взрослых — холодный и безразличный — мир помешанных на себе эгоистов, то лучше уж он навсегда останется глупым ребёнком.       Накаджима сорвался с места.       — Ацуши, ты куда? — прокричал Куникида, но парень уже выскочил из офиса, громко хлопнув дверью. — Вот ведь.       Цокнув и покачав головой, мужчина ещё пару секунд удивлённо глядел на выход, а затем повернулся к стопке бумаг. Похоже, вечер будет долгим.

***

      В баре было довольно шумно, но Фёдора это абсолютно не беспокоило. Удобно устроившись в углу, он наблюдал за посетителями, оживлённо о чём-то беседовавшими. Вечер пятницы. Офисные клерки выползли из своих четырёх стен, дабы посудачить с себе подобными. Жалкое зрелище. Хотя какое ему дело? Всё равно скоро они сгорят в праведном огне его импровизированного крестового похода. Грешникам место в аду.       Молодой человек лениво взболтал виски, наблюдая, как кубики льда со звоном ударяются о стекло. Всё шло хорошо. Даже слишком хорошо. Старик Горький перестал присылать своих помойных крыс с письмами, грозясь самолично заявится в Йокогаму. И даже Дазай куда-то пропал. Жаль. Достоевскому нравилось играть с этим чудаком. Конечно, меньше, чем с ней, но всё же.       А что если...       У него даже дыхание перехватило от неожиданной идеи. Сыграть с ними обоими! Это было бы грандиозное представление. Игра, где наградой была бы жизнь, а наказанием — смерть. По телу Фёдора пробежала волна дрожи, а на лице расплылась широкая улыбка. Даже просто мысль об этом вызывала чувство, близкое к экстазу. Он бы с удовольствием полюбовался на истекающего кровью японца, а она наконец-то бы признала Достоевского.       «Невозможно», — раздался в голове юноши ехидный голосок, — она сюда и носа не сунет».       И правда, всё это останется лишь в его фантазиях.       Молодой человек хмуро уставился на поблёскивающую в тусклом свете жидкость. Надо бы её найти, когда он закончит все свои дела здесь. Они уже давно не виделись, и Достоевский даже начал... Скучать? Кажется, так смерды называют это. Неприятное чувство. Он не любил зависеть от чего-то. Или кого-то.       Внезапно его размышления прервала знакомая мелодия. Пятая симфония Чайковского. На пару секунд Достоевский замешкался. Он точно не заказывал её по радио. Поискав глазами приёмник, молодой человек ничего не обнаружил. Мелодия оборвалась, и он понял, что это был всего лишь телефон. Удивлённый тем, что кто-то в Японии ставит русскую классику на звонок, Фёдор даже улыбнулся. Если это не знак свыше, тогда что?       Поставив на стол стакан, к которому даже не притронулся, юноша поднялся и направился к выходу. Гончаров наверняка уже заждался.