***
Разговор с Монтгомери оказался на редкость затянутым и во всех отношениях изматывающим. Девушка, словно маленький капризный ребёнок, то сперва соглашалась, то начинала вдруг ни с того, ни с сего идти на попятную, ссылаясь на огромный риск и постоянную загруженность, то вообще начинала ставить какие-то нелепые условия. Вдобавок Кёка своими колкими замечаниями в её адрес только подливала масло в огонь. Под конец Ацуши уже готов был плюнуть на всё и сбежать. Он бы даже согласился сидеть в офисе хоть сутки напролёт, лишь бы больше не слушать препирания этих двоих. Благодаря только чуду — а иначе это никак не назовёшь — бывший эспер Гильдии всё же согласилась спрятать директора в «Комнате Энн». В тот момент Накаджима почувствовал такое облегчение и одновременно усталость, что чуть не упал навзничь прямо на пол. День выдался богатым на эмоции и события. Хотя что прибедняться, весь месяц был таким. После случившегося в парке он до сих пор не мог до конца придти в себя, постоянно мысленно возвращаясь и анализируя тот жуткий приступ и странные слова Арины. «Ты в точности, как он». Кто «он»? Уж явно не Дазай. Но кроме него общих знакомых не было. И почему вдруг его вообще это интересует? Почему каждый раз всё сводится к Арине? Будто сам мир вдруг решил сделать её эпицентром всех событий и бед. Что-то в девушке не давало покоя. Не принадлежность к мафии или связь с Достоевским. Нет, что-то другое. Более сокровенное и глубокое. В одном Куникида определённо был прав — Накаджима привык идти на поводу у сердца, а оно подсказывало, что Арине можно было доверять. Или он сам хотел этого настолько сильно, что просто-напросто убедил себя в её честности и открытости? Бесконечный хаос в голове не давал покоя ни после того, как они с Кёкой вернулись в офис с хорошей новостью, ни после того, как Фукузава был успешно вверен в руки Монтгомери. Ацуши было ужасно больно бросать директора. Страх и стыд перемешались внутри, стоило ему напоследок обернуться и взглянуть на бледное, покрытое чёрными узорами лицо. Тяжело было убедить себя, что так нужно. Ещё тяжелее уходить. А вот избавиться от грызущего чувства внутри — невозможно. Если бы он только не был таким бесполезным, если бы только обладал способностью получше. Умел бы, к примеру, предвидеть будущее или анализировать всё, как Ранпо. Да даже Эдогава, не являвшийся эспером, был куда полезнее, чем он. Накаджима устало потёр глаза. Веки налились свинцом и уже начали слипаться. Настенные часы давно отбили шесть вечера, но Арина с Куникидой и Ранпо по-прежнему вели напряжённую беседу. Её напарник во всю дремал, откинувшись на спинку стула. Его безразличию и расслабленности оставалось только позавидовать. Хотя чему удивляться? Русский, судя по манерам и надменности, явно вырос в обеспеченной семье, а не в приюте. Интересно, что сподвигло его присоединиться к мафии? Можно было бы поинтересоваться у Арины при удобном случае, но она могла не так понять. Посчитать его слишком любопытным или, ещё хуже, бестактным болваном. Тогда она перестанет с ним общаться и... Ацуши тряхнул головой, мысленно проклиная себя за излишнюю суетливость и слабохарактерность. Хотя как думать иначе, когда вокруг тебя так много настолько талантливых и сильных во всех смыслах людей? Буквально каждый первый всем своим видом словно говорил пареньку :«Ты по сравнению со мной просто ничтожество». Накаджима невесело усмехнулся. Видимо, он был единственным, кто на регулярной основе занимается самобичеванием. Даже Кёка уже давно свыклась со своей новой жизнью, хотя пару месяцев назад и слова произнести не могла. «Самобичевание для чайников. Автор — Великий Мученик Накаджима Ацуши», — раздался в голове воодушевленный голос Дазая. Ну вот, даже собственные мысли начали издеваться и подтрунивать над ним. «Нет, ну это уже клиника, братишка», — подоспел голос Арины. В кармане вдруг завибрировал телефон. А вот и сам наставник решил вспомнить о нём. Как вовремя. Паренёк широко зевнул, затем потянулся, отгоняя сонливость, и начал читать сообщение. Дазай в срочном порядке просил номер Арины. Ни «привет» тебе, ни «как дела». Хоть бы поинтересовался, что с директором. Конечно, Куникида или Танизаки наверняка уже успели всё ему доложить, но всё равно неприятно. Ацуши напечатал коротко и ясно :«У меня его нет» и хотел было на этом закончить, но едва успел нажать на клавишу «отправить», как спустя пару секунд пришло очередное СМС с требованием как-нибудь его добыть, но ни в коем случае не упоминать, что это для самого Осаму. Накаджима вдруг ощутил нарастающие раздражение. С ума он там что ли сошёл? И как это сделать? Подойти и в лоб спросить? Да она пошлёт его куда подальше, пусть и в вежливой форме. А если решит обмануть, то девушка раскусит ложь в два счёта — врать Ацуши умел даже хуже, чем готовить. Нет, сегодняшний день определённо может претендовать на звание худшего в этом месяце, уступая разве что дню, когда отравили директора. Раздавшийся скрип стульев, заставил его отвлечься. Троица, наконец, закончила. Ранпо выглядел весьма довольным. Тоже можно было сказать и про Куникиду, который даже смог выдавить из себя что-то вроде благодарности в сторону Арины. Та лишь с улыбкой отмахнулась и принялась расталкивать напарника, который успел уйти в такой глубокий сон, что едва ли не пускал слюну. Парень в нерешительности замялся, думая, с чего бы начать. Спросить телефон просто на всякий пожарный? Неплохой вариант, главное, сделать всё естественно, не вызывая лишних вопросов. — Ацуши, почему ты до сих пор тут? Иди домой. Кёка уже ушла? — к нему подошёл Доппо. — Нет, она внизу должна быть. Я просто хотел узнать про дальнейшие планы, — Накаджима постарался придать голосу уверенности, и с некоторым удивлением отметил, что вышло очень даже неплохо. По крайней мере блондин ничего не заподозрил. — Пока ещё рано об этом говорить. Нам удалось набросать всё в общих чертах, но без подробного плана убежища Достоевского даже и дёргаться не стоит. В запасе несколько дней, Ар... то есть госпожа Лебедева обещала предоставить необходимые сведения об этом Пушкине. Завтра, скорее всего, будет общее собрание с Портовой Мафией и русскими. Если всё пройдёт гладко, то в пятницу начнём подготовку. — К чему? — Тигр недоумённо захлопал глазами, не до конца понимая, о чём говорит наставник. — Да ты, похоже, совсем вымотался. Иди проспись-ка. Толку от тебя сонного нет никакого. Куникида хлопнул его по плечу и направился к выходу. В офисе остался Ранпо и Арина, безуспешно пытающаяся разбудить напарника. Она что-то злобно бормотала на русском, потирая красные от недосыпа глаза. Ацуши осторожно приблизился, словно боясь, что девушка вдруг накинется на и на него тоже, но та, заметив паренька, слабо улыбнулась и вымученно вздохнула. — И что мне с этим мешком делать? Рот что ли зашить, пока дрыхнет? Или бросить тут, всё равно же завтра вернусь. Вы офис же на ночь закрываете? — Ну да, — кивнул Ацуши, — а он не начнёт тут всё крушить? — И правда, — девушка шлёпнула себя по лбу, — что ж, в таком случае придётся прибегнуть к крайним мерам. Она вдруг принялась бродить по офису и что-то искать на шкафах и между полками. Затем вернулась, сжимая что-то в правой руке. — Лучше отойди подальше, зрелище не самое приятное, — пробормотала она, склонившись над напарником. Накаджима поспешил последовать её совету. Арина поднесла ладонь вплотную к носу рыжего и подула. Тут до парня, наконец, дошло, что она искала. Раздался оглушительный чих, от котрого даже Эдогава в дальнем углу едва ли не подлетел до самого потолка. Рыжий вдруг весь покраснел, чихая, как ненормальный. — Зато проснулся, — виновато развела руки девушка, поймав шокированный взгляд Ацуши. Её напарник чихал, как ненормальный, изредка что-то сдавленно выкрикивая. Явно не слова благодарности. Когда его, наконец, отпустило, рыжий с таким бешеным криком подлетел к Арине, что Накаджима напрягся, готовый в любую минуту встать между ними. Однако девушка лишь рассмеялась и толкнула молодого человека в сторону выхода. — Не обращай внимания, это у нас шутки такие. Для поднятия боевого духа, так сказать, — сказала Арина, в открытую насмехаясь над рыжим, и уже махнула рукой пареньку на прощанье, как вдруг Ацуши, вспомнив про просьбу наставника, окликнул её. — М-мы можем поговорить? — он замялся, в который раз прокручивая в голове план. В мыслях всё выглядело даже неплохо, но как всегда что-нибудь обязательно пойдёт не так. Девушка сначала удивилась, явно не ожидая, что парень вообще решится заговорить с ней после случившегося, а затем согласно кивнула. — Погоди, спроважу этого придурочного, а то покоя не даст, — Арина скривилась и повернулась к напарнику. Накаджима спустился на первый этаж и вышел. Присутствовать при их перепалке желания не было никакого. Всё равно ни слова не поймёт. Да и к тому же голова не унималась, требуя тишины, а лучше всего сна. Как минимум восьмичасового. К вечеру слегка похолодало, и паренёк невольно поёжился. Уже конец апреля, а погода всё никак не устаканится. С другой стороны летняя духота была ещё хуже. В кармане неожиданно завибрировал телефон. Можно было и не читать сообщение. Ацуши уже и так прекрасно знал, что это Дазай в очередной раз интересуется продвижением дела. «Не буду отвечать», — с раздражением подумал парень, однако мобильник не умолкал, и Накаджиме всё-таки пришлось напечатать ответ, яростно давя на кнопки. Нет, это уже ни в какие рамки! За кого Дазай его принимает? Впрочем, довольной глупый вопрос. Ацуши с усталым вдохом нажал «отправить сообщение» и уставился на дорогу, разглядывая проезжающие машины. Они торопились доставить своих хозяев домой, к семье, детям, любимым и родным. Неприятный укол в сердце заставил паренька поджать губы и отвернуться. Зависть? Определённо. Ему-то спешить не к кому. — Чего грустим? Он и не заметил, как подошла Арина. Рыжий, по всей видимости, уже успел уйти. И хорошо — слишком уж шумный и своенравный тип, не вызывающий ничего, кроме неприязни. — Да нет, просто задумался, — натянул улыбку Ацуши. — Можешь не напрягаться так, я всё вижу. Ладно, не буду докапываться до тебя, у самой уже сил только на обратную дорогу осталось. Так о чём ты хотел поговорить? Накаджима замялся, снова мысленно прокручивая каждое слово. Так, сперва нужно спросить про собрание, затем плавно перейти к связи и подвести всё к номеру. Вроде, ничего сложного. — Я хотел спросить, ты знаешь, во сколько завтра встреча? — Куникида должен позвонить и предупредить. А что? — с некоторым недоумением в голосе спросила девушка. Вот тебе и на. Приехали, называется. Весь план, что выстраивался на протяжении последнего получаса, с треском провалился, не оставляя ни единого шанса выкрутиться и придумать что-нибудь ещё. «Давай, соображай! Дазай же теперь не отстанет». Но что сказать? Попытаться на ходу сымпровизировать ещё одну ложь? — Я п-просто хотел спросить... ну... — Ацуши вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха. Была ни была. — Можно твой номер? — Так спрашиваешь, будто на свидание пригласить собрался, — Арина рассмеялась, вгоняя и без того смущенного паренька в краску, а затем по-дружески хлопнула его по спине, — да ладно, шучу я, не обижайся. Она покачала головой, всё ещё улыбаясь, а затем вдруг спросила: — Слушай, здесь есть продуктовый поблизости? Я в этой части города не очень хорошо ориентируюсь. — Вон там, где поворот и... — Проводишь? Ацуши растерялся. Долгие прогулки в его планы не входили: ноги требовали покоя, голова — сна, а желудок — еды. Но вместо того, чтобы отказаться, он кивнул. Отказывать Накаджима никогда не умел. Арина одарила его благодарной улыбкой, отчего в мыслях на мгновение промелькнуло лицо Осаму. У них даже эмоции схожи. До магазина было буквально рукой подать, из-за чего они едва успели обменяться парой фраз. Стоило Тигру переступить порог, как живот издал протяжный звук при виде полок, уставленных различными вкусностями. И как на зло деньги он с собой не взял. Придётся терпеть до дома. Попросить Арину дать взаймы даже и в мыслях не промелькнуло, и Ацуши уныло поплёлся вслед за ней. Девушка, будто и не замечая подавленного настроения паренька, почему-то настойчиво интересовалась его мнение по поводу тех или иных продуктов, из-за чего желудок только сильнее урчал. Когда они подошли к кассе, Накаджима чуть не падал под тяжестью печенья, булок, бутербродов и ещё много чего. Арина что, действительно собирается всё это умять в один присест? Учитывая, какие у неё отношения с едой, верилось с огромным трудом. Выгрузив всё на кассу, парень отошёл подальше, краснея, как помидор, и стараясь лишний раз не поворачиваться в сторону стойки с чипсами и газировкой — громкие протесты его живота и так уже успел услышать едва ли не каждый покупатель. Наконец, когда девушка расплатилась, они покинули злосчастное место. — Пошли в парк, — сказала Арина, откровенно игнорируя слабые протесты паренька. И Ацуши не оставалось ничего другого, как со вздохом кивнуть. Почему он не может просто сказать ей :«Нет» и пойти, наконец, домой? Написать Дазаю, чтоб тот сам думал, как добыть номер? Или хотя бы раз послать Куникиду куда подальше с его глупыми поручениями? Потому что он слабак. Тряпка. Бесполезный мусор. Все, начиная от директора приюта и заканчивая Акутагавой, были абсолютно правы, называя паренька никчёмным. Он даже себя спасти не может, что уж говорить про других. Арина со вздохом плюхнулась на скамейку и поставила пакет, доверху набитый вкусностями, по середине. — Садись давай, — она похлопала по деревянной поверхности, приглашая Накаджиму, затем запустила руку между шоколадным батончиком и пачкой солёных крекеров в виде рыбок, которые так любил паренёк, и начала что-то искать. Спустя некоторое время девушка выудила наружу небольшую коробочку и сорвала с неё защитную пленку. — Бери, — она подвинула пакет поближе к Тигру и принялась шарить по карманам. Ацуши шокировано уставился на небольшой продолговатый предмет, который девушка зажала губами. Сигарета. — Боже, вот только не надо смотреть на меня такими глазами. Да, я не святая. Арина достала зажигалку с выгравированным странным символом на металлической поверхности, крутанула колёсико, выпуская наружу огонёк и откинулась на спинку, с наслаждением затягиваясь. — Я уже и забыла, насколько это расслабляет, — пробормотала она и блаженно прикрыла глаза. Затем вдруг спохватилась и указала на продукты, — ешь, я всё равно не хочу. — Н-нет, я не могу, — попытался отказаться Накаджима, но девушка добавила, что в таком случае просто оставит всё на скамейке на радость бездомным и бродячим собакам. Желудок вновь заурчал, и паренёк, прогнав совесть и смущение, накинулся на еду. Мимо прогуливались влюблённые и семьи с кричащими детьми, бросая неодобрительные взгляды сторону странной парочки, но ни Арине, ни Ацуши не было до этого никакого дела. Они давно уже ушли в себя, наслаждаясь мгновением и своими маленькими капризами. Когда Тигр расправился с последней пачкой печенья, девушка докуривала уже вторую сигарету, уставившись пустыми глазами в ночное небо. Время, по всей видимости, перевалило далеко за восемь, и прохожие сильно поредели, что не могло не радовать. Шум и лишние взгляды только доставляли дискомфорт. — Наелся? — вопрос Арины прозвучал так буднично, будто они только что закончили ужинать и теперь выбирали, что будут смотреть по телевизору. — Ой, совсем забыла пожелать приятного аппетита. — Спасибо. Сколько я тебе должен? — спросил Ацуши, но девушка только отмахнулась. — Поверь, не обеднею. Если не успокоишься, то буду каждый день тебе еду покупать, — оборвала она все попытки Накаджимы хоть как-то выкрутиться из неловкой ситуации. Арина уже и так не раз тратила деньги на него, что только ещё больше заставляло паренька чувствовать себя бесстыжим попрошайкой. Некоторое время они просто сидели, наслаждаясь тишиной. Йокогама в этот вечер была на редкость спокойна и безмятежна. Впрочем, ничего удивительного: ночь — время Портовой Мафии, а у неё сейчас дела шли далеко не самым лучшим образом. Как и у Агенства. Ацуши тяжело вздохнул и подпёр подбородок. В сознание вновь зазвучали гаденькие голосочки пророча беды и несчастья. — Зачем тебе мой номер? — неожиданно спросила Арина. Похоже, у паренька было такое недоумённое выражение, что она добавила. — Ты спрашивал недавно. Уже передумал? Точно! Задание Дазая совсем вылетело из головы. После плотного ужина ещё сильнее захотелось спать, что определённо не прибавляло ясности мыслям. — Н-ну... э-э... чтобы быть на связи и... — забормотал Накаджима, потирая шею и краснея всё больше и больше. Его нелепая ложь звучала настолько неправдоподобно, что парень просто затих, не зная, как выкрутиться. — Не хочу тебя подставлять, но общаться с Осаму желания сейчас нет никого. Да и некогда, — со вздохом отозвалась девушка, делая очередную затяжку и стряхивая пепел в стоявшую рядом мусорницу. Ацуши скосил взгляд на сигарету, успевшую уже наполовину исчезнуть. В груди было непонятное чувство. Смешанное. В Агенстве курение не пользовалось особой популярностью: Куникиде поддаваться вредным привычкам не позволяли его личные предубеждения, Йосано, по понятным причинам, также была далека от этого; Кёка и Кенджи были слишком малы, да и вряд ли последний вообще знал про сигареты; у Ранпо была только одна зависимость — сладкое. Разве что Танизаки как-то упомянал, что пробовал, но почти сразу же бросил — выяснилось, что у него аллергия на табак, из-за чего горло и носовые пазухи распухали, а глаза ужасно слезились. Самыми убедительными кандидатами на роль заядлых курильщиков являлись Дазай с Фукузавой, но Накаджима никогда не замечал их за чем-то подобным. — Хочешь попробовать? — с ухмылкой спросила Арина, а затем рассмеялась, слушая лепет в край смутившегося паренька. — Да не переживай так, я просто пошутила. Да и мал ты ещё для такого. — Мне восемнадцать вообще-то, — Ацуши надул щёки. — Что, правда? — голос девушки прозвучал так удивлённо, что он невольно остыл. — Тогда добро пожаловать в клуб молодых старичков. Отбей. Она протянула ладонь и парень, слегка замявшись, слабо шлёпнул по ней. — Ой, ну кто так отбивает? Давай по-нормальному! — воскликнула Арина, и Ацуши не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. — Другое дело. Будь добр, найди в пакете банку. Кстати, надеюсь, ты не умял весь шоколад? Пару батончиков для Кёки. — Оставил. И пирожные тоже, — Накаджима нашёл то, что просила девушка и передал ей, — может, не будешь? Вредно ведь. — Сегодня особенный день, так что не занудствуй, — протянула она, вскрывая энергетик и зевая так широко, что Ацуши невольно стало страшно, — к тому же если не взбодрюсь, то рискую провести ночь прямо на этой скамейке. — Ты говорила, что у тебя бессонница, — рассеянно отозвался парень. Ему пока не до конца было понятно, как вести себя с Ариной в данный конкретный момент. Пока что беды ничто не предвещало, но зная её переменчивую натуру, нужно быть готовым ко всему. — И она в том числе. Но раз на раз не приходится, знаешь ли, — девушка с наслаждением отхлебнула и вновь затянулась, — не будь здесь Горького со всей шайкой-лейкой, может, взяла бы чего-нибудь покрепче, но чем богаты, тем и рады, верно? И перестань уже смотреть на меня так, будто я тебя родила и бросила. — Печень тебе спасибо точно не скажет, — пробурчал паренёк, слегка смутившись от такого ответа. Ему ещё не доводилось общаться с людьми, навроде Арины, поэтому её прямые, а порой и вульгарные ответы нередко вгоняли его в ступор. — Мне уже давно из органов никто спасибо не говорит, и ничего, жива пока что, как видишь. И вообще моё здоровье тебя волновать должно в последнюю очередь. Лучше о себе думай. Ацуши ничего не ответил и отвернулся. Желание переубеждать её было отброшено куда-подальше, так как ни сил, ни времени не осталось. Тело ныло, намекая, что пора бы уже принять горизонтальное положение и дать ему заслуженный отдых. Полный желудок только усиливал приятную сонливость, и веки становились всё тяжелее и тяжелее. Парень встряхнул головой, отгоняя сон. Нужно было завершить начатое и со спокойной душой пойти домой. — Твои вздохи уже начинают действовать на нервы, — в голосе девушки послышалось лёгкое раздражение. — А что мне делать? Дазай от меня всё равно не отстанет. — Умей давать отпор. Тем более таким, как он. — Легко сказать, — Накаджима уныло опустил голову, уставившись на свои ботинки, — я уже настолько привык к такому обращению, что порой и не замечаю, как мною манипулируют. — Тогда терпи, — безразличным тоном ответила Арина, выпуская изо рта облачко дыма. — Ты жестокая. — Спасибо. После слов девушки в области груди неприятно защемило. Теперь и она переметнулась на сторону «безучастных наблюдателей», или же он просто настолько достал её своими постоянным нытьём? Арина тяжело вздохнула и подалась вперёд, оперевшись на колени и смотря куда-то вдаль. — Ацуши, я обещала себе больше не лезть в чужую жизнь, а тем более давать советы. Сколько бы ни пыталась, мне это всегда выходило боком, — произнесла она спустя недолгую паузу, — но почему-то для тебя хочется сделать исключение. Может, потому что ты так похо... Арина осеклась на полуслове, так и не договорив. Смысл фразы уловить было нетрудно: и ребёнок бы понял, что речь вновь шла о схожести Накаджимы с каким-то неизвестным человеком. Но кем? Паренька так и подмывало спросить, однако он всё же смог пересилить любопытство и промолчать. Интуиция настоятельно подсказывала молчать. — Неважно, — Арина слегка нахмурилась и сделала резкий жест рукой, словно отмахиваясь от мухи. С сигареты посыпался пепел, — просто пойми одно — мир не будет меняться под тебя, но и ты не обязан плясать под чужую дудку. Старо и банально, но всё ещё актуально. — И как мне измениться? Каждый день сидеть и убеждать себя, что не такой уж я и бесполезный? — с горькой усмешкой ответил парень. — Почему бы и нет? Пока сам не начнёшь ставить себя на первое место, люди так и будут видеть в тебе коврик для ног. — Не могу. Я...я такое бесполезное ничтожество, что... — Вот в этом и проблема, — девушка снова достала зажигалку и уже третью по счёту сигарету, — тебе просто внушили это, а ты так и несёшь через всю свою жизнь чужие идеи и мысли. Только такие люди, вроде тебя, могут спасать сотни жизней и потом чуть ли не с пеной у рта доказывать всем, какой они никчёмный мусор. — А ты сама не такая? — вдруг вырвалось у Ацуши, и он даже похолодел от такого прямого и бестактного вопроса. Арина замерла, чуть не выронив изо рта сигарету. Её лицо вытянулось от изумления, и парень уже мысленно приготовился получить затрещину, однако реакция девушки оказалась совсем иной. Она громко рассмеялась, заставив проходившего мимо мудчину в строгом костюме подпрыгнуть от неожиданности. — Нет, ты мне определённо нравишься, — сквозь смех, выдавила она, не обращая внимания на злобный взгляд прохожего, — была бы я на пару лет помоложе... Накаджима зарделся и отвернулся, что только ещё больше раззадорило собеседницу. — Да шучу я, шучу, не делай такое лицо. Оставлю тебя на Кёку, так и быть, — Арина наигранно вздохнула и приложила руку ко лбу. — П-при чём тут она? — воскликнул паренёк, чувствуя, как щёки загораются пуще прежнего. Девушка хитро улыбнулась и уже приготовилась что-то сказать, но в последний момент передумала и просто подмигнула. — Ладно, не буду тебя до сердечного приступа доводить, а то ещё откачивать придётся. — Т-ты так и не ответила на мой вопрос! — отчаянно размахивая руками, чуть ли не закричал Накаджима. Нужно было срочно сменить тему, иначе всё грозило перерасти в фарс. — А что ты хочешь от меня услышать? Я, сколько себя помню, всегда принадлежала миру мафии. Другой жизни не знаю, — Арина пожала плечами. — Тогда почему не уйдёшь? Дазай же смог. — Дазай — это Дазай, — она резко переменилась в лице и отвернулась, — не сравнивай меня с ним. — П-прости, я не это хотел сказать, — пробормотал Ацуши, чувствуя укол совести. — Перестань уже извиняться, а то я себя садисткой какой-то чувствую, — спустя некоторое время отозвалась Арина. Её губы растянулись в печальной усмешке. Накаджима растерялся, не зная, что ответить, и они снова погрузились в тишину. В мыслях крутились недавние слова девушки про принятие себя. Нет, это невозможно. Ему точно никогда не удастся хоть на толику приблизиться к таким людям, как Дазай или Куникида. К тем, кто высоко на вершине, к тем, кто едва ли не по щелчку пальца решает все проблемы. А он? Что может он? Разве что получать оплеухи и выслушивать оскорбления в свой адрес. В нос ударил запах табака, и спустя секунду нечто мягкое вдруг коснулось макушки паренька, и тот инстинктивно пригнулся в ожидании боли. Однако её не последовало. Замерев, он приоткрыл один глаз. Лицо Арины белым пятном выделялось на фоне тёмных деревьев. Фонари почему-то вдруг потухли, и единственным источником света была висевшая на небе луна. — Как же тебя изувечили, — голос прозвучал так тихо и подавленно, что Ацуши едва расслышал. Она уже собралась убрать руку, как вдруг парень выпрямился, поддавшись странному порыву. Пальцы девушки вновь оказались на его голове. Какое-то время она оставалась неподвижной, а затем принялась перебирать пряди непослушных волос. По телу разлились умиротворение и приятное тепло. Нет, совсем не такое, как если бы на месте Арины оказалась вдруг Кёка. Это было что-то другое. Что-то... Родное? Фонари зажглись так же внезапно, как и погасли, изредка моргая и издавая привычный жужжащий низкий гул. Девушка резко отпрянула от него, бормоча извинения и нервно затягиваясь. На парк снова опустилась тишина, нарушаемая разве что проезжавшими вдалеке автомобилями. Ацуши сделал несколько попыток сказать что-нибудь, но каждый раз останавливал себя. Почему-то не хотелось нарушать этот хрупкий и странный во всех отношениях момент. Наверное, парню полагается чувствовать неловкость или смущение, но почему-то вместо них царствовали лёгкость и радость, а тревога и страх куда-то испарились. — Спасибо, — наконец, произнёс Накаджима, — правда, спасибо. В ответ ни единого слова. Только резкий поворот и шокированный взгляд серо-грубых глаз. Сигарета упала на землю, успев оставить на юбке девушки тёмный след, а затем потухла. — За... за что? — её голос слегка вздрогнул. — Ты хоть понимаешь, как это выглядело? Ацуши кивнул. По непонятной даже ему самому причине, парень был абсолютно уверен в том, что они почувствовали одно и то же. И это не было тем, что обычно возникает между мужчиной и женщиной. Нет, это нечто совершенно другое. — Мне нечего сказать, — Арина устало потёрла лицо, а затем резко поднялась, стараясь не пересекаться с Накаджимой взглядами, и сухо добавила, — уже поздно, тебе пора домой. — Арина. — Что? — девушка слегка вздрогнула, услышав своё имя. Кажется, это был первый раз, когда Ацуши его произнёс. — Ах, да. Номер. Дай мне лучше телефон, сама напишу ему. Она, не глядя на парня, протянула руку, и Накаджима с удивлением отметил про себя, что её пальцы слегка подрагивают. На улице похолодало? — Я хотел спросить, — его голос был таким спокойным, что Тигр удивился. Арина напряжённо вглядывалась в экран мобильника, сверяя цифры. — А? — очнувшись, растерянно отозвалась она. — Что ты будешь делать, когда всё закончится? Девушка сперва застыла, а затем так резко кинула ему телефон, что парень едва успел поймать его. В её глазах промелькнуло странное выражение. Страх? — Какое тебе дело? — после долгой паузы, наконец, выпалила она, будто нарочно добавив в голос побольше пренебрежения и злости. Но Ацуши не обиделся. — Просто спрашиваю. — Уеду. На этом допрос окончен? — Да. — Тогда разрешите откланяться. — До завтра. По-прежнему стараясь на смотреть на Накаджиму, Арина едва ли не понеслась в сторону выхода. Ацуши проводил её взглядом, пока та не скрылась среди деревьев. Голова прошла. Навязчивые мысли пропали, уступив покою и благодатной тишине. На утро страхи вернутся на законное место и снова возьмут бразды правления в свои руки. Но это будет потом, а сейчас можно было хоть на пару часов насладиться покоем.***
Арина без сил облокотилась на дверь и медленно сползла на пол. Бушующие внутри ненависть и ярость были обращены далеко не в сторону Накаджимы. И даже не Дазая. Отвращение к самой себе пожирало её изнутри, вгрызаясь в каждую клеточку. Медленно и упорно. Сантиметр за сантиметром. Девушка со всей дури ударила по стене номера. Плевать, если услышат. Пусть придут и полюбуются на то, что от неё осталось. Тихий голосок в голове попытался призвать девушку одуматься и успокоиться, но та только отмахнулась. Перед глазами всё ещё мелькало его лицо. Оно осталось таким же, как и много лет назад. — Да конечно, он не изменился, идиотка! — Арина обхватила голову дрожащими руками. Снова оно. Снова. Сколько она продержалась на этот раз? Почти полтора года или около того? Всё равно точно вспомнить не удасться — память старательно блокировала тот маленький островок, желая отгородить свою хозяйку от старых воспоминаний. Столько усилий, денег, времени и всё псу под хвост. — Так вот чего ты добиваешься, — сдерживая рвущийся наружу крик, она сняла щит и приготовилась. Комната осталась прежней. Ни привычных трупов или мутной чёрной воды под ногами, ни криков, ни даже тошнотворного запаха гниения. Арина замерла, всё ещё не веря в реальность окружающего мира, а затем яростно пнула кровать, — решил оставить вариться в собственном соку после этого, да? Хотелось ломать, крушить, орать во всё горло, но она сдержалась. Сил хватит разве что доползти до кровати. Или до окна. Но вряд ли с такой высоты удасться получить хоть какие-то более менее серьёзные повреждения. Воспалённый мозг лишь усугублял ситуацию, доставая из самых далёких уголков сознания слова и образы давно минувших дней. Выход был только один. Девушка подскочила к чемодану, стоявшему у стены, и принялась рыться, раскидывая вещи в разные стороны. Плевать на бардак, потом уберёт. Пальцы, наконец, нащупали небольшую баночку. Арина с радостным возгласом достала её наружу и потрясла, дабы убедиться, что та была не пустой. Послышался звук, отдалённо напоминающий рассыпающиеся по полу конфеты. «Как знала, что пригодятся», — подумала девушка и отправила в рот пару таблеток, устало привалившись к стене. Губы скривились в усмешке, и она тихо рассмеялась. Йокогама вернула ей не только должок, но и добавила сверху в качестве компенсации за время, проведённое в России. Не без помощи Достоевского, естественно. — Решил играть по-грязному, значит? — обращаясь к пустоте, пробормотала девушка. Нужно было как-то отвлечься. Занять себя чем-нибудь, пока лекарство не начнёт действовать. Она достала телефон. Часы показывали одиннадцать двадцать. «Спит, наверное. Ну да ладно». Пальцы принялись набирать сообщение на недавно записанный в заметках номер. Даже контакт создавать не хотелось. Да и зачем — всё равно потом сотрёт. Надавив на «отправить», она закрыла глаза, прислушиваясь к своим чувствам. Сердце постепенно успокаивалось, замедляя ритм, дышать стало в разы легче. Улей в голове тоже стал чуточку тише — пчёлы готовились ко сну. Да и ей самой бы не помешало. Внезапная вибрация и яркий свет вывели девушку из полудрёмы, вызвав раздражение вперемешку с удивлением. Дазай как будто знал, что она напишет. Хотя пора было уже привыкнуть. «Почему не навещаешь? Завтра выписываюсь, приходи. Я соскучился», — высветилось на экране, отчего внизу живота заныло. Девушка со злостью отмахнулась от нахлынувшего чувства. Нельзя. Не сейчас. Через пару минут она уже готова была разбить не умолкающий от уведомлений мобильник об стену. Вопросы, приправленные просто неимоверным количеством глупых рожиц, сыпались каждую секунду. Стоило ответить на один, как тут же прилетало ещё две-три штуки. Что с ним случилось? Откуда вдруг столько внимания, заботы и прочей дурости? Боится снова потерять? Гадкое чувство стыда прокралось в сердце, обхватывая его своими липкими длинными щупальцами. Стоило бы подумать о будущем. Осаму обязательно снова поднимет этот вопрос. Рано или поздно. «И зачем был весь этот цирк с записками, если ты мог просто спросить номер?» — напечатала Арина и потёрла глаза. Шум уже совсем утих, и тишина сперва показалось такой непривычной, что девушка невольно начала озираться. Странно, что никто не услышал её. Лермонтов по всем законам подлости уже давно должен был прискакать. У таких, как этот, нюх будет получше, чем у ищеек. Только в отличие от собак люди охотились далеко не на кроликов. «Ты бы не дала. К тому же, это помогло немного развеяться нам обоим. Жаль, что так недолго. Кстати, ты прочитала моё письмо?» — ответ не заставил себя долго ждать. Арина сначала не поняла, о чём он вообще. Они же и так сейчас переписываются. А потом вдруг в сознании всплыл конверт, принесённый администратором. В суматохе она совсем позабыла про него. Врать не хотелось, поэтому девушка честно ответила, что обязательно сделает это, но позже. Они переписывались ещё какое-то время, пока Арина ещё могла различать иероглифы. В какой-то момент перед глазами всё поплыло, превращаясь в яркое бесформенное пятно. «Наконец-то подействовало», — девушка наспех пожелала Осаму спокойной ночи и отложила мобильник. Сил вставать не было. Да что там, даже сама мысль о том, чтобы поднять руку, казалась невозможной, и она просто свернулась калачиком на полу. На утро шея ещё припомнит ей это, но что поделать?***
Грохот, раздавшийся откуда-то снизу, заставил Арину резко открыть глаза и подскочить на месте. Серые глаза принялись лихорадочно обшаривать номер на предмет чего-то подозрительного. Однако всё было на своих местах. Выдохнув, девушка выпрямилась и посмотрела в окно. Ночь. Значит, либо она поспала от силы несколько часов, либо же впала в спячку как минимум на целые сутки. И судя по отсутствию привычной усталости и разбитости, последний вариант подходил больше всего. Неужели про неё все забыли? Слабо вериться. Бунин бы уже давно вынес дверь, а Лермонтов распинал, предварительно сделав пару фотографий помятого лица девушки, чтобы потом шантажировать при каждом удобном случае. У неё, например, парочка таких снимков ещё сохранилась. На всякий пожарный, так сказать. Внизу опять послышались странные звуки. В этот раз гораздо громче. Будто двигали нечто довольно большое. Перестановка что ли? Да ещё и посреди ночи? Бред какой-то. Арина крадучись направилась к двери, осторожно надавила на ручку и выглянула. Ничего и никого. Тишина, темнота и все прочие спутники обычной ночи. Может, вернуться и сделать вид, что ничего не было? Попытаться заснуть или на худой конец просто лежать и смотреть в потолок, дожидаясь, когда кто-нибудь, наконец, решит про неё вспомнить? Очередной скрип и удар окончательно развеял все сомнения, и девушка на цыпочках прокралась по коридору, стараясь держаться поближе к стене. На лестничной площадке картина не поменялась. Второй этаж тоже пустовал, насколько ей позволял увидеть небольшой прогал между перилами. А вот внизу явно кто-то был, суля по приглушенному свету и продолжавшимся загадочным звукам. Арина начала спускаться. От возбуждения и азарта даже стало весело, словно она вдруг снова очутилась в старом бабушкином доме, и сейчас нужно было незаметно пробраться на улицу. Стараясь подавить глупую улыбку, девушка спустилась ниже, оказавшись между первым и вторым этажами. Заглянув в холл, она растерялась. Свет горел, а источника подозрительного шума нигде не было видно. «Ладно, зал большой, может, просто не заметила?» — мелькнуло в голове, и Арина пошла вперёд. С каждым шагом растерянность и смутные подозрения только продолжали расти в геометрической прогрессии. Диваны и кресла, обитые белой кожей, стояли на прежних местах. К тому же тут всегда околачивались как минимум пара-тройка охранников или даже кто-нибудь из второго ранга, а сейчас же не было ни души. Что-то явно не так. И ей это ой как не нравилось. — Милая леди кого-то потеряла? — слева раздался знакомый голос, заставив Арину подскочить и резко обернуться. Тонкие губы Осаму растянулись в хитрой ухмылке, в карих глазах играли озорные огоньки, что придавало ему сходство с лисом. Девушка шокировано замерла, раскрыв рот. — Что ты тут делаешь? Ты же должен быть в больнице. И где все? — с трудом, но ей всё же удалось взять над собой контроль. — Во что ты вырядился? — Нравится? — молодой человек подмигнул ей и взялся за козырёк кепки. На нём были чёрные штаны прямого кроя и красная форма швейцара. — Думаю, мне идёт. — Что ты несёшь вообще? — пробормотала Арина, отказываясь верить своим глазам и ушам. — Добро и... любовь! — выдержав театральную паузу, сказал он, а затем обогнул регистрационную стойку и направился к девушке. — Стой где стоишь! — она выставила вперёд руки, сложно желая защититься и попятилась назад. — Божечки, ты всё ещё не доверяешь мне? — он состроил трагическую мину и согнулся, приложив руки к сердцу. — Как же больно, когда прелестная леди отвергает чувства влюблённого, что так долго таил их в сердце. — Артист погорелого театра, — раздраженно цокнула Арина, — если ты закончил, то будь так любезен перейти к части с объяснениями. — Твоё нетерпение вкупе с раздражением даже слегка... заводит, — Дазай провёл языком по губам, отчего глаза девушки едва ли не на лоб полезли, а затем вновь медленно направился к ней. Поведение бывшего напарника совершенно выбило Арину из колеи. От него веяло чем-то странным, заставляя всё тело покрываться мурашками. Девушка сглотнула, лихорадочно ища пути отступления. Без оружия идти против Осаму было сродни самоубийству. «Иронично», — Арина нервно улыбнулась. Молодой человек вдруг остановился. — Судьба порой так любит подкидывать нам сюрпризы, не так ли? — он развёл руки и склонил голову, в ожидании ответа, но его не последовало, и Осаму продолжил. — Ты, должно быть, уже в курсе, что нам с Достоевским выдалась прекрасная возможность встретиться с глазу на глаз и кое-что обсудить? — Девушка кивнула, не сводя с Дазая настороженного взгляда и продолжая пятиться. — Мы пришли к настолько занимательному умозаключению, что сперва оно показалось нам абсолютнейшей чушью. Однако стило всё хорошенько обдумать ещё раз, и эта идея даже обрела определённый смысл. Арина вдруг на что-то наткнулась и застыла. На диван или кресло похоже не было. Если, конечно, это не новая мода на высокие спинки под два метра. Да и память подсказывала, что таковых в отеле точно не водилось. Внезапно позади раздалось шуршание, и это «что-то» обхватило девушку за талию, прижав к себе. Она медленно опустила взгляд. Рука. Человеческая. И край белого костюма. Очень знакомого костюма. — Ты как всегда сама пунктуальность, Фёдор, — протянул Дазай. Сердце пропустило удар и ухнуло в пятки. Арина скосила взгляд в сторону стоявшего неподалёку столика. Лампа на нём выглядела довольно крепкой для того, чтобы выдержать пару ударов об голову. Осталось только придумать что-нибудь в качестве отвлекающего манёвра. И желательно действовать быстро, чтобы выиграть побольше времени. Удар под колено обездвижит Достоевского на пару секунд. Осаму бросится вперёд, и она за это время... — Даже не думай, — низкий голос прозвучал так близко, что колени подогнулись, — не хочу ломать твои ноги, но ты не оставляешь мне выбора. — Ну-ну, с леди нужно обращаться нежнее, — Дазай оказался прямо перед ними, — тем более с нашей дорогой госпожой Лебедевой. Он коснулся её подбородка, слегка оттягивая нижнюю губу большим пальцем. Арина впала в такой ступор, что едва могла дышать. Сердце вдруг понеслось галопом, разгоняя кровь по жилам. Щёки предательски загорели. Даже мысли решил разбежаться кто-куда, оставляя голову совершенно пустой. — Я н-не знаю, что вы хотите, но м-мы можем п-поговорить? — девушка попыталась изобразить улыбку. Странно, должно быть, выглядело её лицо в этот момент. Дазай подтвердил догадки бывшей напарницы одной своей фразой. — Твои испуганные глаза вызывают столько эмоций и желаний. Но всё же попробую сдержаться, — он слегка отстранился и продолжил, — господин Достоевский оказался на редкость несговорчивой персоной. Мне даже стало любопытно, как ты вообще нашла с ним общий язык. Однако ему очень повезло в одном — его противником стал я. Забавный парадокс, не так ли? «Удачей такое называть довольно глупо» скажешь ты. И будешь права. Но только с одной стороны. Как оказалось, у нас с Фёдором довольно много... так скажем, общих интересов. Достоевский вдруг переместил руку на живот Арине, затем чуть ниже, забираясь краешками пальцев между юбкой и заправленным в него свитером. Внутри всё заныло от нахлынувшего тягучего чувства. Оно возникало всякий раз, когда губы Осаму касались её, но никогда ещё не было настолько сильным. Новые ощущения всё сильнее и сильнее разгорались внутри, вытесняя мысли о побеге и призывая просто отдаться ситуации. И не только ей. — Кажется, я заболтался, — бывший мафиози подошёл вплотную и по-хозяйски положил ладонь на бедро девушке, задирая край джинсовой ткани, — пожалуй, сокращу свой монолог, иначе рискую пропустить всё веселье, — Дазай прижался так сильно, что Арина оказалась в буквальном смысле зажата между ним и Достоевским, — мы решили прекратить эту нелепую игру в канат, роль которого досталась тебе. Конечно, убеждать твоего несносного дружка оказалось делом неблагодарным, однако мне всё же удалось, как видишь. Он наклонился и прошептал, едва касаясь губ девушки и не отрывая от неё взгляда. — Теперь тебе некуда бежать, дорогая. Осаму впился в неё, смещая руку с бедра на ягодицу. Достоевского, по всей видимости, такой расклад не устроил, и спустя мгновение Арина ощутила, как кожу на шеи пронзила резкая боль. Она зажмурилась и замычала. Сознание тут же очистилось, прогоняя сладкое наваждение и возвращая мыслям трезвость. Какого чёрта они себе позволяют? Решили сделать из неё игрушку и пустить по кругу что ли? Девушка начала активно вырываться, пытаясь пнуть или хорошенько вдарить локтем под дых кого-нибудь из этой обезумевшей парочки. Но к своему ужасу и шоку была быстро обезврежена парой ловких движений. Осаму, казалось, её сопротивление только сильнее заводило. Он хищно улыбнулся. От прежней нежности в глазах не осталось и следа. Лица Фёдора видно не было, но по ощущениям тот тоже был совсем не против таких игр. — Психопаты долбанные! — завопила Арина. Собственный голос показался каким-то приглушённым, как если бы она кричала в подушку. — Эй! Есть тут кто-нибудь?! Помогите! — Не стоит так напрягаться, оставь силы и свой сладкий голосок для другого, — промурлыкал Дазай, — Фёдор, будь нежнее. Видишь, даме неприятно. Сзади послышалось невнятное бормотание. Достоевского, по-видимому, его слова особо не обрадовали, однако просьбу тот всё же выполнил, в этот раз касаясь шеи уже губами. Его руки во всю хозяйничали на теле девушки, бесцеремонно хватая то за грудь, то до боли сжимая внутреннюю часть бёдер. Осаму неодобрительно качнул головой, наблюдая за происходящим, а затем несколько виновато улыбнулся и пожал плечами, мол, что с ним сделать? — Ну что ж, будем играть в хорошего и плохого полицейского, а? Правда, если снова начнёшь безобразничать, то плохим станет на одного больше, — Арина вновь попыталась вырваться, но услышав последние слова молодого человека замерла, — умничка. Рад, что мы друг друга поняли. Теперь, если позволишь... Он посмотрел за спину девушке и кивнул, обращаясь к Достоевскому. Тот без лишних слов вдруг подхватил её и едва ли не швырнул на широкий диван. Благо тот оказался довольно мягким, да и Арина приземлилась вполне удачно. Сказывались долгие тренировки и образ жизни в целом. Она не стала терять время на сомнения и раздумья и, быстро вскочив на ноги, уже хотела броситься к ближайшему окну, как вдруг оказалась перехвачена и за долю секунды прижата обратно к белой кожной поверхности. — Госпожа Лебедева, мы же с вами договорились, — глаза Осаму нависшего над ней недобро блеснули. Арина зажмурилась. Страх сковал всё тело, заставляя сердце биться, как ненормальное. К горлу подступил ком. Нет, ни слёзы, ни мольбы, ни угрозы этих двух психопатов не остановят. В голове вдруг зазвучал тоненький голосок, ехидно спросив :«А так ли ты хочешь вырваться?». От такого вопроса девушка даже опешила. То есть её собственное Я предлагает просто взять и отдаться сразу обоим, будто уличная девка? От одного осознания этого внизу живота сладко заныло. Среди сомнений и страхов постепенно стали попадаться другие, куда более заманчивые и будоражащие кровь мысли. Она ведь ничего не потеряет, верно? Кроме, разумеется, самого банального, но кого вообще интересует это «береги честь с молоду» и прочая старческая лабуда? Выбора всё равно нет. И если так подумать, то Достоевский на пару с Осаму были довольно привлекательны. Пусть даже и не особо дружили с головой, но в таком деле она и не нужна-то особо. К тому же что может быть более приятным, чем осознание, что два красавца ни с того сего неожиданно решили закопать топор войны ради тебя одной и договориться о таком интересном мероприятии. Арине вдруг до жути захотелось узнать, о чём они говорили и как вообще додумались до такого. — Эй, ты там уснула что ли? — раздался сверху голос Дазая. Приоткрыв один глаз, девушка едва не захохотала. «Горе-любовники» склонились над ней с такими озадаченно-напряжёнными выражениями, что весь страх, как рукой сняло. И это их она боялась? «Раз уж подвернулся такой странный во всей отношениях шанс, то почему бы им не воспользоваться?» — промелькнуло в голове. Действительно. Арина игриво улыбнулась и как можно более томным голосом сказала: — Отпусти, Осаму. Обещаю впредь быть послушной девочкой. Эсперы шокировано уставилась на неё, не понимая, что вдруг случилось. Да Арина и сама не знала причины такой внезапной перемены, руководствуясь лишь инстинктами. Они-то куда лучше знали, что нужно делать. Дазай, наконец придя в себя, сначала замялся, подозрительно сощурившись, но всё же послушался. Девушка уселась рядом и повернулась к продолжавшему стоять, как истукан, Фёдору. Неужели на них обоих так подействовали её женские чары? Тогда кто ещё кого поймал, спрашивается. Арина похлопала на свободное сбоку от себя место, приглашая Достоевского присоединиться и не дожидаясь того, повернулась к бывшему напарнику. — Ну что, я уже достаточно хорошо себя веду? Взгляд Осаму отразил всё, что тот мог бы сказать, и даже больше, но он, как ни странно, не стал тратить время на пустую болтовню и резко дёрнул её за воротник, вовлекая в глубокий поцелуй. Пальцы девушки добрались до его формы, неторопливо расстёгивая пуговицу за пуговицей. Сзади послышался раздражённый вздох, и спустя мгновение руки Достоевского вновь обвили талию Арины, отрывая от японца. — Какой ревнивый, — Дазай облизнулся. Реакция русского его явно забавляла, — хотя это только придаёт остроты. Он пододвинулся ближе, не отрывая взгляда от Арины, и без колебаний положил горячую ладонь ей на бедро, задирая юбку. Достоевский опять что-то недовольно пробурчал. — Так не пойдёт, Фёдор. Мне казалось, нам удалось прийти к консенсусу, — глаза Дазая слегка потемнели. Похоже, он уже начинал терять терпение, отчего Арину с головой накрыло озорное веселье. — Как мило, подеритесь ещё, — она рассмеялась. Похоже, пора было брать всё в свои руки, иначе происходящее рисковало перерасти в потасовку, — так что, продолжите языками трепать или найдёте им более подходящее применение? Оба эспера замерли, шокировано уставившись на девушку. «Зато сколько бахвальства и пафоса», — с лёгким раздражением подумала она и, отбросив смущение на пару с голосом разума, призывающим немедленно прекратить это безобразие, уселась Достоевскому на колени. Пальцы принялись перебирать чёрные пряди, слегка касаясь бледной кожи на шее. Появилось внезапное желание оставить на ней пару отметен, к чему она и приступила. Пусть тоже побудет хоть раз в роли жертвы. Молодой человек слегка напрягся, однако сопротивляться не стал. Даже наоборот слегка откинул голову, словно давая зелёный свет. Отмахнувшись от изумленных мыслей, — она ещё успеет обдумать всё, но чуть позже — Арина провела языком по краю челюсти, а затем спустилась обратно на шею, ощущая внизу что-то твёрдое. Как мало ему, оказывается, надо для поднятия «настроения». Девушка усмехнулась, продолжая терзать чувствительную кожу. Внезапно послышались лязгающие звуки, и она ощутила, как кто-то настойчиво теребит её ремень. Руки Фёдора были заняты другим, так что оставался только один вариант. Осаму бы ещё долго провозился с пряжкой, если бы не пришедший ему на помощь Глава Крысиного Дома. Тот решил проблему быстро и радикально — резко потянул юбку вверх. Дазай в свою очередь стянул колготки до колен. — И почему ты чулки не носишь? — хрипло пробормотал он, и Арина ойкнула от внезапного шлепка. — Купи, — сдавленно отозвалась девушка, чувствуя, как пальцы бывшего напарника касаются трусиков и отводят уже промокшую насквозь ткань в сторону. — Обязательно. В следующий раз, — промурлыкал тот, а затем добавил ехидным голосом, — кто-то уже готов, как я погляжу. Арина подавила рвущийся наружу стон, когда он вошёл средним пальцем, а большим без особых усилий отыскал чувствительную точку и слегка надавил. Похоже, Дазай даром времени не терял, пока она коротала вечера в одиночестве. Руки Фёдора, устроившиеся на бёдрах, вдруг начали слегка покачивать девушку в такт движениям японца. «Какая слаженность и взаимопонимание. Из вас получилась бы отличная команда, ребятки», — промелькнула далёкая мысль в затуманенном сознании. Почему даже в такой ситуации мозг продолжал подкидывать ей дурацки шутки? Из груди вырвался сдавленный всхлип, и Арина всем телом ощутила, как напряглись оба эспера. Ещё немного и они точно потеряют остатки самообладания. К чёрту, она уже на всё согласна. Девушка отмахнулась от мелькавших где-то на задворках разума сомнений, отдавая всю себя древнему и глубокому чувству. В конце концов она тоже человек. Достоевский с Дазаем почувствовали это. Без лишних слов бывший мафиози потянул девушку на себя, освобождая колени Фёдора. Послышалось шуршание, а спустя мгновение Арина ощутила, как что-то твёрдое прижалось к ней. — Он ни в какую не соглашался уступить мне, так что пришлось поддаться, — в голосе Осаму послышались странные нотки. Раздражение или...обида? Похоже на последнее. Он уселся прямо перед девушкой и приподнял ту за подбородок, — хотя грех жаловаться. Мне достался отличный вид. Достоевский вошёл резко, не растрачивая время на нежности и прочую чушь. Арина вскрикнула от неожиданной боли внизу живота. На глазах тут же выступили слёзы, отчего всё вокруг поплыло. К тому она готова точно не была. — А я говорил, что у него неподходящий размерчик для первого раза, — Осаму, судя по голосу, улыбался, — но твоё лицо сейчас выше всех ожиданий. — З-заткнись, — с трудом выдавила девушка. Фёдор грубо надавил ей на спину, прижимая к дивану и заставляя выгнуться. Каждый толчок отдавался сильной болью по всей нижней части тела. — Попробуй поработать ручкой, должно полегчать, — весело сказал Дазай, после чего зашевелился. Арина стиснула зубы, но не выдержала и снова вскрикнула. Неожиданно в её рот вошло нечто большое и горячее, отчего девушка чуть не подавилась. — Только не кусайся, хорошо? — промурчал Дазай, опуская руку на затылок Арине и слегка надавливая. Откуда-то раздался приглушённый шум, напоминавший стук по дереву. Он становился громче и настойчивее с каждой секундой. — Кажется, тебя уже ждут. И ещё кое-что... Голос Осаму стал таким тихим, что ей с трудом удалось различить слова. Окончание фразы и вовсе потонуло в поглотившем абсолютно все звуки грохоте и... Арина резко распахнула глаза. В дверь со всей дури кто-то долбился. Среди яростных ударов проскальзывали ругательства. Девушка еле поднялась и на деревянных ногах добралась до выхода. В голове всё перемешалось, перед глазами всё ещё стояли сцены из сна. Подробности уже постепенно начали стираться, но Арина сильно сомневалась, что вообще сможет когда-нибудь забыть это. Пальцы сотрясала такая крупная дрожь, что ей удалось ухватиться и повернуть защёлку только спустя пять или шесть попыток. Лермонтов бесцеремонно ворвался в номер, крича, как не в себя. Его лицо покрылось красными пятнами от ярости. Звон в ушах и головная боль мешали сосредоточиться, отчего слова рыжего превратились в один сплошной шум. Кое-что девушке всё же удалось разобрать пару предложений. Арина застыла, чувствуя, как стынет кровь в жилах. Уже было утро, и она проспала. Да так, что опоздала на собрание с Портовой Мафией и Вооружённым Агенством. Девушка застонала и провела ладонью по лицу. Нужно было в срочном порядке собираться. Хотя бы принять душ. От неё точно не ромашками пахло, судя по злобным комментариям напарника. Да и бельё бы не помешало сменить. Арина покраснела и закусила губу, прокручивая в мыслях приводившейся ночью. Низ живот тут же отозвался приятными ощущениями. «Собирайся давай, дура!» — прокричал внутренний голос, и девушка метнулась в ванную, не слушая на по-прежнему оравшего во всё горло Лермонтова. Холодные струйки слегка отрезвил голову. Ну, хоть что-то положительное за сегодня. Дальше будет только хуже. Она в спешке вылетела в одном полотенце, носясь по номеру в поисках одежды и не обращая абсолютно никакого внимания на покрасневшего теперь уже от смущения Мишу. Зато замолчал. Кое-как собравшись, Арина вытолкала его за дверь и уже было хотела закрыть номер, как вдруг вспомнила про телефон. Выругавшись, она вернулась, ища его глазами. По всей комнате валялись раскиданные вещи, что только мешало. Наконец, девушка заметила мобильник на кровати. Странно, он, вроде, должен был быть на полу. Но времени разбираться в загадочных перемещениях телефона не было, и Арина, запихнув его в карман, пулей вылетела в коридор. Нагоняй её ждал знатный.